Марика
Пользователь
Наташа, Царствие Небесное Вашей маме!
Опыт ухода за лежачими больными
- Автор темы Лилия70
- Дата начала
Татьяна60
Пользователь
Елена74
Пользователь
Марика мои соболезнования, наши мамы как звезды падающие в небе. Звезда давно погасла. А свет от нее ещё летит. Вот этот свет называется память. Пока мы их помним они живы! Царствие Небесное и вечный покой вашей маме! А вам крепости духа пережить потерю!
Марика, очень сочувствую Вам!
Елена74
Пользователь
Здравствуйте Светлая. Скорее всего это пролежень и глубокий, попробуйте присыпать бицилином это антибиотик. Если есть гной его нужно обработать перекисью, потом промокнуть марлевыми салфетками. И присыпать бицилином. Сверху наложить сухую салфетку. Закрепить пластырной повязкой космопор. Они продаются в аптеке, размеры разные. Можете сами выбрать какой вам нужен. Есть ещё салфетки гелевые противоожоговые и противопролежневые Эверс Лайф, хорошо ощищают рану. Также обработка только под них нужно Хлоргексидином а потом как очистите рану накладывать пропитанную салфетку. И закрепить космопором. Советую эту пластырную повязку потому что от нее нет на коже раздражения. От наших российских кожа вместе с ним отрывается, это мой личный опыт. Пробуйте. А вообще у всех по разному столько средств переберешь, пока нужное найдешь. А раздражение между ягодицами, хорошо убирается присыпкой Рома Машка она есть с чередой или ромашкой.
Елена74
Пользователь
Здравствуйте Екатерина! Спасибо. за рассказ. Тронуло до глубины души, до слез. Вспомнила как с мамой лежала в больнице на Новогодние праздники. И после ... мне очень не хватает тех дней. Хотя и было не легко. Сколько же вынесла моя мама. Царство ей Небесное и вечный покой! А вам ещё раз спасибо за рассказ. Здоровья и семейного благополучия!
Елена74
Пользователь
Наталия Сухинина
Чем утешить умирающего?
Вот уже третий год моя свекровь не встаёт с постели – парализовало. Она и раньше кротким нравом не отличалась, а сейчас просто изводит нас с мужем. Я, конечно, терплю, но бывает, срываюсь, накричу на неё, на мужа, на детей. Чувствую – нет больше сил! Скажите, за что мне такая мука – ухаживать за старой, при смерти женщиной, от которой я и слова-то доброго за всю жизнь не слышала, одни попрёки?»
Нет ничего проще, как давать советы. Вот и у меня, лишь только прочитала это письмо, готовы были с кончика языка сорваться советы уставшей женщине: «Терпи, смиряйся, неси свой крест достойно». Конечно, всё в этих словах с точки зрения христианской морали правильно, только вот настораживает моя личная отстранённость от нелёгкой судьбы написавшей письмо женщины. Ведь ничего не знаю о ней: здорова ли она сама, любит ли её муж, в отдельной ли комнате лежит парализованная свекровь, большие ли у неё дети? Наша домашняя жизнь пёстро и плотно соткана из различных ниточек-деталей, которые и создают, в конечном счёте, её рисунок – весёлый или заунывный, строгий или произвольный. Не зная составляющих этого рисунка, давать советы – рискованное дело.
Впрочем, и зная, – рискованное. Потому что чужая душа – потёмки.
Вспомню-ка я лучше народный опыт православной России тех далёких лет, когда само отношение к смерти и подготовке к ней было благочестивым. Где умирает обычно тяжёлобольной в наши дни? Как правило, в больнице. Конечно, больной должен находиться под наблюдением врача. Но вот врач пригласил нас для серьёзного разговора и поставил вопрос ребром: «Дни больного сочтены, ему уже ничем не поможешь, готовьтесь к самому худшему». Услышать такой приговор всегда больно, но мы не можем себе позволить впадать в депрессию и с утра до вечера проливать слёзы, забыв о прямых и срочных обязанностях перед тяжелобольным. Мы вступаем в новый этап жизни, когда нам предстоит сделать всё возможное для близкого человека – долюбить его, дожалеть его и даже его – дотерпеть. Умирать лучше дома. На Руси всегда помнили об этом. Сами стены с обоями в привычный цветочек, окно с двумя торчащими в нём веточками рябины, даже треньканье звонка входной двери – всё это привычно, мило и дорого. Конечно, придётся нам, здоровым и крепким, потесниться, ужаться, но выкроить больному отдельную комнату или отдельный угол, отгородив его ширмой или занавеской, придётся.
