Кокоринов, Александр Филиппович

Кокоринов, Александр Филиппович, архитектор, директор Академии Художеств, род. 29 июня 1726 г., ум. 10 марта 1772 г. Родился на одном из сибирских заводов Демидова, где отец его был тоже архитектором. В 1742 г. принят на службу в Москве «архитектории учеником». Б 1754 г. он построил в Петербурге великолепный дом для И. И. Шувалова на углу Невского и Малой Садовой и получил за это звание унтер-архитектора, а вскоре за тем звание придворного архитектора, с жалованием в 600 р. в год; новоселье в новом доме И. И. Шувалова и маскарад, бывший по этому случаю, воспеты в одной из од Ломоносова. А. Ф. Кокоринов обладал не только выдающимися дарованиями архитектора, он был вообще человек с обширными познаниями и в высшей степени одаренный чувством изящного и любовью к нему; И. И. Шувалов, близко узнав его, вполне оценил его дарования.

В марте 1758 г. открыта была, наконец, в Петербурге Академия Художеств, первоначально управление ею было вверено кн. П. В. Хованскому, родственнику кн. Н. Ю. Трубецкого; но Хованский оказался человеком совершенно неподходящим для этого дела и И. И. Шувалов вскоре привлек к ближайшему участию в делах Академии Кокоринова. 15 октября 1758 г. он был назначен архитектором Академии, 1 ноября 1760 г. – инспектором, а 21 июня 1761 г. ему поручена была дирекция над Академией. Во все время главного управления ею Шувалова А. Ф. Кокоринов пользовался полной доверенностью известного мецената и, опираясь на него, энергично и умело работал на пользу вновь возникшего учреждения. При его ближайшем участии были перестроены, сообразно нуждам Академии, пожалованные ей два дома князя Алексея Долгорукова, на углу 4-й линии и набережной Невы, организовано было преподавание в классах: живописном, скульптурном, гравировальном и архитектурном; архитектуру читал сам Кокоринов и читал по-русски – для того времени это являлось делом и новым, и нелегким, так как терминология была еще недостаточно разработана; по другим предметам преподавание нередко велось по-немецки или по-французски, кроме того, преподавались ученикам Академии арифметика, история и мифология. Кокоринов с большой любовью относился к воспитанникам Академии; под его влиянием жестокие наказаний – почти неизбежно сопровождавшие в то время всякое обучение из Академии были совершенно изгнаны. В среде учеников Кокоринов быстро заметил несколько молодых талантов – каковы художник А. П. Лосенко, архитектор В. И. Баженов, скульптор Ф. И. Шубин, гравер Е. П. Чемезов; рекомендация Кокоринова доставила всем им покровительство И. И. Шувалова и все удобства для их художественного развития. В 1760 г. Кокоринов женился на дочери Григория Акинфиевича Демидова, Пульхерии, и таким образом получил возможность жить богато и занять самостоятельное положение в петербургском обществе. Талантливый, живой и общительный человек он в скором времени сделался любимцем этого общества; к нему постоянно обращались за всякого рода советами и указаниями по художественной части, а он со своей стороны старался всячески поддерживать в обществе вкус к изящному и вместе с тем доставлять работу русским художникам и распространять их произведения. Так, он ввел в моду гравированные пригласительные билеты на вечера и гравированные визитные карточки, исполнение которых поручалось русским граверам; он завел художественные аукционы из произведений учеников и профессоров Академии; и аукционы эти, на которых фигурировали, между прочим, офорты Чемезова и знаменитый портрет императрицы Елизаветы, работы Шмидта, вошли скоро также в моду у петербургской знати. При Кокоринове Академия исполнила немало поручений по покупке и выписке из-за границы для частных лиц картин и статуй. Кокоринов был близок с Ф. Г. Волковым и его труппой и охотно принимал участие в устройстве домашних спектаклей, сам проектировал декорации, костюмы и т. д. По поручению И. И. Шувалова Кокоринов дал отзыв, представленный от имени Шувалова, о проекте памятника Петру Великому, выработанном Ломоносовым; наконец он был членом траурной комиссии для погребения императрицы Елизаветы.

