II. Библиографический обзор
1. Монографии об Иоанне Кантакузине и его эпохе
Первая монография об Иоанне VI Кантакузине «как государственном деятеле и историке» вышла в свет около середины XIX в. (а именно, в 1845 г.) благодаря многолетним изысканиям парижского учёного В. Паризо26. В своей работе автор знакомит читателя с подробной биографией императора на основе критического анализа знаменитой «Истории» Кантакузина в сопоставлении её с главами «Римской истории» Никифора Григоры27. Этот труд многократно цитировался в последующих исследованиях по данной тематике: в частности, Ж. Дрезике в своей статье, посвящённой рассмотрению «Истории» Кантакузина, высоко оценивает скрупулёзный анализ В. Паризо28, а Г. Вайс во вступительной статье к своей монографии подчёркивает важность этого же труда в силу многих ценных наблюдений касательно личности императора29.
Следующие фундаментальные труды о Кантакузине появились уже после окончания Второй мировой войны, причём они были написаны в один и тот же год. Речь идёт о трёх диссертациях, защищённых в 1967–1968 уч. г.: 1) на философском факультете Мюнхенского университета Г. Вайсом (на нем. яз.), 2) в Гарварде Д.М. Николем (на англ. яз.), 3) и наконец, в Гентском университете Бельгии Э. Фоордекерсом (на голлан. яз.). Работа Г. Вайса «Иоанн Кантакузин – Аристократ, государственный деятель, император и монах – в общественном развитии Византии в XIV в.»30 была выполнена под руководством, в первую очередь, мюнхенского профессора Х.-Г. Бека, а также докторов философии К. Босла и П. Ахта. Как заявляет автор во вступлении, данная монография, хотя и касается многих биографических подробностей из жизни Кантакузина (1296–1383), не является специфическим исследованием только жизни этого выдающегося человека. Как видно из названия работы, автор пытается связать многогранный образ Кантакузина с рассмотрением различных слоёв византийского общества, при этом, однако, исследование не превращается в комплексную монографию о социальной истории Византии того времени31.
В заключении своей работы автор подчёркивает актуальность проделанного исследования взаимоотношений слоёв византийского общества той эпохи. Данное исследование может послужить современным политологам и социологам как исторический сравнительный материал для изучения общественной жизни новейшего времени32. По оценке рецензента Ф. Влахоса, диссертанту удалось, несмотря на всю проблематичность темы исследования, сделать фундаментальный вклад в историю поздневизантийской эпохи33.
Другая диссертация Д.М. Николя34, напоминающая работы А.Ф. Пападопулоса о генеалогии Палеологов и Д.И. Полемиса о семье Дуков35, обозревает генеалогическое дерево семьи Кантакузинов. После историографического предисловия перед читателем предстаёт ряд биографических статей о каждом члене этой семьи. Как сказано в рецензии Ж.В. Баркера, здесь можно различить четыре основных категории: 1) предки Иоанна Кантакузина, 2) сам император, 3) его родственники и дети, 4) последующие члены семьи вплоть до XVI в. (далее родословное древо не прослеживается). Сообщив, что Иоанну Кантакузину посвящена детальная биография, Ж.В. Баркер заключает: «Это первое расширенное исследование, которое позволяет установить деятельность Иоанна Кантакузина в период после его ухода с престола, однако этот труд всё ещё оставляет нас в огромной потребности полномасштабной работы над этой важной личностью»36. С.М. Бранд, высоко оценивая работы двух учеников проф. П.Ж. Хуссея Николя и Полемиса37, считает, что нейтральный и, можно сказать, лишённый красок обзор жизни такого крупного государственного деятеля, как Кантакузин, что было сделано Д.М. Николем38, является, безусловно, ценным вкладом39. Спустя почти 30 лет Д.М. Николь издаёт новую биографию Кантакузина отдельной монографией «Нерешительный император»40, в которой, по оценке А. Рентеля, автор привлекает как первоисточники, так и последующие исследования, и предлагает читателю не только историческое повествование, но и представляет темы контекстуально: исследуя различные факторы, он предлагает новые взгляды на Византийское общество и новое представление о многогранной и сложной личности императора41. В данной монографии прослеживаются детали жизни Кантакузина в молодости, рассматривается его придворная жизнь в качестве главного советника на протяжении более чем 50 лет, самостоятельное правление империей, а также малоизвестный период после отстранения от трона, когда он стал монахом и занимался написанием богословских и исторических трактатов. Рецензент работы подчёркивает позитивные стороны исследования, которые состоят в ясном и изящном стиле автора, в подробной библиографии, но вместе с тем указываются и некоторые недоработки, а именно: неполное освящение некоторых исторических вопросов и недостаточное рассмотрение социальных слоёв населения Византии. Кроме того, автором могла быть показана роль Кантакузина в развитии Московского княжества42.
