Ноябрь 1882 г.

Понедельник. Благодарю и славлю Господа, оживившего душу мою благодатию Своею во время утрени и даровавшего благодать чтения и пения сла­достного (каноны и стихиры). Наипаче благодарю Господа за милостивое избавление от злобы моей и жестокосердия моего на нищих после утрени, при воз­вращении моем домой окруживших меня и просивших милостыни на разные потребы. Я, окаянный, поносил одного из них пьяницей, не зная достоверно, что он пья­ница. Я оскорбил члены Христовы, Самого Христа Бога в Его членах, в чем и каялся. Сильно я уязвлен был своею злобою и страдал смертельно скорбью и тесно­той, но Господь преклонился на мою усиленную молит­ву покаяния и помиловал меня, даровав мир, простор, легкость, прощение, правоту.

Дурно и крайне вредно для души своей сделал я, что поел мясных котлеток поутру: тем я крайне расслабил сердце свое, сделав неспособным к общественной молитве и к борьбе со злыми демонами, наведшими на меня обычную боязнь и страх во время молебна в воин­ском присутствии. Но прежде молебна Господь дважды избавил меня по молитве моей от греховной тесноты, постигшей меня за осудительное и несколько уничижи­тельное слово о настоятеле: раз в соборе по прикоснове­нии в покаянии к святому престолу, другой – в теплых сенях думы, где я молился, смотря на образ в швейцарской комнате (Спасителя).

Вечером в восьмом часу Господь избавил меня, страстного, от тайного огорчения и озлобления на жену мою за ее (действительные или мнимые) хищения у меня разных вещей и ее несправедливость и придирчивость к прислуге. Я искренно покаялся тайно пред Господом, прося прощения и благопременения сердца моего, и Господь сотворил вскоре то и другое: я успокоился, распространился, утешился. Да не будет во мне места ни единому злу.

Животолюбив я, многогрешный, в смысле тленности временного плотского жития, и из-за этого животолюбия пренебрегаю заповеди Господни, вводящие в живот веч­ный, связуюсь житейскими похотями и сластями, порабо­щен различным страстям. Избавь меня, Господи, от работы сей и даруй проработать Тебе со всеусердием, да вечного живота причастник и участник буду милостию Твоею.

Благодарю Господа, явившего мне по молитве моей тайной величайшее спасение и помощь пред венчанием и во время венчания свадьбы в Успенской церкви (Егора и Марии) при лютом смущении и озлоблении, насилии от злобных и наглых демонов. Брак повенчан победоносно, непреткновенно, торжественно, громко, вопреки супостатам невидимым, усиливавшимся лишить меня слова, сделать немым и уязвить, убить дух мой. Избавил меня Господь от них.

Когда я собрался идти на почту в двенадца­том часу (письмо архимандриту Феодосию) и в класс гимназии, попался мне нищий из Петербурга с настой­чивым требованием милостыни – обуви, одежды и денег на дорогу; сначала я не хотел, но потом пожалел его и, разменяв, дал ему 60 копеек, а когда стал припра­шивать, я дал ему с досадой 10 копеек и выдрал его в гневе за волосы, но тут и беда меня схватила – враг умертвил меня; я пошел в церковь, припал к святому пре­столу, и Господь помиловал – яс легким и веселым серд­цем пошел в гимназию, благодаря Бога. При служении всенощной у Гуляева Господь помог, [и] в квартире Анны Герасимовой помиловал меня Господь дважды, меня, рассердившегося на нее за приглашение и чрез­мерное усердие: воззрел ко Господу в покаянии, и помиловал Он меня.

Сегодня на пути в гимназию после припадания ко святому престолу в покаянии и помиловании Господь избавил не только от лютых последствий греха, но и от боли головной и тошноты, продолжавшихся полтора суток после чтения лекции в Доме трудолюбия о загробной жизни. Как отрадно здравие после болезни!

Согрешил я ко Господу, тайно огорчившись на слугу Анну за неряшество, небрежность, неаккурат­ность (нестарание). (Всякий сор кладет в мешочек в месте отхожем.) Даруй мне и в ней уважать образ Твой и сочленение тела Церкви Твоей. Даждь ей, Господи, разум делать всё радетельно и в малом, и в большом.

Благодарю Господа, во время утрени дважды меня избавившего от великой тесноты и скорби, постигших меня раз за жестокосердие к бедным и неподачу мило­стыни, во-вторых, – за пожелание отличия и пристра­стие к земной суетной чести, тогда как един Господь наше сокровище, наша честь и слава, наша жизнь и сила, и свет и разум.

Жирных мясных супов крайне избегать, особенно в постный день. Они делаются остном⁶⁷ острым и бодущим для души моей и наполняют внутренности зловонием отвратительным.

Не нашедши в сткляничке⁶⁸ розового масла (оно было за замком), я заподозрил жену мою в ходьбе под замок и похищении этого аромата, предназначенного для плащаницы, и вознегодовал и возненавидел ее тайно, даже плюнул на нее сзади, когда она пришла и ушла к божни­це, у которой я стоял и молился; она, впрочем, кажется, не догадалась. Согрешил я ко Господу и пред женою в подозрении и тайной ненависти из-за вещи, забыв, что любовь дороже всего на свете и отпадать от нее не должно никогда и ни из-за чего, хотя бы даже лишали меня жизни, не только вещей. Помилуй, Господи!

Царствием Божиим внутри себя дорожи самым усердным образом и для сохранения его жертвуй всем дорогим для тебя, то есть земным. С Богом не разлучай­ся ни на одну секунду, ибо и одна секунда без Бога – великое бедствие для человека.

Одиннадцать часов дня. На сердце тяжесть и болезнь от ядения в весьма значительном количестве баранины в девятом часу утра (с чаем). Не надо отнюдь есть мяса поутру, да и за обедом. Полно оскорблять бла­годать Духа Святого мясоядением и чревоугодием! Время, время готовиться к сретению Бога, к воскресе­нию и суду.

Не в детском возрасте – детское увлечение алч­ностью: поставлена на стол баранина – и давай неудер­жимо есть баранину, до обременения и до забвения своих обязанностей христианина и священника. Боже правый! Помилуй мя.

Поутру сегодня Господь двукратно избавил меня (за утреней) от тесноты и смерти греховной, постигшей меня за жестокосердие и неподачу милостыни нищим перед утреней (когда просили они у меня), и, во-вторых, за помысл сладострастия; когда я глубоко раскаялся в том и другом, Господь избавил меня от тесноты и даровал мир и дерзновение. Дома в девятом часу после чая Господь избавил меня от последствий огорчения на жену за ее грубое обращение с прислугой.

Имел я глупую, дерзкую (в такие лета и в моем сане священном) неосторожность наесться до пресыщения мяса утром за чаем. Что же вышло, как и надо было выйти? Я поглупел и отупел, лишился дара слова (осо­бенно при обручении дочери Додонова (сына)), диавол поругался надо мною, навел на меня боязнь и робость, совершено расслабил и убил душу мою (вечером около шести часов). Я потерял самообладание. Подобное было позже того же дня у Николая Васильевича (фруктовщика). Пресыщение парализует, убивает внутренние силы, омрачает, посрамляет, повергает в леность и косность. О, как опасливо надо употреблять пищу!

Кто исправно дело делает (творит), тот и говорит смело, обстоятельно, ясно, смело, а кто ленив и не деяте­лен, предан неге, роскоши, чревоугодию, тот и говорить не может, тупеет, немеет.

Святые угодники Божии за свою любовь к Богу и ближним, за свои подвиги и самоотвержение стали выше времени, прославляются непрестанно целые века, и не стареет память их. В память вечную будет правед­ник [Пс.111:6].

Или сократилась рука Господня? Или Он перестал быть всеблагим и всемогущим Творцом, Промыслителем, Отцом, Искупителем и Спасителем? Или Он глух и нем и слеп, как боги язычников? – Нет, избави Бог от такого богохульства, от такого неверия, безумия, бессмыслия.

