Бобровский, Михаил Кириллович

Бобровский, Михаил Кириллович, каноник, профессор виленского университета; род. 8 ноября 1784 г., ум. 21 сентября 1848 г. Бобровский принадлежал к древнему чернорусскому дворянскому роду, владевшему поместьями в Гродненской губернии, но уже отец его в 1762 г. продал последнее свое имение, затем прожил некоторое время в Киеве, в 1777 г. вернулся на родину, а в 1779 г. был рукоположен в священники и получил Вольчанский униатский приход. Кирилл Бобровский был типичным представителем белого униатского духовенства: отлично зная православные уставы, он ревностно заботился об охранении чистоты греко-униатской церкви и вел, совместно с лучшими представителями этой церкви, упорную борьбу против базилиан, стремившихся обратить униатов окончательно в католичество. Кирилл Бобровский пробыл настоятелем 44 года и умер 7 июля 1824 г., на 84-м году жизни, окруженный всеобщим уважением.

Михаил Бобровский девяти лет от роду поступил в Клещельскую церковную школу, а затем перешел в дрогичинскую коллегию пиаров, где окончил курс, и 8 апреля 1803 г. был принят в Белостоцкую гимназию. Окончив здесь курс в 1806 г. с серебряной медалью, он был оставлен при гимназии наставником. Живя в Белостоке, Бобровский почти все досуги проводил в Супрасльском монастыре и здесь тщательно изучал старославянские рукописи и старопечатные церковные книги. В 1808 г. он решил вступить в духовное звание и поступил в главную духовную семинарию при Виленском университете. При выпуске из семинарии в 1812 г. он был удостоен ученых степеней магистра философии и богословия; еще ранее он выдержал по словесному факультету экзамен по литературе, поэзии, греческому и латинскому языкам и получил 23 апреля 1811 г. звание «magister artium liberalium». По окончании войны Бобровский возобновил свои занятия в Виленском университете, слушая курсы уголовного и гражданского права и изучая еврейский и итальянский языки. В 1814 г. он был приглашен заменить проф. Голянского в главной духовной семинарии и в 1815 г., по защите диссертации, утвержден в должности профессора Св. Писания. Приняв в том же году, 29 июня, священство, Бобровский был назначен членом виленской консистории, а в 1817 г. возведен в сан брестского каноника. В том же году Бобровский был командирован Виленским университетом за границу с поручением ознакомиться с состоянием богословского образования в Европе, усовершенствовать себя в знании восточных языков, как необходимого пособия для преподавания библейской археологии, специально заняться археологией и герменевтикой, а ввиду основательного его знакомства с церковно-славянским языком – ознакомиться со славянскими наречиями и состоянием славянских литератур. Из Вильны Бобровский выехал 17 сентября 1817 г. и прежде всего направился в Вену, где познакомился с Копитаром, а через него и с другими славистами. С рекомендацией Копитара отправился Бобровский в Прагу к Добровскому, который познакомил его с сокровищами пражской библиотеки и выработал для него программу дальнейших занятий славистикой; отсюда же пошло сближение Бобровского с Ганкою и Юнгманом. Из Праги Бобровский вернулся опять в Вену, а в июле 1819 г. направился в Рим через Штирию, Крайну и Хорватию. По дороге он познакомился в Болонье с кардиналом Меццофанти, а во Флоренции работал в библиотеке св. Лаврентия, самой богатой по числу рукописей. Поселившись в Риме, Бобровский посещал богословские лекции, музей, Ватиканскую и Барберинскую библиотеки и совершал разъезды по Италии и по южно-славянским землям, разыскивая и изучая древнейшие славянские рукописи и старопечатные книги. Он посетил Венецию, Триест, Ровиго, Милан, Турин, Болонью, Феррару, Равенну, а в Неаполь съездил с графом Остерманом-Толстым. При содействии иллирских филологов Бобровский обстоятельно изучил хорватский язык и совершил продолжительное путешествие по Иллирии, знакомясь с народными обычаями и литературой; в Задре (в октябре 1820 г.) участвовал на съезде славистов, в Венеции сошелся с Павлом Соларичем и, при его содействии, отказывая себе в необходимом, приступил к составлению для себя двух обширных библиотек по богословию и по славистике; в Венеции Бобровскому удалось приобрести особенно много старославянских книг кирилловского и глаголического письма. Вернувшись в Рим, Бобровский особенно сблизился со знаменитым лингвистом кардиналом Анджело Маи и, составив ученый каталог древнейшим славянским рукописям и старопечатным книгам Ватиканской библиотеки («Codices Slavici»), отдал его Маи для помещения в его сборнике «Nova collectio veterum» 1830 г. Во время своих путешествий Бобровский познакомился также и с графом Н. П. Румянцевым. Осенью 1821 г. Бобровский приехал в Париж, посещал здесь богословские курсы в Сорбонне, разыскивал в Королевской библиотеке славянские рукописи, изучал арабский язык, а в мае 1822 г., возвращаясь на родину, ознакомился в Бауцене и Герлице с состоянием серболужицкой литературы. В течение всего путешествия Бобровский, кроме дневника, вел интересные филологические и библиографические заметки, приобщал к ним факсимиле с рукописей, заслуживающих особенного внимания; о важнейших же своих открытиях по части славянских рукописей он сообщал Добровскому, Копитару и Ганке, а также гр. Румянцеву, для которого нередко служил посредником при снятии копий и пересылке приобретаемых для графа рукописей и старопечатных книг в Россию. Часть своих заметок Бобровский напечатал в виленских периодических изданиях за 20-е годы: в «Деяниях благотворительности» и «Деннике Виленском» (отрывок из путешествия по Далмации и «заметки из путешествий по Лузации»); выписки из тетрадей, относящихся к изучению глаголических книг в Праге, Венеции и Риме, собственноручно переписанные для П. И. Кеппена, хранятся ныне в рукописном отделе библиотеки Академии наук; отрывки из записной книжки Бобровского, неизвестно кем переписанные, находятся в Виленской публичной библиотеке.

