Общение человека с Богом

Проповедь, произнесенная в храме Святого Андрея Первозванного Патисион 12 апреля 1975 года.

Дорогие мои чада! Человек, о котором повествует сегодняшнее Евангелие (см.: Мк. 7:32–37), глухой и косноязычный, вызывает у нас особое сострадание. Для Господа он – жаждущая общения душа, но при этом сама не способная ни воспринимать звуковые сообщения людей, ни через звуки оформлять собственные мысли и выражать себя перед стоящим возле нее Господом.

Некто глухой и косноязычный, неспособный ни слышать, ни говорить. Господь, видя столь великое несчастье – душу, не могущую обратиться к своему Спасителю, как сказано в Евангелии, вздохнул. Вздохнул Он и перед четырехдневным Лазарем (см.: Ин. 11:38), вздохнул и перед глухим. Но что различает их – погребенного мертвеца и косноязычного?

Стоя перед косноязычным, Господь промолвил одно лишь слово – «еффафа», что значит «отверзись». Уши, откройтесь, откройтесь, уста! И тотчас заговорил наш глухой и косноязычный. И тотчас отверзсяу него слух и разрешились узы его языка (Мк. 7:35), и уши настроились на волны, исходящие от Бога, стоящего рядом.

Дорогие мои, вам кажется, что это дела давно минувших лет? А я думаю и прихожу в особый трепет от одной только мысли: ведь глухие и косноязычные – все мы перед Господом. Кто из нас мог бы с уверенностью сказать, что ему довелось разговаривать с Богом и быть услышанным Им? А кто признается в том, что отверз свой слух и принял в себя, глубоко запечатлел в сердце сказанное Господом? Кто из нас хранит всегда отверстыми уста и уши для Бога? Напротив, глухие и косноязычные, ежедневно предстоим мы перед Господом.

Давайте, дорогие мои, разберемся, что такое «еффафа». Это: «отверзтесь, уши», «отверзтесь, уста», с которым обращается Господь к каждому из нас. Как с помощью одного слова разрубить наши с вами гордиевы узлы и сделать возможным общение человека с Богом?

Стоя перед Богом, мы понимаем: чтобы услышать Его и заговорить с Ним, необходимо завязать личный разговор с Господом посредством ума. Ведь Бог есть Дух, и следовательно, Он осуществляет общение с человеком только через ум. Бог слышит нас, воспринимая волны, посылаемые умом и исходящие через уста. Но важно понять: ум способен направлять Богу сигналы и не прибегая к помощи уст. Наш ум может напрямую беседовать с Богом.

Что значит беседовать? Почему разговаривают друг с другом люди? Они нуждаются в общении. Им хочется, чтобы кто-то стал соучастником их мнения, суждения, переживания их жизни. Я беседую с Богом, значит, общаюсь с Богом и соединяюсь через это общение с Ним.

Для того, чтобы наш ум вступил в беседу с Богом, он первым делом должен развернуться в сторону Бога. Наш ум имеет такую способность – двигаться в разных направлениях, перемещаться вверх и вниз. Разве мы не говорим: «Ой, у меня вылетело из головы то, что я хотел сказать? Ох, ушла моя мысль». Что я имею в виду? То, что мой ум отвлекся, рассеялся. «Где витают твои мысли?» – спрашивают у человека, ум которого рассредоточился.

Беседа с Богом обозначает выход нашего ума навстречу Тому, Кто создал его, Тому, из недр Которого он вышел, Тому, к Кому совершает непрестанные возношения. Я беседую с Богом, значит, поворачиваюсь к Богу, мой ум тянется к Господу. Общение с Богом, беседы с Ним, молитвы к Нему есть растяжение моего ума, а значит, и всего существа по направлению к Богу. Это своего рода излияние моей души. Это мой ум наклоняется над Богом. Не сердце, потому что оно часто вводит нас в заблуждение, и тогда кажется, что оно льнет к кому-то, а на самом деле оно просто избирает того, кто способен удовлетворить его хотения. Ум же всегда ищет себе подобного – Того, по образу Которого он создан, то есть Бога.