Кто Богвелий, яко Бог наш? Ты еси Богтворяй чудеса: сказал еси в людех силу Твою [Пс.76:14–15] и в нас ска­зал и сказуешь и показуешь, и всегда, всякий день и час. Бог наш на небеса и на земли, вся елика восхоте, сотвори [Пс.113:11]. Вспомним манну в пустыне, вспомним крастелей⁶⁹ [Исх.16:13–15], вспомним воду из камня [Исх.17], вспомним море расступившееся и воду огустевшую [Исх.14:21–22], вспомним Того, Кто всё создал единым словом Своим и Кто всех нас вызвал из ничтожества, из небытия к бытию и благобытию и пакибытию, Того, Кто столько возлюбил нас, Кто творит нам ежедневно из хлеба и вина Плоть и Кровь Свою – это чудо, из всех чудес удивительнейшее, любвеобильней­шее, мудрейшее, животворнейшее, и да не усумнимся в Его промышлении о нас, о нашем учреждении, столь чудно возникшем и устроенном. Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева свое­го? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя. Вот, Я начертал тебя на дланях Моих; стены твои всегда предо Мною [Ис.49:15–16].

Утро. Благодарю Господа, сотворившего со мною величайшее чудо милости и спасения во время утрени, ибо меня, умерщвленного грехами моими (жестокосердие к нищим пред утреней; идя в церковь, плюнул на одного из них вперед (он шел позади)) – алч­ностью, скупостью, неблагодарностью, бесчувствен­ностью, гордостью, злобою, – оживотворил чудно, помиловал, дав мне слезы умиления чистительные и живительные. О, с какой радостью, живостью чувства читал и пел каноны и стихиры! Благодарю Господа, пре­творившего печаль в радость, бессилие в силу, смерть в живот!

Вечер глубокий. Двенадцатый час. Господь сотворил сейчас по молитве слезной покаянной величайшую милость душе моей, умилил, помиловал, очистил, оправ­дал, оживил, обрадовал и от тяжкой муки, скорби и тес­ноты избавил, совершенно изменил меня в благобытие. Чудная перемена! Я молился в зале перед образом Спасителя, стоя на коленах близ столовых дверей. И так скоро последовала милость Божия! Скорый в заступле­нии един сый, Христе⁷⁰, слава Тебе! Я осудил себя совершенно в гордости, злобе, жестокосердии, корыстолю­бии, чревоугодии, скупости, неблагодарности, дерзости (против нищих), лености, нерадении, возненавидел всего ветхого человека.

Крестное знамение рукою священника в церкви или где-либо, также и мирянами употребляемое, есть оружие и меч против диавола и огонь, попаляющий бесов; мы сечем им полки демонские, потому и употребляем его часто. Оно же служит нам и помощью, освящением, под­креплением и возбуждением в молитве, в трудах и подви­гах против грехов и страстей, искушений и соблазнов.

Суббота. Благодарю Господа, разрешившего меня благоутробно, когда я был связан узами адовыми за охлаждение сердечное и жестокосердие и неприязнен­ное расположение к нищим, шедшим за мною с просьбой о милостыне во время шествия моего к утрени. Благодарю Господа, даровавшего мне о сем покаяние со слезами и зрение моих тяжких согрешений. О, сколь вожделенно, сколь радостно было мне отпущение моих долгов! С каким торжеством духа читал и пел каноны Октоиха и Минеи (Павлу исповеднику, патриарху Цареградскому)! Согрешив неприязнию и немилосердием к нищим пред утреней, я преступил весь закон, состоящий в любви, и огорчил человеколюбивую утробу Господа Иисуса Христа и Духа Святого опечалил злонравием своим. Но славлю неизреченные щедроты Твои, Христе Боже, и непобедимую милость Твою, непреодолеваемую моими злобами и всякими грехами. Благодарю Тебя, что Ты доселе не престаешь окружать меня радостями избавления и спасения, хотя я и недостоин человеколюбия Твоего, а достоин всякого осуждения и муки; благодарю Тебя, яко не попускаеши змию-человекоубийце поглотить меня до конца, хотя он всячески усиливается поглотить меня и хотя я достоин быть преданным на волю его за мое зло­нравие и пребывание во зле, навыкновение в грехах. Еще во время утрени я замечал в себе неприязненное внутреннее нападение на отца Павла настоятеля, которое отринул покаянием и молитвою и милостию Божией, и стал мирен, не быв мирен совершенно.

После утрени поел хлеба пеклеванного с маслом, запивая сладким чаем, и несколько отяготил себя.

Не надо было есть. Теперь я не могу писать писем и готовиться к классу – спать хочется.

Испортил я себя объядением с утра пеклеванным хле­бом с маслом: ходил немало по улице – и всё еще тяжесть в животе и не могу заниматься чтением и пись­мом. Что за безумство мое! Что за […]!

Не забыть сходить к дающим ежемесячную милосты­ню: Неустроеву, Ф. Васильеву, Сидорову, Балабанову, Павлу Павловичу.

Многие и невыразимо великие благодеяния явил мне нынешний день Господь мой Иисус Христос. Во время всенощной сколько избавлений от коварства лютых демонов, особенно в начале службы: Господь даро­вал мне теплоту и искренность во время службы и защи­щал от лютости и свирепства демонов! Стихиры на «Господи, воззвах», на стиховне и на хвалитех пел отлич­но, чистым, звучным голосом; канон пел и читал велико­лепно, ясно, отчетливо, разумно, с сильным чувством и великим дерзновением. На отпусте враг запутал, запугал, оборвал, уязвил, омрачил, посрамил, но за покаяние Господь снова оживил; молитву Христе, Свете истинный по диавольскому наваждению не всю прочитал от боязни бесовской и расслабления сердца страхом, но Господь за покаяние и призывание имени Его от всего сердца опять оживил; в начале обедни враг опять умертвил, но Господь опять оживил; после великого входа враг умертвил, а Господь оживил; служил громко, торжественно (Да и тии с нами славят... не выговорил, оторопел от неразвернуто­го антиминса). Заамвонную не всю прочитал от боязни демонской; проповедь говорил громко, дерзновенно. Отпуст скрал и уязвился от демонов, но Господь опять исцелил. На молебнах вне церкви ужасное гонение от демонов, препоны, язвы, насилие смертельное, особенно в Доме трудолюбия у учительниц; дома у себя слезами многими избавился от ядовитого угрызения демонского.

* * *

Воскресенье. Вечер, шесть часов. Сейчас сподобился я от Господа за покаяние величайшей мило­сти – прощения грехов, мира и свободы, ибо связан был пред сим адовыми узами за озлобление тайное на Февронию, жену [...], бывшую слугу мою, за то, что сидела в столовой с женой за столом и не встала при входе моем и не приняла благословения. Я покаялся в своей злобе от всей души, воспринял благие чувства, и Господь помило­вал после усердной молитвы с коленопреклонением.

Крепко напугал сатана меня в эту ночь (на 8 ноября), явившись в доме, не знаю где, в виде мощей какой-то праведницы, совершенно покрытых, а когда я стал рассматривать, то мощи оказались покрыты флером⁷¹, из-под которого видно было постное, приятное лицо женское; когда я исполнился благоговения к праведнице, всматри­ваясь в это лицо, и ублажал ее, тело стало оказывать при­знаки жизни, мощи оказались живым человеком, стали поворачиваться, наконец они встают – и является муж­чина, как бы воскресший покойник, который начинает ловить меня своими костлявыми руками, пугать меня, злобно говорить со мною; я едва вырвался из его рук на улицу; он не мог бежать за мною, но грозил мне. Какими призраками пугает меня супостат! Многочисленных избавлений сподобился я от Господа в продолжение дня (7 ноября) от многочисленных козней демонских (на все­нощной у Семеновых, в церкви пред всенощной).