Диссертация молодого немецкого учёного Э. Фоордекерса «Иоанн VI Кантакузин, царь (1347–1354) и монах (1354–1383), его вклад в разделённую Византийскую Церковь в XIV в.»43 достаточно долгое время оставалась неопубликованной, а потому и совсем неизвестной научному миру44. Только спустя 20 лет, в 1987 г.45, на основании проделанной работы и новых изысканий Э. Фоордекерсом совместно с Ф. Тиннефельдом были изданы несколько богословских трактатов Кантакузина в защиту учения свт. Григория Паламы с подробным вступительным исследованием, среди которых и переводимая в данной работе «Переписка»46. Проф. МДА А.И. Сидоров в своей рецензии на это издание подчёркивает особую значимость проделанной работы в исследовании неполитической деятельности Кантакузина, что уже подробно освещено в историографии, но его роли как мыслителя и богослова: «Опубликованный том произведений Иоанна Кантакузина позволяет нам более адекватно представить сложную картину идейных столкновений в Византии XIV в. <...> мы выражаем надежду на то, что они привлекут внимание исследователей»47. В рецензиях Е. Траппа и Ж. Деклера подробно описываются всевозможные опечатки и недоработки, которые нисколько не умаляют данного солидного издания, которое может быть образцом для всех тех, кто вознамерится издать и прочие богословские труды Кантакузина48. В частности, Ж. Деклер указывает несколько случаев, где авторы изменили пунктуацию и предложили своё деление абзацев в издаваемых трактатах Кантакузина вопреки подлинному смыслу текста49, а также рецензент указывает на ошибки в диакритике50 и невнимательность при встрече со словами из Священного Писания, которые иногда не выделяются курсивом51. Е. Трапп указывает некоторые смысловые неясности52, недоработки в библиографии53, орфографические ошибки и в немецком, и в греческом текстах54, неправильные переносы греческих слов55, некоторые незначительные опечатки56.
2. Избранные статьи
Впервые русский читатель мог познакомиться с жизнью и творчеством Кантакузина из энциклопедической статьи И.И. Соколова57, где кратко (около трёх печатных столбцов) рассказывается главным образом о сочинениях императора на основании упомянутого выше исследования В. Паризо. Впрочем, в настоящее время данная статья не имеет особой значимости и актуальности для современного исследователя паламитских споров ввиду издания части богословских сочинений Кантакузина58, а также из-за некритического подхода автора статьи к аутентичности тех или иных сочинений59.
Отдельные статьи о Кантакузине на русском языке появляются в послевоенные 60-е гг., когда выпускники западных университетов работали над своими диссертациями. В качестве примера можно привести статью Е. Франчеса, который анализирует всевозможные причины и поводы отречения императора от престола60.
Наиболее ценным исследованием для определения роли экс-императора Кантакузина в богословской полемике вокруг учения свт. Григория Паламы до сего дня по праву можно считать статью протопресв. Иоанна Мейендорфа «Проекты Вселенского собора 1367: диалог между Иоанном Кантакузином и легатом Павлом»61. Помимо издания «Проектов» о грядущем соборе между Восточной и Западной Церквями (не следует путать с «Перепиской», затрагивающей паламитские вопросы), о. Иоанн по пунктам обозревает 1) жизнь, деятельность и авторитет императора после его удаления с престола62, 2) личность легата Павла, латинского патриарха Константинополя, с которым диспутировал император Кантакузин о созыве Вселенского собора, а также об исихастском учении63, 3) политические события 1362–1367 гг., направленные на спасение империи, находящейся тогда под прицелом мощного турецкого оружия64; 4) переговоры 1367 г., состоявшиеся уже не в Венгрии, как раньше, а в Константинополе между папским легатом Павлом и экс-императором Кантакузином в присутствии всей царской семьи Палеологов65; 5) и наконец, проблематику объединения Византийской и римской Церквей и точку зрения Иоанна Кантакузина, для которого такой союз без созыва Вселенского собора был просто невозможен66.
