Глава тридцать первая. Последние годы жизни

Вскоре после переезда Архиепископа Феофана в Париж выяснилось, что за ним установлена слежка. У Владыки были постоянные выезды в воскресные и праздничные дни в так называемую Галлиполийскую церковь³² на рю Одесса. Стало известно, что какие-то люди не только следили за ним, но и устраивали на пути различные ловушки. Было несколько попыток поймать Архиепископа, но все расчеты злоумышленников, слава Богу, оказались тщетными. Обо всем этом было заявлено префекту столичной полиции г-ну Ж. Киаппу, и он принял меры по охране Архиепископа. Но на основании собранных материалов Владыке было предложено совсем прекратить выезды для посещения богослужений, так как это давало возможность заранее знать, когда Архиепископ будет в церкви. После этого он начал совершать литургию у себя на дому.

Владыка Архиепископ в письме в Болгарию кратко сообщил, что в Клямаре «неспокойно». Но получатели писем не смогли догадаться, о чем написал Владыка, объяснив неспокойствие шумной жизнью города. Даже и тогда, когда от него пришел неожиданный запрос о возможности вернуться в Софию, это желание было неправильно истолковано и понято как простое разочарование, никак не связанное с большой опасностью. И только когда Владыка Архиепископ сообщил, что был организован ночной налет на особняк, где он жил, причем налетчики сделали попытку проникнуть внутрь, – тогда только стало ясно, что означало то самое «неспокойно» и почему был запрос о возвращении в Болгарию.

Во время ночного налета неизвестных хозяин-француз, человек военный, проявил мужество, сумев отбиться от налетчиков. «Мой дом – это крепость, – сказал хозяин. – И если дело до того дойдет, то будет применено и оружие!»

В свое время люди осведомленные говорили, что, согласно планам его тайных врагов, в 1936 году Архиепископа Феофана должны были похитить в Париже, как похитили генерала Кутепова в 1931 году, а позже, в 1937 году, генерала Миллера. Но, в отличие от тех похищений, вызвавших бурю протестов, и не только в русской среде, похищение Архиепископа Феофана должно было пройти почти бесшумно.

В самом деле, кто бы стал особенно беспокоиться об исчезновении русского Архиепископа, замкнуто живущего?! Русская Православная Церковь за границей, в Епископате которой он состоял, руководимая в то время Синодом, осталась бы в стороне вполне безучастной к судьбе Архиепископа Феофана, сославшись на то, что он, по выезде из Болгарии, совершенно прекратил всякое сношение с Синодом. К тому же официальные круги этой самой Церкви распространяли лживые слухи о Владыке Феофане, негласно изгнанном из ее лона. После его смерти по нем не было отслужено ни одной официальной панихиды. При жизни он был чужим для них. Остался таковым и после смерти. Синод по прошествии лет предпочитает хранить о нем полное молчание, как о несуществующем, хотя он всегда был и остался таким, каким должен быть каждый архиерей: смиренным, кротким, но мужественным, прямым и бескомпромиссным поборником исповедания Православия, «право правящим слово Христовой истины». Кто из архиереев сделал то, что сделал Архиепископ Феофан и что обязан был сделать каждый иерарх, когда в тридцатые годы в Париже сказал Митрополиту Евлогию: «Если вы считаете себя православным иерархом, то православным запрещено просить денег у лютых врагов Церкви Христовой. Господь не позволяет этого!.. Но это предупреждение не от меня исходит и не от людей, а от Самого Господа. Я делаю то, что мне поручено... »

Архиепископ Феофан не только выступил против Митрополита Евлогия, но и, ранее того, против Митрополита Антония, когда тот проявил активность в распространении своего крайне ошибочного учения об Искуплении.³³

К глубочайшему сожалению, Епископат Русской Православной Церкви за границей не нашел в себе мужества заявить в свое время Митрополиту Антонию, что его учение в корне ошибочно и ложно. И только Архиепископ Феофан (с некоторыми согласными с ним в Соборе епископами) выступил открыто против учения Митрополита Антония в защиту учения Церкви. За это он получил обвинение в «сумасшествии» и гонение.

