27-е

Вот – христианский юноша, о коем см. в житии Димитрия Солунского. Когда перед единоборством царь, жалея юность его, сказал: «как осмеливаешься идти против славного во всём мире борца?? – он отвечал: «велика и непобедима сила Христа моего!» Услышав имя Христово, царь разгневался и велел ему идти на единоборство. Оградив себя крестным знамением, юноша вступил в борьбу и победил противника, но, по повелению разгневанного императора, был тотчас обезглавлен (в 306 году).

Память святых мучениц Капитолины и Еротииды, которые пострадали в Каппадокии, в гонение Диоклитианово. Еротиида была рабой Капитолины и схвачена после того, как бросила камнем в правителя, осудившего Капитолину на смерть. Обе скончались после пыток от меча.

Тот, кто описал прекрасным пером и деяния первых князей Русских, и подвиги первых подвижников Русской Церкви, и страдания первых мучеников её, остался едва не забытым потомками, если бы благость небесная не оставила нам нетленных мощей его. Говорим о преп. Несторе летописце, о котором так мало заботились знать последующие времена³¹⁷.

Родиной преп. Нестора был Киев: здесь видим его по летописи в 1064 году, когда он ещё жил в миру³¹⁸. По собственным словам его, он поступил в Печерскую обитель 17 лет, ещё при жизни преп. Феодосия; но при нём жил недолго, – проходил только путь послушнической жизни³¹⁹. В монашество пострижен уже преемником Феодосия, преп. Стефаном. По Греческому церковному правилу поступающие в монастырь три года остаются на испытании, «не удостаиваясь монашеского образа», а посвящаемому в диакона следует быть не меньше 25 лет³²⁰. И преп. Феодосий установил: поступающего в монастырь не спешить постригать, а велеть ему ходить в своей одежде, пока ознакомится с монастырским чином, после одевать его в чёрную одежду и испытывать послушаниями, а затем уже облекать в монашескую мантию. Так и для блаж. Нестора трёхгодичный искус окончился уже при преп. Стефане, при котором удостоен он и сана диаконского, не раньше 1078 г.³²¹. В Печерской обители было тогда много высоких мужей, у которых можно было обучиться духовному совершенству. Обитель процветала тогда духовной жизнью. Блаж. Нестор так пишет об этом сам: «когда Стефан управлял монастырём и блаженным стадом, которое собрал Феодосий, чернецы как светила сияли в Руси. Одни были крепкими наставниками, другие тверды были на бдении или на коленопреклонной молитве; иные постились через день и через два дня, другие вкушали только хлеб с водой, иные – варёное зелье, другие – только сырое. Все пребывали в любви: младшие покорялись старшим, не смея и говорить перед ними и изъявляя полную покорность и послушание; а старшие оказывали любовь к младшим, наставляли и утешали их, как отцы детей малых. Если какой-либо брат впадал в какое-нибудь прегрешение, утешали его и по великой любви делили епитимию одного на двух и на трёх. Такова была любовь взаимная, при строгом воздержании! Если брат выходил из монастыря, то все братия скорбели о том, посылали за ним и звали брата в монастырь, потом шли к игумену, кланялись и упрашивали принять брата, и принимали с великой радостью»³²². Блаженный Нестор, под влиянием таких примеров, под управлением таких наставников, при своей ревности к подвижничеству, спешно возрастал в духовной жизни. Как было глубоко смирение его, – это видно каждый раз, как только касается он своей личности в своих писаниях. Иначе не называет он себя, как худым, недостойным, грешным Нестором, меньшим из всех в монастыре преп. отца Феодосия³²³, или окаянным, с грубым и неразумным сердцем, Нестором грешным³²⁴. Если напоминает он другим о нужде покаяния, о потребности помнить отношения свои к Богу, то спешит обратиться к себе самому с укоризной. Так, рассказав о победе Половцев, последовавшей накануне памяти св. Бориса и Глеба, говорит он: «бысть плач в граде, а не радость, грех наших ради... В лепоту паче инех казнями есмы. Се бо аз грешный и много и часто согрешаю во вся дни»³²⁵. Опытом высокого успеха его в жизни духовной служит и то, что он участвовал (около 1088 г.) в молитвах, исцеливших обольщённого Никиту³²⁶. В 1091 г. ему поручил игумен Иоанн отыскивать мощи преп. Феодосия, и это поручение выполнено им с полным усердием, которое и увенчалось успехом. «Истинно и верно расскажу вам, так говорит он в описании обретения мощей, – не от других слышал о том, а сам был совершителем дела. Пришёл ко мне игумен Иоанн и сказал: пойдём в пещеру к Феодосию, и я пошёл с игуменом, тогда как никто не знал; осмотрев, куда бросать землю, и назначив место, где копать, кроме отверстия, игумен сказал мне: никому не сказывай из братии, чтобы никто не знал; возьми, кого хочешь, в помощь себе. Я уже приготовил в 7 дней заступы (рогалии), которыми надлежало копать. Во вторник вечером взял с собой двух братьев, а прочие не знали; пришёл в пещеру и, пропев псалмы, начал копать. Утомясь, дал другому брату, и копали мы до полуночи; утомились, но не могли докопаться. Я начал скорбеть, не в сторону ли копаем мы. Взяв заступ (рогалию), начал я выше; друг мой отдыхал перед пещерой и сказал мне: ударили в било; а я в ту же минуту прокопал до мощей Феодосия. Он говорил мне: ударили в било, – а я говорю ему: уже прокопал. Когда докопался я, то страх напал на меня, и я начал взывать: Господи, помилуй!» Рассказав о знамениях, которые в то же время видели другие, продолжает: «когда докопался я, то послал сказать игумену: иди, и вынесем мощи. Игумен пришёл с двумя братьями. Я же раскопал широко, и войдя увидели мы: лежит мощами, составы не распались, волосы на голове присохли; мы положили их на мантию и вынесли перед пещеру»³²⁷. В летописи преп. Нестор упоминает о себе ещё при описании событий 1096 и 1106 г.³²⁸. Блаженная кончина его последовала, по всей вероятности, в 1114 г.³²⁹. Таким образом, если положим, что блаж. Нестор поступил в обитель только за год до кончины преп. Феодосия († 1074 г.), тогда окажется, что он провёл в Печерской обители 41 год, а умер 58 лет. Поликарп уже около 1226 г. писал архимандриту Акиндину: «если повелит твоё преподобие, напишем для пользы тех, которые будут жить после нас, – по тому примеру, как блаж. Нестор писал в летописце о преподобных отцах Дамиане, Иеремии, Матфее и Исааке». Ясно, что Нестора уже чтили тогда, как мужа святой жизни. В ркп. святцах читаем: «преп. Нестор летописец преставися октября в 27 день». Мощи преп. Нестора летописца почивают нетленными в пещере Антония³³⁰.