Священник, совершающий службы Богу в храме или в домах верных прихожан своих, должен иметь в сердце своем и хранить тщательно сокровище христианской любви, никогда не отпадающей, и с этой любовью всё и говорить, и совершать; должен иметь совершенное беспристрастие ко всему земному – к деньгам, к украшениям, к людям мирским, какого бы они звания и состоя­ния, пола и возраста ни были, хотя бы то был сам нося­щий порфиру и венец; должен быть весь в Боге, взирать на святость Его, на вечную правду Его, на вечное величество Его, всемогущество Его, всеблаженство Его; должен быть во всем воздержан: в пище и питии, в одежде, в покое, в удовольствиях.

Сегодня я был мертв духом во время ранней обедни до самой Херувимской песни и непрестанно сокрушался сердцем о своей худости, греховности, своем непотреб­стве, своей страстности, размышляя о величии Таинства и неготовности моей к его совершению и причащению; Господь снисшел на воздыхания мои и умиротворил меня, смятенного, оживил, водерзновил. Слава Его мило­сердию!

Как бы из праха, из отребья я возникаю к жизни и благообразию всякий раз, как служу литургию; истинно чудесное претворение творит во мне Господь, но скоро я, неблагодарный, невнимательный, страстный и ленивый, теряю благодать и милость Божию чрез чревоугодие и небрежение о беспристрастии.

Даруй мне, Господи, чтить в каждом человеке-христианине храм Духа Твоего Святого, члена святыни тела Твоего, Христе Боже, и никогда никем и ничем не прельщаться.

Служил молебны у [...] в доме Румянцева, в доме Кароли (на болоте) во втором номере у машинистов и кочегаров (Бурачек), у Михаила Степановича (в доме Мойс.) Бородулина; здесь служил великолепно, искрен­но, сильно, непреткновенно, непостыдно, а у машини­стов в смятении и путано, язвенно.

Одиннадцать с четвертью часов дня. Сейчас Господь совершил по молитве покаяния и крепкому призыванию имени Господня чудо избавления от нестерпимых сладострастных жал врага бесплотного. Слава милосердию Твоему, Господи! Слава силе Твоей! Слава благопослушеству Твоему, слава снисхождению и долготерпению Твоему!

Утро. Благодарю Господа, совершившего во мне спасение Свое, когда я, будучи в тесноте и скорби, воззвалко Господув покаянии, и Он, услышав, скоро помиловал меня, оживив меня и даровав мир душе. После того я торжествующим духом читал и пел каноны. Как хороши эти каноны, особенно Октоиха! Сладость, жизнь! Они как будто из нас вылились – столько в них истины, правды, реальности, или действительности. Они как будто писаны слезами всего человеческого рода, по крайней мере лучшей его части. Каким непрестанным искушениям, грехам, скорбям, теснотам, мракам подвер­жен человеческий род после грехопадения! Только в Господе Иисусе Христе спасение человечества. Нет дру­гого имени, коим можно было бы спастись [Деян.4:12].

Сегодня была у меня сильная головная боль с утра до одиннадцати часов дня, с тошнотою. На дворе бездна снегу: снежная погода сильно влияет на мою голову. Желудок чист: вычистило. Вчера супу не ел. Всё вино и закуска легкая.

Вечер. Благодарю Господа, сподобившего меня скоро­го избавления от скорби и тесноты в церкви во время вечерни (по поводу отказа нищим) и после вечерни, когда я заходил в церковь пригласить Прокопия алтар­ного сходить на молебен в дом Морозовой (я проходил и приложился к святому престолу ради умилостивления), и в доме Морозовой в квартире Ивановых перед и во время молебна. О, как скоро Господь спасал меня, вни­мая молитве моей. Я бодро, искренно, непреткновенно служил молебен.

Благодарю Господа, милостиво избавившего меня от скорби и тесноты и срамоты, постигших меня у учебного экипажа (или у штаба) за лягновение (пинок) нищего отрока, припрашивавшего у меня еще (сверх пятнадцати копеек), будто бы на дорогу. Я глубоко раскаялся в своей злобе, дерзости, гордости, самолюбии, нетерпении. О мальчике (лет двенадцати) я знал прежде, что он злоупотреблял милостыней и даже воровал, хотя, конечно, это не может быть поводом к тому, чтобы я бил мальчика. Надо кротостию исправлять [Гал.6:1].

Благодарю Господа, ищущего спасения моего и ревнующего отечески об избавлении от зла и соблюдении во святыне и правде, наказующего меня непрестанно отечески и милующего непрестанно, Божественно, благостно, державно, ободрительно и спасительно. Да ревную всеми силами души и тела и я, окаянный, о любви и правде Божией.

Великую помощь и милость Господь явил мне во время венчания двух браков, помогая одолевать злобнейшие козни врагов невидимых. Также после брака, когда одолели враги, запнув меня в словах и уязвив в конце. Особенно великую милость и спасение явил мне Господь в Доме трудолюбия, в зале дома, в восьмом часу вечера, когда я каялся тайно в своем жестокосердии и дерзости к нищим. Вера и покаяние спасли меня.

Благодарю Господа, скоро услышавшего меня, когда я молился с верою и упованием о погибающем в лютых грехах мастере Василие и о пострадавших от него жене Пелагее и дочери Евдокии. Только воздохнул я и прекло­нил колена пред святым престолом о них, и Господь совершил чудо спасения, чудо сердечного изменения с означенным Василием: вместо зверя он сделался агнцем, упал в ноги к жене и дочери, прося прощения и обещаясь вперед не делать зла.

При отправлении в Питер надо захватить фотографии Дома трудолюбия, проект и правила, или устав, запастись ответами касательно числа рабочих в нем мужского и женского пола, касательно предметов выделки мужско­го и женского труда, сбыта вещей, ценности их, каса­тельно школы дневного пристанища (число детей), убежища для сирот (сколько их?), касательно средств существования в будущем (обеспечение, надежда на сбор доброхотных жертв в Питере и Москве), о необхо­димости поставить его на твердую почву, чтобы этот достойный имени императора⁷² [...] существовал прочно и без нужды, принося вечно пользу беднякам трудящимся и малым детям, чтобы таким образом достойная память великого государя переходила из рода в род. Запастись памятной запиской для себя и для господина Саблера⁷³.

Четверг. Святых мучеников Мины, Виктора и Викентия, мученицы Стефаниды, преподоб­ного Феодора Студита и святого Максима, юродивого Христа ради, Московского чудотворца. С вечера вче­рашнего дня и сегодня с утра до пяти часов вечера у меня была сильная головная боль нервного свойства, особен­но с девяти часов утра до вечера и вечером во время вечерни, и сейчас после вечерни нестерпимая боль, стрельба, до того, что я охал и стонал в церкви, простираясь над святым престолом обеими щеками и челом, чтобы унять боль, но она не унималась. Пришел домой, снял теплый [...], одел другой – легче; сходил испраздниться, выпил два стакана чая вприкуску (что бывает редко), и после чаю вдруг вся боль исчезла; я читал сво­бодно газету, потом ходил к барону Буксгевдену⁷⁴, затем в лавку купить два стула в кухню. Благодарю Господа за милость несказанную, что, наказав, помиловал меня и вместо адских часов дал мне увидеть часы небесные. Какую важную роль играет желудок в головных болях!

По правде Господь наказал меня вчера лютою болью головы за грехи мои, и особенно за любостяжание: сколь­ко мне добрые, благочестивые люди дарят разных вещей из одежды: платков, рубашек (белых), подрясников, ряс, шуб, сапогов, калош, ваксы, полотенец, холста, сколько и какой пищей питают меня едва не каждый день! А между тем я сам относительно нищих большей частью жестоко­серд, суров, скуп, нелюбовен, раздражителен! Боже! Помилуй и исправи меня, окаянного! Сколько раз прещедрая благодать Божия по молитве слезной в покаянии пременяла несмысленное, неблагодарное, злое, сласто­любивое, смердящее, умирающее на всякий день сердце мое, и я опять и опять впадал в тяжкие грехи.