Вот где корень недуга и распада Епископата Заграничной Церкви! Организованное меньшинство пыталось проповедовать ложное учение, которое при дальнейшем развитии грозит Православию страшными последствиями.

Сторонники Митрополита Антония, громко вознося своего учителя, в то же время подвергали всяческой хуле Архиепископа Феофана. Но хула в их устах превращается в похвалу во Христе. Потому что св. Апостол Павел пишет: «Вси же хотящии благочестно жити о Христе Иисусе, гоними будут» (2Тим. 3, 12).

Возвращаясь к прерванной теме готовящегося похищения Архиепископа Феофана, необходимо упомянуть и имя провокатора, генерала Скоблина, главы белой контрразведки, тайно работавшего в пользу красных. Он прославился похищением генерала Миллера и, несомненно, генерала Кутепова, руководителей Белого движения. Когда он, как глава контрразведки, получил официальный запрос из Болгарии о том, в каком положении находится в Париже Архиепископ Феофан, то с наигранным равнодушием ответил: «Нас он совершенно не интересует... Пусть его берегут, как чудотворную икону!.. » Из чего следует предположить, что Архиепископ Феофан как раз представлял большой интерес для красных агентов и находился в центре их внимания. Иначе почему бы у «белого генерала» Скоблина это обстоятельство вызвало плохо скрываемое раздражение, и откуда бы он знал, что Архиепископа Феофана тщательно охраняют.

Ведь не может быть никакого сомнения в том, что руководству Советского Союза была известна правда о том, что Царская Семья спасена. Это знали Ленин, Троцкий, Сталин и какой-то малый круг приближенных к ним лиц. Но как они ни старались, все же не смогли ничего узнать о местонахождении Царя. Этой тайны они не смогли узнать. Тем временем по стране шел слух: «Царь жив». А органы безопасности от ЧК до КГБ обязаны проверять все слухи. И можно предположить, что и генерала Кутепова, если он был доставлен в Советский Союз живым, и генерала Миллера допрашивали в Москве, пытаясь получить сведения о русском Царе. Но они не смогли бы сказать ничего определенного. И вот почему красным надо было похитить Архиепископа Феофана, чтобы пытками вымучить у него признание...

Чекисты буквально охотились за Архиепископом в Париже. После нескольких неудачных попыток похищения был разработан такой план, что возможные защитные меры не смогли бы спасти Владыку. Это похищение должно было состояться, как уже было сказано, в 1936 году... Но здесь происходит совсем неожиданное: Старец – серб, о котором упоминалось прежде, по откровению свыше сообщил издалека, что на третий день Святой Пасхи все семейство Пороховых с Архиепископам Феофаном должно непременно покинуть Париж. Схимник действовал, как уже говорилось, по откровению Божию, но не прямо, а через доверенное лицо.

И точно в назначенный пустынником день они покинули Париж, переехав в маленькое местечко Мон, близ города Амбуаз на Луаре. Еще в 1924 году Пороховы приобрели здесь два места на кладбище, хотя и не жили в то время во Франции. Видимо, все это было сделано по совету того же благодатного Старца-пустынника, под руководством которого они давно уже находились.

По переезде в Мон в 1936 году скоропостижно умирает генерал Федор Васильевич Порохов. Но, говоря не обыденным, светским языком, а языком духовным, можно сказать, что «скончался великий раб Божий Феодор, удостоенный за несение двух труднейших крестов – двух мученических венцов!» Слова эти сказаны Старцем-сербом; что это за кресты, можно только догадываться. И не в спасении ли Царской Семьи и сохранении тайны об этом они состояли?

Через три года, в 1939 году, умирает жена Порохова. Умирает, как и было предсказано ей во сне тем же Старцем: «Я приду за тобой через три дня». Она умерла через три года после смерти мужа.

