Чем помочь больному раком?

Близ­кий род­ствен­ник или друг забо­лел раком. Пер­вая мысль: чем я могу помочь? Род­ствен­ни­ки и дру­зья боль­но­го нахо­дят­ся в затруд­не­нии, как и о чём раз­го­ва­ри­вать с онко­ло­ги­че­ским больным.

Что-то нуж­но делать. Что-то ведь ему точ­но необ­хо­ди­мо! Он выгля­дит подав­лен­ным… Но как пред­ло­жить свою помощь, а глав­ное — какую? Чем помочь боль­но­му раком? Об этом с нами согла­си­лась побе­се­до­вать Гали­на Вален­ти­нов­на С., пере­нёс­шая маст­эк­то­мию. Сего­дня мы смо­жем взгля­нуть на непро­стую ситу­а­цию гла­за­ми само­го глав­но­го героя — чело­ве­ка с диа­гно­зом рак.

— От кого, преж­де все­го, Вы жда­ли помо­щи и мораль­ной под­держ­ки? От близ­ких? Или же хоте­лось, что­бы дру­зья и кол­ле­ги тоже поддержали?

— Кол­ле­гам я ниче­го не гово­ри­ла. А зачем? Во-пер­вых, я сама до послед­не­го не пони­ма­ла, что со мной про­ис­хо­дит. Какие-то соби­ра­ла ана­ли­зы, что-то дела­ла. Мне ведь кон­крет­но ниче­го не гово­ри­ли сна­ча­ла. А потом когда уже ска­за­ли “в лоб”, что это рак, то на рабо­те я сооб­щи­ла, когда мне уже назна­чи­ли день опе­ра­ции. Навер­ное, всё-таки от кол­лег ниче­го и не хотелось.

Боль­ше все­го вни­ма­ния хоте­лось от мужа, что я и полу­чи­ла — под­держ­ку и участие.

Когда мне точ­но ска­за­ли, что у меня рак, я пошла гото­вить­ся к смер­ти. Я пошла к Гос­по­ду. Посо­бо­ро­ва­лась, испо­ве­да­лась, при­ча­сти­лась. Я поче­му-то дума­ла, что не проснусь, из нар­ко­за не вый­ду. После нар­ко­за ото­шла заме­ча­тель­но. Через час уже вста­ла и пошла. Про меня ска­за­ли: “Вот такие как раз и выживают”.

Так что, когда опе­ра­ция про­шла быст­ро и хоро­шо, каза­лось, как буд­то ниче­го и не было. Опе­ра­ция и опе­ра­ция, мало ли какие опе­ра­ции у людей быва­ют. У меня как-то лег­ко это всё про­шло. У нас в отде­ле­нии не было тяжё­лых слу­ча­ев, они были от нас скры­ты, все были ходя­чие. Но вот когда ходи­ла на пере­вяз­ки, было ощу­ще­ние, что это не со мной происходит.

Реко­мен­ду­ем так­же Реа­би­ли­та­ция после уда­ле­ния рако­вой опу­хо­ли молоч­ной желе­зы (маст­эк­то­мии)

Какой-то осо­бен­ной помо­щи, под­держ­ки, навер­ное, было и не надо. Дет­ки мои обо мне забо­ти­лись, при­ез­жа­ли, хоть и не часто. Но было осо­зна­ние того, что мои дети со мной, вот это было очень важно.

Часто и не надо было посе­щать, сно­ха одна бере­мен­ная была, дру­гая толь­ко роди­ла. А того отде­ле­ния, где я лежа­ла, все брез­го­ва­ли все­гда. И брез­гу­ют до сих пор. Все поче­му-то боят­ся, что если из тарел­ки боль­но­го раком поедят, то обя­за­тель­но то же самое полу­чат. Там каж­дый со сво­ей посу­дой. Не дай Бог дотро­нуть­ся до чего-то! Это ведь очень зараз­но! В голо­ве! (сме­ёт­ся)

У меня было так. А вот, напри­мер, моей сест­ре ска­за­ли, что ей надо ехать в онко­ло­гию ана­лиз сда­вать — так она в обмо­рок упа­ла. Вот ей, навер­ное, дру­гая помощь пона­до­би­лась бы. А я чело­век такой по жиз­ни, что не люб­лю нико­го напря­гать. У нас в отде­ле­нии была мед­сест­ра, насто­я­щий “жив­чик”. Она нас очень под­дер­жи­ва­ла, сти­му­ли­ро­ва­ла: “Ты чего тут раз­лег­лась, ну-ка пошла, пошла!” Вооб­ще, это такая мед­сест­ра, что с ней мно­гие вра­чи сове­то­ва­лись.  Она всех пом­нит, каж­до­го, кто в этом отде­ле­нии был. Вот такие люди долж­ны рабо­тать в онкодиспансерах.