Я общаюсь с Богом, дорогие мои, означает, я растягиваю свой ум и затем как бы бросаю его из пращи, отпускаю на поиски Бога. Он идет по прямому пути, не уклоняясь с дороги в сторону. Я полностью отпускаю мой ум от себя. С этого момента он свободен от какого бы то ни было рода мыслей, помышлений, ощущений, идей, мечтаний, чувств – всего того, что может увлечь его, заинтересовать и сбить с верного пути.

Мы поворачиваемся к Богу, а значит, терпеливо тянемся вверх. Ведь мы стоим на земле, а Он пребывает на Небесах. У нас самих нет сил подняться так высоко. Это Он должен спуститься и отыскать нас здесь. В тот миг, когда у человека возникнет желание поговорить с Богом, принять Его, Он покинет Небеса, истощит¹ Себя, предоставит нам Свое «Я», чтобы возможным стало изменение нашей сущности, когда Он войдет в нас, а мы – в Него. В результате терпеливого ожидания Бога мы ощутим, что единственное, на что отвлекается наш помысел, – это Бог.

Почему я характеризую это состояние как отвлечение? Почему так его называли Святые отцы нашей Церкви? Потому что мы до такой степени забили мозги своими эгоистическими страстями и ложным пониманием жизни, что полагаем, что человек жив не тогда, когда он обращен в сторону Бога, но когда поворачивается к своему «я». Необходимо уйти от всего того, к чему он привык, оторваться от своего «я» и обратиться к действительно Сущему Богу. Наше общение с Богом есть наша твердая позиция по отношению к Нему, не колеблемая и не рассеиваемая ничем.

Направив свой дух, то есть ум таким вот образом к Богу, мы заметим нечто необычное. Там, где и помыслить мы не могли – во мгле нашей души, во мраке прегрешений – вдруг польются слезы. «Что случилось?» – мы спросим удивленно.

Все просто. Господь протягивает нам посох для опоры на тропе, ведущей вперед, к единению с Ним. Это дар, который Бог преподносит нам в начале пути, первая весточка, присланная Богом.

Я ни о чем еще не попросил, не приложил никаких усилий, не возрос и не окреп, но Бог Сам сделал шаг навстречу мне, отправил первое Свое сообщение. Вот первый зазвеневший колокольчик – слезы! Придут слезы, знай – пришла подмога, Бог уже рядом с тобой.

Дети мои, прошу, вспомните, о чем мы говорили в прошлый раз², сравните, как происходит единение человека с Богом прилюдно, во время богослужения, и наедине – в комнате (см.: Мф. 6:6), в келии. Вот два способа общения человека и Бога. Они приводят к тому, что Бог всецело владеет человеком, а человек – Богом.

Итак, человек в начале пути получает помощь от Бога и осознает, что без особого труда его ум становится цельным, начинает собирать то, что в нем разбросано, и берет единый курс вверх. Ум стремительно восходит, не страшась ничего. И чем отчетливее он видит перед собой тот хаос, который отделяет его от заветной высоты, тем сильнее он изумляется, удивляется, приходит в недоумение, но уже ничто не остановит его.

Там, на высоте, его, представшего перед незримым Богом, охватит ужас. Он осознает, что достиг подножия ног Его, что рядом мистически и истинно предстоят все святые, что он там, где вершится непрерывное общение с Богом, где люди наследуют обетование Господа: Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:20). Во все века вместе с ними, но не со мной, потому что мне эти мистические опыты пока чужды.

Мне страшно, потому что прикоснулся к тайне – мои ноги ступили на подножие ног Его. И отныне я с трепетом предстою перед Богом. Как бы со мной ничего не случилось! Здесь инстинктивно ощущается еще один важный момент, следующий за отвлечением ума на Бога, – это умиление сердца.

Умиление сердца – это предвкушение другого личного переживания: что Тот страшный Бог, о Котором мы знаем, на самом деле есть Господь мой и Бог мой (Ин. 20:28). Он мой Отец. Он не перестает Им быть для меня, даже если я сам этого еще и не осознаю, но умиляюсь Его склонению ко мне, Его любви ко мне, хочу исповедовать Ему мои прегрешения.