Во время крестин у фруктовщика Николая Васил. сердце мое охладело, омертвело, отпало от Бога из-за платка шелкового от Александры Дмитриевны Мачигиной, и я был в сильном борении с врагами мысленными; боримый, был побеждаем и в конце совершен­но побежден неусыпающими и настойчивыми врагами, не выговорил ектений и отпуста и крайне был уязвлен их жалом смертельным, но по молитве покаяния после Таинства получил от Господа разрешение и прощение грехов, мир и свободу духа, благость и тихость сердца. Слава Богу!

Благодарю Пресвятую Владычицу Богородицу за избавление от ужасной головной боли, ибо лишь только я послал за деревянным маслом для лампады пред Ее дивной ико­ной, как сейчас же почувствовал уничтожение головной боли, а лампадка погасла было от недостатка елея.

Восемь с половиной часов утра. Благодарю Господа, сейчас явившего во мне дивное и животворя­щее спасение Свое по усиленной молитве покаяния (а каялся я в огорчении и озлоблении на жену мою за ее несправедливое гонение прислуги Евдокии и жестокое, злобное обращение с нею, тогда как слуга день и ночь трудится усердно и всячески для всех нас и заслуживает вполне уважения и благодарности). Не было в костях моих мира. И вот Господь дал мир.

О митрополите справку навести (имя и отчество).

Молебен в одиннадцать с половиной часов 13 ноября (сегодня) в доме Адамовича. Просить дьячка выписку из формуляра моего сделать.

Память святителя Иоанна Златоустого. Поощрением и наградою для священника благочестиво­го служит самая пребывающая в нас благодать Божия и благоволение Божие, знамением коих служит мир Божий, всяк ум превосходящий [Флп.4:7], облечение в правду и радость в Духе Святом.

Сегодня в церкви во время утрени со мною было величайшее искушение, борение, тяжкая скорбь оттого, что я, стоя в храме и в алтаре у святого животворящего и страшного престола – значит, как бы на небе, – дерз­нул мечтать о награде мне земной (орден Святой Анны второй степени), тогда как награда для священника – один Христос Бог, от Коего я поставлен, недостойный, пастырем словесного стада Его и Которому единому я служу, вечному Преосвященнику, Началопастырю, Судии, Подвигоположнику и Мздовоздаятелю, испы­тующему сердца и утробы наши и на самых верных весах взвешивающему все расположения сердец наших, все желания, помышления, стремления, словеса и дела наши. В самом деле, когда я посмотрю на себя беспри­страстно и исследую стремления, наклонности, помыш­ления, желания, страсти, опущения, нерадение, леность и всю сокровенную, внутреннюю и внешнюю жизнь мою, то я нахожу себя достойным не награды, а наказа­ния, как и наказует меня ежедневно праведным судом Своим Господь и Бог мой. Где исправление многостраст­ного сердца моего? Где старание непрестанное о спасе­нии вверенных мне душ? Где любовь евангельская? Где самоотвержение? Где добрая милостыня? Напротив, во мне господствуют самолюбие, сластолюбие, сребролю­бие, злоба, зависть, сребролюбие, скупость, нетерпение, непослушание, малодушие, уныние, страх, тщеславие, любостяжание, чревоугодие, пресыщение. Итак, наказа­ния, наказания я достоин, а не награды. Благодарю Господа, избавившего меня от лютой скорби и просветившего сердечные очи мои.

Если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя [1Кор.9:16]. Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении [1Тим.5:17]. В продолжение двадцати шести лет всякий воскресный день проповедал слово Божие народу в церкви. Слово, запечатленное характе­ром сердечной веры, простоты и искренности, имевшее по благодати Божией сильное воспитательное в духе христианском значение, особенно для простого народа. Честное, незазорное поведение, всегдашняя подвиж­ность и усердие к исправлению приходских треб дают ему право на внимание начальства и поощрение к дальнейшему служению Церкви Божией и духовным нуждам прихожан. А так как он, протоиерей Сергиев, за таковое служение приходу не был поощряем высочайшей и начальственной милостью уже восемь лет, со времени возведения его в сан протоиерея в 1875 году (за службу при гимназии он получил орден Святой Анны третьей сте­пени в 1878 году), то Кронштадтская городская дума справедливым полагает просить [Высокопреосвященного] ходатайствовать о сопричислении протоиерея Сергиева за двадцатисемилетнюю его службу к ордену Святой Анны второй степени.

В одиннадцать с четвертью часов дня я приглашен был сегодня служить молебен в помещение для бедных, устроенное купцом Ф. С. Герасимовым и Тимофеем Макар. N.. в присутствии [полицмейстера] Адамовича, означенных купцов, квартального и прочих. На молебне враги невидимые напали и смутили, смяли меня на чте­нии Евангелия и ектении освятительной и очень меня уязвили, умертвили. После молебна я шел в гимназию и всё каялся, молился, умолял благость Божию избавить меня от насилия и злобы врагов бесплотных. Долго молился: всё они меня теснили, поедали, язвили; нако­нец благодать и милость Божия пришли и избавили меня. Мне стало так легко! Слава Богу!

Пред самой вечерней я впал в тысячи зол из-за множества нищих, надоедавших мне; я расстроился, смутил­ся, озлобился, не мог служить, и вот во время предначинательного псалма вечернего припал я с верою к святому престолу, моля Господа в покаянии, с верою и упованием избавить меня от тьмы тем⁷⁵ зол тьмою тем Божествен­ной благодати и милости Своей, и за веру и упование Господь тотчас сотворил со мною чудо милосердия: я, мертвый, ожил духом, успокоился, умиротворился, восторжествовал над тьмою зол. Слава чудной измене десницы Вышнего!

Час и три четверти ночи. К сведению всякого православного христианина. В ектениях великой и малой мы слышим всегда возношение: Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим. Что означает это частое напоми­нание верным, стоящим в храме или где в доме и на улице слушающим богослужение, напоминание о Пресвятой Богородице со всеми святыми и побуждение предать себя и друг друга Христу Богу? Это напомина­ние Церковь повторяет в слух нам для того, чтобы мы помнили святое, великое Божественное сочленение Церкви Божией небесной и земной, торжествующей на небеси и воинствующей на земле, тесную взаимную связь той и другой, всегдашнюю близость к нам и готов­ность во всем нам помогать членов Церкви небесной – Матери Божией, Начальницы мысленного наздания⁷⁶, святых апостолов, пророков, мучеников, иерархов, пре­подобных и всех святых; чтобы дорожили счастьем быть членами такой Церкви и жили свято, воздерживаясь от всякого беззакония и творя дела благие; чтобы предава­ли себя и друг друга во всем – в скорбях и радостях, во грехах и в правде, или в добродетели, в искушениях и испытаниях – Главе Церкви, Господу нашему Иисусу Христу; чтобы помнили близость к нам всеблагой и всемощной Главы Церкви Господа нашего и Его готовность защищать, сохранять, миловать и спасать Своих членов по Его бесконечной благости и по молитвам Пречистой Своей Матери и всех святых. Эти слова: Пресвятую, Пречистую и прочее – чрезвычайно важны, возвышен­ны, многосодержательны, утешительны для всякого истинно православного христианина: они подъемлют его дух, дают ему несокрушимую надежду на Бога, кре­пость и силу, убеждают жить свято.

* * *

После ранней обедни. Благодарю Господа, даровавшего мне потоки слез умиления во время утрени и особенно во время литургии ранней и благоумиленное служение с неосужденным причащением Святых Таин и с живой проповедью слова Божия. На молебне святому апостолу Филиппу для Филиппа Степановича Степанова крайне смутился при чтении Евангелия и не докончил его; после этого, как и при чтении Евангелия, мною воз­обладала крайняя теснота и срамота, как побежденным кознями злого супостата; но верою и покаянием я изба­вился от когтей его всепобеждающей благостью и благодатью Господа Иисуса Христа. Пред молебном и на молебне у Чернышева, чиновника военного, Господь сподобил меня величайшего избавления и помощи (враг ужасно смущал по поводу отданного назад шелкового платка Анне Димитриевне Мачигиной). Я непреткновенно совершил молебен, хотя враги рыкали поглотить меня. Слава Господу.

