Послание 26(85). К Феофилакту, епископу Никомидийскому¹⁴³

Давно собирался я послать письмо твоему блаженству, но это не удавалось мне, смиренному, за неимением письмоносца. Теперь же, по благоволению Божию, найдя его, исполняю свое желание, которое я справедливо имею в отношении к тебе не только за твое исповедание о Господе, но и особенно за превосходящий многих характер, кротость, простоту, любезность, сладость в беседах, приветливость в обращении, благодетельность во всем. От этого образ твоей священной души, и без лицезрения, видится украшенным разнообразными добродетелями. Но об этом довольно, потому что теперь не время похвал.

Как тебе, блаженный, представляются настоящие события? Не иудейством ли почти, или язычеством? Снято украшение Церкви, искажено благообразие священных храмов, предана огню святыня. Какой-то иной вид появился у христианства, если можно назвать его христианством, а не иудейством. Благовременно ныне сказать: «Господи, разрушили жертвенники Твои и пророков Твоих убили мечом» (3Цар.19:14). Подлинно, избили и раскопали, ибо выскабливать и изглаживать образ их не значит ли явно истреблять их? Отними у человека лицо, и будет уже не человек, а какой-то выродок, если только он сможет жить.

«Сожгли огнем святилище Твое» (Пс.73:7). И это сказано справедливо: сжигают каждую божественную икону, начертанную на любом веществе. Открылся богохульный язык, называющий идолом Христа, Богородицу, всякого святого. Ибо образ получает название первообраза, так же, как и поклонение образу восходит к первообразу. Поэтому мы и называем всякое изображение Креста Крестом, и, поклоняясь Животворящему Кресту, припадаем к нему.

Впрочем, я, смиренный, изложил это в печальных красках не потому, что твое премудрое совершенство не знает гибели заблуждения, – да не случится со мной такой глупости! – но желая утешить скорбь моего сердца повествованиями, которые, будучи рассказаны, обычно облегчают тайные скорби, а вместе с тем и подвигнуть тебя пламеннее молить Бога, чтобы Он воздал скорое отмщение этой злой ереси для спасения народа Своего. Молись и обо мне, нижайшем сыне твоем, святейший отец мой.