Библиотеке требуются волонтёры

Источник

II. Национальная душа и миссия наций

По законам массового заражения мы незаметно для себя легко проникаемся ходячими мнениями. Отлично используют этот психологический путь в своих целях цеховые мастера «общественного мнения». Через школу, прессу и все прочие средства «просвещения» они издавна и с умыслом внушили «передовому» большинству якобы «наукой установленный» тезис, будто расовые и национальные различия народов вещь малозначительная, изменчивая, текучая. А потому – общемировая, европейская культура должна согласовать «первобытную» особенность народов и ускорять процесс их слияния в некий модерный интернационал, может быть даже и с общим языком, эсперанто, или воляпюком? В качестве политической формы маячит туманность мировых «соединенных штатов». Государство при этом рассматривается по-адвокатски, как некое анонимное общество на паях, где права и вес покупаются простым акционерством, даже не реальным вкладничеством. Ничего органического, стихийного, глубокого здесь искать не рекомендуется. Это клеймится именем мистики, «реакционного тумана». Мы не собираемся здесь возражать на эти рационалистические пошлости. Это целое мировоззрение, подходящее для мертвых душ, кормящихся псевдофилософскими объедками XVIII и XIX столетий. Мы не доказываем, а только указываем на эти убожества стоптанных и до дыр изношенных башмаков покойного материализма и механизма.

Жизнь вообще в своих основах бездонно мистична, хотя и бесконечно познаваема научным разумом. Мистична жизнь и отдельного человека, и племенных народных коллективов. Она по тончайшим законам наследственности носит в своих недрах всю органическую полноту опыта, переживаний, добродетелей и пороков своих предков, своей истории. Так слагается и действительно существует коллективная душа народов с их особыми влечениями, призваниями и духовной судьбой. Не подчиняясь террору псевдо-научных выделывателей «общественного мнения», мы ясно видим и утверждаем это органическое, из тысячелетних глубин древности идущее, племенное, этническое начало, перерабатываем его в духовном опыте народов в высшее, идеальное национальное призвание.

Все народы древности и нового времени, раз выступив на историческое поприще, с того момента уже не были какой-то протоплазмой, переливающейся из одной формы в другую. Напротив, от исторического начала до их исторической смерти народы являются устойчивыми и неразложимыми типами, явно подвластными закону биологической индивидуализации и самосохранения, аналогичному закону устойчивости органических видов. Египтянин всегда был египтянином, римлянин римлянином, перс персом, еврей евреем, грек греком, как и русский – русским, начиная от первых свидетельств о русском характере арабских и византийских авторов IX в. Народы столь же четко индивидуальны, как различны их языки. Степень их исторической изменяемости не превышает степени изменяемости языков, всегда остающихся в своем русле и не сливающихся с руслом истории другого языка. Эта историческая индивидуальность народов, их типа, их гения, их призвания и интересует нас практически, когда мы устанавливаем духовный образ и высший долг служения нашего народа в семье человечества.

Итак, есть Россия, не просто как внешний, исторически изменчивый факт, но и как устойчивое, органическое целое, как духовный тип, как живая душа русского народа с единым соборным самосознанием. Этой душой животворится и ее государственность и ее народность и ее культура, как воплощения русской души. Нельзя Россию заново спроектировать, выдумать и построить по чуждому ее природе плану. Плодотворно ее можно развивать и содействовать ее процветанию лишь в соответствии с заложенными в ней свойствами и талантами, с ее внутренней энтелехией, с ее призванием, с ее миссией. Безумно скакового коня запрячь в работу ломового битюга и наоборот. В этом смысле у всякой нации есть свое призвание. При верующем, провиденциальном взгляде на историю, это призвание наций открывается как воля Божия о них, как особая миссия для каждой.

Так встает вопрос не только об определении особого дара и призвания наций, но и вопрос об ответственности каждой нации за это призвание, об успехе или неудаче при его выполнении. Почему? Потому что мы имеем здесь дело с сферой нравственной свободы. Лишь бездушные вещи мироздания автоматически неизменно выполняют свое назначение в механике жизни. Явления органического и животного мира уже не столь инертны и, движимые сверх механики биологическими инстинктами самосохранения, они вносят в свое родовое существование некую тень инициативных изменений и приспособлений. Как бы тень свободы. Человек же и коллективы человеческие, уже всеми корнями своей личности погруженные в загадку духовной свободы, не могут уйти от критерия ответственности за свою жизнь и судьбу в той мере, в какой они могут свободно развивать данный им талант или зарывать его в землю. Много званных, но мало избранных. И Иуда был призван к апостольству, но избрал предательство. И Израиль был призван родить Мессию, но не узнал Его и на долгие века стал антихристианином. Призванием легче всего пренебречь: прежде всего – не угадать и не осознать его, соблазниться чужим путем, заблудиться, или узнав – зазнаться, залениться, возмечтать получить все даром, без усилий и – пропасть исторически. Историческая предопределенность тут есть, но автоматизма и фатализма нет. Свободная ответственность народа определяет его судьбу – к славе или позору. Духовный лик России, самосознание русского народа уже ясно определились в истории. Но хочет ли он идти этим путем в сознательном подвиге – это уже дело его свободы.

«О, Русь, в предвиденьи высоком

ы мыслью гордой занята:

Каким ты хочешь быть Востоком:

Востоком Ксеркса, иль Христа?»


Источник: Воссоздание Святой Руси / А. В. Карташов. - Минск: Издательство Белорусского Экзархата, 2011. - 592 с. ISBN 978-985-511-296-0

Комментарии для сайта Cackle