На Руси про умирающего человека говорили, что он трудится. Так оно и есть. Он трудится, он готовит себя к совершенно новому, а потому и пугающему его состоянию. Создадим условия для его труда: убавим громкость телевизора, закроем абажуром яркую лампочку, станем говорить вполголоса, затеплим лампадку перед иконами, чтобы больной мог подолгу смотреть на неё и думать. Думать полезно всегда. Но вдвойне полезно это занятие, когда жизнь уже почти прожита, когда что-то удалось, а что-то нет, когда мелкие обиды отступают и есть время послушать душу, распознать, что в ней вечно, а что суетно. Это ли не труд? Не будем мешать человеку трудиться.
Есть крайность: прознаем, что человек слёг в тяжком недуге – и в супермаркет за полезным, вкусным, свежим. Считается хорошим тоном навестить умирающего. А сняв в прихожей пальто, выслушав от близких, что больной плох, гемоглобин на нуле, пульс еле прослушивается, пристегнуть к себе совсем неподобающее ситуации беспечное выражение лица:
– Ну, когда на лыжах пойдём? Я тебя жду, так и знай, хватит залёживаться…
Или:
– Весна скоро… Отвезём тебя на дачу, будешь за грибами ходить.
Больной слабо улыбается. Он знает, что неизлечимо болен, но не хочет огорчать визитёра. А визитёр не хочет огорчать больного. Ситуация, очень напоминающая игру в подкидного дурака.
Последние дни жизни слишком серьёзны и ответственны, чтобы разбавлять их лицемерными улыбками и пустословием. На Руси в таких случаях всегда приходил на помощь батюшка из ближайшего храма. Сердцевед-священник хорошо знает, как и о чём повести беседу с умирающим. Он найдёт нужные слова и будут он и утешением. Даже если больной нечасто посещал Божий храм, священник объяснит ему, что надо торопиться, надо навёрстывать.
Есть такое великое таинство – соборование. Почему-то бытует мнение, что соборуют человека накануне смерти и многие боятся этого таинства, считая его почти что мистическим знаком. На деле же всё совершенно не так. Обычно в дни Великого поста во всех храмах совершается соборование, оно называется ещё елеосвящением. Цель его – исцеление и прощение забытых грехов. Люди соборуются каждый год в подкрепление немощных своих сил. Читаются особые молитвы, (обычно участвуют семь священников), помазуют елеем лицо и руки молящихся. Но часто нам недосуг прийти в храм для соборования. А вот теперь, когда тяжко больны… Теперь близкому человеку следует поторопиться и пособоровать больного. После этого таинства ему станет обязательно легче, физические страдания облегчатся, прибавится и духовных сил. И, конечно, обязательны исповедь и таинство Причастия. Без них не подготовиться достойно к последнему часу.
Бывает, человек, изболевшийся, притихший под бременем физических страданий, сам заводит разговор о смерти. Отдаёт распоряжения, размышляет, как будут жить без него его родные. Важно и по-христиански правильно поддержать этот разговор, а не отмахиваться – дескать, что надумал, гони от себя прочь дурные мысли. Хорошо взять за привычку читать больному Евангелие, Псалтирь и, конечно, молиться. Почти в любом православном молитвослове есть канон за болящего, хорошо читать этот канон дома. И акафисты, которые тоже есть в молитвословах. Чтение акафистов очень укрепляет и самого болящего, и того, кто взялся за него молиться.
Случаев чудесного исцеления тяжёлых больных по молитвам родных и близких очень много. Знаю, например, как был вымолен почти безнадёжный больной. Друзья его каждый вечер по благословению священника в определённое время читали определённую главу Евангелия и молились. Молились сразу несколько человек, в разных городах, каждый вечер… Это был молитвенный подвиг ради того, кого любят. Случаев исцеляющих молитв множество. Они описаны в духовных книгах, но ещё больше неописанных, а хранящихся в благодарных сердцах православных. Многие исцелённые по молитвам близких мгновенно обращались к Господу и уже всю оставшуюся жизнь с Ним не расставались.
