СМЕРТЬ
Вначале, когда еще не сложился этот прекрасный мир, Бог во Святой Троице ведал, что человек, которого Он сотворит, падет, и потому от начала же изобрел средство восстановить его от падения. Этим средством было сойти на землю Самому Сыну Божию без оставления, впрочем, Отеческих недр, облечься в истую плоть человеческую, принять душу человеческую – словом, сделаться человеком, не переставая быть в то же время Богом; исполнить в этой плоти и силами этой человеческой души все предписания закона Божия, которых человек не мог исполнить по причине своей порчи и растления; принести в страданиях Самого Себя в жертву Правосудию Небесному, Которое должно было вечно карать неправды человека; умереть в поносных страданиях и воскреснуть из мертвых, чтобы тем положить начало воскресению из мертвых в жизнь вечную всем последователям Своим. Как же Господь Своею смертью искупил от вечной смерти всех людей, когда люди, жившие и живущие после Рождества Христова, не были во время пребывания Его на земле? Как выкупать, например, пленника из плена, когда и пленника нет, и плена тоже нет? Здесь взгляд надобно иметь достойный веры и Церкви, а не этот детский, человеческий. Когда определено было искупить род человеческий от смерти смертью Сына Божия, тогда Богу известны были все люди, имеющие жить впредь, равно как известны были и грехи их, хотя ни людей, ни грехов их тогда еще не было. Значит, известен был Богу еще тогда и ты, и все, которые живут теперь; следовательно, и за тебя, и за все современные поколения также определено было Сыну Божию испить в страданиях и смерти чашу гнева Божия, значит, и ты искуплен страданиями и смертью Богочеловека от вечного наказания за твои грехи. Только стяжи необходимую для этого веру и добродетель. Так как дело искупления не есть дело настоящее, притом не есть дело обыкновенное и естественное, а дело совершившееся, дело, или чудо беспредельной благости и всемогущества Божия, дело сверхъестественное, – то оно, естественно, требует себе веры и послушания. Говорю: послушания, потому что Искупитель, вечно Живой и Сущий, требует от нас, искупленных рабов Своих, сообразной с новым нашим состоянием (сыноположения) деятельности. Так и цари земные выкупают своих пленных не с тем, чтобы они в царстве несли те же повинности, как и в рабстве, или ничего не делали, а чтобы в своем месте делали дела верноподданных и приносили пользу всему обществу (2).
* * *
Как тягостно для тела и темно для души вместе отсутствие солнца. Как все от крайнего зацепенело, омертвело! Как печально, больно, скучно! А каково душе человеческой быть без благодати Божией, без молитвы, без Слова Божия, без богослужения, без причастия Святых Таинств! Многим только смерть покажет все сиротство, бедность, нищету их душ (4)!
* * *
Ты в горести души своей желаешь иногда умереть. Умереть легко, недолго; но готов ли ты к смерти? Ведь за смертью следует суд всей твоей жизни. Ты не готов к смерти, и если бы она пришла к тебе, ты затрепетал бы всем телом. Не трать же слов по-пустому, не говори: лучше бы мне умереть, а говори чаще: как бы мне приготовиться к смерти по-христиански: верой, добрыми делами и великодушным перенесением случающихся со мной бед и скорбей и встретить смерть без страха, мирно, непостыдно, не как грозный закон природы, но как отеческий зов безсмертного Отца Небесного, святого, блаженного, в страну вечности. Вспомни старца, который, утрудившись под своим бременем, захотел лучше умереть, чем жить, и стал звать к себе смерть. Явилась – не захотел, а пожелал лучше нести тяжкое бремя свое (6).
* * *
Что для человека всего ужаснее? Смерть? Да, смерть. Всякий из нас не может без ужаса представить, как ему придется умирать и последний вздох испускать. А как терзаются родители, когда умирают их любезные дети, когда они лежат перед их глазами бездыханными? Но не страшитесь и не скорбите, братия, чрезмерно. Иисус Христос, Спаситель наш, Своею смертью победил нашу смерть и Своим воскресением положил основание нашему воскресению, и мы каждую неделю, каждый воскресный день торжествуем во Христе воскресшем наше общее будущее воскресение и предначинаем вечную жизнь, к которой настоящая временная жизнь есть краткий, хотя тесный и прискорбный путь; смерть же истинного христианина есть не более как сон до дня воскресения или как рождение в новую жизнь. Итак, торжествуя каждую неделю воскресение Христово и свое воскресение из мертвых, учитесь непрестанно умирать греху и воскресать душами от мертвых дел, обогащайтесь добродетелью и не скорбите безутешно об умерших; научайтесь встречать смерть без ужаса, как определение Отца Небесного, которое с воскресением Христовым из мертвых потеряло свою грозность (7).