По смерти Федора Васильевича и Лидии Николаевны Пороховых Архиепископ Феофан остался с племянницей Анастасией Васильевной Пороховой. Их материальное положение было очень тяжелое, тем более что шла вторая мировая война и Франция воевала с Германией с начала сентября 1939 года. Средств к жизни не было. Но Господь не оставил их Своим промыслом. Бывшая помещица полтавская, знавшая Владыку еще по Полтаве и по Петербургу, Мария Васильевна Федченко, предложила Архиепископу Феофану и Анастасии Васильевне переехать к ней в Лимерэ, где она жила в своем небольшом поместье. И они 1 сентября 1939г. переехали из Мон в Лимерэ, где Владыка неоднократно бывал и ранее, совершая там Божественные литургии в особом храме – пещере, которая была приспособлена под церковь. Недаром эта улица в Лимерэ, куда он приехал, называлась «Лисьи норы».

Между прочим, усадьба охранялась большой стаей полицейских собак, способных вмиг разорвать в клочья человека. Хозяйка объясняла посторонним, что она, разводя и продавая этих собак, тем и живет. Но действительная причина была, очевидно, иная. Собаки были единственной доступной защитой Архиепископа Феофана от многочисленных недругов. Днем собаки были на цепях, а ночью свободно бегали по участку. Участок был обнесен высокой стальной сеткой. И примечательно: сразу после кончины Владыки Феофана все собаки были проданы и куплены коровы.

Богослужения, совершаемые Святителем Феофаном, связаны с явными благодатными знамениями.

Прежде было сказано, что еще на кафедре Астраханской, в годы 1911 и 1912, во время конфликта Владыки с персидским консулом, во время всенощного бдения, Владыка видел на Горнем месте храма явившегося Великомученика Феодора Стратилата в воинских доспехах. Сам Владыка не знал, кто – явившийся, старица сообщила ему имя Великомученика Феодора Стратилата. Благодатная старица Евгения была от Астрахани за многие сотни верст – в Ялте.

Это явление было явным знамением одобрения и помощи от Господа Владыке Феофану в его мужественной защите веры Православной, отстаивая которую и претерпел великие мучения Феодор Стратилат.

Подобное же явление св. Великомученицы Параскевы, молившейся в алтаре у престола, было во время Божественной литургии, совершаемой больным Святителем Феофаном. Это явление наблюдали некоторые из братии монастыря в Югославии в 1923г., оно случилось в последние часы пребывания Владыки Феофана в обители, где он был священноигуменом и откуда вынужден был уйти, так как часть братии роптала не него. Святая Великомученица Параскева, молившаяся у престола храма своего имени вместе с Архиепископом Феофаном, показывала, что Господь благословляет Архиепископа на уход. И поэтому некоторые монахи очень переживали, чувствуя, что вместе с Архиепископом удаляется и благословение Божие. Митрополит Антоний (Храповицкий) успокаивал монахов, сулил процветание монастырю, но вопреки этому обитель пришла в полный упадок.

Вот какую отрицательную силу имеет неправедное осуждение, что от этого даже погибают монастыри, и кто из смертных поручится, где праведное, а где неправедное осуждение?! Безошибочно судить может только Бог. А нам заповедано Господом Богом: «не судите, да не судимы будете» (Мф. 7, 1).

У Святителя Феофана в последние годы жизни были знаменательные благодатные явления Господа Иисуса Христа и Его Пречистой и Преблагословенной Матери со святыми. Сам Владыка никогда не говорил об этом. Поведал о том дивный Старец-серб. «Как я был рад, – пишет пустынник, – увидеть вас всех в Четверг (Великий) на богослужении. Господь благословил певца за его благоговейное пение... Помоги ему Господь!» Старец, описывая эти духовные явления, говорил, что и Господь Иисус Христос, и Пречистая Его Мать были без обычных признаков вечной Славы.³⁴ Господь Иисус Христос был в облике Сына Человеческого, каким Он проповедовал Царство Небесное, исцелял недужных, воскрешал умерших, совершал Тайную Вечерю, устанавливая величайшее Таинство Тела и Крови Христовых – образ будущего Искупления рода человеческого Своею Пречистою Кровию и Телом. Поэтому Он и присутствовал на Божественной литургии, посвященной воспоминанию Жертвы Христовой на Кресте.