Умиленно, дерзновенно, сильно молился я Господу во время литургии, когда возлежал на дискосе Святейший Агнец Божий, вземляй грехи мира [Ин.1:29], о Доме трудолюбия, о ниспослании ему, как дождь, обильных даров вещественных и благословения Божия на все дела его. Уповаю, что молитва моя слезная взошла ко Господу и мы не останемся в стыде бедности. Давший Себя Самого как не даст с Собою всего, что просим? [Рим.8:32].

После поздней обедни. Преудивил на мне Господь милость Свою после поздней обедни.

Не видим мы на всем видимом нами начертанные ясно не буквами, а явлениями и делами слова: «тление». Так, всё тленно на земле: тела, все вещи, самый свет сол­нечный и звездный, огонь, вода, воздух, земля; но наши души нетленны и бессмертны, – к тленному ли прилеп­ляться нетленной (душе)? Не к нетленному ли и вечному должна прилепляться душа? К Богу и к добродетели, к правде и святыне, к милосердию и нестяжанию?

Лишь открою уста для чтения слова Божия, как сейчас встречаюсь со львами и волками, нещадно нападающи­ми на меня и не дающими мне слова выговаривать. Что это такое? А мне надо с особенным усердием и любовью выговаривать слово Божие. Помоги, Господи! Даруй мне творити и глаголати слово Твое!

Вчера у Филиппа Степанова на именинах я пил горь­кую, и рябиновую, и мадеру, да и покушал довольно.

Чокался со всеми, даже с Цеповым (раскольником), и от всего этого я оказался пленником диавола, потерял дерзновение в служении, с трудом служил краткую вечерню, краткие крестины совершил, голос потерял, чувствовал полное обладание мною диавола и на крестинах в Малой Екатерининской улице (в винопродалище). Мне ли, священнику и причастнику Святых Таин, иметь такое общение с пьяницами и курильщиками, да еще шутить, и сме­яться, и объедаться, и напиваться? Впрочем, я пьян не был благодатию Божией.

Дивлюсь непобедимой благости и силе Господа Иисуса Христа, избавившего меня сегодня много­кратно от мучительных, смертноносных козней диавольских во время утрени и обедни, особенно во время утре­ни по сонном унынии и расслаблении сердца и особенно после вчерашнего угощения у Филиппа Степанова и Я. К. Маркова; один мгновенный помысел какого-либо мирского пристрастия к какой-либо вещи (платок Мачигиной, орденский знак второй степени) смущал меня, язвил, низлагал, но за покаяние и веру Господь избавлял от совершенного падения и малодушия. А во время литургии, в середине ее, Господь дал обильные слезы умиления с дерзновением и победою над всеми ярыми, зверскими кознями миродержца (отец диакон Николай не так то и то делал), особенно над малодушием, упадком духа и срамотой внутренней, и я прочитал заамвонную молитву всю торжественно, громко и вообще служил громко и внушительно, искренно по Божией благодати. Слава Богу!

Господь в Своем творении, в литургии – в хлебе и вине, претворенных в Тело и Кровь Христову, и в людях причащающихся. Сколь Он тут дивен! А в Крещении? В Миропомазании, в Покаянии, в Священстве, в Браке и Елеосвящении? Сколь Он тут благ, велик, праведен, всемогущ, всесилен!

Благодарю Господа за превеликую милость и помощь при служении полунощницы и утрени, когда борьба с демонами была тяжкая, особенно пред молит­вою Христе, Свете... Во время поздней обедни была во мне адская теснота и срамота: диавол налег на мою немощь всем своим существом; с начала обедни – холодность, бессилие, мертвенность, одеревенение; это до сугубой ектении включительно и ектении об умер­ших; потом согрелось несколько сердце; после великого входа упадок духа; благодатию Божией восстал, но вскоре опять подавление духа. По причащении оживился; пред причащением некоторое огорчение на дьячка, и еще ранее, до совершения Таинства, за медленное пение Верую. После явления последний раз Святых Даров пред заамвонной молитвой ужасная немота, и до конца обед­ни: не мог выговорить заамвонной всей, отпуста тоже; сатана налег, давил. (Не вчерашнее ли питие вина, хотя немного, с Архипом? А он пьяница… И за общение с ним Бог меня наказал. А подрясник новый, дарено от Любови Назаровны? Бог весть.)

Семь часов вечера. Сейчас Господь по усердной, слез­ной молитве покаяния явил мне великую и богатую милость, избавив меня от поползновения сладострастия и от последовавшего за ним смятения и расслабления сердечного. Слава Господу, непрестанно благодеющему мне и сохраняющему меня во святыне, ревнующему о мне ревностью Божественной и наказующему непрестанно праведно. (От Марковых ласки чрезвычайные о Боге.)

Премудрость Божия, выразившаяся в пожелании и чувстве великого удовольствия при упо­треблении пищи и пития в состоянии голода и при соитии мужа и жены: если бы не было этого удоволь­ствия, тогда многие употребляли бы во зло эти есте­ственные побуждения и по разным предлогам не стали бы ни есть, ни пить, чтобы прекратить легким способом жизнь свою, ни стремиться к детородию и умножению рода человеческого, и он скоро пресекся бы, особенно завистью и злобой диавольской, но вместе с тем Творцом указана строгая мера тому и другому пожеланию – и пищи и пития, и соития полов и извержения жизненно­го семени, чтобы люди удовлетворяли только потребно­сти и не обращали этих великих удовольствий в цель и забаву или в страсть, потому что в противном случае эти же удовольствия, без меры и с недоброй целью употреб­ляемые, обращаются в жестокое наказание человеку. Слава во всем премудрости Божией! Вразуми и научи всех, Господи Боже, творить мудрые, благие, нетленные и животворные законы Твои! Аминь.

После утрени. Война духов упорнейшая, кровопролит­ная (в духовном смысле), полная язв душевных во время утрени, особенно после утрени на водосвятном молебне, которого не мог спокойно служить из-за огорчения на сторожа, положившего вопреки моим многократным замечаниям весьма много ладану; ектений не мог гово­рить малой и водосвятной, также и молитвы водосвятной; смущение совершенное, бессилие полное, ран на душе множество; кончил кое-как молебен, весь израненный в душе, но, не отчаявшись в милости Божией, я припал к непобедимому милосердию Божию, прикасаясь часто к святому престолу, и благодать Божия победила всё множество искушений во мне диавольских, язвы души исцелились, душу умирила, и оживотворила, и с Богом примирила; я пошел из храма помилованный, исцеленный, утешенный. Слава бесконечному милосердию Господа нашего Иисуса Христа! По делам моим такое искушение попущено мне от Господа за чревоугодие и винопитие мое (у Марковых и в доме Мурашова Герасима у Олейниковых от Анастасии Осиповой). Как слабеет и дряхлеет душа от невоздержания! Ужасно! А всё неймется: продолжаю лакомиться и пить вино на чужой счет! Усердно зовут, думал. Кому же угождать – Богу или людям ? Бог призывает к воз­держанию, к нетлению, а люди – к тлению, как и сами порабощены тлению. И чего я множества ладану боюсь? Такой он приятный, здоровый. Одежду ли, украшения ли берегу? Хватит всего на мой век. Да и дым не вечно остает­ся, а исчезает скоро. Чего бояться?