Обычно, перечисляя грехи на исповеди, мы не ощущаем своей греховности. Даже, наоборот, в некотором смысле любим свои согрешения, размышляем о них. И так происходит до тех пор, пока мы не примем решения отойти окончательно и бесповоротно от них, ибо они есть главное препятствие в общении с Богом. Осознав это, человек захочет крикнуть: «Прочь!» Но сердце молчит, а ум уже ощущает такую потребность, предвкушая пришествие Бога и понимая, что Тот не вступит в общение с наводненным грехами человеком. Так приходит умиление, которое тоже есть дар, посланный нам от Бога.

Смотрите, дети мои: то, что не может выполнить человек, делает Бог. Кто мы?! Немощные, жалкие существа. Мы беремся за что-то и не только дела не доводим до конца, но даже забываем о том, что мы когда-то это дело начинали. Мы принимаемся за одно, бросаем, беремся за другое... идем к Богу, но по пути у нас вылетает из головы, куда мы шли.

Какое странное существо человек! Он колеблется из стороны в сторону и при этом вперед не движется. Вот у него переломаны ноги и вообще он сильно болен. Господь укрепляет его в немощи:

– Что ты хочешь?

– Вот это.

– На, возьми.

– Еще что-нибудь?

– Еще вот это

– Возьми.

– Ну, может быть, что-то еще?

– Вон то.

– Бери же.

Но я этого не ощущаю, настолько немощна моя душа, она теряет дар речи. Но ум все понимает, предчувствует, предузнает. Именно он вступает в мистический диалог с Богом. Наша воля, мнение и чувство в этом диалоге пока не участвуют. Ведется диалог умом и подсознанием, которые помнят нашу историю, те времена, когда человек встречался с Богом в райском саду и просто к Нему обращался, просил Его о том и об этом. Диалог начинается слезами. Бог отвечает мне, а я дивлюсь Его великодушию и посылаемым мне дарам.

Итак, общение начинается со страха. Ему на смену приходит умиление. После этого – некое совсем необычное чувство того, что Бог радуется во мне.

Разве вам никогда не приходилось испытывать ощущение, как иной раз вы дарите радость людям? Вы сами не знаете, почему, но явственно это ощущаете. Вы смотрите на человека, который рад вам, и говорите: «Глядите, он мной доволен!» Итак, мы начинаем понимать, что Бог нам радуется. И это рождает внутри тебя радость и благодарение, некую радость предвкушения, внутреннее величие, предвозвестие, что это от Бога. Эту радость достает Бог из Своих кладовых и раздает нам.

Вместе с радостью приходит и всегда сопутствующее ей чувство душевной боли. Почему именно боли? Наша душа и богата, и бедна одновременно. Видя милость Божию, она осознает свою собственную черствость, свое ужасное, трагическое положение, понимает свое ничтожество и начинает болеть. Эта боль вызвана заполнившим ее чувством – «Боже мой, почему Ты так далеко от меня?» и еще – «Ты посылаешь мне Свою радость, но я не чувствую ее!» Почему я, зная, что Ты радуешься вместе со мной, не могу Тебя обнять? Я здесь, а кто знает, как далеко находишься Ты?»

Душа начинает мучаться из-за своего падения и изгнанничества, а мы, дорогие мои дети, поднимаемся с вами на важную ступень общения с Богом, достигаем того, что Святые отцы называли «крайнее разумение ума».

Что такое наивысшее трезвение? Это значит, что ты как бы сидишь на крайней точке, с которой видно все вокруг, и испытываешь постоянную опасность упасть с неё в пропасть. Появляется ощущение, что кто-то тебя хватает, поднимает, и ты словно летишь на аэроплане, глядя сверху вниз на бездну своих грехов и падений. Как с аэроплана ты смотришь на землю, которую покинул, так ты глядишь и на свое прежнее «я», которое осталось там, внизу, в то время как твой ум восходит ввысь, поднимается к вершинам.

Сидя на самом верху, как на острие пики, ты боишься подумать о чем-либо, избегаешь какого бы то ни было постороннего умозрения. Что значит умозрение? Все то, что содержит ум, любое действие, заключаемое в глаголе «думать», всякое чувство, всякий смысл, всякое выражение. Что бы ты ни сказал – оно от мира сего. И когда ты благодаришь Бога за что-то или просишь Его о чем-то, исповедуешься – все это от мира сего, потому что ты сам пребываешь в мире.

