Сущий

Сущий. [...] Пушкин возражает против произвольного, неоправданного и излишнего употребления церковнославянизмов, но допускает «счастливое», удачное их применение, необходимое для выражения тех или иных оттенков мысли или для создания колорита эпохи. Одно и то же славянское выражение употребляется Пушкиным в разных сочетаниях, в разных стилях и в зависимости от словесного окружения получает разный смысл. Для иллюстрации многообразия употреблений и осмыслений одного и того же славянизма в языке Пушкина может служить слово сущий.

В «Станционном смотрителе» повествователь говорит: «Что такое станционный смотритель? Сущий мученик четырнадцатого класса». В рукописном тексте первоначально вместо сущий написано было: «истинный мученик». Слово сущий вносит более разговорную, но не общелитературную, а несколько чиновничью окраску, вполне соответствующую образу рассказчика повести «Станционный смотритель» – титулярного советника (т. е. мелкого чиновника).

В «Борисе Годунове» наивный патриарх замечает чудовскому игумену по поводу замысла Григория стать царем на Москве: «Ведь это ересь, отец игумен». – «Ересь, святый владыка, сущая ересь». Здесь слово сущий – принадлежность церковного языка (Орлов А. С. Язык русских писателей, 1948, с. 47). А вот в «Памятнике» сущий, употребленное как старославянское причастие в значении «существующий», – «И назовет меня всяк сущий в ней язык» – придает стилю торжественность и многозначительность.

(Виноградов. А. С. Пушкин – основоположник русского литературного языка // Известия АН СССР, ОЛЯ. – М.; Л., 1949, т. 8, вып. 3, с. 192–193).

Семантическое наполнение формы может изменяться и качественно и количественно. При резком смысловом сдвиге некоторые формы отрываются от тех слов, с которыми они прежде были спаяны (ср., например, дальний и дальнейший). Смешение языков и диалектов также выражается в обособлении отдельных форм слов и последующем превращении их в слова (ср. историю слова сущий, употребляемого ныне в немногих фразеологических сочетаниях: сущая правда, сущее наказание, сущие пустяки и т. п. ; ср. историю частицы знай, восходящей к народной форме третьего лица настоящего времени: знае – знает (см.: Будде, Очерк, с. 123); ср., например, у Крылова в басне «Крестьянин и работник»: «Знай колет: всю испортил шкуру»).

(О формах слова // Виноградов. Избр. тр.: Исследования по русск. грамм., с. 42).