После восторженной встречи, оказанной путешественнику в Клещеле униатским духовенством, которое в нем намечало для себя «путеводную звезду», Бобровский с осени 1822 г. выступил в университете с чтениями о Св. Писании и по арабскому языку, а в 1823 г. получил степень доктора богословия и назначен ординарным профессором. В то же время он выступил с рядом проповедей, производивших сильное впечатление изяществом изложения, глубоким чувством и необычайной простотой. В этих проповедях Бобровский явился защитником униатского духовенства и церкви против базилианского ордена и католичества вообще. Радикальные реформы, предложенные в богословских курсах, и обличительные проповеди создали Бобровскому непримиримых врагов; интрига нашла поддержку в ректоре Пеликане и попечителе Новосильцеве, и Бобровский указом от 14 августа 1824 г., «для пресечения вредного влияния, которое возымела противодействующая университетскому начальству партия», был смещен с кафедры и поселен в Жировцах, в келье базилианского монастыря, под надзор духовного начальства. Очутившись без средств, Бобровский принужден был продать главной Виленской духовной семинарии свою богословскую библиотеку, а свои досуги посвятил приведению в порядок путевых записок и продолжению филологических исследований. Работая в архивах Супрасльского и Жировицкого монастырей, он открыл два важных памятника: знаменитую Супрасльскую рукопись, памятник XI–XIII вв. юго-западного юсового письма, и «Хронограф, еже есть летописец», известный теперь под именем «Летописца литовского». В то же время он продолжал оживленную переписку с русскими и иностранными славистами и завязал новые сношения с академиком П. И. Кеппеном. Значительная часть ученых материалов, накопленных Бобровским в Жировце, сгорела по его собственной неосторожности; погиб в Жировце и обширный отчет о путешествии по Европе, который не удалось даже восстановить по кратким черновым [заметкам], так как Бобровский, под влиянием пережитых невзгод, подвергся тяжкой нервной болезни, после которой несколько ослабела его колоссальная память. – Скоро в защиту Бобровского выступили графы Румянцев и Остерман-Толстой, Кеппен и новый министр народного просвещения Шишков, который, ознакомившись с занятиями Бобровского, пожелал воспользоваться его услугами для учреждения в Вильне кафедры славянской литературы. В начале 1826 г. Бобровскому была возвращена кафедра Св. Писания с возложением на него преподавания славянских наречий и с воспрещением говорить проповеди; в апреле 1827 г. было отменено и это ограничение. Сделанный членом совета главной духовной семинарии, митрополичьей духовной консистории и цензурного комитета, Бобровский в 1828 г. назначен настоятелем русской Николаевской церкви и Виленским благочинным, в 1829 г., с сохранением прежних должностей, соборным протоиереем Жировицкого кафедрального собора, а в 1830 г., в качестве члена жировицкой комиссии, – заведующим митрополичьими имениями Ваккою и Шетолями. Несмотря на эти внешние успехи, базилиане не прекратили борьбы против Бобровского, и его положение было настолько тяжело, что он одно время мечтал даже переехать в Петербург или совсем выселиться за границу и отдаться там преподаванию славистики.