Итак, ты приобретаешь и встречаешь «крайнее разумение ума», то есть уразумение высшей сущности, Единого Бога. Это уникальное чувство ума, который отрекся от всего, все оставил позади, даже свое «я», и пребывает на вершине один.

Когда твой ум достигнет этого этапа на мистическом пути к Богу, этой избраннейшей части бытия человека, этой духовной части своей ипостаси, тогда ты сделаешь для себя открытие и увидишь, что страсти, слабости, пустившие в тебя свои глубочайшие корни и изнурявшие долгие годы, изгладились. Ты там и смотришь на Бога, но где твой гнев, куда он делся? Я прошу, вспомните нашу прошлую беседу.³ Где гнев? Где эгоизм? Еде то, где это? Все исчезло. Очень важный момент! Вырви из себя свои страсти. Разве мы так не говорим? Страсти вырывает Господь. Сидя на цепи, не взойти ввысь. Тот, кто привязан, – пригвожден. Необходимо разрубить крепкие канаты страстей. Это работа Бога.

Бог помогает человеку отдалиться от страстей, освободиться, очистить свою сущность, и прежде всего ум, а затем сердце и совесть. После этого человек впадает в полное неведение всего. Мы не помним ни о чем и ничего не знаем. Все, что мы выучили, нам кажется промокашкой, которая заслуживает одного – чтобы ее разорвали. Тогда нам хочется уйти от какого бы то ни было искушения. Однако необходимо обращать внимание на случайные воспоминания, приходящие в голову, и отгонять их. Ибо всякое воспоминание, всякая мысль, всякое умозрение отбросит меня снова туда, в мое сумрачное логово, и я покину вершину, на которой пребываю сейчас.

Обратите внимание, мои дорогие чада, на чувство оставленности. Что такое оставленность? Часто человек в своей жизни имеет чувство, что его бросили, покинули: «Бог оставил меня, меня оставили люди, никто мне не придает значения». Переживая оставленность, ты не способен ни на что иное, кроме как запереться в самом себе и самого себя открыть, устранить разлад, потому что в сущности это твой внутренний раскол, а не раскол с Богом или людьми, восстановить расстроившиеся силы души, распростереть свой ум, этот простой дух так, чтобы он мог взойти к Богу.

Душа отворачивается от всяких смыслов, в своей оставленности подобная пророку Аввакуму (см.: Авв. 2:1). «Сядь здесь, ты увидишь весь луг, увидишь и небо». Твой ум ощущает свободу и устремляется к полетам. Тогда ты поднимешься на следующую ступень своего восхождения к Богу. Это один из прекраснейших периодов духовной жизни.

Подумай, разве возможно одновременно радоваться и не знать об этом? Или имея сбережения, пребывать в неведении относительно них? Подумай, ведь есть те, кто любит и ждет тебя, а ты думаешь, что столь незначителен, как тростинка в поле. Страшное дело! Но ум вдруг осознает, что все на самом деле не так: «меня ждут там, наверху». И приступает к делу с подмогой Того, Кто дает силы человеку, принимает на Себя наши немощи, укрепляет нерешительность с Его помощью. Наш ум приступает к восхождению.

Ум начинает восходить в духе и истине. Что значит в духе и истине? Это значит: имея ощущение духовное, пребывая в том состоянии, когда им обладает Дух Святой, Который, подобно магниту, притягивает наш дух к Себе. Дух Святой – носитель истины. Поэтому я оставляю свои заблуждения, погребаю их, покидаю то, что имеет начало и конец, оставляю в истине и духе самого себя, который когда-то начал свою жизнь и который умрет, оставляю мои мысли, мой гнев, то есть все то, во что я верю, то, что ощущаю, то, чем живу, то, что знаю, то, что является неотъемлемой частью моего хотения, то, что для меня является непреложной истиной. Я отделяю от себя свои желания, чувства, все ошибочное, ложное и преходящее, все, что уходит и меняется, как земля от налетевшего смерча. Так, дорогие мои дети, восходит влекомый Духом Святым наш дух.

