Эпистолярное наследие прп. Феодора Студита охватывает период около 30-ти лет (786-826 гг.), при этом значительная часть посланий была написана во время его третьей ссылки (815-820 гг.). Первоначально полное собрание писем насчитывало не менее 849 посланий, однако многие из них утрачены.
Круг адресатов прп. Феодора был обширен: от монахов Студийского монастыря и других обителей, духовенства, родственников и друзей до высокопоставленных государственных и церковных деятелей, включая императоров и патриархов. Большая часть писем посвящена ключевым церковным проблемам того времени: михианской схизме и иконоборческому кризису начала IX века.
Сохранившиеся письма можно разделить на 6 основных категорий:
1. Открытые письма. Адресованы общинам мужских и женских монастырей (около 40), а также иконоборцам. Некоторые из них (10 писем: 381, 382, 406, 410, 433, 457, 473, 480, 488, 503) по своей сути являются огласительными поучениями.
2. Догматические и нравственные письма. Посвящены вопросам веры и христианской этики.
3. Утешительные письма. Написаны по случаю смерти детей или других родственников адресатов.
4. Письма, обращенные к монахам, отказавшимся от данного ими обета.
5. Письма высокопоставленным лицам. Включают послания императорам и папам.
6. Личные письма. Адресованы друзьям, знакомым, ученикам и сострадальцам в гонениях. Составляют наибольшую часть собрания.
В ряде писем прп. Феодор, как и в своих трактатах, углубляется в вопросы описуемости (изобразимости) Иисуса Христа на иконах и внутреннего характера поклонения святым образам.
Представленный сборник разделен на 3 книги (562 письма). Важно отметить, что подлинность 3-х писем (557-559) вызывает сомнения. Письмо 549, адресованное монаху Мефодию и содержащее 17 канонических вопросов и ответов, ошибочно приписано свт. Никифору Константинопольскому в Алфавитной синтагме иером. Матфея Властаря.
Письма характеризуют аскетическую, пастырскую и общественную деятельность прп. Феодора Студита. Они отражают его борьбу за свободу Церкви, точное соблюдение канонов, противостояние беззаконному царскому браку и защиту иконопочитания. Письма также раскрывают его деятельность как игумена, организатора и руководителя Студийской киновии. Они отечески назидают в делах веры, наполнены пламенной любовью к монашеству и содержат драгоценные указания для ищущих спасения.
С художественной точки зрения, письма преподобного Феодора Студита считаются одним из лучших памятников византийской эпистолографии, являясь не только бесценным источником сведений о церковно-политической жизни Византии конца VIII – начала IX вв., но и живым свидетельством веры перед лицом гонений.
*Название сочинения на греческом языке: Ἐπιστολαί.
Послание 113(172). К Евфросинии, игумении
Случившееся с блаженной госпожой и общей матерью – ибо я не откажусь назвать ее и нашей матерью за ее добродетель, – требовало, чтобы мы сами прибыли и воспели ей подобающую надгробную песнь, а тебе, осиротевшей и оставшейся без общения и единения со своей матерью, выразили утешение, если бы только нашлось такое лекарство, которое могло бы облегчить скорбь и уныние души твоей. Но так как приехать сейчас невозможно, то наше посещение совершается через письмо.
О, как отлетела от нас прекрасная мать, христоносная жена, сокровище благоразумия, благодатная личность, святилище благочестия, показавшая вполне, что дни и непостоянны, и постоянны, священный храм, масличная роща сострадания, милосердие с пожертвованиями, поистине богосозданное существо, независтливое око, незлобивое сердце, прежде смерти отказавшееся от здешнего мира для возлюбленного Жениха Христа и бесконечной и нетленной жизни?
О, какими словами мог бы я выразить почитание, переполняющее мое сердце? Хотя я и поздно узнал эту госпожу и присущие вам добродетели, и испытал их так, как если бы кто-либо концом перста коснулся меда; однако, и мало вкусив, он получает понятие о всей сладости. Но, кроме того, я получил сведения и от сестер, больше испытавших вашу добродетель, и теперь имею достаточное о ней представление о Господе.
Какую же жизнь она проводила прежде? Мне нужно обратиться к самому началу и немного замедлить речь для утешения. По происхождению, и по месту, и по нравам, она из Армении, с восхода солнца, откуда и добродетель. Если же говорить о кровном родстве, то и в Армении, и в Греции военачальники и правители народа были в родстве с царями. Здесь я говорю о ее супруге, ибо муж ее имел там первенствующую власть военачальника, и достоинство патриция.
Будучи отлучена от него смертью, она не осталась без супруга, но захотела иметь Женихом, не начальника или царя, как желают многие, преданные плоти и крови, но единого Прекрасного Жениха, Начальника мира. Поэтому она, как одноименная миру221 невеста, обручилась монашеским обетом с Царем всех Христом, Господом славы.
Как видно из вышесказанного, она, совершая угодное своему Возлюбленному, явила в монашестве следующие доблести. Она была украшена светлой молитвой, сокрушением, пролитием слез, незлобивым языком, кротким нравом, христоподобным смиренномудрием, управляемой заповедями рукой, богомысленным умом, пламеневшим огнем любви Христовой сердцем, и, наконец, православным богопочитанием и тщательным удалением от общения с еретиками, бесстрашным дерзновением. И удивительно, как она во время свирепствовавшего гонения, при помощи Божией сохранила от него не только себя, но и тебя, госпожа, и всю твою святую общину.
Она запечатлела свой исход прекрасным концом, причастившись Святых Таин из православных источников и отшедши отсюда с радостью, что служит яснейшим доказательством достижения желаемых благ – Христа и постоянного пребывания со Христом. Так жила эта блаженная и так свято отошла и, как веруем мы, грешные, пребывает в таком состоянии.
Впрочем, надо поговорить о тебе, госпожа моя. О том, что, хотя и горестна разлука, однако ты – как мы слышали и весьма похвалили тебя – перенесла ее с благодарностью, не издавая безумных воплей и не предаваясь отчаянному плачу, но так, как прилично и следует истинной монахине и прекрасной учительнице, назидающей своим примером души, вверенные тебе Господом. Вернее сказать, ты вела себя как невеста по плоти, как дочь о Господе единодушная и единомысленная со приснопамятной матерью своей, равная ей по добродетельной жизни. Ибо одна душа была в двух телах, к вашей хвале и славе.
Итак, госпожа, не навсегда разлучилась с тобой мать твоя, но на краткое время, пока и мы не пойдем тем же путем. К тому же она и теперь присутствует здесь духовно и помогает тебе в делах, а что еще лучше, находясь ближе к Богу, молится о тебе и о сестрах твоих. Поэтому, не падай духом, увещеваем тебя, не думай, что ты осталась без покровителей, так как ты не одинока. Ты имеешь мать и прежде нее – Бога, Которому принадлежит все, а также и нас, грешных, по просьбе ее, высказанной и до смерти, и при смерти, если только может чем-нибудь помочь человек грешный. Такова наша надгробная речь.
Ты же, блаженная душа, – обратимся к усопшей, – не нас проси о том, чтобы Бог был милостив к тебе и чтобы мы были покровителями дочери твоей, но сама умилостиви Его к нам своими молитвами, – ибо мы надеемся, что ты можешь сделать это, – сама будь покровительницей и для нас, и для всей паствы твоей о Господе, Которому слава вовеки! Аминь.
* * *
Примечания
Ирина – мир (греч.).