К Леониду Матвеевичу Муромцову

Долго не отвечал я вам, любезный и дорогой сосед; но впрочем, самая интересная часть моего ответа, вероятно, уже дошла к вам давно. Медленность же моя вот как произошла⁶⁰⁵… Я всё боялся, как бы не опоздать; я сам однажды испытал неприятность быть без денег в просвещённой, но, увы! корыстолюбивой Европе:

Le ciel est sans azur, le jour est sans soleil.

Извините, что не мог собрать более, а если расчёт будет прежде вашего возвращения, то напишите, пожалуйста, порядком управляющему, как оный расчёт учинить так, чтобы он мне таковое предписание показал или сообщил на случай, если бы меня самого в то время в Ивановском не было.

Вот, вы там гуляете себе в Италии, веселяся и потешаяся, радуясь особенно поправлению здоровья Катерины Николаевны⁶⁰⁶, чему я очень и очень сочувствую; а мы брошены единым словом Царя в самую глубь и кипение жизни общественной, гражданской, политической и всяких жизней, кроме жизни покойной. Впрочем, зная меня, вы легко угадаете, что это никак не ропот с моей стороны. Дадеся ми Царь по сердцу моему⁶⁰⁷, великий ловец перед Господом, как Нимврод, и великий освободитель людей, как Маккавей. Вы знаете, что я всё это умею ценить. Батюшка ваш⁶⁰⁸ очень сочувствует этому последнему качеству, но увы! грех сказать, чтобы такое сочувствие было общим. Н.П. Шишков⁶⁰⁹ нисколько не приходит в восторг, и это настроение довольно общее. Как это понять? Стоѝт ли дворянство за рабство? Нисколько или, по крайней мере, слабо; а просто оно растерялось, не знает, как за дело взяться. Нужно подумать; а мы от всякой думы серьёзной так отвыкли, что с первого приступа голова болит, и мы вымещаем свою досаду фрондёрством. Народ очень хорош: никогда не был так послушен и тих, вовсе не от равнодушия, ибо он сильно заинтересован и беспрестанно об этом говорит, но по какому-то чувству, которое я иначе не могу определить, как словом – историческое чувство. Таков должен быть характер народов великих. И, несмотря на это и на важность минуты, дворяне не очнутся! Кто винтует, кто засекает по-прежнему: просто гадко! Двор старается парализовать добрые намерения Государя, мнимые аристократы хотят выбарышничать невозможные барыши, надувая народ и Царя; а за всем тем, я уверен, что перелом будет не к болезни, а к здоровью.

Говорят, Катерине Николаевне стало гораздо лучше и почти без лечения; я рад и нисколько не дивлюсь. Все подозрения насчёт грудной болезни я считал вовсе неосновательными, и след., развлечение, природа, может быть, освежающая волна морская, наконец, что-нибудь в Европе должно было подействовать целительно. Про себя вы ничего не говорите; но я уверен, что и вам очень нескучно в этой негодной Европе, против которой я всячески протестую по своему Славянофильскому званию, но от которой и я не прочь.

Прощайте; укрепляйтесь здоровьем, запасайтесь веселием и не забывайте преданного вам домоседа.

Ваш от души А.Хомяков.