То, что побуждает Духа Святого увлекать за Собой наш дух, есть высшая любовь, которая овладевает им (духом) на тех высотах, где он (дух) пребывает со страхом. Ум восхищается на умную высоту, которая не сравнима с протяженностью человеческой жизни, тщетной и обманной, а следовательно, не имеющей отношения к духу и истине. Умная высота есть высота ума, это то, что ты постигаешь умом, но реализуешь это не ты сам, а Дух Святой.

Это захват ума. В то время как ум, будучи влекомым Духом Святым, поднимается вверх, мы внезапно ощущаем, что схвачены за горло, чувствуем, как Дух Святой, по слову Святых отцов, «сойдя, возжегает в человеке Божественную любовь».

Видите, как Святой Дух улаживает все в нашей жизни? Теперь Он начинает возбуждать в нас Божественную любовь... и мы приступаем к восхождению, летим, стремясь достигнуть Духа Святого. Все движения мы осуществляем вместе с Ним. Насколько наш дух ощущает веяния Святого Духа, настолько бесстрашнее он становится перед тем хаосом, который ему открывается и восходит. И поскольку видит, что Дух Святой следует вместе с ним, эта любовь распаляется еще больше, восходя на вершину. Так человек, приобщаясь Святому Духу, приобретает свой первый опыт духовной жизни.

До сих пор мы были земными, погруженные в жизненные невзгоды, в свою невидимую брань. Теперь же постепенно мы навыкаем духовному опыту. Бог наклоняется ко мне, нисходит в мою жизнь. До сих пор вся работа велась у меня в уме. В уме происходило и единение с Богом. Но я ведь не просто ум, но и тело, душа, целый организм – такой, каким меня создал Бог. Он хорошо меня знает и поэтому любит даже тогда, когда я сижу в своем мраке. Бог идет мне навстречу, и я это понимаю,. Приблизившись, Он ступает вместе со мной, во мне. Ибо мне только кажется, что Он идет вместе со мной, на самом деле Он идет во мне, а не со мной, ибо я еще ничего не различаю.

Когда я пойму, дорогие мои дети, что Дух Святой идет вместе со мной, то это будет мой предпоследний опыт общения с Богом, который можно назвать состоянием единения с Богом. Это состояние, которое мы называем состоянием молитвы. Ибо молитва и общение с Богом есть одно и то же. Молюсь не значит говорю. Молюсь – значит, восхожу к Богу.

Что это за состояние, в которое вначале вошел мой ум, а затем и я сам? Его можно назвать навыканием к бесстрастию. Ведь что такое состояние? Это то, чего я достиг, оно внутри меня, но по существу является навыком, привыканием. Навыкание к бесстрастию. Что значит бесстрастие? Стремительное обращение с любовью к одному лишь Богу. Ни к чему иному.

В этом заключается непоколебимое состояние не только ума, но и устойчивость всей моей жизни, которая сохраняется не только во время восхождения ума, но и при общении с Богом в повседневной действительности. Я начинаю стремиться к Богу, делаюсь Его собеседником. Пусть я иду, захожу в сад, выхожу на лужайку, бегу к себе домой, ложусь в кровать, сажусь за стол, направляюсь в кабинет, келию, куда угодно... нигде моя беседа с Богом не прекращается. Я переживаю восстановление моей падшей природы.

Мы говорили вначале о подсознательной первой радости. Сейчас мы уже осознаем и в желаниях, и в знаниях, и во всех своих ощущениях, что наши отношения с Богом восстановились, и каждый из нас стал Его собеседником, приобрел радость младенца, вновь встретившего своего Отца, Который где-то скрылся, а младенец зовет Его, думая, что он потерял Его. Отец думал уже, что потерял малыша, что, быть может, тот упал или вообще умер. Найдя Отца, ребенок хлопает в ладоши, смеется, весело кричит. Вот она – первопознанная и перворожденная радость человека, который открывает, что ходит вместе с Богом.

Душа радуется, радостным становится и человек. Он приобретает благочестие иного рода, которое есть истечение его собственного опыта, более сильное и подлинное.