Преподобный Нестор известен св. Церкви не только святостью жизни, но и назидательными писаниями своими.

Первое из его сочинений по времени было житие св. князей Бориса и Глеба, «чтение на пользу повиновения младших старшим»³³¹. В этой повести, написанной тогда, как ещё не довольно богат был Нестор историческими сведениями, встречается несколько таких известий, которые сам он после поправляет в своей летописи³³². Это – неважные неточности, которые не мешают признать сочинение и вполне назидательным, и драгоценным для истории. Оно писано с живым, благочестивым чувством, человеком, в котором проницательность ума и без пособия свидетелей угадывает историческую истину. Самая лучшая страница в этом сочинении – это начало повести, где после молитвы о просвещении сердца его говорит он о сотворении человека, о падении его, о распространении на земле идолопоклонства, о явлении Сына Божия на земле, о распространении Евангелия в мире и в России. «Между тем, как повсюду умножались христиане и идольские жертвенники были упраздняемы, страна Русская оставалась в прежней прелести идольской, потому что не слышала ни от кого слова о Господе нашем Иисусе Христе; не приходили к ним Апостолы и никто не проповедовал им слова Божия». Прекрасно изображены свойства святых князей, и рассказ о мученической смерти оканчивается словами: «это я грешный Нестор написал о жизни и страдании блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба; но если Бог велит, скажем кое-что и о чудесах во славу и честь великому Богу». Отдельная повесть о чудесах оканчивается известием о двух чудесах, последовавших за перенесением святых мощей в 1072 г. Итак эта повесть написана вскоре после 1072 года. Сама надпись сей повести: «чтение о жизни и погублении блаж. Бориса и Глеба» – показывает, что она предлагаема была в Церкви.