* * *
Мы не знаем, когда Он позовет нас, потому что Он не дал нам разуметь времена и сроки, «которые Отец положил в Своей власти» (Деян.1:7); но потому-то нам и надобно быть всегда готовыми, чтобы час смертный не застал нас неготовыми. «Не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий» (Мф.25:13). Но потому именно и «бодрствуйте на всякое время и молитесь» (Лк.21:36). Худо неготовым. Во многих местах неложное Слово Божие говорит, что худо. Например, оно говорит: «придет господин раба того нерадивого в день, в который он не ожидает... и рассечет его, и подвергнет его одной участи с неверными» (Лк.12:46). О, будем готовиться постоянно (8)!
* * *
Когда Господь увидел плакавших и рыдавших родных и знакомых умершей дочери Иаира, Он сказал: «не плачьте; она не умерла, но спит» (Лк. 8:52). Эти слова весьма для нас утешительны. Жизнодавец Господь называет смерть нашу сном. Почему? Потому что будет общее воскресение мертвых, как общее пробуждение от сна, и это – в силу Его смерти и Воскресения, ибо «Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших» (1Кор. 15:20). Как из-за Адама все умирают, так из-за Христа все оживут (9).
* * *
Слава Победителю смерти, Господу Иисусу! До пришествия Его смерть была очень страшна для человека потому, что она похищала свои добычи безвозвратно, а средств избавиться от нее никаких не было, так как грех, которым сильна была смерть, разливался подобно морскому наводнению и остановить это наводнение ничто было не в силах; между тем знали, что люди, похищенные смертью, как пленники содержались там, куда они обыкновенно отходили после смерти. Было, правда, два-три примера, что двое из людей вовсе не испытали смерти, а один молитвой и слезами получил отсрочку у нее тогда, как она совсем было занесла уже на него убийственную руку, и ей не велено было касаться его еще пятнадцать лет. Но что значили эти два-три примера в сравнении с миллионами людей умиравших?! То же, что капля в океане. Притом последний пример не был совсем утешителен для людей потому, что царь Езекия не мог же совершенно избавиться от смерти, а только вымолил себе отсрочку от нее, а первые два – Енох и Илия – считались неподражаемыми по святости жизни, за которую они были живыми взяты на небо.
Что же видим теперь, после явления Господа во плоти нашей и после победы, одержанной Им над грехом и смертью? Весь ужас смерти исчез; она сделалась как бы мирным сном, после которого настанет радостное утро всеобщего воскресения. По мере того как каждый из нас побеждает еще живущий в нас грех – а теперь даны нам все средства побеждать его – исчезает и страх смерти, так что торжествующие победители греха с радостью встречают ложе смерти и уже не умирают, а точно засыпают мирным сном. «Ныне, – говорит святитель Златоуст, – Господь сокрушил врата адовы и само лицо смерти истребил. Но что я говорю: лицо смерти? Даже само имя смерти изменил, ибо она теперь называется уже не смертью, но успокоением и сном».