Вот они – вторые слезы, которые нам даются не просто как помощь от Бога, но льются сами от осознания своего подлинного состояния. У нас появляется стремление уйти из жизни, исчезнуть. Начинается распознавание греха, постижения своей вины, появляется желание покаяния перед Богом. Но для того, чтобы покаяться по-настоящему, необходимо еще продвинуться вперед.

У человека рождается желание чистой молитвы. Что значит «чистая молитва»? Она как чистый дом, убранный и освобожденный от посторонних предметов. Это место, готовое к приходу гостя, к тому, чтобы стать престолом Бога. Таково и чистое, открытое, освобожденное место нашей души. Когда душа готова, человек чувствует чисто, бесстрастно, не имея никакого чуждого уму и сердцу навевания. Он начинает чувствовать, молиться и жить снисходительно.

Что значит «снисходительно»? По образу и подобию Бога, то есть по-Божески, богоподобно, с Богом, словно Бог обитает с человеком. Он стремится поступать так, как поступает с ним Бог. Он старается молиться и жить чисто, бесстрастно, снисходительно, в святоотеческом понимании этих слов.

Он начинает слышать умом – помните глухого и косноязычного? – первый шелест крыльев святых. Ангелы собираются к нему, как к Даниилу (см.: Дан. 10:5), трем отрокам (см.: Дан. 3:49–50), Товии (см.: Тов. 5:4) и всем избранным Им. Я ощущаю, что ангелы, умные силы, сопребывают вместе со мной, и понимаю, что Бог становится моим Отцом и признает меня своим Сыном. Я узнаю Его, моего Отца, и Он признает меня. Мы беседуем с Ним.

В этот момент, дорогие мои дети, мы вступаем на последнюю стадию духовной ипостаси человека – общение со святыми, которое мы явственно ощущаем во время молитвы. Не существует молитвы в отдалении, как я вам и сказал, но есть молитва лишь в духе и истине. Человек, который молится, общается истинно и в Духе с Богом, приобретает чувствительность, утонченность – человек грубый не сумеет молиться! – он никого не хочет опечалить. Он мгновенно ощущает, что не пожалел вовремя кого-то или побеспокоил зря, или позабыл о ком-то, и понимает, что в таком случае все его труды тщетны, и восхождение его к Богу было бутафорией.

Истинно подвизающийся, идущий по верному пути стремится быть единым со всем миром. Он своим нутром переживает за спасение каждого человека, идет к нему навстречу, чтобы полюбить, обнять любую малую зверюшку, цветок, лилию и все, что существует. Вместе со всем миром он хочет предстать перед Богом.

Поднимаясь выше, человек хочет отделиться ото всех, чтобы остаться наедине с Богом, но «ото всех отделившись, быть со всеми соединенным». Он заключает в себе всех людей, обнимает их и открывает для себя, что любовь – это вовсе не то, что выходит из наших сердец, но, скажем это человекострастно и человекоподобно, – из сердца Бога, и входит в наш ум, сердце, а оттуда выливается к другим для того, чтобы опять взойти к Богу.

Когда человек чувствует свое соединение с Богом и затем объятие со всеми людьми, тогда Бог дарит ему общение в чувстве. Что это значит? Это значит, что он остро ощущает, что един с Богом. Прежде ты только говорил, а теперь еще и слышишь. Помните наши рассуждения о том, как мы обнаруживаем, что говорим с Богом как с Отцом. Вы – Отец и сын – беседуете друг с другом – оковы упали с языка. Теперь же, дорогие мои, открываются уши, и я начинаю слышать Его ответы на мои вопросы.

Поэтому и говорят Святые отцы: давайте обратим свой ум на чуткость в молитве, на наше общение с Богом. Что такое чуткость в молитве? Это не просто слышание собеседника, но внутреннее чувствование Бога всей полнотой нашей жизни. Пусть выйдет из нас живая вода Бога и истекут реки, о которых сказано в Священном Писании (см.: Ин. 7:38). Тогда мы поймем, что значит «быть богословом». Мы сами станем богословами, откроем, познаем Бога. И Бог Слово заговорит с нами, и мы узнаем Слово и приобретем невещественное знание о Боге. Тогда мы, совершая восхождение, будем уверенны, что откроются глаза, и жизнь станет истинной.