Отцы Церкви называют жизнь приготовлением к смерти. Среди православных разговор о смерти считается естественным, нормальным. А неверующие боятся даже произносить это слово и придумали себе некий код: «Если что случится…» Для верующего смерть – тайна, для неверующего – крах, мгновенно лишающий смысла даже очень долгую жизнь. Поэтому особенно тяжёлое бремя ложится на родных неверующего больного. Но ведь и здесь Божий промысл. Господь призывает к Себе всех. Но одни слышат эти призывы, делают выводы, переосмысливают пережитое, другие не хотят замечать. Но Господня любовь безгранична, и после долгих призывов посылается человеку немощь. И в немощи творятся чудеса. Человек вдруг осознаёт себя чадом Божиим, вдруг ужасается пустоте прожитых дней и просит, в слёзной молитве просит, дать ему время достойно подготовиться к смертному часу. Господь даёт. Многие подвижники благочестия считали за великую милость поболеть, «выболеть» перед смертью грехи, а вот внезапная кончина почиталась порой страшным наказанием. «Смерть грешников люта», – говорится в Псалтири. Значит, не только жизнь благочестивую дарует Господь, но и смерть благочестивую.
Великомученица Варвара как раз та самая святая, которой молятся о том, чтобы не умереть внезапно, без исповеди и святого Причастия. Чтобы миловал Господь от скоропостижной смерти, молятся священномученику Харалампию и священномученику епископу Персидскому Садоку. А преподобному Афанасию Афонскому молятся о скорейшем определении участи тяжко болящего.
Конечно, нужна не только домашняя молитва, но и храмовая. О болящих заказываются сорокоусты, подаются записочки на Литургию, служатся молебны. Церковь не оставляет без своего попечения ни здоровых, ни больных. Может, стоит как раз и рассказать немощному близкому человеку о том, что есть особая милость, что не умер он внезапно, а болезнью искупает грехи свои, а раз есть время – есть надежда…
Конечно, тяжело видеть страдания близкого. Не всегда хватает нам выдержки и такта, простого терпения. Но ведь Господь благословил нас понести скорби близкого и этим даёт надежду и нам. Каждому из нас есть в чём повиниться перед умирающим. Не хватало времени, желания, любви быть рядом, выслушать, подставить плечо. Легко впускались в сердце обиды, расцветающие там пышным цветом. Вот тебе время – кайся. Вот тебе время – навёрстывай упущенное. Смотри в глаза человеку, который был тебе и не друг, и не враг, а так… Плачь вместе с ним, вместе с ним кайся.
Неизлечимо больного, умирающего человека не надо оставлять одного. Пока он способен разговаривать, говорите с ним тихонечко, не скупитесь на ласковые слова, но только не лицемерьте. Приучите его к вашей молитве о нём, к тому, что в дом заглядывает священник для исповеди, пусть вспоминает все грехи и торопится покаяться в них перед смертью. А наступит уже последний час – превозмогите собственную усталость и отчаянье, попросите прощения, приведите попрощаться детей и читайте молебный канон при разлучении души от тела (он есть в молитвословах).
Достойно выполнив перед тяжко больным свой долг быть рядом с ним до конца, мы тут же встаём на новое послушание: помогаем ему перейти грань от жизни земной к жизни вечной. Этот период труден, страшен и мучителен. Но только для тех, кто не оставил на земле терпеливых за себя молитвенников. (Из православной группы в соц.сети)
Чем утешить умирающего?
Вот уже третий год моя свекровь не встаёт с постели – парализовало. Она и раньше кротким нравом не отличалась, а сейчас просто изводит нас с мужем. Я, конечно, терплю, но бывает, срываюсь, накричу на неё, на мужа, на детей. Чувствую – нет больше сил! Скажите, за что мне такая мука – ухаживать за старой, при смерти женщиной, от которой я и слова-то доброго за всю жизнь не слышала, одни попрёки?»
