Начнем с того, что виновниками всех наших дел и искушений являемся мы с сами. Читаем:
"В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть" (Иак.1,13-15).
Да, действительно, братия и сестры, мы очень часто хотим видеть причину искушения вне себя. Мы говорим: «Это такой город, здесь такая жизнь – нельзя без выпивки, не обойтись без беспорядочных знакомств».
Как-то я беседовал с одним мужчиной, который постоянно ругался матом. Через два-три слова у него проскакивал мат. Я спросил его: «Зачем вы это делаете?». Он ответил: «А иначе нельзя, это для связки слов. Иначе меня не поймут!»…
Люди всегда ищут какие-то причины, чтобы в искушениях обвинять не себя, но кого-то другого. Говорят часто: «здесь так принято», «иначе нельзя, не поймут» и так далее. А кто-то сказал мне однажды: «Такая теща...посмотрел бы я на тебя, если бы ты пожил с ней и не искусился, и не сказал бы ей все, что ты о ней думаешь в самых резких тонах!».
Мужья обвиняют жен, жены – мужей. Мы часто слышим, как говорят: «Ах, искушение, отойди от меня!», – и машут рукой на ребенка. Но некоторые, как некогда праотец Адам, обвиняют даже Бога. Вспомним, как Адам обвинял Бога, когда отвечал ему:
жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел (
Быт.3:12).
Некоторые говорят: «Если бы Господь не дал мне такого здоровья, наверное, я не впадал бы в эти грехи», или просто: «такая у меня наследственность».
Один мужчина, который очень плохо постился, пытался так оправдать свое невоздержание: «А кто мне дал такой аппетит? Это, наверное, все промыслительно, это не просто так». И тут же вспоминал, что и отец, и дед его имели такой же аппетит, как и он. Он хотел сказать, что это у него от Бога, никак не иначе. Но слово Господне учит:
В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого.
Хотя искушения и окружают нас, хотя они постоянно вокруг нас, но опасными они становятся для нас только тогда, когда находят отклик в нашей душе. Об этом и говорится в 14-м стихе посл.Иакова :
но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью.
Есть такая монашеская шутка. Один монах во время поста решил съесть яичко. Но как его сварить? На кухню пойдешь – братия увидит. Взял он тогда свечку, зажег ее и стал яйцо поджаривать. С одной стороны, с другой… Вдруг открывается дверь (он забыл ее закрыть), входит кто-то из братии и говорит: «Что ты делаешь? Сейчас же пост!» А монах этот отвечает: «Это меня лукавый попутал». Тогда диавол не выдержал, выскочил из-за печи и говорит: «Даже я до такого бы не додумался!»
Действительно, братия и сестры, мы часто бываем искушаемы своей собственной плотью. Своей личной жадностью, своей личной похотливостью, своей личной неуемностью во грехе. Да, искушений много. Но Господь, посылая в мир учеников Своих, говорил:
Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (
Мф.10:16).
Истинный христианин должен быть тем светом, который светит во тьме и которого тьма не может объять. Но
если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма? (
Мф.6:23) – спрашивает Господь.
Значит, искушение уже проникло в тебя – вот почему ты искушаешься. Ты сроднился с этим искушением, ты сделал его частью своего характера. Это твои привычки, это твой образ жизни. Задайте себе вопрос: самые тяжелые грехи, которые мы имеем, – как давно они появились в нашей жизни? Многие люди говорят: «Я постоянно делаю одни и те же грехи». Действительно, с юных лет и до старости человек страдает одними и теми же дурными наклонностями и привычками. Кто его этому научил? Но сказано:
каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью. Собственные мысли губят человека, собственный желудок нарушает целомудрие поста. Человек с поврежденным религиозным сознанием, не понимающий истинных путей Божиих, в каждом члене своего тела будет находить повод для искушения.
…похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть (
Иак.1:15).
Итак, похоть. Кто не знает, что такое похоть? Это неуемная страсть, которая подчас всецело овладевает человеком. Например, похоть наркомана… Что такое похоть наркомана? Это страсть, ради которой наркоман входит в конфликт со своей семьей, со своими близкими. Он готов украсть, готов обмануть, готов совершать самые разные преступления, чтобы только удовлетворить свою похоть. Он ночью вскочит и побежит по городу искать наркотики.
Кстати, любая похоть обнаруживает мощный физический потенциал в каждом из нас. Но если мы ради греха можем ночью вскочить и бегать по городу, как хорошо было бы, если бы ради Господа мы вставали ночью: читать Псалтирь, поклоны класть и т.п.
В утреннем молитвенном правиле есть такое выражение: …
якоже поработах прежде сатане льстивому. Наипаче же поработаю Тебе, Господу и Богу моему… (Молитва 8-ая, ко Господу нашему Иисусу Христу). Теперь ушло то время, когда мы поднимались по ночам ради блуда, ради пьянства, ради наркотиков! Наипаче, с еще большим усердием надо подниматься на молитву, ставить себя перед Богом.
А получается все наоборот: хотим грешить – у нас энергия появляется, у нас время сразу есть, энтузиазм какой-то нас подогревает откуда-то снизу (прямо из преисподней идет этот «подогрев»). А помолиться надо – немощь какая-то одолевает, зевота. И человек думает: что же это такое? Весь день бегал, кричал, шумел, а только стал на молитву – уже немощь, зевота… Сразу начал о каких-то делах вспоминать. Кончилась молитва – опять часа три сидит на кухне, разговаривает; и энергия появляется, и спать расхотелось. Силы есть и телевизор посмотреть, и знакомым позвонить.
Но разве все это не доказывает каждому из нас ту очевидную истину, что
духовная борьба – удел каждого человека. Духовная брань – это реальность нашей жизни. Апостол говорит:
наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной (
Еф.6:12).
И великий Антоний сказал о самоукорении: «это есть великое делание человека, чтобы своё прегрешение приписывать себе перед Богом, и ожидать искушения до последнего издыхания».
Сказал и авва Пимен «укоряющий самого себя, если и встретит что скорбное, будь то потеря, или бесчестие, или какая иная скорбь, считает себя достойным случившегося и никогда не смущается» (из Патерика).