«После того, как написано о жизни и убиении и чудесах Бориса и Глеба, я грешный Нестор понудил себя обратиться к другому повествованию», так говорит преподобный в начале жития преп. Феодосия. Это сочинение – образец превосходного жизнеописания и по духу, и по слогу, и по изложению. Преподобный в начале и в конце его говорит, что благоговейная любовь к преподобному Феодосию управляла им в этом занятии. И точно, всё говорит в этом сочинении, что оно написано любовью святою. Преподобный старался собрать самые подробные и верные сведения о преп. Феодосии, и слово льётся потоком из сердца, одушевлённого святым предметом; он следит за жизнью Феодосия с самого детства шаг за шагом, передаёт события в порядке и с поучительной занимательностью; труды и подвиги великого игумена изображает с особенной подробностью: не оставляет и лиц, с которыми был в сношениях Феодосий. Сочинение писано с целью, «чтобы будущие после нас черноризцы, читая житие его и увидев доблести мужа, прославили Бога, прославили и угодника Его и укрепились на подвиг, особенно тем, что в сей стране явился такой муж и угодник Божий». Несторово житие преп. Феодосия во все века служило самым назидательным чтением и для иноков, и для всех православных христиан. Оно драгоценно и для науки, как один из древнейших и самых достоверных источников истории³³³.

«Нестор написа летописец, – блаженный Нестор в летописце написа о блаженных отцех», так писал Печерский инок в самом начале XIII века. В одном списке летописи Нестор, говоря о обретении мощей преп. Феодосия, пишет: «аз грешный, иже и летописанье се в то время написах»³³⁴. Эта заметка, если бы не принадлежала только одному списку, показала бы, что Нестор около 1091 г. начал писать свою летопись, после того как написаны два жизнеописания. Летопись преп. Нестора писана столько же красноречиво, с одушевлением истинного благочестия, сколько с осмотрительностью, которая весьма дорожит правдой. О древних временах говорит она кратко, слухи и известия подвергает поверке. Рассказами 90-летнего Яна, рассказами Русских торговцев, воинов и путешественников дополняются в ней краткие письменные записки прежнего времени, в пособие взяты повествования Греческие, переведённые в Болгарии, Палея (исторический сборник), летописи Малалы и Георгия Амартола. – Критика новейшая доказала, что летопись Нестора превосходит подобные ей летописи Запада и исторической верностью, и изложением событий³³⁵. Мы оскорбили бы и преподобного и правду, если бы сказали, что летопись его важна и нужна преимущественно для гражданской истории. Напротив, без его летописи мы не знали бы и обстоятельств просвещения земли Русской св. верой. То, что говорит монах Иаков о крещении Владимира, и очень мало было и оказалось неверным во многом. В летописи Нестора св. Владимир может быть назван главным лицом летописи. Подвиги его изображены со всей подробностью и с живым одушевлением; обращение его к вере, крещение народа Русского описаны так, как никем другим в древнее время. Не оскорбим мы правды лишь тогда, когда скажем, что летопись Нестора столько же важна для гражданской, сколько для церковной истории, и что она по характеру своему не есть ни летопись церковная, ни летопись гражданская, а летопись народа Русского, летопись его жизни в её положениях самых важных. Потому-то с такой любовью читали её во все времена, и имя Нестора заменялось именем летописца³³⁶.

«Чудные времена и лета Церкви, жития и добродетели начальных отцов писанием изобразивший для нас ревнитель их усердный, славный Нестор! ублажая тебя в ряду отцов, поём мы: благословен Бог отцов наших³³⁷.