Ещё одно краткое исследование, проведённое Ж. Даррузе годом раньше, позволяет познакомиться с первым изданием по Ватопедской рукописи послания Иоанна Кантакузина, написанного в защиту учения свт. Григория Паламы67. Речь идёт о письме Карпасийскому епископу Иоанну на Кипр, в котором выдвигаются девятнадцать пунктов в виде заявлений Варлаама и Акиндина против исихастского учения свт. Григория68.
Вероятно, именно эти две статьи подвигли и оказали непосредственное влияние на работу нашего соотечественника, доктора филологических наук и заслуженного профессора Санкт-Петербургской духовной академии Г.М. Прохорова69, который обозревает исторические события активной писательской деятельности ушедшего в отставку императора Иоанна Кантакузина, его стремление помочь империи, которой угрожали воинственные османы, путём объединения с Римской церковью, возможного лишь при богословском взаимопонимании и согласии, а главной догматической перегородкой между православным Востоком и католическим Западом являлось, как есть и сейчас, – это отношение к учению свт. Григория Паламы.
Наконец, обозначим недавно вышедшую статью С.Я. Гагена, в которой делаются радикальные выводы и, как сообщается во вступлении, «ставятся под сомнение устоявшиеся взгляды» относительно неоднозначных событий сер. XIV в., сам император Кантакузин выставляется как одиозный честолюбец, желающий личной власти, который был не «богословом-исихастом», а лишь только «политиком-паламитом»70
* * *
Parisot V. Cantacuzène homme d’état et historien, ou examen critique des Mémoires de l’Empereur Jean Cantacuzène et des sources contemporaines et notamment des 30 livres dont 14 inédits de l’Histoire Byzantine de Nicéphore Gregoras qui controlent les Mémoires de Cantacuzène. Paris, 1845.
Трудность и ценность этого исследования, «первой ласточки» в области изучения Кантакузина, подчёркивает в том и числе и тот факт, что из 30 глав «Истории» Григоры 14 глав на тот момент были ещё даже не изданы.
См.: Dräseke 1900. S. 73 («Das ist das Urteil Parisots, dem wir eine überaus sorgfältige, allen Fragen gerecht werdende Würdigung und prüfende Zergliederung des gesamten Werkes des Kantakuzenos verdanken»).
Weiss 1969. S. 1 (Einleitung).
Weiss G. Johannes Kantakuzenos – Aristokrat, Staatsmann, Kaiser und Mönch – in der Gesellschaftsentwicklung von Byzanz im 14. Jahrhundert. Wiesbaden. 1969.
Автор работы пишет, что никто другой не мог выразить суть тогдашнего общества Византии так ярко, как Кантакузин. Причём это связано не только с тем, что он подробно описывал историю в своих мемуарах, но и потому, что он был ведущим государственном деятелем и ключевой фигурой развития византийского общества. См.: Weiss 1969. S. 1. Данная монография делится на 12 глав: в 1-й гл. устанавливаются основы византийской дворянской жизни XIV в. и одновременно рассматривается положение Кантакузина в этом обществе; во 2-й, 3-й и 4-й гл. речь идёт о т. н. «дружине» Кантакузина в разные периоды его жизни, а также осмысляются такие понятия как «φίλος», «οἰκείος», «οἰκέτης», в 5-й гл. повествуется о социальной подвижности в эпоху Кантакузина, в 6-й гл. – рассматривается иностранное влияние на византийское общество, в 7-й гл. – роль народа в Гражданской войне 1341–1347 гг., в 8-й гл. – говорится о социальном и политическом положении фессалоникского народа при Кантакузине, в последующих 9-й, 10-й и 11-й гл. – о паламитских спорах и Гражданской войне, и наконец, в 12-й гл. – о структуре т. н. «дружины» Кантакузина.