В этом очевидный смысл и цель явления Христа, дабы подтвердить Голгофское утверждение Искупления, не иное. И в этой связи особенно понятно присутствие Господа Иисуса Христа на Божественной литургии за день до Распятия и Смерти Богочеловека на Кресте, в Великий Четверг.³⁵

Описанный случай благодатного знамения Старцу уникален: в нем все особое, духовное: и видение, и слышание, для которых нет расстояний. Но случай далеко не единственный. Старец писал: «В праздник Введения во Храм Пресвятыя Богородицы, по окончании литургии, совершенной Святителем Феофаном, присутствовавшая со святыми Богоматерь возложила Свою руку на голову Владыки, а другую на голову монахини Марии и сказала: «Сии от рода Моего!»

При этом Преблагословенная оставила белый цветок на голове монахини... «

Все это было видимо и слышимо только духовно. И даже с положительностью неизвестно, видели ли это явление Пресвятыя Богоматери сам Святитель Феофан и матушка монахиня Мария и слышали ли они те исключительные по силе благословения Ее слова?! А если и видели и слышали, то приняли с глубочайшим смирением, благодарением, как недостойные, и страхом потерять, – и никому не сказали об этом.

Какой же смысл заключается в словах Преблагословенной Приснодевы: «сии от рода Моего»? Преблагословенная объявила сокрытое, что Святитель Феофан и тайная монахиня Мария сохранили девственную чистоту во всей ее полноте: и по плоти, и по духу.

Имеется особое свидетельство о благодатной жизни в Клямаре, но не от пустынника происходящее, а от французов-хозяев и к тому же – атеистов, об их необыкновенных переживаниях во время Пасхальной заутрени, совершавшейся над ними, в квартире Пороховых.

«Мы до сих пор, – пишет Федор Васильевич Порохов, – под чудным, неземным впечатлением от Святой заутрени, которую совершал Святитель Феофан. Воистину благодать Святого Духа соприсутствовала в продолжение всей службы! Даже наши хозяева, французы-атеисты, сообщили нам свои восторги и сказали, что они в ночных рубашках сидели все время под нашей комнатой, где происходила служба; они в течение шести лет не были в храме, после этого пошли в костел.

Между прочим, они очень просили нас, не понимая сути дела:

– Нельзя ли, – говорили они, – опять такую же службу «сделать»?!

Но разве дело в службе?! Здесь была великая милость Божия, что мы сподобились присутствия явной благодати Духа Святаго!»

Святитель Феофан получил от Господа много благодатных даров – ясновидения, пророчества, исцеления болезней, чудотворения. Но не пользовался ими. «Все это, – как он неоднократно говорил, – дары опасные, потому что могут привести человека к самопревозношению и гордости. А это – корень всех грехов!.. » И вот, может быть, разгадка того, что было сказано Спасителем Христом: «Не всяк глаголай ми: Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, и Твоим именем силы (чудеса) многи сотворихом? И тогда исповем им, яко николиже знах вас: отыдите от Мене делающие беззаконие» (Мф. 7, 21–23).

По слову Господню найдутся «многие», которые воспользуются благодатными дарами на погибель себе, когда не соединят с высоким даром благодати соответственно и высокой жизни. Без крайнего смирения нельзя воспользоваться ни даром прозорливости, ни даром пророчества, ни исцеления болезней, ни чудотворения... Но по милости Божией Святитель Феофан получил одновременно с опасными дарами благодати Божией и безопасные дары: дар смирения, дар непрестанной сокрушенной молитвы, с сопутствующими дарами. И все это – и опасные, и безопасные дары – он тщательно скрывал ото всех людей, так что те, кто видел его каждый день, не знали о том, какую благодать он имел в себе.

Особенно поражает один случай исцеления и спасения от неминуемой смерти Анны Васильевны Аббати по молитвам Святителя Феофана, строго запретившего сообщать об этом кому-либо до тех пор, пока он жив.

Муж Анны Васильевны, по профессии врач, практиковал в Болгарской Македонии, в округе, зараженном злокачественной малярией, занесенной из Африки. Современная медицина была бессильна в ту пору бороться с этой неизвестной болезнью.

