У Креста Христова
В час смерти Господа совершились великие и чудесные знамения. Солнце померкло и по всей земле сделалась тьма от шестого до девятого часа. Завеса церковная разодралась надвое сверху донизу. Земля содрогнулась, скалы расселись, отверзлись гробы и воскресли телеса многих святых, которые покоились там. Все это были чудесные и могущественные свидетельства о величии и славы Того, Кто только что испустил на кресте дух со словами: «Совершилось! Отче! в руки Твои предаю дух Мой!» Но в то же время через эти знамения всемогущий Бог возвещал на небе о смерти Своего возлюбленного Сына. Эти знамения свидетельствовали и о том, что на древе проклятия и позора висел Тот, о Котором говорил Отец: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 17, 5). Эти знамения до глубины души поразили римского сотника, который стоял у креста. Он видел, как этот Человек с несравнимым терпением и достоинством переносил невыразимые страдания и муки, причем над Ним еще жестоко издавались. Он слышал все слова, сказанные окровавленным, страдающим и умирающим Спасителем на кресте. Он видел, как солнце померкло над Его главою. Он чувствовал, как земля колебалась под его ногами. Он слышал, как разрывались и расщеплялись вокруг него скалы и горы. Этот храбрый воин, по всей вероятности, много раз в жарких сражениях смотрел смело в глаза смерти. Он уже видел многих умирающих на полях битвы. Но ему до сих пор еще никогда не приходилось видеть такой величественной, такой назидательной, такой царственной смерти. Он пришел к убеждению, что здесь совершилось нечто такое, чему не было ничего подобного в истории его народа, в истории всего мира. Смерть Спасителя произвела на Него столь сильное впечатление, что он не мог выдержать, чтобы не произнести своего благоговейного исповедания: «Истинно Человек этот был праведник» (Лк. 23, 47), «воистину Он был Сын Божий» (Мф. 27, 54). Этот язычник, конечно, ничего не знал о том великом и божественном значении, которое имела смерть Господа для всех людей и для него самого. Тем не менее мы слышим здесь из его уст дивное и величественное исповедание. Что предсказал некогда Ангел Господень Марии (Лк. 1, 35), что возвестил голос с неба (Мф. 3, 17), что Сам Иисус Христос торжественно с клятвою засвидетельствовал перед первосвященниками иудейскими, – что Он есть Сын Божий, – это же исповедали теперь уста римского воина. Мы радуемся, что он при этом нисколько не убоялся ни гнева первосвященников и книжников, ни ярости ослепленного народа, ни крайнего легкомыслия своих воинов, он произнес те слова, которые и по сей день не забыты христианами.
Этот римский сотник был первым из язычников, который исповедал Иисуса Христа Сыном Божиим.
Римский сотник Гордий кесарийский был привлечен суду во время великого гонения на христиан в 303 г. Его уговаривали, чтобы он отрекся от Иисуса Христа и этим спас бы свою жизнь. На все это он отвечал: «Я вспоминаю того первого сотника, который стоял у креста Христова и познал Его божественное величие из тех чудес, которые там совершились и который не побоялся открыто исповедать свою веру пред разъяренными иудеями в словах: «Воистину Он был Сын Божий!» Сказав это, он осенил себя крестным знамением, мужественно и радостно претерпел смерть ради Христа. Будем и мы чаще вспоминать об этом сотнике-язычнике. Пусть поэтому все поругатели и отрицатели Евангелия, все сомневающиеся и неверующие услышат от нас одно и то же радостное исповедание: «Истинно Человек этот был праведник; воистину Он был Сын Божий!»
