преподобный Никон Оптинский (Беляев), исповедник

преподобный Никон Оптинский (Беляев), исповедник
Последний духовник Оптиной пустыни, пережил закрытие и разорение обители.
Преподобный Оптинский старец Никон, исповедник (в миру Николай Митрофанович Беляев), родился 26 сентября 1888 года в Москве. Его детство прошло в большой, дружной и благочестивой купеческой семье. Родители позаботились о том, чтобы дети не только обучились светским наукам и музыке, но и выросли благочестивыми людьми.
С годами у Николая и его младшего брата Ивана возникло стремление к духовной жизни. Окончив гимназию, Николай поступил учиться на физико-математический факультет Московского университета. Однако сердце его было занято другим.
Они с братом решили уйти в монастырь, но не знали, в какой. Изрезали на полоски перечень русских монастырей и, помолившись, вытянули полоску, на которой было написано: «Козельская Введенская Оптина пустынь».
Дома не препятствовали благому решению, мать благословила сыновей медными крестиками. Впоследствии через все страдания пронес и сохранил Николай материнское благословение.
24 февраля 1907 года, в день обретения главы Иоанна Предтечи, братья приехали в Оптину и пришли в Иоанно-Пердтеченский скит. Их обоих с любовью принял преподобный старец Варсонофий (Плиханков), но как-то особенно отметил Николая.
В то время Николаю исполнилось 19 лет, Ивану — 17. Около года они проходили разные послушания, в том числе связанные с незнакомым им прежде тяжелым физическим трудом. Николай охотно и радостно работал в трапезной: разметал снег, носил дрова, мыл посуду, подметал пол. В церкви он был помощником пономаря. Работал в саду: носил навоз, копал, сажал. Избалованный и выросший почти в роскоши, Николай, тем не менее, не тяготился ничем. Его душа не знала ни уныния, ни недовольства, ни ропота.
9 декабря 1907 года, в день празднования в честь иконы Божией Матери «Нечаянная Радость», Беляевы были приняты в число скитской братии. В октябре 1908 года Николай был назначен письмоводителем старца Варсонофия и освобожден от всех послушаний, кроме церковного пения и чтения. К этому времени он становится самым близким учеником и сотаинником старца Варсонофия, который, провидя его высокое предназначение, готовил его в свои преемники, передавал ему свой духовный и жизненный опыт, руководил духовной жизнью.
В 1910 году Николай был пострижен в рясофор, а в 1915 — в мантию. Он получил имя Никон в честь святого мученика Никона (память 28 сентября/ 11 октября). Весной 1916 года монах Никон был рукоположен во иеродиакона, а в ноябре 1917 года удостоился сана иеромонаха.
октябрьского переворота Оптина была закрыта, начались гонения. «Умру, но не уйду», — так писал преподобный Никон в своем дневнике, будучи еще послушником. Эти слова выражали общее настроение оптинской братии. Трудоспособные монахи создали «сельскохозяйственную артель», дававшую пропитание. В Оптиной было тяжело, но служба в храмах продолжалась.
Первый раз отца Никона арестовали в сентябре 1919 года, верятно, как заложника.
Летом 1923 года монастырь был окончательно закрыт. В качестве музейных рабочих и сторожей в монастыре оставили пятнадцать братьев, а остальным приказали убираться.
Настоятель преподобный Исаакий, отслужив последнюю соборную литургию в Казанском храме, передал ключи от него отцу Никону, благословил служить и принимать богомольцев на исповедь. Так преподобный Никон за послушание стал последним Оптинским старцем. Тогда же находившийся в ссылке старец Нектарий (Тихонов) стал направлять своих духовных чад к преподобному Никону. До этого отец Никон не дерзал давать советы обращавшимся к нему, а когда начал принимать народ, то, давая советы, всегда ссылался на слова Оптинских старцев.
После изгнания из обители в июне 1924 года поселился в Козельске, служил в Успенском храме, принимал народ, выполняя свой пастырский долг. В те тяжелые годы чада Церкви особенно нуждались в укреплении и утешении, и именно такой духовной опорой был преподобный Никон.
Его арестовали в июне 1927 года вместе с отцом Кириллом (Зленко). Три страшных года провел иеромонах Никон в лагере «Кемперпункт».
По окончании срока его сослали в Архангельскую область. Перед отправкой врач нашел у преподобного тяжелую форму туберкулеза легких и посоветовал просить о перемене места ссылки. Привыкший всё делать за послушание, отец Никон попросил совета у отца Агапита, сосланного вместе с ним. Тот посоветовал не противиться Божией воле, и преподобный Никон покорился.
В августе 1930 года его переместили из Архангельска в Пинегу. Больной батюшка долго скитался в поисках жилья, пока не договорился с жительницей села Воепала. Кроме высокой платы, она требовала, чтобы отец Никон выполнял все тяжелые работы. Состояние здоровья преподобного ухудшалось с каждым днем, он недоедал. Однажды от непосильного труда он не смог встать. Хозяйка, узнав, что он болен туберкулезом, в зимнюю стужу выгнала его из дома и выбросила на улицу все его вещи.
Отец Петр (Драчев), тоже ссыльный оптинец, перевез умирающего к себе в соседнюю деревню и там ухаживал за ним. Лежа на одре, отец Никон продолжал выполнять свое молитвенное правило, читал Священное Писание. До самой смерти писал записочки своим духовным чадам. Вот текст последней из них: «Какая красота в духовных книгах...» Эта записка так и осталась недописанной.
В последние месяцы болезни он почти ежедневно причащался Святых Христовых Таин. В самый день кончины, 8 июля 1931 года, отец Никон причастился и выслушал канон на исход души. Лицо почившего было светлым, улыбающимся.
Проводить его в последний путь пришло множество ссыльных. На погребение почившего старца одних священнослужителей собралось двенадцать человек. Его отпели по монашескому чину и погребли на кладбище села Валдокурье.
Дом, где умер иеромонах Никон, сохранился до наших дней. В день его блаженной кончины оптинские насельники начиная с 8 июля 1989 года служат панихиды на кладбище в Валдокурье.
В 1996 году преподобный Никон, исповедник, был причислен к лику местночтимых святых Оптиной пустыни, а в 2000 году на Архиерейском Соборе прославлен для общецерковного почитания. Святые мощи преподобноисповедника не обретены.
Духо́вному наста́внику прилепи́вся, о́тче Ни́коне,/ восприя́л еси́ му́дрость ста́рчества,/ в послуша́ние же Христо́во себе́ преда́в,/ испове́дническим житие́м Того́ просла́вил еси́,/ и в ли́це святы́х О́птинских водвори́лся еси́,/ с ни́миже моли́ Христа́ Бо́га// спасти́ся душа́м на́шим.
Ум и се́рдце я́ко скрижа́ли мы́сленныя/ послуша́нием угла́дил еси́,/ на ни́хже пе́рстом Боже́ственным/ красота́ мона́шества вообрази́ся,/ и сла́ва Бо́жия тя осени́,/ во испове́дании твое́м просия́вшая,/ Ни́коне, о́тче преподо́бне,/ О́птины пу́стыни хвало́ и утвержде́ние,/ моли́ Христа́ Бо́га,// спасти́ся всем, благоче́стно тя почита́ющим.