беседа Оригена на Песни Песней 1:
«Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы» (
Песн.1:4). И сами названия приличны красоте невесты. Евреи говорят, что слово «кидар» значит: «тьма». Итак я черна, как шатры Кидарские, как Эфиопляне; прекрасна, как завесы Соломоновы, которые он, украсив, подобно завесам скинии, сделал в то время, когда с величайшим старанием и трудом построил храм. Ибо Соломон был богат, и во всякой премудрости никто не превзошел его. Я черна и прекрасна, дочери Иерусалимские, как одно из таких дел премудрости Соломоновой, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы.
Комментарий Григория Нисского (беседа на Песни Песней 2, текст довольно объемный):
Но последовательная связь рассмотренного доселе приводит слово к обозрению того, что сказано невестою отроковицам, именно же следующего:
черна есмь и добра, дщери иерусалимские, якоже селения Кидарска, якоже завесы Соломони (Песн. 1, 4). Прекрасно наставница сия с того именно, с чего было должно, начинает обучаемым душам делать объяснение благ. Ибо души сии в высказанном ими изъявляют готовность всякому человеческому слову, которое в переносном смысл именуют вином, предпочесть благодать, источающуюся из ея разумных сосцев, так выражая сие словом:
возлюбим сосца твоя паче вина: потому что
правость возлюби тя (Песн. 1, 3). Невеста, чтобы лучше дознали мы безмерное человеколюбие Жениха, Который из любви придал возлюбленной красоту, сообщает обучаемым о чуде, над нею самой совершившемся. Ибо говорит: не тому дивитесь, что возлюбила меня
правость, но тому, что черна я была от греха и делами освоилась с мраком, но Жених из любви соделал меня прекрасною, собственную Свою красоту дав мне в замен моей срамоты. Ибо на Себя восприяв скверну моих грехов, мне передал Свою чистоту и Своей красоты учинил меня причастною Тот, Кто сперва из ненавистной соделал меня достолюбезною и потом возлюбил. После сего убеждает отроковиц, чтобы и оне соделались прекрасными, указывая им на свою красоту, подобно великому Павлу, который говорит:
будите якоже аз, зане и аз, якоже вы (Гал. 4, 12), и:
подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу (1 Кор. 11, 1). Посему не попускает учащимся у ней душам, смотря на свою прошедшую жизнь, отчаяваться в возможности стать прекрасными, напротив того, советует, взирая на нее, из ея примера дознать, что настоящее, если оно неукоризненно, делается покровом прошедшего. Ибо говорит: хотя теперь блистает моя красота, сообщенная мне потому, что возлюбила меня
правость; однакоже знаю о себе, что первоначально была я не красива, но черна. Таким же темным и мрачным вид мой делала предшествовавшая жизнь. Впрочем, быв столько гнусною, теперь я прекрасна; потому что подобие срамоты претворено в образ красоты. Посему и вы, дщери иерусалимские, взирайте на вашу матерь – горний Иерусалим. Если бы вы были и селениями Кидарскими, потому что обитал бы в вас князь власти темной (слово Кидар толкуется: помрачение); то сделаетесь завесами Соломоновыми, то есть, будете храмом Царя, вселившегося в вас, Царя Соломона (Соломон же значить: мирный, соименный миру, и завесами Соломоновыми, то есть одною частью невеста наименовала весь объем царской скинии). Подобно сему теми же представлениями с большею еще внимательностью, кажется мне, услаждается Павел, в послании к Римлянам, говоря: в этом
составляет Божию
любов к нам, яко еще грешником и очерненным
сущим нам (Рим. 5, 8), соделал нас световидными и достойными любви, потому что осиял благодатию. Как во время овладевшей всем ночи очерняется мраком даже и то, что по природе светло, а когда наступит свет, в вещах потемненных мраком не остается подобия тмы: так, по преведении души от заблуждения к истине, и темный образ жизни прелагается также в светлую благодать. Что Христова невеста говорит отроковицам, тоже и Тимофею открывает Павел, из очерненного соделавшийся в последствии светлым, а именно, что сподобился стать прекрасным и он, который прежде был
хульником, гонителем, досадителем (1 Тим. 1, 13) и очерненным,
яко Христос прииде в мир (1 Тим. 1, 15) очерненных соделать светлыми, призывая не праведников к Себе, но грешников в покаяние, их в бане пакибытия соделал светлыми, подобно светилам, мрачный их вид омыв водою. Сие-то самое и Давидово око усматривает в горнем граде и в чудо вменяеть видимое, как во граде Божием, о котором
преславная глаголашася, поселяется
Вавилон, упоминается блудница
Раав, иноплеменницы, и Тир, и людие ефиопстии пребывают
тамо (Псал. 86, 3-4), чтобы не упрекал уже сего города какой-либо человек за то, что нет в нем жителей, говоря: ужели речет еще кто Сиону:
человек родися в нем (Псал. 86, 5)?Ибо гражданами там делаются иноплеменники, Иерусалимлянами – Вавилоняне, девою – блудница; белыми – Ефиопляне, и верхний город – Тиром. Так здесь невеста, представляя благодать Жениха, ободряет дщерей иерусалимских, что, хотя возмет Он и очерненную какую душу, но общением с Собою соделает ее прекрасною, и что, хотя кто и селение Кидарское, но соделается светлою обителию истинного Соломона, то есть вселившегося в ней Царя мира. Потому и говорит:
черна есмь и добра, дщери иерусалимские (Песн. 1, 4), чтобы, взирая на меня, и вам соделаться завесами Соломоновыми, хотя бы вы были селениями Кидарскими. Потом невеста присовокупляет к сказанному и следующее за тем; а этим разумение обучаемых необходимо утверждается в той мысли, чтобы не Создателю приписывать причину потемненного их вида, но начало такого вида полагать в произволении каждой души.
Не зрите мене, – говорит невеста, –
яко аз есмь очернена (Песн. 1, 5). Не такою сотворена я первоначально. Ибо сотворенной светоносными Божиими руками не естественно было бы иметь на себе какой
-либо темный и черный вид. Не была, но сделалась я такою, утверждает она. Ибо не от природы я очернена, но привзошла ко мне такая срамота, когда солнце превратило образ мой из светлого в черный;
яко опали мя солнце, – говорит она. Чему же научаемся из этого? Господь в притчах говорить народу, что сеющий слово не на добром только сердце сеет, но, если у кого оно и каменисто или заросло тернием, или лежит при пути и попирается ногами, по человеколюбию и в них ввергаеть семена слова, и объясняя в Своей проповеди свойства каждого сердца, продолжает: с душею каменистою происходит то, что посеянное не пускает корня в глубину, но, хотя вскоре на легком стебле обещает дать колос, однако
-же, когда солнце сильнее согреет то, что под ним, поскольку под корнем нет влаги, стебль засыхает. В истолковании же притчи солнце именует Господь искушением. Посему у наставницы сей научаемся следующему догмату: хотя естество человеческое, будучи изображением истинного света, сотворено сияющим, по подобию первообразной красоты, и ему несвойственны потемненные черты; однакоже искушение, обманом подвергнув его палящему зною, погубило первый нежный еще и неукоренившийся росток, и прежде нежели приобретен некоторый навык к добру, и возделанием помыслов дан корням простор в глубине, тотчас засушив преслушанием, зеленеющий и доброцветный вид зноем обратило в черный.