И вот Анна Васильевна заболевает ею. Доктор применяет все средства, чтобы спасти жизнь жене. Однако неумолимая болезнь не отступила, и конец был близок. По долгу службы доктор должен был покинуть жену и отправиться в объезд по округу, где свирепствовала эпидемия. И, уезжая, он сказал жене, что ей осталось жить всего лишь несколько часов.

Услышав это, она попросила мужа дать срочную телеграмму Архиепископу Феофану в Софию с просьбой помолиться о ее спасении.

Возвращаясь домой, доктор был уверен, что жены в живых уже нет. По дороге ему передали телеграмму, но он, озабоченный тем, что его ждет дома, не читая, сунул ее в карман. Возвращался он поздно, усталый, разбитый не только физически, но и более морально. Ведь на душе у него тяжелый камень: в его доме покойник. Он вошел в комнату и остолбенел: жена его сидит в кресле совершенно здоровая, только бледная и слабая. Она рассказала ему, как неожиданно все симптомы болезни в одно мгновение исчезли, и она радостно воскликнула:

– Ведь это по святым молитвам великого Святителя Божия Владыки Феофана я здорова!

Тут доктор вспомнил о телеграмме, которую он и не читал. Телеграмма была из Софии, он спешно прочел ее: «Молюсь. По милости Божией больная поправится. А. Ф. »

И оказалось, что час отправки телеграммы и момент выздоровления Анны Васильевны совпали. Но когда выздоровевшая Анна Васильевна приехала благодарить Владыку Феофана, он не дал ей возможности открыть рот, строго запретил рассказывать кому-либо об исцелении, говоря, что иначе ее постигнет худшее. И она хранила молчание об исцелении около пятнадцати лет. Только после кончины Владыки Феофана в 1940г. она рассказала об этом чуде. ³⁶

Редчайший дар благодати получил Архиепископ Феофан от Господа: при благословении рукою священнослужителей он ясно ощущал, в каком состоянии духовном находится принимающий благословение. Благословляющая рука бессильно падала, когда благословляемый был невнимателен к своей духовной жизни.

А как же он пользовался даром пророческим? Прежде всего он никогда не говорил от своего имени, всегда ссылался на Божественное Писание, на Святых Отцев или на благодатных Старцев. Так более семидесяти лет тому назад, в 1913 году он извещал о том, что скоро будет в России и в мире, ясно понимал, что времена тихие, спокойные кончаются. Впереди всех людей ждут горе и тяжкие страдания. Прежде всего будет мировая война, как и сказано в Евангелии: «Восстанет язык на язык, и царство на царство» (Мф. 24, 7). За преумножение беззаконий, за богоотступление, которое Господь нарек «мерзостью запустения, стоящу на месте святе» (Мф. 24, 15), за грехи Церкви, и в первую очередь Епископата и священства, а также начальствующих лиц в государстве, – за все это Господь попустит быть в России кровавейшей революции: «труси по местом» (Мф. 24, 7). Революция эта произойдет, по словам Преподобного Серафима Саровского, в антихристианском духе, в духе явного богоборства. Голод, и мор, и невероятные бедствия пронесутся, как страшная буря, над Российскою землею. Будет то, что показано в Апокалипсисе при снятии четвертой печати (Апок. 6, 8)...

В Церкви бедствия дойдут до того, что верными Богу останутся только два, много – три иерарха. По пророчествам древним и новым, храмы Божии в стране будут осквернены и разрушены, так что земля останется, сравнительно с прошлым, почти без храмов...

