«Говорят, когда-то заключённые, бежавшие из северных лагерей, брали с собой консервы. Эти консервы не надо было тащить в заплечных мешках. Они бежали рядом сами.
Когда в бескрайней тайге нечем было поживиться, «консерву» съедали. «Консерва» до последнего не догадывалась о том, что её участь – быть съеденной. И взяли-то её с собой только для этого. «Консерва» просто бежала со всеми на волю.
Временные отношения, или консервы
Вот Сашка. Живёт с Аней. Она два года ждёт его с работы, готовит ему и делает массаж перед сном. Она смотрит на него тепло. Думает, когда же... Хочет ребёнка.
Он всё ещё надеется вернуться к бывшей жене, которая ушла от него три года назад.
Аня всё это время бежит рядом и не знает, что она просто «консерва».
Вот Лёшка. Он полтора года ждёт. Ждёт, пока Маринка ему позвонит. И хотя бы предложит выпить вместе кофе. О большем ему даже мечтать страшно.
Она звонит иногда раз в месяц, иногда в два. И тогда он седлает свою «субару» и три с половиной часа мчится по жутким дорогам. Мчится в другой город. В котором живёт Марина.
Она может выйти и встретить его, а может и просто отморозиться. Да, она, конечно же, знает, что ему ехать к ней три с половиной часа. В те моменты, когда ему всё же удаётся её увидеть, она плачется ему в жилетку.
Её снова бросил женатый любовник. Он бросает Марину с периодичностью раз в месяц. Иногда в два. Потом он, конечно же, возвращается.
Иногда возвращается за те три с половиной часа, которые Лёшка мчится к Марине. Именно поэтому Марина иногда просто не берёт трубку, когда Лёшка приезжает.
Лёшка спал с ней всего два раза, полтора года назад. Он тогда уже решил, что она ему нужна. Сильно-сильно. С первой ночи. Так бывает. Когда всё остальное без этого человека как бы теряет смысл.
Поэтому он берёт трубку, когда она звонит. Он ни черта не может с этим сделать. И так тоже бывает.
Марина, наверняка, понимает, что вряд ли к ней будут мчать из другого города три с половиной часа исключительно из дружеских чувств. Но это её «консерва».
Вскрыть, если наступит голод. Сожрать. Выкинуть пустую баночку. И бежать дальше.
Впрочем, она ведь тоже «консерва». Для человека, который пользует её пять лет, заслоняя собой лучшие Маринкины годы, говорит о любви, но всё никак не уходит от жены...».
