Плоть

Грех приводится в дело соизволяющими на него, но между природой и грехом посредствуют навыки, и страсти суть нечто данное грехом и принятое природой; употребление этого есть подчинение души, а смущение ума – рабство. Ибо грех, находясь во плоти, властвует над умом и овладевает душой, подчиняя ее с помощью плоти. Грех употребляет плоть вместо управителя, через нее также обременяет и саму душу и делается как бы домоправителем ее, потому что дает дело и требует отчета в исполнении. Если нужно наложить на нее удары, то через плоть обременяет ее. Ибо плоть обратил как бы в собственную свою цепь и держит на ней душу, как овцу на заклание, и как высоко парящую птицу связал ее этой цепью и ею же между тем, как у крепкого исполина, мечом отсек у нее руки и ноги. Не могу ни бежать, ни помочь себе, потому что заживо я мертв, смотрю глазами, но слеп, из человека стал псом и, будучи разумным, веду себя как бессловесное.

Если здоров ты телом, то не превозносись, а бойся; ибо как многострунные гусли в руке человека, так всякая плоть в руках Иисуса Христа, Спасителя нашего.

Никогда не давай отдыха плоти своей, чтобы не сделалась она бременем для души.

Если главное в человеке – бессмертная душа, то нет неправды у Бога, что обратил человека к нетлению; и не делает Он принуждения сложной человеческой природе, а только побуждает силой привлекать к нетлению плоть, как рабу, растленную грехом. Как в огненном горниле и медь принимает вид огня, так и тело одухотворяется, если срастворено нетлением. Та же медь, зарытая в землю, съеденная ржавчиной и обратившаяся в прах, делается подобной гною; так бывает и с плотью, погруженной в страсти. Но хочу сказать вам и о царстве святых, как во плоти наследуют Царство. Природа плоти требует себе покоя, они же стараются более о сокрушении, озлобляемые – радуются, в болезнях – не врачуют себя. Природа наша услаждается славой, они же, хулимые, – утешаются, таят дела своего милосердия, стараются скрыть свое благочестие. Природа плоти требует вкушения пищи, они же изнуряют ее постами, истощают подвигами. Природа имеет склонность к брачной жизни, они же обуздывают ее воздержанием, отсекают все причины к пожеланию. Природа гонится за удобствами жизни, а святые, когда делают им обиду, терпят, когда терзают их – переносят великодушно. Поэтому почти можно сказать, что отрешаются они от всей плотской жизни. Ибо это значит: Возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24). Поэтому и апостол пишет: Умертвите земные члены ваши (Кол. 3, 5), – потому что делается это с благочестивым усилием. Всякий убивает другого не с пощадой, но с усилием, так и желающий оживотворить плотское употребляет усилие. Апостол сказал, что означают земные члены. Ибо не Божие создание порицает он, не сказал просто: Умертвите телесные члены, но земные члены. Какие же это члены? Блуд, обман, зависть, злоба, любостяжание и все тому подобное. Со всем сказанным плоть состоит в родстве. По причине богатства бывают обиды, по причине доброй славы – зависть, от самолюбия – обман, от роскошной жизни – блуд. Так всем подобным этому уловляется человек плотский, унижаемый грехом и в том, что естественно. Лучше же сказать, как и Евангелие говорит, что грех делает насилие природе. Так природа вместо довольства предается ненасытности, вместо утоления жажды питием – пьянству, вместо брака – блуду, вместо правосудия – бесчеловечию, вместо любви – распутству, вместо страннолюбия – неразборчивости. Поэтому надобно принуждать ее, чтобы под управлением не могла она выказываться более надлежащего. Ибо и Спаситель наш сказал, что подвижнику лучше без ноги или бедным улучить Царствие (Мф. 18, 8). Конечно же, повелел Он не члены отсекать, которые Сам сотворил, но учит нас не делать природу виновницей греха. Если рука умерщвлена воздержанием, а ум ослеплен и замышляет убийство, то, не находя содействия в руке, не сделает зла. Легко уверим друзей, что не злоумышляем против них, если не будем сходиться с злоумышляющими.

Писание воспретило не чадородие, но детоубийство. Неумеренное сладострастие препятствует всякому душевному благоустройству, возбуждая к ссорам, уча делать вред и обманывать, внушая зависть. Вы разумейте, что говорю, чтобы не делать нам многих отступлений. Апостол сам предписал иметь довольство (2Кор. 9, 8), но сказал, что сластолюбивая заживо умерла (1Тим. 5, 6). Сам научил поступать благоприлично перед внешними (1Фес. 4, 12), но воспретил попечения о плоти превращать в похоти (Рим. 13, 14). Нестяжательность не противна довольству, потому что довольно для каждого дня своей заботы (Мф. 6, 34). Крест не противится вкушению пищи, потому что подвижники воздерживаются от всего (1Кор. 9, 25). Принуждение природе и умерщвление ее не противится браку, потому что отвращает мертвость блуда. Супружество служит жизни, а блуд – смерти, потому что вредит чадородию. Итак, не иное сказал, а то, что должно мертвым сделать грех, умертвить который – дело необыкновенных усилий.

Тот мудрец, кто прилежно наказывает плоть свою голодом и жаждой, чтобы приучить ее к деятельности, кто душу свою исправляет и упражняет чтением Священного Писания. Тот прекрасен духом и телом, кто очищает себя в этих двух горнилах; чем больше очищает он себя в них, тем паче усугубляется красота его.

Деятельность плоти служит орудием к поддержанию здоровья и к преодолению лености. При ней и душа делается бдительной – укрощает и преодолевает в себе вожделения. Это угодно и Благому, Который печется о нас.

Для чего Господь наш облекся плотью? Для того, чтобы сама плоть вкусила радость победы и чтобы исполнилась и познала дары благодати. Если бы Бог победил без плоти, то какие бы Ему вменились похвалы?