Беседа XXXVII

«Рече же Господь к Авраму: Аз есмь Бог, изведый тя от страны Халдейския, яко дати тебе землю сию наследствовати ю316. Рече: Владыко Господи, по чесому уразумею, яко наследити ю имам?» (Быт.15:7–8).

1. Велика сила Божественного Писания и велико богатство мыслей, сокрытое в словах его. Поэтому со тщанием внимая ему, мы должны много испытывать его, чтобы получить из него обильную пользу. Вот почему и Христос заповедал: «Испытайте Писаний» (Ин.5:39), – чтобы мы не занимались только простым чтением его, но чтобы, исследуя глубину Писания, могли постигнуть истинный его смысл. Таково свойство Писания: в немногих словах его часто можно найти великое множество мыслей. Так как оно есть учение Божественное, а не человеческое, то и можно видеть, что все оно противоположно мудрости человеческой. Я объясню, каким это образом. Там (я говорю о мудрости человеческой) все старание людей бывает обращено на изложение слов; здесь – совсем напротив: (Священное Писание) не имеет в виду красоты слов, или их (искусного) сочетания; оно само в себе имеет Божественную благодать, которая сообщает блеск и красоту словам его. И опять, там (в писаниях человеческих) среди пространного и неизобразимого пустословия едва можно встретить какую-либо мысль; а здесь (в Священном Писании), как вы уже знаете, и краткого изречения часто достаточно было для нас, чтобы составить целое поучение. Вот и вчера, предложивши вам прочитанное, мы коснулись только начала, но так как нашли великое богатство мыслей, то и не могли продолжить беседы дальше, чтобы обилием (мыслей) не обременить вашей памяти, и чтобы сказанное уже не могло быть забыто. Поэтому я хочу (сегодня) продолжить в том же порядке беседу, и с тем, что сказано было вчера, совокупить настоящее слово, чтобы таким образом окончив изъяснение всего чтения, отпустить вас отсюда. Только прошу вас, со тщанием внимайте тому, что вам говорится, потому что хотя это труд наш, но польза от него ваша, или, лучше сказать – общая. Впрочем, что я говорю – труд наш? Нет, это дар благодати Божией. Итак, со вниманием примем и мы даруемое нам от Бога, чтобы выйти отсюда (из храма) с каким-нибудь приобретением для спасения души. Для того и предлагаем мы вам ежедневно эту духовную трапезу, чтобы непрерывным поучением и упражнением в Божественном Писании оградить себя от всяких наветов злого духа. Когда он увидит, что мы прилагаем большое старание к занятиям духовным, то не только не сделает на нас нападения, но даже не посмеет и взглянуть прямо на нас, зная, что покушения его будут тщетны, и что дерзость его обратится на его же собственную главу. Итак, обращаясь к сказанному вчера, изъясним же по порядку то, что еще остается (изложить). А о чем мы вчера говорили? Мы изложили обетование (Божие) Аврааму, когда Бог повелел ему воззреть на небо и посмотреть на множество звезд. «Изочти звезды, – говорит Он ему, – аще возможеши исчести я. И рече: тако будет семя твое» (Быт.15:5). Потом Божественное Писание, показывая нам любовь к Богу в душе праотца и то, что он, взирая на Обещающего и помышляя о могуществе Его, поверил сказанному, говорит: «И верова Аврам Богу, и вменися ему в правду». До сих пор мы беседовали вчера и не могли простираться далее, почему теперь нужно последовать за дальнейшими изречениями (Писания). Что же говорит Писание? «Рече же Господь к Авраму: Аз есмь Бог, изведый тя от страны Халдейския, яко дати тебе землю сию наследствовати ю» (Быт.15:7–8). Примечай снисхождение Божие, как Бог хочет укрепить его (Авраама) веру и убедить, чтобы он имел полную уверенность в получении обещанного, как бы так говоря ему: помни, что Я тебя воззвал из дому. Вот эти слова Господа к праотцу оказываются согласными с тем, что сказал блаженный Стефан, именно, что и из дому своего, и из самой Халдеи Авраам был вызван повелением Божиим. Следуя намерению его (Авраама), и отец его, как мы прежде сказали, хотя был и неверный, но побуждаемый великой любовью к нему, сопутствовал ему, последовал за ним и вышел (из дому). Итак, в настоящем случае (Господь) напоминает ему (Аврааму), какое попечение Он имел о нем с самого начала, давая ему разуметь и то, что Он повелел ему предпринять такой путь потому, что уготовляет для него нечто великое и хочет исполнить и привести в действие все данные ему обетования. «Аз есмь, изведый тя от страны Халдейския, яко дати тебе землю сию, наследствовати ю». Разве Я без причины воззвал тебя оттуда (из Халдеи)? Разве напрасно и без цели Я вывел тебя оттуда? Для того Я повелел тебе перейти в Палестину, оставить отеческий дом и прийти в эту землю, чтобы ты наследовал ее. Итак, подумай, каким попечением пользовался ты от Меня с тех пор, как оставил Халдею, и до настоящего времени, и как Моим содействием и промышлением о тебе ты прославился и еще более и более становишься славным со дня на день; подумай об этом, и твердо веруй словам Моим. Видишь ли особенное человеколюбие? Видишь ли величайшее снисхождение? Видишь ли, как Бог желает укрепить душу (Авраама), и сделать веру его еще более твердой, чтобы он впредь, не обращая внимания на немощи природы, но помышляя о могуществе Того, Кто дает ему обетования, имел такое дерзновение (упования), как бы обетования эти уже исполнились на деле.