— Кому-то, наобо­рот, хочет­ся мягкости…

— Ну да, это как мас­саж — кому-то надо жёст­ко, что­бы кожа боле­ла, а кому-то толь­ко поглаживания.

— Боль­ной раком может сам не пони­мать, чем ему помо­гать. Прав­да? Он тебе ска­жет: “Да ниче­го мне не надо, отстань”.

— Да, это точ­но! Слож­но само­му понять, что тебе надо.

— А если пред­ла­гать кон­крет­ную помощь, а не спра­ши­вать, что нуж­но? Напри­мер, “слу­шай, тебе надо отвлечь­ся, а то ты пол­но­стью ухо­дишь в болезнь, я хочу орга­ни­зо­вать тебе поход в кино/театр”…

— Класс­но! Мне бы очень понра­ви­лось. Когда мне муж орга­ни­зо­вал поезд­ку в Изра­иль, вы даже не пред­став­ля­е­те, это пол­но­стью отвлек­ло от мыс­лей, от хож­де­ния по каби­не­там. Ведь боль­ше все­го уби­ва­ет ходить по каби­не­там и выпи­сы­вать таб­лет­ки. Мне после опе­ра­ции была назна­че­на гор­мо­наль­ная тера­пия. Таб­лет­ки нель­зя было про­пус­кать вооб­ще. Надо было запи­сать­ся к вра­чу, прий­ти, потом нас назна­ча­ли на комис­сию, потом с рецеп­том в апте­ку, а там неде­лю ждать. А ведь нель­зя про­пус­кать ни дня! Кро­ме это­го, выпи­сы­ва­ют как — сего­дня лекар­ства кон­чи­лись и толь­ко сего­дня мож­но выпи­сы­вать. Если у тебя таб­лет­ка есть на зав­тра, тебе ниче­го не выпишут.

И вот отвлечь­ся от все­го это­го было про­сто здо­ро­во! Когда супруг орга­ни­зо­вы­вал поезд­ку, он делал всё сам: вез­де всё узнал, делал доку­мен­ты, всё для меня делал…

 — Нуж­но ли “про­сто пого­во­рить”? И о чём, о болез­ни или о чём-то, что мог­ло бы отвлечь от этого?

— Пони­ма­е­те, в этот момент надо выго­во­рить­ся. Как ты к это­му при­шёл, как всё у тебя сло­жи­лось, предыс­то­рию. Нуж­но, что­бы кто-то выслу­шал. В этом смыс­ле хоро­шо было пооб­щать­ся с жен­щи­на­ми в ста­ци­о­на­ре. Есть, конеч­но, обо­рот­ная сто­ро­на меда­ли, когда при­хо­дят резуль­та­ты ана­ли­за — гисто­ло­гия, — может появить­ся зависть. Если рако­вая опу­холь пер­вой сте­пе­ни, тебе не надо делать химию и про­чее. А у сосе­док вто­рая, тре­тья… Я чув­ство­ва­ла зависть, не на себе, прав­да. Одна жен­щи­на гово­ри­ла дру­гой: “Поче­му тебе вот так, а не мне?!” Это грустно.

Но кому-то надо всё рав­но рас­ска­зать, что­бы кто-то тер­пе­ли­во тебя послу­шал. Очень хоро­шо, если в ста­ци­о­на­ре появил­ся друг по несча­стью. Мы сдру­жи­лись с одной жен­щи­ной, дели­лись лекар­ства­ми, созва­ни­ва­лись. Сей­час она уми­ра­ет от рака лёг­ких, от неё отка­за­лись вра­чи, и мне это очень тяжело… 

А посе­ще­ний в боль­ни­це очень хоте­лось, что тут говорить…

— Инфор­ма­ци­он­ная под­держ­ка: “Я могу поси­деть в интер­не­те, поис­кать ста­тьи, иссле­до­ва­ния, как реа­би­ли­ти­ро­вать­ся после операции”.

