Послание 75(263). К Ирине игумении

Далеки от похвал твоих, почтеннейшая из жен, нравы и слова жизни моей. Но душа верная и ищущая Господа обыкновенно воздает похвалы не заслужившим, чтобы чрез это приобрести себе славу смиренномудрия. Такою показалась нам ты, сестра в Господе. Мы же, зная самих себя, не можем равнять себя даже с последними из нынешних, не то что возноситься на такую высоту, как ты написала. Впрочем, об этом довольно.

Надобно обратить речь к делу о пресвитере. Мы отнюдь не говорим сегодня одно, а завтра другое, но речь наша постоянна. Какая же? Пресвитеру, обличенному в общении с еретиками, особенно, если он подписался, непозволительно священнодействовать до времени православного Собора, на котором подобные дела будут рассмотрены и обсуждены, а разве только в случае нужды крестить, выносить мертвого, преподавать одеяние монаху, освящать богоявленскую воду, читать Евангелие на утрени и преподавать Святые Тайны, уже совершенные невиновным пресвитером, – и это, как я сказал, в случае нужды; ибо ему непозволительно делать и вышесказанного, если найдется священник, не имевший общения с еретиками.

Таково наше мнение. Если же иные думают или судят иначе, равные или высшие, – ибо от архиерея не издан закон, с которым необходимо было бы сообразоваться всем, – то они властны делать угодное им, а мы будем молчать. Но увещеваем тебя, почтенная, как в добрых житейских делах, так и в исповедании православия быть неуклонною, внимая апостолу, который говорит: «очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием» (2Кор.7:1).

Ты знаешь, что воздвигнуто немалое гонение при свирепствующей до настоящего времени ереси: и кровь проливалась, и тела терзались, и мученики совершались. А какие страдания были в темницах и заключениях, – нужно ли и говорить об этом? Ссылки, изгнания, ограбления, железные оковы, изнурение голодом, удаление в пустыню и все прочее, о чем долго было бы повествовать.

Если же это так, то неужели этому пресвитеру можно выходить спокойно, получая неувядаемый венец славы? Напротив, так как он обличен в общении и подписи против Христа, Матери Его и всех святых, – ибо чрез иконы их это относится к первообразам, – то как он не считает за великую для себя милость то, что еще живет и что ему еще прощается беззаконие, как не избегает касаться и вышесказанного, позволяемого по человеколюбию, и как еще помышляет о получении совершенного разрешения на священнослужение? Если дозволить такое, – тщетны мученичества, напрасны ратоборные подвиги. Но да не будет!

Мученик в этом исповедании есть мученик, и отпадший при этом отречении есть отступник, и всякому падшему нужно плакать до смерти, если послушается меня, доброго советника.