Многих интересовала судьба России, многие задавали вопросы о ее будущем: будет ли она восстановлена, будет ли помилована Господом? И Святитель отвечал: «Я говорю не от себя. А то, что я слышал от богодухновенных Старцев, то и передаю... Господь помилует Россию ради малого остатка истинно верующих. В России, говорили Старцы, – по воле народа будет восстановлена Монархия, самодержавная власть. Господь предызбрал будущего Царя. Это будет человек пламенной веры, гениального ума и железной воли, и он не будет из дома Романовых³⁷, но по женской линии будет с Романовыми в родстве. Он прежде всего наведет порядок в Церкви российской, удалив всех неистинных, еретичествующих и теплохладных архиереев. И многие, очень многие, за малым исключением – почти все – будут устранены, а новые, истинные, непоколебимые архиереи станут на их место. Россия будет мощным государством, но лишь на «малое время»... А далее в мире наступит пришествие антихриста, со всеми ужасами конца, описанного в Апокалипсисе... «

Святитель Феофан, по свидетельству Старца-серба, причислен Господом к наивысшему лику земнородных, к лику мучеников, страстотерпцев... Преблагословенная и Пресвятая Приснодева и Матерь Божия в последнем явлении Преподобному Серафиму Саровскому сказала о новом виде мученичества за Христа – о мученичестве духовном через сердечные скорби: «Как было прежде, так и ныне. Только прежние мученики страдали явно, проливая свою кровь за Христа, а нынешние – тайно, сердечными скорбями, мзда им будет такая же!»

Так Преподобный Серафим – по откровению Божию – был признан мучеником. И поэтому ничего удивительного нет в откровении, что Святитель – в лике мучеников: «... Один Владыка Феофан за вас молится, он причислен к мученикам, так как много страдал... »

И не только Святитель Феофан принят в Царствии Небесном как мученик, но и все: Государь Император Николай II и все его Семейство, раб Божий, болярин Феодор и дева, тайная монахиня Мария, как и все те, кто принял за жизнь Помазанника смерть, все они ушли в жизнь вечную, как мученики во Христе, хотя некоторые и не закончили свою жизнь явным мученичеством, быв мучениками произволением. Ко всем им относятся слова Апокалипсиса: «И повержен бысть змий великий, змий древний, нарицаемый диавол, льстящий вселенную всю... И тии победиша его Кровию Агнчею, и словом свидетельства своего: и не возлюбиша душ своих даже до смерти» (Апок. 12, 9, 11).

Для Святителя Феофана остались загадочными слова Старицы схимонахини Евгении: «Господь вручает вам особую миссию!» Но ранее того родной отец Владыки Феофана, готовясь к смерти и давая каждому члену семьи благословение, сказал ему: «А у тебя – особенный путь!»

Видимо, сам отец, иерей, изрек то, что внушил ему Бог.

И благодатный Старец-серб, практически не зная Святителя Феофана по плоти, а только по духу и откровениям, неоднократно говорил: «Господь Бог ставит Владыку Феофана на великое служение!»

Но в чем это великое служение должно выражаться, не сказано.

Не однажды недоумевал Владыка Феофан, пытаясь понять, в чем будет оно состоять.

Но будучи послушен Господу, призвавшему его на «великое служение», Святитель Феофан оставил после себя труды по главным недугам Церкви: по софианству, евлогианству, сергианству и, более всего, по антонианству.

Это ли не высокое служение!

Старец-серб сказал о нем: «Владыку гнали при жизни. Это надо (ему) смирения ради. Но после смерти оценили его высокий ум, его ученые труды и поняли его смирение. Теперь чтут его в России как столпа Церкви. Да будет прославлено имя его!.. »

А о России он сказал: «Господь пошлет его в Россию... В России совершится то, чего никто не ожидает, – чудо Божие превеликое!»

Вся жизнь Святителя Феофана – великая слава Божия в человеке. Господь Иисус Христос совершил житие это по неложному Своему слову: «без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15, 5).

Все в житии Святителя – жизнь во Христе, жизнь Христом, жизнь во славу Христа, во славу Великого Триединого Бога в Единосущной, Нераздельной и Непостижимой Троице. Да и вся Церковь Небесная, призываемая непрестанными его и о нем молитвами, принимала деятельное участие в созидании жития этого. И сбылись на жизни Святителя Феофана слова Господа нашего Иисуса Христа: «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже на небесех» (Мф. 5, 16).

И поэтому о жизни Святителя Феофана должно сказать словами Святой Церкви Христовой: «по имени твоему – тако и житие твое!»