Weiss 1969. S. 158 (Schluss Betrachtung). Ср.: «...können die Beobachtungen an der byzantinischen Gesellschaft nicht nur dazu beitragen, allgemeine Grundstrukturen menschlicher Verhaltensweise aufzudecken, sondern sie können dem modernen Politologen und Soziologen als historisches Vergleichsmaterial dienen für Erscheinungen im gesellschaftlichen Leben der neuesten Zeit».
См. полный текст данной рецензии: Vlachos 1971. Р. 527–528. Рецензент указывает на некоторые орфографические ошибки: например, на s. 75 вместо «Stachiologias» – написано «Stachilogias», а также неоднородная транскрипция греческой «η» в i и e.
Nicol D.M. The Byzantine family of Kantakouzenos (Cantacuzenus), ca. 1100–1460. A genealogical and prosopographical study // Dumbarton Oaks Studies. Washington D.C. 1968. Биографии Иоанна Кантакузина посвящены страницы 35–103.
A. Th. Papadopulos. Versuch einer Genealogie der Palaiologen 1259–1453; D.I. Polemis. The Doukai. 1968.
См.: Barker 1969. P. 100. Ж.В. Баркер критику диссертанта, в частности, за то, что он в это родословное древо Кантакузинов включает таких представителей, которые едва ли были прямыми членами семьи, однако и такое рассмотрение тоже полезно.
Так, в заключении своей рецензии он пишет: «Professor Hussey can be proud of her students». Или в другом месте с пафосом заявляет об обеих диссертациях молодых учёных: «Both these books represent immense labour by their authors, while granting little room for intellectual creativity; they will be invaluable to scholars working in all areas of Byzantine studies from the tenth century onward». Цит. по: Brand 1970. P. 680.
Сам автор заявляет о своём намерении избежать каких-либо субъективных взглядов касательно образа императора Кантакузина в отличие от своего друга Полемиса, который не боится выражать своё личное мнение о С.И. Дукасе (Nicol 1968. Р. 19).
Barker 1969. P. 100.
Nicol D.M. The reluctant emperor: a biography of John Cantacuzene, Byzantine emperor and monk, c. 1295–1383. Cambridge 1996.
См.: Rentel A. // SVTQ 41 (4). 1997. P. 383.
Более подробно об этом см. в той же рецензии А. Рентеля: Rentel 1997. Р. 384–385.
Название на голландском языке: «Johannes VI Kantakuzenos, keizer (1347–1354) en monnik (1354–1383). Bijdrage tot de geschiedenes van de Byzantifnse Kerk in de XIV eeuw».
Как видно из заглавия этой диссертации, её основная задача состояла в определении значения Кантакузина для Византийской Церкви XIV в., т. е. писательский вклад царя в исихастские споры, а потому здесь впервые в наибольшей полноте представлены богословские сочинения императора.
Как сообщается в двух авторских вступлениях, Э. Фоодеркерсу из-за преподавания в Академии часто приходилось приостанавливать работу над изданием, а с 1975 г., когда у него резко ухудшилось зрение, учёный уже не мог работать с рукописями Кантакузина; но в эту работу, прервав свои лекции, включился мюнхенский филолог Ф. Тиннефельд, с которым Эдмонд познакомился в 1981 г. на XVI Международном Конгрессе византинистов. Между ними завязалась личная дружба, вдохновившая учёных и позволившая в скорое время завершить столь тернистый труд. См.: Voordeckers, Tinnefeld 1987. S. V, VII.
Iohannes Cantacuzenus. Refutationes duae Prochori Cydonii et Disputatio cum Paulo patriarcha latino epistulis septem tradita, nunc primum editae / E. Voordeckers, F. Tinnefeld. Brepols, Turnhout, 1987. TLG 3169/2 (CCSG 16).
Сидоров 1991. С. 282–283.
См. полный текст рецензий со всеми скрупулёзными и отчасти даже придирчивыми замечаниями: Trapp 1988. Р. 284–287; Declerck 1988. Р. 537–539.
Например, в нескольких цитатах из сочинения свт. Василия Великого и послания «К Авлавию» свт. Григория Нисского.
Вместо «Χριστὸς» написано «Χριστός», вместо «τὸ» – «το».
В одном месте слово «ἀδελφοί», взятое из послания св. ап. Павла (Рим.8:12), следовало бы выделить курсивом.