— Да, это важ­но. Никто ниче­го не зна­ет, не рас­ска­зы­ва­ет. Я поеха­ла в мага­зи­ны кни­ги поку­пать, шту­ди­ро­вать, что­бы знать об этой болез­ни что-то. Инфор­ма­ция была бы очень полез­на. Мед­сест­ра из пере­вя­зоч­ной, про кото­рую я гово­ри­ла, дала всем нам гим­на­сти­ку после опе­ра­ции, что­бы руки раз­ви­вать. А то ведь если не будешь руки раз­ви­вать, то всё. Мы этот листо­чек цен­ный отксе­ро­ко­пи­ро­ва­ли и занимались. 

— Было ли такое чув­ство, что хоте­лось закрыть­ся ото всех?

— Нет, мне не хотелось.

— Сле­ду­ю­щий вид под­держ­ки: довез­ти до боль­ни­цы на лич­ном авто­мо­би­ле или вызвать так­си и опла­тить. Или на обще­ствен­ном транс­пор­те, но помочь доне­сти сум­ки до места госпитализации.

— Я не зна­ла такой про­бле­мы, пото­му что муж всё взял в свои руки. Он бро­сал все свои дела и вёз меня, куда надо. В этом деле он здо­ро­во мне помог. Ехать не близ­ко, а после выпис­ки надо было каж­дую неде­лю ездить к 6 утра, зани­мать оче­ре­ди. Мно­гие езди­ли на так­си, а ведь это тоже денег сто­ит. Поэто­му, да, такая помощь — это тоже очень хорошо.

— Помощь полез­ны­ми фруктами…

— Я бы обра­до­ва­лась! Конеч­но, а что? Обя­за­тель­но при посе­ще­нии что-нибудь несут. Это при­ят­но, чув­ству­ет­ся забота.

— Если бы пред­ло­жи­ли мате­ри­аль­ную помощь?

— Конеч­но, было бы хоро­шо. Напри­мер, на тот же про­тез. Как же они сей­час доро­го сто­ят! Ком­плект бельё+протез рань­ше сто­ил 6 тысяч руб­лей. Потом стал 7, а теперь 13 тысяч! Вот теперь мне бы очень это надо было бы, ведь живу на одну пен­сию. Один раз мне хва­ти­ло про­те­за на 2 года, дру­гой на 3, послед­ний на 4, но он уже весь кус­ка­ми отва­ли­вал­ся. В этом плане хоро­шо тем, кому дали инва­лид­ность, им раз в два года это выда­ют. Мне при­хо­дит­ся поку­пать самой. Меня сей­час боль­ше все­го этот момент волнует.

— Как отно­си­тесь к помо­щи лекарствами?

— Когда мне сва­тья пред­ло­жи­ла помощь мои­ми лекар­ства­ми, я так успо­ко­и­лась! Ведь нель­зя про­пус­кать, как я уже гово­ри­ла. Она поку­па­ла сама пару раз эти лекар­ства, что­бы у меня был запас, пока я выпи­шу бес­плат­ные. Ина­че у меня был бы про­пуск. Я поня­ла, что мне есть, на кого рассчитывать.

— Если бы кто-то ска­зал: “Я молюсь за тебя, зака­зы­ваю запис­ки”. Как бы это воспринялось?

— Я была тогда нево­цер­ко­в­лён­ный чело­век совер­шен­но. Тогда мне это было непо­нят­но, меня бы это не тро­ну­ло. Я же пер­вые шаги свои в сто­ро­ну хра­ма ста­ла делать толь­ко в боль­ни­це. Сей­час бы, конеч­но, это было цен­но, заще­ми­ло бы. Рядом с боль­ни­цей был храм, и я после опе­ра­ции ста­ла бегать на служ­бы. Сде­ла­ла себе про­тез из семе­ни льна и ходи­ла с ним, что­бы не пугать людей. Дев­чон­ки из отде­ле­ния вме­сте со мной тоже ста­ли ходить. И там я нача­ла поти­хонь­ку воцер­ков­лять­ся. Мне понра­ви­лось, ста­ло инте­рес­но, что это зна­чит, для чего это надо… Поня­ла (ну, по край­ней мере, мне так кажет­ся), что меня к болез­ни при­ве­ли мои оби­ды на весь мир. Осо­зна­ла, что надо менять себя, менять жизнь. И ста­ла посте­пен­но при­хо­дить к Богу.

Бесе­до­ва­ла Ека­те­ри­на Соловьева