В 1540 г. преп. Даниил Переяславский³³⁸, быв в Москве, предложил в. кн. Иоанну Грозному, что Переяславские храмы св. Предтечи и св. Николая, стоящие у городских ворот, очень обветшали, так что необходимо построить новые; при этом преподобный известил, что у ветхого храма св. Николая в земле лежать мощи св. князя Андрея Смоленского, которому в прежние времена, как он твёрдо помнит и знает, была служба со стихирами и каноном, и лик его писался на иконах, но почему ныне не отправляется пение – неизвестно. Об этом же преподобный доложил и святителю Иоасафу. Великий князь и митрополит приказали построить новые храмы и вместе дозволили преподобному вместе с местным духовенством осмотреть гроб св. князя Андрея. В Переяславле очень обрадовались вести Даниила о гробе князя и хотели звонить, чтобы собрать народ. «Повременим, заметил один из священников, пока Богу угодно будет явить мощи раба Своего; совершим без звона молебное пение». Благоразумный совет был выполнен. После молебна разобрали надгробный памятник и начали копать могилу. Народ собрался во множестве – и иные из духовных пришли со свечами; все молили Господа об откровении благой воли Его. Наконец открыли гроб и в нём мощи, обвёрнутые берестой, мощи нетленные и издававшие благоухание: волосы русые и долгие, одежда целая с медными пуговицами, положенная на стороне. Крупицы бересты, осыпавшиеся при отгребании земли, с верою брали недужные и исцелялись. Преподобный послал священника Константина известить о том митрополита и великого князя. Из Москвы присланы были Чудовский архимандрит Иона, впоследствии Суздальский епископ, и Богородский протоиерей Гурий для поверки донесения и перенесения мощей в храм. После молебна в соборе архимандрит спросил Даниила: «по какой причине и с чьего дозволения начал он отыскивать мощи?» Старец отвечал, что предварительно извещал о том митрополита и государя и с их дозволения открыл мощи св. князя; причём представил архимандриту древнюю икону князя и службу ему прежних времён. «Немного это написано, прибавлял преподобный, – книга старая, как видите; спросите и народ, что он знает, и как исцелялись больные». Призваны исцелившиеся. Пристав Иван Окляча заявил, что он много лет страдал головной болью так, что не мог кланяться, – и как только прикоснулся к мощам, перестала боль. Женщина из Переяславля сказала, что три года болело у неё горло, так что не могла говорить; но когда, по обретении мощей, проглотила несколько крупиц от бересты, которой обёрнуто св. тело, внезапно перестала боль, и она проговорила, что могут подтвердить соседи. Другая женщина объявила, что её слепую привели к св. мощам, и она стала видеть. Архимандрит Иона и после того говорил Даниилу, будто бы «владыка митрополит ничего не знает о том и ничего не приказывал». Старец заплакал и сказал: «не будем искушать Духа Святого, действующего в чудных рабах Своих. Не говори также, будто ничего не известно великому отцу нашему и святителю. Бог мне свидетель, что извещал я его сам и не только его, но благочестивого самодержца, и, по их воле, осмелился я открыть святые мощи». Преподобный сказал потом, что излишне-пытливые, или по другим более худым побуждениям противодействующие св. делу будут наказаны; митрополит лишится престола, архимандрит и протоиерей жестоко пострадают. – Слово св. старца впоследствии исполнилось. Это слово сперва смутило следователей, но потом объявили они его за плод дряхлой старости. – Впрочем, очевидность дела вынудила кончить преступный спор. Мощи блаженного князя положили в новый гроб, обвили их плащаницей и совершили службу. Храм св. Николая с того времени стали называть храмом св. князя Андрея, Переяславского чудотворца; существовавший при нём женский монастырь закрыт в 1764 г.³³⁹.

Кто был сей праведный князь и когда жил?

По повествованию о нём, после смерти его нашли записку: «аз есмь Андрей, един от Смоленских князей»; нашли также золотую цепь и перстень, которые потом взял себе вел. князь Иоанн Васильевич и за то дал жалованье для церкви свят. Николая. По преданию, князь удалился из родной стороны по крамолам; в Переяславле жил он, как никем незнаемый бедняк, и исправлял должность пономаря при церкви св. Николая; от бедности терпел всякую нужду, но был усердным молитвенником храма, вёл жизнь чистую и строгую. Так провёл он 30 лет³⁴⁰! Таковы данные о жизни того, кто не хотел быть знаемым во время земной жизни своей!

По этим данным видно, что благоверный князь Андрей Смоленский жил прежде вел. кн. Иоанна III (1464–1506 г.). По родословным спискам Смоленских князей известны два князя Андрея, жившие прежде в. кн. Иоанна, – князь Андрей Владимирович и князь Андрей Феодорович Фоминский. Но первый убит в 1224 г. на р. Калке и след. не кончил дней подвижником в Переяславле. Отец князя Андрея Фоминского, князь Феодор слепой Фоминский, был современником в. кн. Симеону Гордому († 1353 г.), тогда как Смоленское княжество, при умножении князей Смоленских (их было в одно и то же время до 17), раздроблено было на мелкие части. Не удивительно, что при дележе достояний произошли ссоры между родичами, как это бывало тогда. По древнему памятнику, сын кн. Андрея Феодор удалился в Тверь³⁴¹. Конечно в то же время и блаж. кн. Андрей, наскучив тревогами жизни и их нравственной тяготой, скрылся из Смоленска, чтобы в неизвестности совершать подвиги благочестия. Время кн. Андрея Феодоровича Фоминского не далеко от времени в. кн. Иоанна III, так что до последнего легко могли сохраниться перстень и цепь первого. По таким соображениям кончина св. кн. Андрея последовала не раньше 1390 года. Около того же времени полагается кончина блаженного князя и в ркп. святцах³⁴².