Нет ничего проще, как давать советы. Вот и у меня, лишь только прочитала это письмо, готовы были с кончика языка сорваться советы уставшей женщине: «Терпи, смиряйся, неси свой крест достойно». Конечно, всё в этих словах с точки зрения христианской морали правильно, только вот настораживает моя личная отстранённость от нелёгкой судьбы написавшей письмо женщины. Ведь ничего не знаю о ней: здорова ли она сама, любит ли её муж, в отдельной ли комнате лежит парализованная свекровь, большие ли у неё дети? Наша домашняя жизнь пёстро и плотно соткана из различных ниточек-деталей, которые и создают, в конечном счёте, её рисунок – весёлый или заунывный, строгий или произвольный. Не зная составляющих этого рисунка, давать советы – рискованное дело.
Впрочем, и зная, – рискованное. Потому что чужая душа – потёмки.
Вспомню-ка я лучше народный опыт православной России тех далёких лет, когда само отношение к смерти и подготовке к ней было благочестивым. Где умирает обычно тяжёлобольной в наши дни? Как правило, в больнице. Конечно, больной должен находиться под наблюдением врача. Но вот врач пригласил нас для серьёзного разговора и поставил вопрос ребром: «Дни больного сочтены, ему уже ничем не поможешь, готовьтесь к самому худшему». Услышать такой приговор всегда больно, но мы не можем себе позволить впадать в депрессию и с утра до вечера проливать слёзы, забыв о прямых и срочных обязанностях перед тяжелобольным. Мы вступаем в новый этап жизни, когда нам предстоит сделать всё возможное для близкого человека – долюбить его, дожалеть его и даже его – дотерпеть. Умирать лучше дома. На Руси всегда помнили об этом. Сами стены с обоями в привычный цветочек, окно с двумя торчащими в нём веточками рябины, даже треньканье звонка входной двери – всё это привычно, мило и дорого. Конечно, придётся нам, здоровым и крепким, потесниться, ужаться, но выкроить больному отдельную комнату или отдельный угол, отгородив его ширмой или занавеской, придётся.
На Руси про умирающего человека говорили, что он трудится. Так оно и есть. Он трудится, он готовит себя к совершенно новому, а потому и пугающему его состоянию. Создадим условия для его труда: убавим громкость телевизора, закроем абажуром яркую лампочку, станем говорить вполголоса, затеплим лампадку перед иконами, чтобы больной мог подолгу смотреть на неё и думать. Думать полезно всегда. Но вдвойне полезно это занятие, когда жизнь уже почти прожита, когда что-то удалось, а что-то нет, когда мелкие обиды отступают и есть время послушать душу, распознать, что в ней вечно, а что суетно. Это ли не труд? Не будем мешать человеку трудиться.
Есть крайность: прознаем, что человек слёг в тяжком недуге – и в супермаркет за полезным, вкусным, свежим. Считается хорошим тоном навестить умирающего. А сняв в прихожей пальто, выслушав от близких, что больной плох, гемоглобин на нуле, пульс еле прослушивается, пристегнуть к себе совсем неподобающее ситуации беспечное выражение лица:
– Ну, когда на лыжах пойдём? Я тебя жду, так и знай, хватит залёживаться…
Или:
– Весна скоро… Отвезём тебя на дачу, будешь за грибами ходить.
Больной слабо улыбается. Он знает, что неизлечимо болен, но не хочет огорчать визитёра. А визитёр не хочет огорчать больного. Ситуация, очень напоминающая игру в подкидного дурака.
Последние дни жизни слишком серьёзны и ответственны, чтобы разбавлять их лицемерными улыбками и пустословием. На Руси в таких случаях всегда приходил на помощь батюшка из ближайшего храма. Сердцевед-священник хорошо знает, как и о чём повести беседу с умирающим. Он найдёт нужные слова и будут он и утешением. Даже если больной нечасто посещал Божий храм, священник объяснит ему, что надо торопиться, надо навёрстывать.
