Пескорский, Иван Яковлевич

Пескорский, Иван Яковлевич, живописец и гравер; род. в 1757 г. и уже в 1766 году поступил в Императорскую Академию Художеств, где в 1771 г. за рисунок с натуры получил вторую серебряную медаль. В 1777 г. за программу «Жертвоприношение Авраама» он получил вторую золотую, а в 1778 г., тоже за программу «Проклятие Хама Ноем» – первую золотую медаль с правом поездки за границу, на казенный счет, на четыре года. При выпуске он произнес публичную речь на французском языке. Упомянутые нами картины выказали недюжинный талант художника и заставили возлагать на него большие надежды, которые, к сожалению, не оправдались. Приехав в Париж в 1779 г., он увлекся там картежной игрой и другими развлечениями и почти вовсе не занимался искусством. За все время своего заграничного пенсионерства он написал только одну картину «Воспитание Купидона Меркурием» и семейный портрет «Фамилия маркиза де Водреля, адмирала флота». Боясь последствий такого времяпрепровождения, он не решился по окончании пенсионерского срока вернуться в Россию и остался в Париже, хотя ему были высланы деньги для возвращения на родину. После того он совсем бросил занятия искусством, которое, по-видимому, никогда и не любил, и сведения о нем достигли России только два раза: в 1811 г. он прислал чрез русского посла, князя А. Б. Куракина, к министру народного просвещения, графу А. К. Разумовскому, свою рукопись: «Maximes générales pour juger les peintres, leurs ouvrages et le degrès auquel ils sont parvenus», для посвящения ее государю императору и для издания на казенный счет. Но Совет Академии, которому поручено было рассмотреть ее, обнаружил, что она представляет собой простые выписки из собрания сочинений Рафаэля Менгса, изданные в 1787 г., «почему Совет, – говорилось в докладе, – с удивлением замечает, что г. Пескорский отважился в письме своем к государю императору сказать о сем сочинении, что он осмеливается посвятить его величеству сей слабый опыт трудов своих в течение 30-ти лет, когда весь сей труд есть сочинение славного Менгса, у которого он переставлял только иногда слова, и то в невыгоду свою». Второй раз о нем дошел слух, когда Н. И. Уткин, впоследствии наш знаменитый гравер, приехал в Париж в качестве пенсионера. Тогда Пескорский, познакомившись с ним в качестве соотечественника, старался и его втянуть в карточную игру.

Кроме упомянутых работ, есть еще гравированный им в бытность его в Академии пейзаж с подписью «гр. воспит. 3-го возр. Ив. Пескорский».

Сборн. матер. для истории Импер. Академии Художеств, т. I. СПб., 1866 г.; Отчет Импер. Академии Художеств за 1862–1863 г.; Д. А. Ровинский, Подробный словарь русских граверов XVI–XIX вв., т. II. СПб., 1895 г.; Н. П. Собко, Словарь русских художников, т. III, вып. I. СПб., 1899 г.