* * *

После обедни. Величайшее горе со мною было от искушений вражеских во всю обедню, особенно в конце: сначала холодность и омертвение сердца, упадок духа, отсутствие теплоты, бодрости, энергии, мужества, крайняя болезненная раздражительность от всякой без­делицы, озлобление, страшное давление на сердце сатаны, уныние, срамота, несмеяние взирать на народ, теснота, омрачение. Причастился в тесноте, но слава Богу! Верую, Господи... произнес для причастницы бере­менной бодро, громко, с дерзновением; затем лишний дым от кадила и невнимание алтарного сторожа к моим приказаниям относительно кадила крайне расстроили меня, и я не мог прочитать заамвонной молитвы и ска­зать отпуст. Весь смутился и посрамился, впал в беду и смерть душевную, но крепким покаянием и верою и милостию Господа избавился от пасти дракона, погло­тившего меня.

Отчего эта беда? От вчерашнего чревоугодия и пресыщения с винопитием и от пристрастия к телесному здоровью и к мирским вещам, от нетерпения, самолю­бия и злобы.

Во время утрени тяжкое борение со злоб­ными духами в начале и во всё продолжение утрени; под конец канона благодатью Божией, покаянием и молит­вою веры одолел злобу на чтеца Михаила (из-за суетли­вости его и своей) и успокоился, получил дерзновение и непреткновенность в остальной службе.

Господа Всемогущего, всё осуществившего словом Своим и вся могущего осуществит и не сущая нарицающаго, яко сущая [Рим.4:17], молил сегодня усердно и с дерзновением удивить еще щедроты Свои духовные, благодатные и вещественные на Доме трудолюбия (пред Святыми Тайнами стоя, молил – пред сим чудом чудес, где хлеб и вино претворяются навсегда всемогущим мановением в пречистое Тело и Кровь Агнца Божия), ибо мы скудость терпим немалую по израсходовании всех сумм на устройство дома, и работа бедных не оплачивается, и на ночлег им не достается или крайне мало. Да будет! Ей, аминь!

Двенадцать часов дня. После обедни. Святою и власт­ною рукою, еюже творит, движет Сущий во мне чрез причащение.

Благодарю Господа, избавившего меня от адской тесноты, постигшей меня за озлобление на нищих мальчиков, пристававших [ко мне], когда я шел на почту, и Господь снял с меня вину и наказание за вину, благопременил сердце мое со злого на благое, со смятенного на мирное, с утесненного на пространное, и я в этой благо­дати и в этой памяти и в чувстве спасения Божия служил обедню и проливал слезы умиления; служил непреткно­венно, со дерзновением.

За вечерней от нашедшего дыма в церковь от топя­щихся печей было мне очень тяжело; я смутился на сто­рожей и с большим трудом говорил ектении, особенно сугубую, сокращал, урывал, уязвлялся. Но Господь при­нял покаяние и помиловал меня, припадающего.

После весьма тяжких, огненных искуше­ний со стороны духов лукавых Господь посетил меня великой Своею милостью, избавив от злодейства вражия (на полунощнице сторож в прокуренной одежде взошел ко мне на солею – это меня огорчило). С трудом я говорил великую ектению, но канон читал с великим одушевлением и все ектении малые. Просительную и сугубую говорил непреткновенно, свободно, спокойно. Слава благодати Божией, избавляющей, спасающей, умиротворяющей, укрепляющей.

Во время литургии был в страдательном состоянии, возбужденном (при весьма вялом чтении Евангелия диаконом Николаем огорчился), после великого входа смутился, но умолил Господа – и умирился. Причастился животворно, победил невидимых врагов, сильно восстававших на меня, и заамвонную молитву прочитал непреткновенно благодатию Христовою, но – о, иску­шение! о, лукавство и злоба диавола! – на отпусте он запнул меня озлоблением на какую-то женщину (вроде вдовы Алекс. Сергеевича или Филиппа Степанова, показавшихся мне подозрительными относительно благожелательства касательно меня), и я не мог говорить, посра­мился и долго не мог побороть мучивших меня врагов невидимых, хотя и молился и каялся. Урок: надо всех без исключения нелицемерно любить, как членов Иисуса Христа, – и самих врагов наших.

По потреблении Святых Даров все враги побеждены благодатью Христовою. На вечерне на краткой сугубой ектении и отпусте враги опять низложили меня, уязвили, убили, но покаянием и слезами я избавился от их смятения и мучительства, умерщвления и восстал, ободрился, исправился, дерзнул, победил. После вечерни на нищих по причине множества их рассердился [...], что окружили меня и не давали прохода; одного пнул ногой, повалил наземь у Гостиного двора – и чрез то опять умер душой, опять стал каяться и дома, и потом нарочито зашел в собор – приложиться к святому престолу в покаянии, и Многомилостивый и Щедрый отпустил грех мой жестокосердия и злобы и даровал мне мир и свободу. Потом на молебне в Нижней Широкой улице в доме Орловской (в конуре) враг жестоко запнул и не давал свободы слова, но усиленным призыванием имени Господня в покаянии победил врагов. О, пристрастия житейские! Как они нас отлучают от Бога и порабощают постыдно врагу! На крестинах у Павла Гаврилова (кума жены [Брусова] Евгения Васильевича) сильно побороли враги, а я сильно противился и очень громко служил; в конце поддался врагам, их лютым уязвле­ниям (из-за платка). Ектению и отпуст не мог выговорить, уязвился, умер душой, но после крестин неослабным упо­ванием и молением избавился от язв бесовских благода­тью Христовою и умиротворился. Слава Господу, победителем меня творящему над врагами невидимыми.

Священник неизреченными щедротами Христа Бога сподобляется целого моря благодати Божией чрез частое приобщение Святых Таин Тела и Крови Христовой и чрез совершение других Таинств. От него должны все почерпать благодать Христову в изобилии, и он должен всеми мерами заботиться разливать ее шире и шире, а не удерживать ее только в себе, тем менее не злоупотреб­лять ею самому своею недостойной жизнью или молча­нием, то есть непроповеданием слова Божия народу. Горе мне, если не благовествую! – говорит Апостол [1Кор.9:16]. Он должен жить достойно таковой благодати, умножать ее как талант, данный Богом во спасение и блаженство его и людей Божиих и во славу Божию. В противном случае он не только может лишиться ее, но и быть тяжко осужденным.

Суббота. Благодарю Господа, победителя мя явив­шего на враги невидимые во время утрени и даровавше­го мне благодать с торжественной искренностью и радостью прочитать и пропеть каноны предпразднства Введения во храм Пресвятой Богородицы и Григорию Декаполиту и Проклу, патриарху Цареградскому, осо­бенно же канон и молитвы ко причащению мирян. Благодарю Господа за непреткновенное и животворное совершение литургии, неосужденное, животворное при­чащении себя и мирян с непреткновенным прочтением молитв Верую, Господи... Вечери Твоея... Да не в суд...

Шесть часов вечера. Торжествую веселием духа пол­ную победу благости Божией над злобой диавола и нашей человеческой за покаяние мое и молитву от сокрушенно­го сердца в квартире Я[кова] Маркова (в гостях). Жена моя повздорила с племянницей Руфиной, а я за это с нею самой за неблагоразумное и дерзкое обращение с ребен­ком двенадцати лет – и сильно уязвился, и умер от дей­ства злобы, но умолил Господа – и ожил.

Десять часов вечера. Опять предаю памяти величай­шее спасение мне Божие, когда я шел по Нарвской улице в покаянии искреннем о содеянной мною злобе нищему мальчику на Посадской улице. Господь избавил меня от смятения и бури душевной и от адской тесноты и даровал мне мир, тишину, дерзновение с оправданием, легкость.