Есть такое великое таинство – соборование. Почему-то бытует мнение, что соборуют человека накануне смерти и многие боятся этого таинства, считая его почти что мистическим знаком. На деле же всё совершенно не так. Обычно в дни Великого поста во всех храмах совершается соборование, оно называется ещё елеосвящением. Цель его – исцеление и прощение забытых грехов. Люди соборуются каждый год в подкрепление немощных своих сил. Читаются особые молитвы, (обычно участвуют семь священников), помазуют елеем лицо и руки молящихся. Но часто нам недосуг прийти в храм для соборования. А вот теперь, когда тяжко больны… Теперь близкому человеку следует поторопиться и пособоровать больного. После этого таинства ему станет обязательно легче, физические страдания облегчатся, прибавится и духовных сил. И, конечно, обязательны исповедь и таинство Причастия. Без них не подготовиться достойно к последнему часу.
Бывает, человек, изболевшийся, притихший под бременем физических страданий, сам заводит разговор о смерти. Отдаёт распоряжения, размышляет, как будут жить без него его родные. Важно и по-христиански правильно поддержать этот разговор, а не отмахиваться – дескать, что надумал, гони от себя прочь дурные мысли. Хорошо взять за привычку читать больному Евангелие, Псалтирь и, конечно, молиться. Почти в любом православном молитвослове есть канон за болящего, хорошо читать этот канон дома. И акафисты, которые тоже есть в молитвословах. Чтение акафистов очень укрепляет и самого болящего, и того, кто взялся за него молиться.
Случаев чудесного исцеления тяжёлых больных по молитвам родных и близких очень много. Знаю, например, как был вымолен почти безнадёжный больной. Друзья его каждый вечер по благословению священника в определённое время читали определённую главу Евангелия и молились. Молились сразу несколько человек, в разных городах, каждый вечер… Это был молитвенный подвиг ради того, кого любят. Случаев исцеляющих молитв множество. Они описаны в духовных книгах, но ещё больше неописанных, а хранящихся в благодарных сердцах православных. Многие исцелённые по молитвам близких мгновенно обращались к Господу и уже всю оставшуюся жизнь с Ним не расставались.
Отцы Церкви называют жизнь приготовлением к смерти. Среди православных разговор о смерти считается естественным, нормальным. А неверующие боятся даже произносить это слово и придумали себе некий код: «Если что случится…» Для верующего смерть – тайна, для неверующего – крах, мгновенно лишающий смысла даже очень долгую жизнь. Поэтому особенно тяжёлое бремя ложится на родных неверующего больного. Но ведь и здесь Божий промысл. Господь призывает к Себе всех. Но одни слышат эти призывы, делают выводы, переосмысливают пережитое, другие не хотят замечать. Но Господня любовь безгранична, и после долгих призывов посылается человеку немощь. И в немощи творятся чудеса. Человек вдруг осознаёт себя чадом Божиим, вдруг ужасается пустоте прожитых дней и просит, в слёзной молитве просит, дать ему время достойно подготовиться к смертному часу. Господь даёт. Многие подвижники благочестия считали за великую милость поболеть, «выболеть» перед смертью грехи, а вот внезапная кончина почиталась порой страшным наказанием. «Смерть грешников люта», – говорится в Псалтири. Значит, не только жизнь благочестивую дарует Господь, но и смерть благочестивую.
Великомученица Варвара как раз та самая святая, которой молятся о том, чтобы не умереть внезапно, без исповеди и святого Причастия. Чтобы миловал Господь от скоропостижной смерти, молятся священномученику Харалампию и священномученику епископу Персидскому Садоку. А преподобному Афанасию Афонскому молятся о скорейшем определении участи тяжко болящего.
Конечно, нужна не только домашняя молитва, но и храмовая. О болящих заказываются сорокоусты, подаются записочки на Литургию, служатся молебны. Церковь не оставляет без своего попечения ни здоровых, ни больных. Может, стоит как раз и рассказать немощному близкому человеку о том, что есть особая милость, что не умер он внезапно, а болезнью искупает грехи свои, а раз есть время – есть надежда…
Конечно, тяжело видеть страдания близкого. Не всегда хватает нам выдержки и такта, простого терпения. Но ведь Господь благословил нас понести скорби близкого и этим даёт надежду и нам. Каждому из нас есть в чём повиниться перед умирающим. Не хватало времени, желания, любви быть рядом, выслушать, подставить плечо. Легко впускались в сердце обиды, расцветающие там пышным цветом. Вот тебе время – кайся. Вот тебе время – навёрстывай упущенное. Смотри в глаза человеку, который был тебе и не друг, и не враг, а так… Плачь вместе с ним, вместе с ним кайся.