Самый очевидный пример торжества над смертью видим мы в Пречистой Матери Господа. Она склонилась в гробе только для краткого отдохновения плоти. Говорим «для краткого» потому, что, по свидетельству предания, на третий день после Ее смерти уже не найдено в гробе пречистого тела Ее – оно воскрешено и взято было на небо, где вместе с душой стало наслаждаться блаженством небесным. За Божией Матерью видим апостолов и мучеников, которые встречают смерть с радостью, как величайшего друга, который взамен скоропреходящих благ настоящего мира или взамен его бед и скорбей дарствует им вечные радости Царствия Небесного. За ними видим всех святых, которые смотрели на смерть также с радостью, видя в ней конец земных трудов и начало небесной славы. Святая Церковь старается и в нас поселить такое же бесстрашие к смерти, увещевая нас прогонять страх ее постепенным искоренением в себе грехов, и своих мертвецов она называет теперь не иначе, как усопшими, то есть как бы уснувшими, потому что безсмертная жизнь в будущем веке так теперь для нас несомненна и право наше на нее так верно, что мы не можем или не должны иначе смотреть на смерть, как на сон. Слава бесконечно благому Богу! Прежде над мертвецами долго и безутешно рыдали и даже повелевалось прямо над мертвецами источать слезы. "Сын мой! – говорит богопросвещенный мудрец, – над умершим пролей слезы и, как бы подвергшийся жестокому несчастью, начни плач... горький да будет плач и рыдание теплое, и продолжи сетование о нем, по достоинству его» (Сир. 38:16, 17), а ныне вместо надгробного рыдания мы поем песнь «Аллилуия» или «Хвалите Бога», восхваляя божественную премудрость и благость, которые смерть сделали переходом к безсмертию.
Братья! Звания небесного причастницы, вы видели на иконе всечестного и славного Успения Богоматери, как Она мирно почивает. Какое спокойствие и отражение небесной радости на Ее лике! Это точно сон, краткий переход от земли на небо. Поучимся же и сами рачением к добродетели и презрением к пороку сделать смерть свою мирным сном. Доколе будет царствовать в нас грех, дотоле будет страшна для нас и смерть, потому что точно смерть грешников бедственна (Пс. 33:22). Грех есть причина смерти. «Возмездие за грех, – сказано, – смерть" (Рим. 6:23).
Будем же посильно побеждать в себе грех как причину смерти. Побеждать его только сначала весьма трудно, а потом будет и легко, и сладостно, так как по мере увеличения страданий, причиняемых борьбой с грехом, будет увеличиваться и утешение Христово в нас (см. 2Кор. 1:5), и Господь, сказавший, что иго Его благо и бремя легко (Мф. 11:30), верно, сделает легкими и животворными и труды подвижников (9).
* * *
Нет ничего вернее смерти: все умрем и телами нашими обратимся в прах, в землю, из которой созданы вначале, а души наши бессмертные, по образу и подобию Божию сотворенные, восхищены будут на суд к Богу, ибо «человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9:27), – говорит апостол, – суд частный над душой каждого отходящего отселе человека; на нем решается участь человека до последнего, всеобщего суда над всем миром по воскресении всех мертвых. Потому, ввиду неизбежности смерти для каждого из нас по телу, весьма важно и необходимо каждому из нас удовлетворительно разрешить себе вопрос: «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (9).
* * *
«Возмездие за грех» – смерть (Рим. 6:23). Итак, грех к смерти, временной и вечной. Грешники и грешницы, чего хотите: жить или умереть, радоваться или вечно мучиться? Гореть вечно в аду или упокоеваться вечно в раю? С Богом вечно жить во свете неизреченном или с диаволом во тьме кромешной и тартаре ужасном, которого и сам сатана трепещет? Или то, или другое: середины нет. А к Богу и вечному блаженству ведет покаяние нелицемерное, вера и добрые дела; к муке вечной – злые дела и нераскаянность (10).
* * *
Некоторый камень преткновения – смерть человеческая. Человек, говорят, живет, как травка, и умирает, как травка, что нет для него другой жизни. Ответим безумному по безумию его. Вот что скажу я тебе, человек, рассуждающий таким образом: что умирает в травке – прекрасная или художественная травка (Конечно, нельзя назвать травку травкой без той внутренней невидимой силы, которая дает ей и вид, и способность расти и жить. Без этой силы, оплодотворяющей и оживляющей травку, нельзя представить ни одной травки.) или только вещество травки, подверженное, как вообще все вещественное, тлению и разрушению? Нет: то, что ты называешь прекрасной, полной жизни травкой, не умирает, потому что та же прекрасная травка в той же форме появляется и на следующий год, а потом – опять на следующий и так далее, а умирает только одежда, оболочка травки. Сила, душа или, если угодно, форма травки, составляющая ее душу, не умирает. Так рассуждай и о человеке: то, что составляет главное, существенное в человеке, душа его, не умирает. А умирает только одежда, оболочка его: она – то же растение. Ты в заблуждении, потому что считаешь пробным камнем бытия грубые, земные чувства. Но для этого есть вера и здравый разум (10).