Введение во храм Пресвятой Богородицы. За утреней вялость, холодность, сонливость, леность. При чтении Евангелия бесплотный лукавец и злодей-змей секнул в сердце, умертвил его и не дал мне выгова­ривать слов о величии Божией Матери и святости имени Божия и возбудил во мне величайшую ревность о славе имени Божия. И я читал каноны и пел их, равно стихиры на хвалитех, с величайшим одушевлением и ревностью, получив предварительно чрез молитву прощение греха малодушия и преткновенного умолчания некоторых слов евангельских. Затем милость и помощь Божия на отпусте пред молитвою Христе, Свете истинный... Во время ранней обедни в начале крайнее умерщвление от врагов бесплотных; усиленной молитвой ко Господу получил по частом припаданиии к святому престолу избавление, оживление, простор, мир, дерзновение. Во время поминания кровь из носу пошла ручьем – вытирание платком, и говорение имен неловко было; прошло. Затем на великом входе обильные слезы при величайшем сознании своей немощи и греховности и умиление. Я тонул в слезах. Затем всё благодатью Божией было благоуспешно – и причащение, и заамвонная молитва, и проповедь. Отпуст скрал неволь­но от смущения. При чтении Евангелия при словах сосца, яже еси ссал [Лк.11:27] – помысл лукавый и нечистый, уязвление, теснота, бессилие; покаявшись, получил свободу и простор. На молебне у Данчича, особенно после молебна, за чайным столом, – великая милость Божия по тайной молитве: враг ужасную тоску и уныние, малодушие наводил. Молитвой прогнал тоску.

Благодарю Господа за благодать прощения и очи­щения грехов моих и за перемену благую (от зла на дьяч­ка Быстрякова за неизвещение думского церковного сторожа Николая об обедне за Филиппа [Вешкурцева]), потом за избавление от пристрастия к сластям сердца моего, возникшего во время обедни, которая есть служе­ние пренебесное, служение нетления и бессмертия.

Благодарю Господа за обильные слезы умиления во время литургии после великого входа, за причащение неосужденное Святых Таин и за молитву заамвонную и за отпуст, за всё служение животворное.

Письма надо отнести на почту.

Благодарю Господа за поборение и очищение сластолюбивого похотения вчера после беседы во флигеле казенном в Песочной улице, когда женский пол, с такой любовью слушавший чтение о земной жизни Богоматери, с любовью провожал меня крайнейшею, и пририщуще⁷⁷ целоваху меня сзади в одежду мою.

Не прилагай, человек, сердца ни к одной красивой или дорогой, ценной земной вещи и не сделай из нее идола сердца своего, ибо чрез пристрастие к вещам или лицам отпадает от Бога и благодати сердце человека, лишается душа мира, спокойствия, света, свободы, достоинства, важности и величия, подобающих ей как созданной по образу Божию. Все вещи, как и лица, тленны, прах и пепел, хотя и имеют красивый образ, [относительно и цену], и мягкий и пышный, и тлят душу, омрачают, леде­нят, мертвят, в горе и беду повергают. Душа, не привязан­ная ни к чему земному, свободна, покойна, пылает любо­вью к Богу и ближним, жаждет своего и людского спасения, правды, святыни, присвоения к Богу, вечного живота и блаженства. Будь равнодушен, человек, ко всему земно­му как тленному; читай ясно, громко начертанные на вся­кой вещи слова: тлен, прах, пыль, ничтожество.

Пристрастие к земным вещам повергает душу в постыдное рабство, слепоту, наготу, нищету, срамоту, окаянство. Чем угодники Божии стали святы, сильны, острозрительны, велики, блаженны? Презрением всего земного и стремлением к небесному и Божественному. Чем они столь резко отличаются от нас? Тем, что они были небесны, а мы земны. Они были земные Ангелы и небесные человеки, они пылали любовью к Богу, как свечи пылают пред их иконами, и горели и благоухали, как кадило благовонное, святостью, правдою, смирением, незлобием, бесстрастием, терпением, преданностью Богу. Они обладали светом Божиим, премудростью, от Бога данною, которая научила их видеть тленность и ничтожество всего земного, земных сокровищ, земного наслаждения, земной суетной славы, земной красоты – и пребываемость, вечность небесных благ, небесных сокровищ нетленных, небесного наслаждения, небесной славы и красоты.

Пристрастный к земным благам в слепоте своей презирает Бога, любовь Божию и всё чудное, славное и страшное домостроительство Его спасения нашего: Его воплощение ради нас, Его Божественное учение и чудеса Его силы и милосердия, Его страдания, смерть и погребе­ние ради нас, воскресение и вознесение, ниспосланную Церкви Его благодать Духа Святого и животворную Его благодать возрождающую, обновляющую, очищающую грехи, освящающую, просвещающую, оправдывающую, утешающую, укрепляющую, усыновляющую и Богу присвояющую; ни во что ставит служение Богу; славословие, благодарение, покаяние, сокрушение сердечное о грехах; весь предается под грех и бывает рабом греха и противником Богу. Вот сколь пагубные последствия производит в душе пристрастие к земным вещам, наслаждениям, к земной чести и славе. Горе [презирающим] высочайшее и спасительнейшее таинство воплощения Божия, благо­дать покаяния, Кровь Завета Нового, за нас излиянную, и Тело, за ны ломимое, благодать примирения, оправдания, богоприсвоения. Горе враждующим на Бога, когда Он призывает столь сильно и постоянно к примирению с Ним в покаянии. Мир прелюбодейный и грешный! Что ты враждуешь против Бога своего? Что ты коснеешь во грехах? Человеки! Что вы прилепились к тени, к тлену, к прелести?

Раннюю обедню А. В. Мурашова служил по благодати Божией с великим умилением и со слезами обильными; заамвонную молитву читал громко, не торо­пясь; пропустил Ты тех воспрослави, а потом редко стал читать и исправился, одолев невидимого запинателя; на молебне благодарственном Евангелие читал редко, почти всё спокойно. Канон на утрене читал внятно, с чувством, весьма громко, славя Богоматерь и святого благоверного князя Александра. Был в школе попечительства; придя домой, заснул; после сна закусил хлеба кисло-сладкого с чаем. Пошел в гимназию, укрываясь от нищих, а они догоняли меня; я досадовал и тайно сердил­ся, неохотно, с озлоблением давал пятаки и за это нака­зан был тяжкой трехчасовой скорбью, связанностью и крайней стесненностью мысли и слова в классах. Чрезвычайно тесно было на душе; я долго каялся, ёжился и, только подходя от гимназии к дому именинника Мурашова, освободился несколько от невидимых борю­щих врагов. Спать мне вредно днем, особенно закусы­вать с чаем.

После ранней обедни. Вчера я довольно сластолюбствовал, угождая чреву, сладко и довольно ел и пил вина хорошего (стол у именинника Мурашова из богатых рыб); потом у Захарии Сидорова ел фруктов много и пил вино, закусывая великолепной семгой. И вот по неизменному закону последствий сегодня сердце мое было крайне немощно и дух немощен; борение со мною невидимых врагов наглое, успешное, поношение и уничижение внутреннее от них сильнейшее; благодатью Божией и слезами покаяния я избавился от их козней. Слезы обильные во время обедни.

Итак, по неизменному закону последствий, от чревоугодия и винопития сердце крайне расслабевает, склон­но ко всяким страстям, бывает немощно для молитвы искренней, покрывается тлей страстей, сильно подвер­жено нападениям диавола, терпит от него посмевание, тесноту смертную.

Воссылаю славу Богу за великое избавление от наглых, насильственных, нечистых и хульных козней во время молебна у Алекс. Федоровича Федорова (в доме Неустроева) по молитве моей тайной; у Маркова от таких же наглых, острых коварств во время молебна и после молебна.

Благодарю Господа, даровавшего мне помощь Свою свободно, легко, мирно, непреткновенно совершить молебен у Екатерины Степановны (в доме Мотлывых) после обильного угощения у Марковых (именинница Екатерина).