Но чтобы это исповедание было внутренним и сердечным, для этого мы должны принести искреннее покаяние. Евангелист говорит: «И весь народ, сшедшийся на зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь». Здесь случилось еще одно удивительное событие, которого мы меньше всего могли ожидать в этот час, на этом месте и от этого народа. До сих пор эта ослепленная толпа следовала за своими начальниками. Они отвергли своего лучшего и вернейшего Друга и предали Его язычникам. С ненавистью и поруганиями влекли они Его к суду и осуждению, с ненавистью и поруганиями они смотрели на Его страдания и смерть. Их не тронули Его последние слова, которые Он сказал с креста. Теперь же, когда совершились эти величественные и могущественные знамения в час Его смерти; теперь, когда солнце померкло на небе, земля содрогнулась, скалы расселись и гробы святых отверзлись; теперь только открылись их глаза и они узнали свою великую вину, которую они приняли на себя, теперь сознали, что они совершили ужасное злодеяние. Теперь вспомнили они о том, как этот Человек, теперь распятый, любвеобильно поучал их, как Он оплакивал их город, как Он исцелял их больных, утешал их в скорби, благословлял их детей, помогал им в несчастьях. И они прибили этого Человека к кресту и в ужасном ослеплении призвали кровь Его на себя и на своих детей! Теперь видели они в этих чудесных знамениях, которые совершились на их глазах, предвестников того суда Божиего, который был предвозвещен им пророками и о котором они слышали из Его святейших уст. Теперь умолкли брань и поношение в их бледных и дрожащих устах. Теперь под их ногами загоралась земля, на которой были совершены столь великая несправедливость и столь ужасное злодеяние. Глубоко потрясенные с сокрушением били они себя в грудь и пораженные уходили с того ужасного места, где они распяли своего Царя и Спасителя. На Голгофе все более и более пустело и становилось все тише и тише, но действие Духа Святого тем могущественнее проникало в сердце народа. Теперь отчасти исполнилось то, о чем некогда предсказывал пророк Захария: «Они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце» (Зах. 12, 10). Теперь совершилось то, о чем предвозвестил им сам Спаситель: «Когда вознесете Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я» (Ин. 8, 28). Многие из евреев умилились сердцем, когда несколько недель спустя на празднике Пятидесятницы Симон Петр засвидетельствовал им: «Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян. 2, 36). В святой жажде великой благодати спасения они обратились к апостолам и спросили: «Что нам делать, мужи, братия?» – и около трех тысяч из них крестились с покаянием и верою во имя своего распятого Спасителя. Между ними, без сомнения, были многие из тех, которые здесь, на Голгофе, глубоко пораженные били себя в грудь и которым в скорби о своем грехе и грехе своего народа открылась и началась заря новой жизни.
Брат и сестра! Если ты до сих еще пор был холоден и равнодушен к Христу и делу Божиего царства, то поспеши слезами покаяния смягчить свое сердце, заставь его полюбить Христа, как Сына Божия.
О, если бы каждый из нас мог на вопрос Христа: «любишь ли Меня?» – ответить так же, как ответил Его ученик: «Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя» (Ин. 21, 17).
О, если бы мы все могли не только сегодня, но и завтра, и во все дни нашей жизни до конца дней наших вспоминать и созерцать с сердечною любовью крест и распятие Христово! О, если бы мы все могли говорить о себе то же, что говорила одна благочестивая душа: «Я не могу много о Нем говорить, но я могу в каждое мгновение ради Него умереть!» О, если бы мы могли от всей души сказать вместе с одним Божиим человеком: «Я могу умереть, и мое сердце может разорваться на части, и все, что у меня есть на земле, может сделаться добычею смерти; но я не отрекусь от моего Иисуса!» Тогда наш жизненный путь совершится под водительством могущества Христова и в живом общении с Ним. В Нем мы тогда будем иметь всякую полноту; к Нему будем обращаться во всех нуждах, через Него мы получим всякую помощь; с Ним мы тогда останемся навеки. Тогда и жизнь, и смерть наши будут благословенны и блаженны. И если мы наконец предстанем перед тем, в Которого мы веровали, на Которого мы здесь надеялись, Которого мы здесь исповедовали и любили, то тогда великой радостью возрадуется наше сердце перед Ним и радости нашей тогда никто не отнимет от нас!