С воцарением императрицы Екатерины II главное заведывание Академией Художеств перешло к И. И. Бецкому, и положение Кокоринова довольно скоро изменилось к худшему. Некоторое время, впрочем, Кокоринов действовал по-прежнему. Именно в начале нового царствования он закончил свой грандиозный и великолепный проект, по которому впоследствии и было воздвигнуто нынешнее здание Академии Художеств; к 1769 г. готовы были чертежи всех деталей и планы. Иностранцы, посещавшие Петербург, долго не хотели верить, что это здание воздвигнуто по проекту русского архитектора. На месте, ныне занимаемом Академией, стояли тогда три отдельных, разной величины дома. Кокоринов сумел воспользоваться ими и до minimum'а низвести необходимую ломку и переделку во время работ над проектом здания по 1 января 1765 г. Кокоринов получал из статс-конторы особое вознаграждение по 700 руб. в год; впоследствии статс-контора, ссылаясь на указ 1723 г., предъявила к художнику взыскание, требуя возврата этих денег, но по Высочайшему повелению, в октябре 1765 г., взыскание это было отменено, в силу привилегии Академии, по которой художники за чрезвычайные, не по должности, труды имели право и на особое вознаграждение.

Торжественная закладка проектированного Кокориновым здания совершена была 7 июля 1765 г. в присутствии императрицы и великого князя Павла Петровича с необыкновенной пышностью; чрезвычайно красиво декорировано было и место закладки и существовавшие академические здания, тоже по проекту Кокоринова; в день закладки Кокоринов получил диплом на звание профессора архитектуры; он и после этого продолжал править директорскую должность, выбираемый на нее через год, ибо по новому уставу директор должен был ежегодно сменяться. Под его наблюдением велись работы по сооружению нового здания. Эти работы и послужили источником всех неприятностей, омрачивиших последние годы жизни Кокоринова, и отчасти даже причиной преждевременной его смерти. И. И. Бецкий не имел к нему такого доверия, как И. И. Шувалов, кажется даже несколько недолюбливал его, как человека чрезвычайно талантливого, который отчасти заслонял его, являясь в глазах всех истинным руководителем Академии. Когда в течение турецкой войны замедлилась выдача из казны денег, определенных на постройку нового здания Академии, Кокоринов употребил на эту работу некоторые, довольно значительные, суммы из экономических денег Академии. По этому поводу между ним и Бецким произошли довольно крупные неприятности, и Бецкий не только наговорил Кокоринову много резкого и обидного, но заподозрил его в растрате; назначена была комиссия для рассмотрения денежных дел Академии, и она блестящим образом оправдала, но уже не Кокоринова, а его память. Сам он покончил жизнь самоубийством, истомленный этими неприятностями. С конца 1771 г. он был очень расстроен нервно; его лечили от меланхолия; утром 10 марта 1772 г. он успел скрыться от надзора наблюдавших за ним людей и повесился на чердаке одного из академических зданий. С особого разрешения митрополита Гавриила Кокоринов был похоронен, по христианскому обряду и с большой торжественностью на Смоленском кладбище. После него осталась одна дочь, Анастасия, которая умерла в девицах 5 октября 1785 г.

Совет Академии, ходатайствуя перед И. И. Бецким о пенсии вдове Кокоринова, подал ему представление, в котором, между прочим, говорит: «сея Академии бывший ректор А. Ф. Кокоринов служил при оной с самого первого времени ее основания и как при первом господине учредителе, так и в последующее время с состояния конфирмованного Академии устава и штата под ведомством Вашего Высокопревосходительства, сочинил проекты и планы новому академическому зданию, будучи сверх того главным исполнителем ваших повелений, касающихся до положения первых оснований столь полезного в России монумента премудрой Екатерины второй... Сверх предписанных господам профессорам, адъюнкт-ректорам и ректорам трудов, помянутый г. Кокоринов исправил новое академическое здание производством действительного строения от положения первого фундамента по нынешнее состояние зданий, не оставляя для себя, так сказать, часа свободного времени»...

Здание Академии Художеств остается блестящим памятником талантов Кокоринова, как архитектора, а вся история Академии Художеств за время его директорства – свидетельством его недюжинных административных способностей, его художественного вкуса и любви к родному искусству.

В Академии Художеств сохраняется превосходный портрет Кокоринова работы Левицкого; с него существуют гравюры Олещинского на меди и Серякова – на дереве.

Статья П. П-ва в «Ниве», за 1870 г., №№ 47, 48 и 52; «Сборник матер. для истории Акад. Худож.», I, 215–218 и др.; «Северный Вестник», 1804, ч. I, 354; «Художеств. Известия», 1836, № 2.