Для характеристики Древнерусского иконописца

Древнего русского иконописца обыкновенно представляют человеком благочестивым, воздержным, трезвым и во всех отношениях добропорядочным. Может быть, вообще это было и так; но чем больше будут разработаны источники для изучения быта наших древних мастеров, тем больше откроется исключений из этого правила. Если Стоглав предписывает иконописцам воздержание и добропорядочность, то это еще не значит, что они имели эти качества и в действительности, и тем больше потому, что тот же Стоглав запрещает иконописцам пьяным и развратным продолжать свое ремесло: следовательно, бывали и такие. Любопытный пример иконописца не трезвого и не совсем благочестивого, из Новгородской школы живописи XVI века, предлагает нам Житие Варлаама Хутынского, в Чуде о казначее монастырском, старце Тарасии иконописце.

«Бяше в обители Всемилостиваго Спаса и Чудотворца Варлаама старец некий, Тарасий именем, промысл имея писати святыя иконы. Имяше же браду добру и сановит бяше. Братия же видяще его сановита суща и славима от человек, почтиша его соборне, и в совете к себе причтоша его, и видевше его разумна и в речех пространна, даша ему казначейство монастырское. В то же время в великом Новеграде не бысть архиепископа, а в обители Всемилостиваго Спаса и Чудотворца Варлаама не бысть игумена. Вместо же игумена даде князь великий Василий в монастырь той строителя, именем Досифея Тутолмина. И в то время бяху во обители той братия от болярска рода люди честные, иная же братия соборная из давних лет бяху и обогатели от лихоимнаго собрания, и бяху ядуще и пиюще без воздержания; питие бо у себе под келиями имуще в погребех, и трапезы особныя кийждо во своих келиях имуще. Тем же образом и преждереченный оный старец Тарасий имеяше у себе в келии особную трапезу и погреб под келию своею со всяким питием. Нача же ясти и пити безвременно и упиватися без воздержания. К тому же бысть жесток нравом человек и немилостив ко всем. Нищим и убогим, и сиротам не даяше милостыни. И сбысться на нем пророческое слово, яко же в Псаломстей книзе Давид написа рек: Человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им. Бяше же узаконоположено в вечных книгах, в законе и в обычае монастырском, по заповеди преподобнаго отца нашего Варлаама, месяца Ноября в 6-й день, на преставление преподобнаго и богоноснаго отца Варлаама, давати милостыню нищим, по четверти денежной Новгородской, всякому нищему, колико их Господь Бог прилучит. И тако творят на всякое лето. Той же старец, уповая на власть и сан, и лицемеря творяся скопити казну во обители Всемилостиваго Спаса, егда приспе праздник преставления отца нашегоВарлаама Чудотворца, месяца Ноября на 6-й день, и не даде милостыни нищим по четверти денежной, по обычаю монастырскому, всякому нищему, колико их прилучилося быти во обители Всемилостиваго Спаса и Чудотворца Варлаама. Сам же старец Тарасий упився пиян, не иде к Божественной литургии на праздник преставления преподобнаго Варлаама Чудотворца. И явися ему святый Варлаам седящу за столом у себя в келии, хотящу ясти на особной трапезе. И имея преподобный жезл свой в руку своею, и, возрев нань гневным оком, рече ему: «Пиянице, несытый гортаню, лишение не можеши ли потерпети и на праздник преставления моего быти трезв? Аще же и службу монастырскую презрил еси и не порадел о спасении души твоей, и диаволом научен еси, одержим скупостию, не подаде милостыни нищим по четверти денежной Новгородокой, по законоуложению монастырскому в веки вечные. Ты ли мниши скопити казну обители нашея, юже Господь Бог соблюдает и исполняет всякаго блага? Аз, отходя от жития сего ко Господу Богу, заповедах всей братии творити милостыню нищим и любовь имети между собою: то благодатию Христовою и по преставлении моем ко Господу, обитель наша не оскудеет. Ты же, старче, преслушал еси заповедь мою, не дал нищим на праздник преставления моего». И взем его святый рукама и верже на землю, и бив его святый жезлом своим, и абие не видим бысть. Видевше же старцы и гости дивляхуся зело, яко кинула старца невидимая сила с места его, и нача бити его; и трепеташа все тело его на много час. Овии же от них мняху, яко падущая немощь прилучися ему. И лежаше надолго время аки мертв. По сем воздвигнуша его прилучившиеся ту. И яко прииде в чувства, нача поведати всей братии, како явися ему преподобный Варлаам седящу за столом у себе к келии, и како с великим прещением сваряшеся нань: но что, рече, по монастырскому закону не даде милостыни нищим по четверти денежной Новгородской на праздник преставления моего? И завеща поведати сие запрещение и наказание в слух всей братии».