Речь идёт о том, когда Кантакузин называется «человеком лучшего гуманистического образования».
В частности, не указываются библиографические данные перевода «Истории» Кантакузина, осуществлённого Фатуросом-Кришером в 1982 г. и изданном в Штутгарте.
Вместо «Μετροφάνης» – «Μητροφάνης» (S. LXI), вместо «verfallenen» – «zerfallenen» (S. LXIV A. 72).
Указано несколько примеров: «προ-σέρχομαι», «σύ-νοδος».
Например, «καταχέειν» – см. на s. 69, 19.
Соколов 1906. С. 52–56.
В 1900 г. ещё не был издан ни один богословский трактат императора-монаха, а потому И.И. Соколов и замечает, что значение Кантакузина в богословской полемике той эпохи «не может быть оценено надлежащим образом» (Соколов 1906. С. 54).
Так, исследователь пишет о принадлежности Кантакузину каких-то церковных гимнов без указания какого-либо источника, а также без сомнения приписывает императору переложение первых пяти книг Аристотелевской «Этики Никомаха», что было оспорено в позднейшей западно-европейской литературе (Соколов 1906. С.54:56).
Франчес Е. Народные движения осенью 1354 г. в Константинополе и отречение Иоанна Кантакузина // ВВ 25. 1964. С. 142–147. На основании первоисточников и западноевропейских исследований он рассматривает не столько придворную жизнь Константинопольского дворца императора, сколько народные массы города, под влиянием которых, как заключает автор, император оставил престол и принял монашеский постриг.
Meyendorff J. Projets de Concile Oecuménique en 1367: Un dialogue inédit entre Jean Cantacuzène et le légat Paul // DOP 14. 1960. Р. 147–177 (греч. текст по ркп. Лавры 135. 2–4), 164–169 (франц. пер.).
См.: Meyendorff 1960. Р. 149–152.
См.: Meyendorff 1960. Р. 152–153.
См.: Meyendorff 1960. Р. 153–156. Здесь рассматривается, как венгерский король Луи Великий из-за честолюбивых мотиваций вместо нападения на турков начал войну против болгарского правителя Стракимира; в связи с этим византийский император Иоанн V Палеолог вместе с сыновьями Мануилем и Михаилом направляются в Венгрию, где от них требовали принять римское крещение.
См.: Meyendorff 1960. Р. 156–161.
См.: Meyendorff 1960. Р. 161–164. Здесь же говорится, что в отношениях между Кантакузином и Римским папой Урбаном в лице его легата Павла была заложена некоторая платформа для последующего Ферраро-Флорентийского собора, однако он завершился не рассмотрением исихастских вопросов, а упорным давлением государственной политики.
Darrouzès J. Lettre inédite de Jean Cantacuzène relative à la controverse palamite // REB 17. 1959. Р. 7–27.
Но, как замечает исследователь, если бы экс-император Кантакузин захотел бы заняться действительным богословским рассуждением, он бы непосредственно задал вопросы: 1) есть ли различие между сущностью и действованием, 2) на чём оно зиждется, 3) насколько наш человеческий язык может выражать Божественные предметы. Именно об этом несколько лет назад спрашивал Кантакузина легат Павел, и он отвечал в подлинно паламитском духе. См.: Darrouzès 1959. Р. 14.
Прохоров Г.М. Публицистика Иоанна Кантакузина 1367–1371 гг. // ВВ 29. 1968. С. 318–341. Этот труд более доступен современному читателю в следующих изданиях: Иоанн Кантакузин. Беседа с папским легатом, Диалог с иудеем и др. соч. / Пер. с греч., вступ. ст. и коммент. Г.М. Прохорова. – CПб.: Алетейа, 1997 (Византийская библиотека); Иоанн Кантакузин. Беседа с папским легатом. Против иудеев и другие сочинения / Вступ. ст., коммент., пер. с греч. Г.М. Прохорова. – СПб.: Издательство Олега Абышко, 2008. 288 с. (Библиотека христианской мысли. Источники).
Гаген С.Я. Эпизод в отношениях между Русью и Византией во время Гражданской войны (1341–1354) // Проблемы истории России. Вып. 6: От Средневековья к современности. Екатеринбург, 2005. С. 9–26.