В своем земном житии Святитель был ангелоподобным Феофаном³⁸, Богоявленным и Богоявляющим. Он с детских лет, переходя от духовной силы в силу, излучал невольно благодать Божию, был избранным сосудом, Богом являемым и, одновременно, Бога являющим. Но и то и другое, по смиренномудрию своему, всеми силами старался сохранить в тайне ото всех, за плотно закрытой дверью, в «клети» своей (Мф. 6, 6). Но «может ли град, на верху горы стояй» (Мф. 5, 14), укрыться от взоров человеческих?!

С этим чрезвычайным свидетельством Святитель Феофан отошел ко Господу в три часа ночи 6 февраля (или 24 января по старому стилю) 1940г. Как он жил смиренно и скромно, не будучи знаем людьми, так незнаемым странником он и скончался. И никто из людей не знает, как он умирал. Однако можно сказать и должно: как он был гоним при жизни, так и отошел с этой похвалой во Христе. «Блажени изгнани правды ради... блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5, 10–12).

Только четверо православных было на его отпевании в пещере и погребении. Этим самым было удостоверено, что он злословим, поносим и гоним.

Покойный иерарх лежал в архиерейском облачении, в митре и с панагией – даром Императора Николая II в 1909г. при рукоположении архимандрита Феофана в сан Епископа С.-Петербургской епархии.

Отпевал его и хоронил православный иеромонах отец Варнава, его духовник, живший в соседнем селении. Более чем скромно похоронили великого Святителя. Произволением Божиим уподобился он не только по жизни, но и по образу погребения мученикам во Христе и, может быть, даже и Самому Господу нашему Иисусу Христу, погребенному в нищете, но воскресшему в Божественной славе.

Одинокая могила Святителя Феофана находится на общественном кладбище на окраине Лимерэ, под номером 432, на пятой аллее налево.

Могильное место это было приобретено «на вечность» в 1944 году бывшей хозяйкой усадьбы, где жил и скончался Святитель, Марией Васильевной Федченко.

Надгробие покрыто гранитной плитою, на другой, меньшей, стоящей в изголовье, надпись с несколькими ошибками по-французски, икона Нерукотворного Спаса и небольшой православный крест.

Надеемся, что скоро будет то светлое время, когда Господь сподобит перенести могилу многострадального Святителя в воскрешенную Им православную Россию и одновременно прославит имя его славою вечною в Боге.

«Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу, о милости Твоей и истине Твоей!» (Пс. 113, 9).

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В связи с приведенными выдержками из трудов Архиепископа Полтавского и Переяславского Феофана сам собою напрашивается вывод, что сообщение в печати о якобы увезенном в Москву архиве Архиепископа Феофана оказалось ошибочным. При обстоятельствах, по великой милости Божией, чудесных мы нечаянно напали на след если не всех трудов Архиепископа Феофана, то, по крайней мере, значительной их части. Этой частью архива, по праву покупки, владел бывший, ныне покойный, Экзарх Московской Патриархии в Западной Европе Митрополит Николай (Еремин).

Митрополит Николай был любезен сообщить нам следующее.

Инициатива покупки архива принадлежит, по особым политическим расчетам, Московской Патриархии в СССР. В начале пятидесятых годов Патриарх запросил Экзарха Западной Европы узнать, где находится архив Архиепископа Феофана и можно ли его купить. Оказалось, что архив находится у двух бедствующих женщин, у которых Архиепископ жил и скончался, и они хотели бы получить за него двести тысяч франков. Митрополит выкупил архив за сто пятьдесят тысяч франков.

Приобретя архив, Митрополит снял с шестнадцати рукописей (это были выписки из Святых Отцев и некоторые труды Архиепископа об Искуплении) машинописные копии и как образцы выслал их в Москву. В ответ на это Патриарх Алексий (Симанский) написал Экзарху, что их, собственно, интересует в архиве только лишь воспоминание о конфликте с Императрицей из-за Распутина, «все прочее нас не интересует!»

