Дневники

Перед дождем

• 24 нояб. 25 | 10:14 — 151 0
  Вячеслав

  В кои-то веки выбрались. Сидим вот теперь. Не клюет только, но это ладно, подождем. Спокойная гладь озера далеко впереди упирается в темень соснового бора. Серое дымчатое небо покоится в воде своим отражением. Редкие всплески то тут, то там — обозначает свое присутствие рыба.

  — Небось, дождь скоро пойдет, — заметил, глядя наверх, Сенька.

  Андрей только вздохнул в ответ, то ли с сожалением, то ли с облегчением.

  Поодаль, у старого пня, сидит Игнат.

  — Эй, Игнат, дождь скоро пойдет, как думаешь? — крикнул Сенька

  Игнат молчит. Сенька знал, что тот не ответит, но все равно спросил, из вежливости.

  Зашевелился дед, сильнее запахнулся в фуфайку.

  Дед пришел недавно. Вышел откуда-то из лесу.

  — Здорова, мужики! Не помешаю вам?

  Белый весь, в смысле седой. Из-под фуфайки ряса спускается. Монах что ли.

  — Садись дед, к костру, — пригласил Сенька.

  А теперь костер уж почти погас, виднеется еле-еле небольшое пламя, сиротливо жмется к обгоревшим поленьям. Сенька заметил, что дед зябнет.

  — Игнат, у тебя топор? Пойду нарублю веток.

  Игнат посмотрел на нас, на костер, опять на нас. Встал, достал топор из мешка и пошел в сторону леса.

  — Молчаливый он у вас, — заметил дед.

  — Да, подобралась компания… — ответил Сенька. — Да, Андрей?

  Андрей вздохнул. Почесал бороду, коричневую с проседью. Оттуда с громким щебетом выпохнула пара пташек.

  — Да не вздыхай ты так. Вернется она к тебе.

  Андрей заерзал на месте, передернул плечами.

  — Жена от него ушла.

  Андрей резко обернулся, с гневом посмотрел на Сеньку. Плюнул на землю.

  — Тьфу! Болтун, — отвернулся к реке, запахнулся еще больше в куртку, подняв ворот, съежился весь.

  А Сенька сам не знал, зачем сказал это.

  — А тот сам ушел от своей. Теперь вот молчит, второй месяц уж.

  — Тьфу!.. — снова сплюнул Андрей, на этот раз не оборачиваясь.

  Послышался шорох. Игнат приволок сосну, в полтора обхвата. Весь черный как смоль, а рожа красная.

  — Ну, и что ты ее припёр? — спросил Сенька. — Мы тут месяц, что ли, сидеть будем?

  Игнат молчит, тяжело дышит. Смотрит в землю, отрешенно как-то. Впрочем, как всегда в последнее время.

  — А ты чего ж? — спросил дед у Сеньки.

  — А я чего. Я как был один, так и есть, — Сенька смутился, почесал щеку, куцую бородку, потом засунул руки в карманы, смотрит куда-то в сторону.

  — Ясно, — промолвил дед. Встал. — Пойдемте-ка со мной.

  — Куда? — удивился Сенька. Андрей обернулся.

  — Тут недалеко. Пойдемте, дети, пойдемте.

  «Дети». Странный этот дед. Андрей отложил удочку, поднялся, подошел.

  — И ты, Игнатий. Пойдем-ка.

  «Игнатий».

  Действительно, оказалось недалеко. Прошли чуть лесом. Небольшой бревенчатый дом с двускатной крышей. Над дверью крест деревянный. Рядом еще дом, похуже, с плоской крышей, больше похож на сарай. Виднеется небольшое оконце. Под ним завалинка.

  — Погодите-ка, — сказал дед и скрылся в «сарае». Через минуту вышел. Уже без фуфайки. С шеи лента спускается ниже пояса. Темно-золотого цвета. Потертая местами, но все равно красивая.

  «Ипитрахиля», — всплыло в голове у Сеньки слово из детства.

  — Ну, пойдемте, дети, помолимся.

  …

  Сенька вышел последний. Шел дождь. Мужики тем не менее сидели на завалинке, промокшие. Сенька подошел, сел рядом. Капли дождя падали на мокрые лица, текли по щекам. Для прикрытия. Поочередно шмыгали носом.

  — Пойду, — промолвил Игнат. Мужики повернулись к нему. — Домой.