Интервью с режиссером-мультипликатором, директором кинокомпании «Избор» Станиславом Подивиловым
Для меня кино ‒ это путь к Богу
‒ Каким был ваш духовный путь?
‒ Для меня кино ‒ лишь средство, путь к Богу. Во ВГИК я поступил в конце 1980‑х. А в начале 1990‑х уже работал на «Пилоте» у Татарского ассистентом режиссера-постановщика. Потом я крестился и вообще ушел из кино. Мой духовник благословил меня учиться иконописи. И я вернулся в кино через иконопись, и лишь через несколько лет. Сначала мне батюшка-духовник (он, как и я, живет в Мытищах) не благословлял работать в кино. А потом он мне сказал такую вещь: «Благословляю, но с условием, что ты сможешь писать иконы со скоростью двадцать пять кадров в секунду!». И он понял, и я это ощутил, что я все-таки кинематографист по натуре, а не иконописец. Иконопись должна забирать всего человека, без остатка. А меня все-таки тянуло в кино, человек я страстный. В иконописи же страсти быть не должно. А у кино другой совсем язык, более страстный. Страстность ‒ это эмоции, и кино без эмоций не будет работать. Грех ‒ это же просто промах, ошибка. Но тот же гнев, например, при правильном отношении можно и нужно использовать, нужно гневаться на свои страсти, на свои срывы… Так же и в кино: если ты используешь страстное начало в нужном направлении, это нормально. А еще иконы нельзя писать без молитвенного сосредоточения и без мира в душе. И когда делаешь кино, надо тоже особенным образом настраиваться на работу. И когда ты внутренне окажешься готов к этой работе, тогда сразу и деньги откуда-то появляются, и помощники приходят. Это не моя заслуга. Это духовный закон.
‒ Ваш путь к Богу был прямой? Как у лесоруба из вашего мультфильма «Это мой выбор»?
‒ Нет, к сожалению. Пришлось пережить мне страшное духовное падение. Это произошло в начале перестройки, когда всюду пропагандировалось самовольное целительство. Вот и я попался в эти сети. К тому же моя бабушка по материнской линии была знахарка, а этот страшный «дар» ведь может передаваться… Самая засада была в том, что когда я пытался лечить других людей, то, как и моя бабушка, считал, что этим служу людям, делаю им добро. Моя бабушка родом из-под Смоленска, лечила в деревне всю округу. Врачей-то рядом не было. При этом она была верующая. И у меня вдруг стало «целительство» получаться. Я за это не брал с людей ни копейки.
Но в какой-то момент Господь дал почувствовать, что та сила, которая через меня воздействует на больных, она не от Бога. Так началось мое долгое и мучительное выздоровление от гордости. Потому что так просто бесы не отпускают. Пришлось с боями выдираться ‒ и пришлось заплатить очень большую и страшную цену. При родах умер мой сын… Считаю, это моя прямая вина, плата за мои неправильные духовные искания. У меня нет никаких оправданий! Верно сказано: благими намерениями выстлана дорога в ад. Человек может полагать, что делает добро, но если он с черного хода лезет куда не нужно, он тем самым однозначно ломает всю свою жизнь. Только по милости Божией я как-то вырвался из этого кошмара. Это не моя заслуга… Во ВГИКе по той же причине трое человек сошли с ума. Мой друг сошел с ума, талантливейший оператор, он учился у Княжинского и у Юсова, которые фильмы самого Тарковского снимали! Бесы его чуть не выбросили из окна… Все закончилось очень плохо, психическим расстройством.
Потом Господь послал мне любимую супругу, мы с ней вместе начали в храм ходить, молиться, встали на путь спасения. Без Церкви не спастись. Это не просто слова, я за них отвечаю своей жизнью.
‒ Вы счастливый человек?
‒ Да, счастливый. У меня великолепная супруга, у меня трое замечательных детей, у меня любимая работа… Правда, я уже почти три года простаиваю. Но к этому отношусь спокойно. Господь лучше знает, что мне нужно. Недавно похоронил трех близких людей. Умер брат от рака, потом тесть и мама умерли, тоже от рака. Все три года провожал близких в последний путь. Господь видел это и, наверное, потому не посылал мне большой работы. Но сейчас я возвращаюсь к работе. У меня своя кинокомпания «Избор» (по-славянски «Выбор»). Снимаю религиозное кино. Это мой выбор.
И вечный бой…
‒ В Самару вы привезли фильм «Пересвет и Ослябя». Какой открылась вам Куликовская битва?
‒ Противник святого Димитрия Донского, князь Олег Рязанский, оказывается, тоже святой нашей Церкви. А ведь он дружил с Мамаем и даже собирался выступить вместе с ним против Димитрия Донского…
Как это объяснить?