В беседе с Экзархом по поводу архива, содержание которого было известно нам, мы высказали мысль, что архив Архиепископа Феофана, нечаянно оказавшийся у него, по духовному содержанию адресован и является собственностью будущей Всероссийской Православной Церкви, которая в настоящем незрима. И сам он, Митрополит Николай, ошибается, считая Московскую Патриархию той будущей Всероссийской Православной Церковью, ибо Патриарха Московского этот архив-таки не заинтересовал. И так же ни одна из юрисдикций, существующих за границей, в положительном смысле не может интересоваться этим архивом, разве только в отрицательном: как уничтожить его. И, видимо, особый промысл Божий в том, что архив не достался людям, заинтересованным в его уничтожении.

Многоценный архив Архиепископа Феофана нельзя ни продать, ни купить за деньги. Это ценность духовная, а не материальная, и принадлежит он только истинной Церкви, которая одна может по достоинству его оценить. А временные хранители этого архива должны понимать свою высокую обязанность и задачу. Они не собственники многолетних трудов Архиепископа Феофана, трудов, не продаваемых и не покупаемых. Они не имеют морального права по своему усмотрению уменьшать или увеличивать состав этих трудов, уничтожать то, что, по их мнению, в архиве ошибочно, или прибавлять к нему то, чего, с их точки зрения, в нем недостает. Своей покупкой они не приобрели право на какое-то соавторство. И никакое вмешательство в содержание архива, в его дух – недопустимо. Всякие поправки, переделки или цензура – все это есть фальсификация, подлог и обман.

Архив Архиепископа Феофана должен поступить в собственность Всероссийской Православной Церкви будущего неискаженным архивом Святителя Феофана Полтавского и Переяславского. Поэтому во что бы то ни стало необходимо сохранить надежно наследие такого иерарха Всероссийской Православной Церкви, который пишет не от себя, а с точки зрения Святых Отцев. Он пишет по всем главным вопросам церковной жизни, бесстрастно и независимо от всех ориентаций и юрисдикций ныне разделенной, но некогда единой Всероссийской Церкви. Он – единственный, стоящий вне разделений, произведенных в основном четырьмя догматическими уклонениями от учения Святых Отцев: софианством, антонианством, евлогианством и сергианством. В то время как все иерархи в той или иной степени допустили компромиссы с нововведениями, он, единственный, был непоколебимым последователем учения Святых Отцев. К голосу его, голосу смиренному, должно прислушаться всем, ибо не сам он избрал себе этот путь, но Господом был поставлен на это «великое служение», и он его исполнил. Увы, мнимые «столпы» ушли из жизни, не раскаявшись в соделанном разделении Церкви. И сам Святитель Феофан покинул эту жизнь жестоко оклеветанным мучеником во Христе. И даже труды его находятся в чужих и чуждых руках. Если о «прибавлениях» к архиву у нас нет никаких данных, то в отношении «убавления» у нас нет никакой уверенности, что оно не допущено. Судя по всему, многих материалов в архиве не оказалось. Так, например, нет того, о чем Архиепископ сообщает в письме от 9 декабря 1931г.:

«Не знаю в подробностях Ваших дел. Но думаю, что не лучше, если не хуже, обстоит дело в религиозно-нравственном отношении и в других православных странах. По крайней мере, с уверенностью могу сказать о России подъяремной и о России заграничной. Относительно положения дел церковных там я располагаю огромными материалами: всего около семисот страниц. Не менее важными и огромными материалами располагаю и о жизни церковной здесь. Общий вывод из всех этих материалов получается ужасный. Но, разумеется, есть среди общей тьмы и «останок благодатный», которым и держится вера православная и там и здесь... « (Письма Архиепископа Феофана Полтавского и Переяславского, Джорданвилль, 1976 г.).

Вот этого «огромного материала» нет в Архиве Архиепископа Феофана. Он исчез!.. Как нет и того материала, который связан с учением протоиерея о. Сергия Булгакова о Софии. Как и по многим важнейшим каноническим и догматическим вопросам материалов в архиве нет, в то время, как твердо знаем, что они были и должны быть. Что это значит? Это значит, что совершено большое преступление перед историей Всероссийской Православной Церкви, и это преступление совершено заинтересованными.