Эпистолярное наследие прп. Феодора Студита охватывает период около 30-ти лет (786-826 гг.), при этом значительная часть посланий была написана во время его третьей ссылки (815-820 гг.). Первоначально полное собрание писем насчитывало не менее 849 посланий, однако многие из них утрачены.
Круг адресатов прп. Феодора был обширен: от монахов Студийского монастыря и других обителей, духовенства, родственников и друзей до высокопоставленных государственных и церковных деятелей, включая императоров и патриархов. Большая часть писем посвящена ключевым церковным проблемам того времени: михианской схизме и иконоборческому кризису начала IX века.
Сохранившиеся письма можно разделить на 6 основных категорий:
1. Открытые письма. Адресованы общинам мужских и женских монастырей (около 40), а также иконоборцам. Некоторые из них (10 писем: 381, 382, 406, 410, 433, 457, 473, 480, 488, 503) по своей сути являются огласительными поучениями.
2. Догматические и нравственные письма. Посвящены вопросам веры и христианской этики.
3. Утешительные письма. Написаны по случаю смерти детей или других родственников адресатов.
4. Письма, обращенные к монахам, отказавшимся от данного ими обета.
5. Письма высокопоставленным лицам. Включают послания императорам и папам.
6. Личные письма. Адресованы друзьям, знакомым, ученикам и сострадальцам в гонениях. Составляют наибольшую часть собрания.
В ряде писем прп. Феодор, как и в своих трактатах, углубляется в вопросы описуемости (изобразимости) Иисуса Христа на иконах и внутреннего характера поклонения святым образам.
Представленный сборник разделен на 3 книги (562 письма). Важно отметить, что подлинность 3-х писем (557-559) вызывает сомнения. Письмо 549, адресованное монаху Мефодию и содержащее 17 канонических вопросов и ответов, ошибочно приписано свт. Никифору Константинопольскому в Алфавитной синтагме иером. Матфея Властаря.
Письма характеризуют аскетическую, пастырскую и общественную деятельность прп. Феодора Студита. Они отражают его борьбу за свободу Церкви, точное соблюдение канонов, противостояние беззаконному царскому браку и защиту иконопочитания. Письма также раскрывают его деятельность как игумена, организатора и руководителя Студийской киновии. Они отечески назидают в делах веры, наполнены пламенной любовью к монашеству и содержат драгоценные указания для ищущих спасения.
С художественной точки зрения, письма преподобного Феодора Студита считаются одним из лучших памятников византийской эпистолографии, являясь не только бесценным источником сведений о церковно-политической жизни Византии конца VIII – начала IX вв., но и живым свидетельством веры перед лицом гонений.
*Название сочинения на греческом языке: Ἐπιστολαί.
Послание 271(459). Мирону
Я задержался с письмом к твоему богочестию из страха перед искушениями, поскольку не имел достаточных сведений. А когда точнее узнал, кто и каков мой господин, узнал, что он хорош и благочестив, я охотно начертал послание, чтобы отблагодарить – и с полным основанием – за то, что ты вспомнил о моем смирении, даже не имея со мною непосредственного знакомства. Это особенно драгоценно в настоящее время, когда даже близкие и друзья, по-видимому, из человеческого страха оставили меня, совсем не думая о Боге и заповедях. Это произошло потому, что одни перестали приносить плод любви, а другие потерпели жестокое крушение в вере, с головой погрузившись в волны ереси.
Но благо тебе, господин мой, что ты, управляемый и любовью, и верой, спасаешь корабль души своей, под веянием Духа направляясь в гавань спасения. Поэтому я прославил благого моего Бога, радуясь тому, что и здесь Он имеет неотпавших, в тайне исповедующих, что Он по бесконечному милосердию соделался человеком. Ибо те, которые не почитают икону Его телесного образа, открыто отвергают, что Он принял наш образ. Поэтому их следует называть иудействующими, хотя притворно они и признают, что Христос принял наше естество.
Ведь, кто из людей не может быть изображен, разве что какой-нибудь изверг, потерявший человеческое лицо? А тот, кто имеет лицо, разве не изобразим? И если Христос имел лицо, в которое плевали богоубийцы, ясно, что Он описуем, то есть изобразим. Если же Он имел лицо и все же не изобразим, как это кажется нечестивым, тогда получается, что Он – призрачное видение. И таким образом манихействующие иконоборцы впадают в нечестие Валентина. Их заблуждения да избегнешь и ты, и всякий другой, близкий тебе по добродетели и благочестию.
Прими, друг, это малое послание, как большое, за все то, что ты прислал моему смирению, которое не может отплатить тебе ничем лучшим.