Глава XXXI. Пустыня Иудейская

Снова серая, печальная пустыня. Дикие, каменистые горы. Странные горы Иудеи. Они как будто созданы для проповеди. Их камни, уступами поднимающиеся к вершине, кажутся старыми, потрескавшимися ступенями огромных амфитеатров.

И воображение рисует вам толпы, покрывающие эти старые ступени, толпы, внимательно слушающие речи, которые льются с вершины горы и так чудно, так ясно звучать в чистом, прозрачном горном воздухе.

А над этой аудиторией раскинулось небо, голубое, мягкое, нежное, глубокое, бесконечное, как любовь.

Мы проезжаем Вифанию, ближнее к Иерусалиму селение, где жил друг Христа, Лазарь.

Останавливаемся около одной из хижин, несчастных, бедных, и по узенькой тропинке, а затем по ступеням крутой лестницы спускаемся во мрак и могильный холод погребальной пещеры.

По преданию, это та самая пещера, в которой был похоронен Лазарь.

Здесь все дышит евангельскими воспоминаниями.

На вершине горы мы останавливаемся поить лошадей у каких-то развалин, где приютилась гостиница, которую зовут гостиницей Доброго Самарянина.

И оттуда под палящими лучами солнца мы едем среди пустынных Иудейских гор. Все мертво, печально, безотрадно в этой серой, словно пеплом покрытой, пустыне.

– Близко Иордан! – говорить через несколько часов пути проводник.

Горная дорожка вьется по самому краю глубокого, крутого оврага. Какая мрачная, какая дикая картина.

Ущелье – грандиозная трещина, прорезывающая горы. Отвесные стены обрывов, на которых там и сям прицепились, висят над бездною зеленеющие кусты.

А по дну ущелья, ревя, пенясь, мчится, прыгает словно разъяренный зверь с камня на камень бешеный горный поток.

По ту сторону оврага, среди гор, высокая, обнаженная, странной формы вершина.

Это Сороковая гора, гора Искушения. Она похожа на огромную волну, которая поднялась к небу выше всех да так и застыла, серая, дикая, страшная.

Она вся порыв вверх, порыв мрачный, угрожающий.

Она выделяется среди окружающих гор, господствует над местностью. С ее вершины открывается безнадежнейшей в мире вид на пустыню Иудейских гор и вид на широкую зеленеющую долину Иордана.

По крутому спуску мы медленно спускаемся в эту долину, тихую, прекрасную, и глаз отдыхает на темной зелени травы, кустов и деревьев после безотрадных серых красок пустыни.