Своими лекциями по славистике Бобровский воспитал целую школу учеников. В то же время он поместил ряд статей в «Dzieje Dobroczynnosci» и «Dziennik wilenski» (лекции о св. писании, о значении арабского языка и литературы, о существе Бога по пятикнижию Моисея, речь о проф. Ходани, некролог прот. Сосновского и т. д.), перевел с итальянского книгу Совича «О незнании славянского литературного языка в Далмации», составил «Записки по славянской библиографии» и по герменевтике в 1828 г., напечатал переведенную им с немецкого на латинский язык «Archaeologia Biblica» Яна (Вильна, т. I, 1829 г.; т. II, 1836 г.), а в 1836 г. составил, по Высочайшему повелению, краткий катехизис и большую часть пространного для обучения римско-католического юношества. Намеченный кандидатом в начальники полоцкой униатской академии и в епископы, Бобровский по закрытии Виленского университета в 1832 г. был оставлен профессором на богословском факультете семинарии, а при преобразовании ее в римско-католическую духовную академию пожелал подать в отставку и в 1833 г., получив пенсию в 750 руб., удалился на покой, а взамен николаевского прихода в Вильне ему был назначен богатый и видный терешевский приход близ Пружан, с деревней Обруб, предоставленной ему в пожизненное пользование. Уже после восстания в Варшаве, к которому Бобровский отнесся крайне отрицательно, он предвидел неизбежность падения русской унии и в своих письмах к духовным особам, не одобрявшим реформы униатских обрядов в духе греческой церкви, а тем более стремлений к воссоединению, старался внушить необходимость покориться воле Божьей и делать то, что велит совесть и долг верноподданного, так как общее благо должно стоять выше всяких личных интересов. Не желая выдвигаться вперед и отказываясь занять в иерархии видное положение, достойное его дарований и заслуг, Бобровский много поработал над делом воссоединения униатов, а некоторые его почитатели утверждают даже, будто Иосиф Семашко воспользовался его руководительством и планами. В свою очередь, епископ Антоний Зубко, совершая многократные разъезды по литовской епархии, ради преподавания духовенству преимуществ греческих обрядов над латинскими и выяснения исторической преемственности первых от древней апостольской церкви нередко брал с собою протоиерея Бобровского, который своим авторитетом подтверждал чтения Зубко и руководил священников в практическом исполнении греческих обрядов. Таким образом, в деле воссоединения Бобровский приходил иерархии на помощь своим нравственным авторитетом, а за время своей профессуры, неизменно наставляя академических питомцев на восстановление при богослужении греко-восточного обряда во всей его чистоте, тем самым подготовил духовных, занявших потом высшее положение в обеих епархиях.

С 1826 г. Бобровский был вице-председателем консистории в Жировце, а в 1837 г. возведен в сан соборного протоиерея. Перевезя с собой из Вильны в 1834 г. свое богатое собрание старопечатных славянских книг, снимки с древнейших рукописей славянских, тетради с библиографическими записками и черновые путевые заметки о заграничном путешествии, Бобровский до конца жизни занимался славистикой. Заботы об осиротевшей семье брата побудили его еще при жизни продать свою библиотеку соседнему помещику, Владиславу Тренбицкому, с правом для продавца пользоваться ею пожизненно. По внезапной же кончине Бобровского местное духовенство распорядилось самовольно передать Тренбицкому, кроме библиотеки Бобровского, и его бумаги, а отчасти поразобрало их себе «на память» о покойном. Позже библиотека Тренбицкого была продана ординату графа Замойского.

П. Бобровский, «М. К. Бобровский», в «Русской Старине», 1888 г., №№ 7 и 11, и 1889 г., №№ 5 и 6. – Его же, «Судьба супрасльской рукописи», в «Журнале М. Н. Пр.», 1887 г., №№ 10–12. – Его же, «К биографии М. К. Бобровского», СПб., 1890. – Антоний Зубко, «О греко-униатской церкви в Западном Крае», в «Русском Вестнике», 1864 г. – И. Семашко, «Записки». – Коялович, «История воссоединения Унии». – Кочубинский, «Адмирал Шишков и канцлер граф Румянцев – начальные годы славяноведения». – Янковский (John of Dycalp), «Биографии замечательнейших деятелей по сохранению Русской народности между Униатами. I. Протоиерей Михаил Бобровский», в «Холмском месяцеслове» за 1867 г. – О. В., «М. К. Бобровский (1785–1848), ученый славист-ориенталист», в «Славянских известиях», 1889 г., № 52. – Пл. Жукович, в «Христианском Чтении», 1887 г., т. XXIX. – Де Пуле, «Плакид Янковский» в «Древней и Новой России», 1876 г., т. II. – Словари: Оргельбранда и Брокгауза и Ефрона.