Неизлечимо больного, умирающего человека не надо оставлять одного. Пока он способен разговаривать, говорите с ним тихонечко, не скупитесь на ласковые слова, но только не лицемерьте. Приучите его к вашей молитве о нём, к тому, что в дом заглядывает священник для исповеди, пусть вспоминает все грехи и торопится покаяться в них перед смертью. А наступит уже последний час – превозмогите собственную усталость и отчаянье, попросите прощения, приведите попрощаться детей и читайте молебный канон при разлучении души от тела (он есть в молитвословах).
Достойно выполнив перед тяжко больным свой долг быть рядом с ним до конца, мы тут же встаём на новое послушание: помогаем ему перейти грань от жизни земной к жизни вечной. Этот период труден, страшен и мучителен. Но только для тех, кто не оставил на земле терпеливых за себя молитвенников. (Из православной группы в соц.сети)
Низкий поклон, Елена, Вам и всем с любовью ухаживающим!
Харута Мария
Пользователь
Всем добрый день. В кратце опишу свою историю. Несколько лет назад у меня слегла бабушка 1941 г.р. Причиной был целый букет: диабет, межпозвоночная грыжа, чтото еще, уже не помню, ну и в завершении микроинсульт, поролич всей правой стороны тела. За ней ухаживает моя мама. По началу бабушка еще просила ее посадить, просилась на горшек и т.д. но спустя время совершенно обленилась. Порой даже не хочет протянуть руку за бутылкой воды. Характер у нее всегда был не подарок, но последние 1,5 года вообще не выносимо. Пришлось посадить бабушку на жесткую диету, чтоб сбросить вес и уровень сахара. Мама живет с ней одна, помочь ее подтягивать на кровати, когда она сползает в низ некому. Я в декрете, прихожу раз в неделю, чтоб помыть голову, подстричь и обрезать ногти. Теперь у нас новая проблема. Она постоянно расчесывает себе спину, под грудью, пах... Заживать просто не дает. Только намажем, и немного подсохнет рана, тут же сносит все до мяса. Уговоры, просьбы, скандалы, запугивания воспалениями и заразой не помогает. Боди и слитные купальники тоже не помогают. Хать руки привязывай. Может кто сталкивался, подскажите, что делать? Пожалуйста.
Последнее редактирование:
Елена74
Пользователь
Здравствуйте Мария. У всех конечно всё индивидуально происходит. Если сильно расчесывает, значит у неё раздражение и чешется. Попробуйте Фенистил, у моей мамы так было в прошлом году летом. Чесалась спина, под мышками и грудью и в паху было очень сильное раздражение. Спину мазали псило бальзамом, а всё остальное зеленкой прижигала и смазывала цинковой пастой. Или зеленкой потом Тена с цинком.проходило. У моей еще и под шеей и где декольте тоже было страшное раздражение. Спасалась зеленкой и пастой цинковой. И ещё давала ей лоратодин от аллергии. Потом супрастин. С лежачими дело такое, пока переберешь чем лечить. Кучу сил и нервов и денег. Потратишь. Помоги Вам Господи в вашем уходе за бабушкой.
Последнее редактирование:
Харута Мария
Пользователь
Спасибо. Но мы думаем, что у нее чешеться от того, что заживает. А она чешет еще больше. Получается замкнутый круг. Попробуем конечно ваш совет от алергии, хуже то уже все равно некуда
Марина_Нск
Пользователь
Доброго всем дня!
Поделитесь, пожалуйста, опытом использования скользящих простыней, если у кого есть.
Рассматриваем покупку такой простыни и хотелось бы услышать реальные отзывы, советы, рекомендации:
действительно ли она облегчает перемещение, какие модели и какого производителя лучше или нет особой разницы и тд.?
Буду благодарна за любую информацию по этому поводу.
У нас бабушка после инсульта, за которой ухаживают ее дочери, в том числе моя мама.
Елена74
Пользователь
Здравствуйте Марина! К сожалению я не успела купить такую простынь. Хотела купить, не успела.Мама умерла. Думаю что вам надо заказать её. Очень облегчит уход за больным. Читайте отзывы людей в интернете. И поймете какую лучше заказывать.