Тогда, дорогие мои дети, нам начнут поступать весточки. Что такое весточки? Бог станет извещать нас обо всем, чего бы мы ни попросили. Что значит «извещать»? Осознавать то, что наполнились Богом, словом Бога, Его присутствием, исканием и ожиданием Бога. Извещения заканчиваются, дети мои, воздыханием.

Мы говорили о боли душевной. Помните, мы говорили о том, что Дух Святой побуждает нас к борьбе воздыханиями неизреченными (Рим. 8:26)? Что значит «неизреченными»? Теми, которые не произносятся вслух, то есть не явны, скрыты. Эти воздыхания нам дарует Дух Святой. В нас начинает входить жизнь Бога. Бог говорит, Бог слышит, хотя мне кажется, что слышу я. Как когда ты любишь кого-то, то тебе кажется, что это не он любит, ест, видит, идет куда-то, но ты сам. Так точно и в Божественной любви, которая вошла внутрь нас отрицательно⁴: воздыхает Дух Святой о глубинном и уже постоянном сожительстве нашем с Ним, и я ощущаю, что воздыхаю сам воздыханиями неизреченными сердца Святого Духа, которые вырываются наружу.

Отцы говорят: «Если ты еще не стяжал дара молитвы, то ожидай и получишь». Вот что значит молитва! Вот что значит общение с Богом! Быть может, ты не получил такого дара? Жаль, ведь это просто. И раз сказано, что пусть до сих пор дара молитвы не получивший затаится в засаде и схватит его, то садись здесь и проси Духа Святого. Он тебя услышит и дарует просимое. Ибо общение, как вы видите, есть постоянное принятие Бога в себя, а не только отдание себя Ему.

Вы поняли, дорогие мои, что общение с Богом просто, и Бог не только трансцендентен, но и вместим для человека. Он подобен свитку из книги Откровения (см.: Откр. 10:10), который мы принимаем внутрь. Когда ты осознаешь, что так просто и истинно принять в себя Бога, то потеряешь свое хотение.

Когда ты сидишь и беседуешь с Богом, наступает момент, когда ты хочешь убежать, или направляешься в свое уединение, чтобы спрятаться... ты и Бог. Ты поднимаешь руки – говоря так, я пытаюсь подобрать слова из обыденной речи – и видишь, что больше не хозяин своему «я»: ни ногам, ни уму, ни сердцу, ни чувствам. Все наводнено Богом и стало чуждым тебе. Ты лишился власти над собой, самоволия. Ты, свободный человек, отныне не свободен. Ты предоставил свою свободу Богу, стал Его рабом, подножием Его ног, соединил свою волю с волей Бога, произошло это соединение двух воль... И есть теперь Господь Бог, Который владеет тобой. Ты же отстранен от этой власти и не знаешь, что делаешь. Тебе кажется, что твой ум, не способный ни к чему, словно парит.

Не знаешь, не понимаешь, не можешь представить, что происходит. Но однажды поймешь. Все эти вопросы, которыми мы задаемся сейчас, встанут перед вами позднее: «Что я делаю, что происходит со мной, кто я такой? Почему я так поступаю? Мой мозг слеп, Боже, вероятно, я сошел с ума. Но я вижу, как мой ум поднимается и устремляется к другой умной вершине, с которой призовет всякое дыхание и всю тварь петь и славить Бога: «Эй вы, растения, птицы, бегите реки, моря, все вместе да восхвалите Господа».

Как было сказано в Евангелии, которое мы читали сегодня, все изумились, потому что заговорил гугнивый. И сказали: «Воистину, воистину, все хорошо сотворил Христос» (см.: Мк. 7:37).

Так, дорогие мои дети, если мы достигнем этого в своей жизни, тогда люди, жаждущие истинного чуда, скажут про нас в изумлении: «все хорошо сотворил Христос». Это так просто! Неужели существует что-то сложное для Бога? Сказал – сделал. И глухих делает слышащими, и немых – говорящими (Мк. 7:37).