Святого мученика Климента, папы Римского, и Петра Александрийского. Благодарю Господа, даровавшего благодатью Своей моей немощи совершить свободно, мирно, легко, непреткновенно молебен у Марии Филипповны Ящечковой (Ковиной) в седьмом часу утра и преподать ей Святые Тайны. Враг соблазнял было дымом кадильным и пустым опасением, что крест (свежепозолоченный) закоптится, но по благо­дати Божией я счел золото наравне с брением путей и не приложил к нему сердца – и избавился тем от смуще­ния, тесноты, греховной смерти сердца. Но потом враг напал с другой стороны, усекнул меня жалом сомнения касательно Святых Таин, преподаваемых больным; скорбь и теснота от этой хулы богомерзкого демона поразили мою душу: я молился покаянно в квартире Ковиной об избавлении от насилия и коварства демон­ского и, шедши дорогой, молился в тесноте сердца. Наконец в церкви припал усердно к святому престолу с мольбой об избавлении, и тотчас язва сердца исцели­лась, я успокоился, утешился, расширилось сердце мое и ожило. Слава Богу!

Двадцать седьмого, двадцать шестого и двадцать пятого был в Питере. Принимали меня везде с любовью, как Ангела Божия, прося молитв за них, принимавших. Слава и благодарение Богу, располагающему ко мне сердца добрых людей. Бывший медицинский студент.

Благодарю Господа, избавившего меня от одержания бесовского страстного в квартире Ворониной (Евгении Андреевны) пред панихидой. К нищим немилосердие и жестокосердие свое показал, идя на панихиду.

Благодарю Господа за дивное обновление благодатью Его во время утрени воскресной и литургии; многими борениями и слезной молитвой стяжал я благо­дать обновления. Стихиры и каноны пел и читал востор­женно, одушевленно, громко, особенно каноны воскрес­ный, крестовоскресный и Богородице. Но в конце всенощной невидимый и лукавый ловец и кознодеец диа­вол изловил меня на отпусте и молитве Христе, Свете истинный, после чего долго мучил меня расслаблением, холодностью, узами своими адскими даже до Евангелия; во время Евангелия я почуял свободу и простор, жизнь в душе, а до сего времени я то и дело припадал болезненной и стесненной душой к святому престолу. После Евангелия и особенно после великого входа душа согрелась, явились обильные слезы умиления и чувства возвышенные, молитва сердечная за всех и за вся; причастился живо­творно, заамвонную молитву прочитал громко, с уятием по диавольскому насилию и страху конечного славосло­вия молитвы; отпуст скрал и за то мучился. На молебне Евангелие не докончил немного, и опять мука. Употребляя Святые Дары, избавился от всех козней. Дома спал после обедни. Едва не опоздал к причастному для речи по пово­ду отчета о постройке Дома трудолюбия. Козни вражии надоедали до чтения и после чтения. Идучи домой, был в тесноте адской; дома молился усердно с покаянием, и Господь дал мир и свободу. Благодарю Господа.

Ваши сердца расположены к любви, вам естественна любовь. Дайте этой любви доброе, святое направление и течение, обратите ее к Богу – неисчерпаемому источни­ку любви истинной, чистой, нетленной, вечной, всеобъемлющей, бесконечной – и к ближнему как члену единого тела человечества, особенно же к ближним единоверцам как членам единого тела Христова, или Церкви Его Святой, которая есть Тело Его [Еф.1:23], – и вы будете вечно блажены вашей любовью. Переносите великодушно искушения вашей любви и ради искуше­ний, нередко весьма для вас тяжелых, не отпадайте от нее, как от неоценимого, вечного, жизненного сокрови­ща. Отвергайте любовь земную, мутную, нечистую, плотскую, мечтательную, страстную, прелестную, лицеприятную и лицемерную, растлевающую душу и тело, любовь к земным сокровищам, украшениям, наслажде­ниям вредным, как сон исчезающим и оставляющим в душе смятение, недовольство, пустоту, горечь, холод и мертвенность.

Сегодня утром сделал великую глупость, весьма вредную: поел жареной рыбки окуня с черным хлебом, не имея потребности, и тем обременил себя (съел только маленький ломтик – и то тяжело). Гулял нарочи­то, чтобы помочь пищеварению. Впредь не глупить.

Благодарю всем сердцем Господа за милостивое избавление после покаянной и в силу покаянной мольбы моей тайной ко Господу (в гимназии) от скорби и тесноты, постигших меня достойно за немилосердие, жестокосер­дие, суровость и строптивость к нищим и презорство к ним при прошении ими у меня милостыни (порядочно одетый, вышедший из больницы косоватый и другой – кривой). Благодарю за мир и отраду, дарованные Господом моему недостоинству. Благодарю Господа, отъявшего от сердца моего опять (в силу веры и усердной тайной молитвы с припаданием к святому престолу (Петровский придел) за всенощной в храмовый празд­ник) смущение, волнение, тесноту, скорбь, поразившие меня вследствие пререкания товарища отца Петра Клепачевского из-за народного чтения в праздник в Доме трудолюбия; едва дело не дошло до большой ссоры в алтаре Покровском. Благодарю Господа, отрясшего от сердца моего всю беду, в которую хотел вринуть нас диавол. Научи меня, Господи, постоянному спокойствию, тихо­сти, незлобию, самообладанию, царствованию над страстями, да царствуеши Ты во мне, премирный Царю.

Из-за пристрастий, из-за идолов сердечных, коих у нас много, как часто мы возмущаемся, оскорбляем и опечаливаем Духа Божия, данного нам, и лишаемся благодатного состояния правоты, незлобия, чистоты, мира и дерзновения, подвергаясь владычеству греха, смущению, озлоблению, нечистоте сердечной и лишаясь Царствия Божия внутри нас самих, с ужасом видя, ощу­щая в себе царство сатаны. Господи! Ты единственное жизненное, неотъемлемое, вечное, вседовольное сокро­вище сердец наших! Тебя единого иметь в себе, в серд­цах довольно для совершенного и вечного блаженства нашего. Ты мир наш, свет, правда наша, сила, слава, богатство обожения. Ты сладость и блаженство, пребы­вающее во веки веков.

Многократно подвергался убийственному насилию греха до обедни, во время обедни (до молебнов и во время молебнов в двенадцатом номере дома Кароли и в попечительстве), смущению бесовскому и помраче­нию ума и сердца (невыговаривание слов и речений молитв и ектений и возгласов); также и во время обедни подвергался нередко убийственному охлаждению, оце­пенению сердца, но благодаря бесконечному милосер­дию Господа и тайному, внутреннему, слезному покая­нию в моих бесчисленных прегрешениях меня посещала животворная, премирная, пресладкая благодать Духа Святого, очищавшая грехи мои, освящавшая, умиротво­рявшая, обновлявшая окаянную, бедную, обнаженную, осужденную мою душу. А пред причащением и по при­чащении Святых Таин я чудно обновился, возрадовался, так легко и сладко было мне! Слава Господу!

Почему часто поем Господи, помилуй! Потому, что мы существа падшие, непрестанно согрешающие и прогневляющие своего Господа и достойны всякого осужде­ния и наказания во всякое время, и все блага, которые имеем и коих просим, имеем по милости Божией, а не по делам и заслугам нашим и просим как милости Божией, а не как должного или принадлежащего нам по праву. Таким образом, эти краткие молитвы учат непрестанно­му самоосуждению, покаянию, смирению, исправле­нию, упованию на милость Божию, милосердию к ближним, памятованию о праведном суде Божием и мздовоздаянии по делам каждого из нас.

Молитва Подай, Господи внушает нам, что мы ничего решительно своего не имеем, кроме множества грехов, и всё получаем от Бога туне, даром, по милости Его и пото­му должны смирено просить Его о всех своих нуждах и за полученные блага немедленно благодарить. А слова Тебе, Господи после выражения сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим внушают нам всегдашнюю и совершенную преданность Иисусу Христу во всей жизни нашей, во всех нуждах, искуше­ниях, лишениях, обидах от людей.

На обеде у городского головы и церковного старосты оскоромился [в первый раз], и тяжело было мне весь день, и аппетит ко всему потерялся; правда, что я довольно много поел, хотя и не до сытости совершенной. Больше не есть в пост скоромной пищи. А ел я пирог с рыбой и с яйцами на скоромном масле, рыбу под соусом на скоромном масле, жаркое из рыбы и желе (постное из фруктов). А для меня надо очень мало.