Правление сыновей Константина Великого (337 – 361 гг.)

Константин Великий вводил реформы свои очень осторожно и, несмотря на то, сумел чрезвычайно сильно распространить христианство среди своих подданных. Преемникам его следовало бы держаться той же политики и главное внимание свое обращать на развитие в жизни общественной христианских начал, но большинство государей поступали так, как было легче поступать, заботились о внешнем, количественном распространении христианства, забывая о внутреннем его развитии и преуспеянии. После Константина Великого императорами были провозглашены сыновья его Константин, Констанц и Констанций. Первые два управляли западными странами империи и скоро умерли, оставив Констанция, императора восточного, единодержавным властителем всей империи. Все они были уже воспитаны в христианстве и были усердными христианами, но усердие их было больше внешнего характера. Мало прилагали они забот о том, чтобы в общественную жизнь проходили христианские начала, чтобы жизнь эта слагалась на новых, противоположных язычеству, основаниях; они желали лишь, чтобы все подданные их были христианами, и уже не довольствовались мерами косвенными, но начали употреблять насильственные меры, закрывая языческие храмы, лишая язычников государственных должностей, подвергая их даже преследованиям. Как скоро правительство стало на эту почву, к нему должно было примкнуть и христианство и тут-то произошло то, что многие из христиан, люди малоразвитые, почувствовав под собой почву, стали, так сказать, мстить язычеству, разрушать храмы, насмехаться над языческими верованиями и над самими язычниками, и все это не могло не повредить христианству, выставив его в несоответствовавшей его задачам роли, возбудив против него упрек в том, что оно учило о свободе совести, пока было само гонимо, а получив власть, стало само столь же нетерпимо по отношению к другим религиям. Вина за это не должна однако падать на само христианство, ибо Христос никогда не заповедовал силой распространять свое учение, но всегда высказывался против всяких насильственных мер. И в христианстве были всегда понимавшие дух и смысл Его учения, но были и внешне усердные люди. И их осуждать трудно, если действовали они искренно, хотя они и приносили христианству более вреда, чем пользы. Внешним образом число христиан необыкновенно скоро умножилось, но дух христианского общения должен был упасть, потому что явилось много лиц, которые лишь внешним образом приняли христианство, а в душе оставались теми же язычниками. Следствием этого было заражение нравственной атмосферы христианства. Насильственные меры против язычества не обошлись без того, чтобы не возбудить его на борьбу, не вызвать в нем отпора: и действительно только более слабые из язычников принимали по повелению императора христианство, а другие, более сильные и умом и искренностью, которые без принуждения, быть может, скорее других приняли бы христианство, тут не хотели принято его. Ненужные меры строгости, ненужные, так как язычество падало само по себе, вызвали в обществе реакцию и лучшие, энергичные люди язычества, отказываясь повиноваться императорским указам, складывались в значительную, сильную, староязыческую партию. То, что составляли эту партию люди известные своим патриотизмом, своим твердым характером, своим образованием, давало ей такую силу и значение, что императоры боялись трогать ее, она же подготовляла реакцию. Наконец, тот путь, на который вступили императоры со времени Константина Великого, имел и другое вредное влияние на развитие христианства. Тут именно обнаружился тот факт, который всегда обнаруживается, когда светское правительство начинает вмешиваться в дела религиозные, факт, сказавшийся в том, что государи и вообще правительственные люди, не будучи богословами, имея лишь общие христианские представления, но в то же время, желая оказать услугу христианству, желая своим авторитетом укрепить православную партию, не всегда были в состоянии разобраться в партиях и всегда могли быть запутаны, увлечены более ловкой, более искусной партией. Так и было со многими византийскими императорами, против воли вовлеченными в ересь. Нужно сказать, что большинство византийских императоров были люди расположенные к православному христианству, и тем не менее преследовавшие его не хуже чем и язычников под влиянием осетивших их еретиков. Это непроизвольное гонение началось уже с Констанция, который желал поддержать истинное христианство, но вместо того, попав в сети хитрых ариан, сумевших подслужиться ему, так горячо преследовал его, что защитник православия Афанасий Великий вытерпел от него столько, сколько вытерпел бы разве от какого-нибудь язычника-деспота.