На Куликовской битве с каждой стороны было примерно по 250 тысяч воинов. Сошлись огромные армии по тем временам! А возвращались домой наши ратники числом не больше 40 тысяч. Из них многие были изранены в бою. Остальные полегли на Куликовом поле. Выжившие наши воины проходили рязанскими землями. И вот князя Олега Рязанского обуяло сильнейшее искушение: неожиданно напасть на обессиленных в битве русских ратников и навсегда покончить с Димитрием Донским. Но он… не поддался! Иногда человека делает святым не какой-либо совершенный поступок, а как раз наоборот, не совершенный им поступок.
Когда Олег Рязанский узнал, что Димитрий Донской взял благословение у Преподобного Сергия Радонежского, ему стало все понятно. Бояре боялись вначале ему об этом сказать, а когда он все же узнал, то понял: всё! Бог на стороне Москвы. Мамай обречен, он проиграет битву!
И вот изможденные русские воины оказались в его владениях, по сути, у него в руках. Он мог напасть на них и без особого труда победить. Преподобный Сергий духом прознал об этом его искушении и прислал к Олегу Рязанскому келаря из Троице-Сергиева монастыря. О чем они говорили, «история умалчивает». Но думаю, что разговор был прямой и жесткий. Святой Сергий передал ему свою волю: не смей!.. И после этого разговора Олег взял семью свою и от греха подальше уехал в Литву. Русским воинам больше ничто не угрожало…
Олег Рязанский смирился перед волей Божией. И вся дальнейшая его жизнь выправилась и пошла как должно. Этот выбор сделал его тоже святым.
‒ В чем заключалась победа Пересвета в поединке с Челубеем?
‒ Есть несколько дошедших до нас преданий об этом поединке. И согласно одному из них Пересвет не погиб, а вернулся в строй, доскакал до нашего войска. Но это, конечно, не так, и летописец прямо свидетельствует: Пересвет погиб так же, как и Челубей.
В чем же тогда его победа? А все понимают, чувствуют, что именно он победил…
Господь до крайности уважает свободную волю человека.
Что такое был тогда поединок? Еще с древних времен было так: перед боем сходятся самые сильные воины и определяют, на чьей стороне высшие силы. Мамай выставил своего богатыря, чтобы понять, за кого боги. А мы по благословению провидевшего всю битву Сергия Радонежского выставили против него христианского воина ‒ монаха! Оба участника поединка погибли, этим Бог хотел сказать всем нашим воинам: добейтесь победы сами! Надо вам победить самим. Если бы Пересвет остался живым, а его грозный соперник был бы повержен, по сути, битва была бы на этом закончена. Мамай сразу бы понял, каков будет исход битвы, и дал бы приказ отступать. Но Богу было угодно испытать весь наш народ. Пересвет воодушевил русских, развеял миф о непобедимости монголов, когда само это слово вызывало у наших предков страх. Он выступил против доселе непобедимого воина-гиганта, воина-колдуна, языческого жреца. Вышел на него лишь с одним копьем, без доспехов, без щита ‒ в схиме! Он полностью предал себя в волю Божию. Он должен был умереть, словно бы говоря своей смертью: а дальше уж вы сами… Если бы Пересвет несомненно, явно бы победил и сам бы остался при этом в живых, то не было бы этого «а дальше уж вы сами».
Челубея в поединке ни один воин до этого не мог победить. Но не из страха другие русские воины не вышли на поединок с ним. Они не боялись. Нет! Но испытывали груз колоссальной ответственности за исход поединка. А Александр Пересвет был укрепляемый Богом монах, да еще ученик Сергия Радонежского.
В этом ключ к духовному пониманию Куликовской битвы…
У этого моего фильма есть и личная предыстория, достаточно трагичная для меня.
Когда моему старшему сыну исполнилось 17 лет, он сказал, что не хочет служить в армии. Для меня, для уральского казака, это стало шоком. Как же так?.. Я стал пытаться искать какие-то аргументы. Понятно, у сына подростковый возраст, идет какой-то внутренний протест… И тут я вспомнил про Пересвета и Ослябю! Этот фильм стал криком моей души. Так хотелось ребятам (и не только своему сыну) разъяснить обязательность службы в армии, что надо, ну, надо… И этот фильм оказал свое влияние. Мой сын сознательно пошел служить в армию и служил снайпером в разведке специального назначения. Отслужил ‒ и вернулся домой мужиком. Я его очень уважаю и люблю. Его Святославом зовут.
Подготовил Антон Жоголев
Источник: православная газета «Благовест»
Комментировать