2. Но посмотри опять, как праотец, ободренный такими словами (Господа), требует себе еще большего удостоверения. «Владыко Господи, – говорит он, – по чесому уразумею, яко наследити ю имам» (Быт.15:8)? Хотя Божественное Писание предварительно уже засвидетельствовало о нем (Аврааме), что он веровал словам Божиим, почему и вменилось (это) ему в правду, но когда (Авраам) услышал слова: «Я для того вывел тебя из земли Халдейской, чтобы дать тебе землю эту в наследие», – он говорит: словам Твоим я не могу не верить, но вместе я желал бы узнать и то, каким образом я ее наследую. Вот я сам достиг уже старости и до настоящего времени прохожу эту землю, как странник, а что будет вперед, того не могу человеческим умом постигнуть. Итак, говорит, хотя я уже с самого начала поверил сказанным (Тобою) словам, потому что они сказаны Тобою, а Ты можешь и из небытия приводить в бытие, все творишь и преобразуешь, однако же я вопрошаю Тебя о том, спрашиваю не по неверию; так как Ты снова упомянул о наследии, то я желал бы получить какое-нибудь более осязательное и ясное для меня знамение, которое бы укрепило немощный мой разум. Что же (делает) благой Господь? Снисходя Своему рабу и желая укрепить его душу (так как видел, что он сознает свою немощь и верит обещанию, а желает только получить себе какое-нибудь удостоверение), Он говорит ему: «Возми Мне юницу трилетну и козу трилетну, и овна, и горлицу, и голубя» (Быт.15:9). Смотри, как по-человечески Господь заключает с ним завет. Как мы люди, когда кому-нибудь обещаем что-нибудь и желаем удостоверить в своем обещании, чтобы тот не сомневался в наших словах, даем ему какой-нибудь знак или залог, дабы, смотря на него, он мог быть уверен в непременном исполнении обещания, так и человеколюбивый Господь, когда Авраам сказал: «По чесому уразумею?» – говорит: вот Я и это для тебя сделаю: «Возми Мне юницу трилетну, и козу трилетну, и овна, и горлицу, и голубя». Посмотри, до какой простоты всеблагой Владыка намеревается снизойти для удостоверения праотца. Так как у древних был обычай так заключать договоры и так утверждать их (как описывается в Священном Писании завет Бога с Авраамом), то и Он (Бог) идет тем же путем. «И взя, – сказано, – и раздели их на полы» (Быт.15:10). Надобно заметить, что не напрасно и не без причины Он (Бог) назначил и самый возраст317: Он повелел взять трехлетних, т.е. взрослых и совершенных. «И раздели я (Авраам) на полы, и положи я противолична едина ко другому, птиц же не раздели» (Быт.15:10). И сидя, охранял разделенные части, чтобы не повреждали их прилетающие птицы, и это делал он (Авраам) целый день. «Слетеша же другие318 птицы на телеса растесаная319: и седе близу их Аврам. Заходящу же солнцу, ужас нападе на Аврама, и се, страх велий и темен320 нападе нань» (Быт.15:11–12). Для чего (это было) при заходе солнца, когда день уже склонялся к вечеру? Все это к тому, чтобы сделать его (Авраама) более внимательным: для того напал на него «и ужас..., и страх темен велий», чтобы все эти явления привели его в чувство к видению Бога. Бог всегда так делает. Вот и впоследствии, когда Он хотел дать Моисею Закон и заповеди на горе Синайской, был, сказано, мрак и буря, и гора дымящаяся (Исх.19:16–18). Почему Писание и говорит: «Прикасаяйся горам, и дымятся» (Пс.103:32). Так как бестелесное не может быть видимо чувственными очами, то Господь и хочет ознаменовать для нас Свое присутствие (особенными явлениями). Итак, когда праведник (Авраам) был поражен, и страх и ужас потряс его душу, ему было сказано: ты говорил: «почему я уразумею» (исполнение обетования) и желал получить знамение, каким образом ты наследуешь эту землю? Вот Я даю тебе знамение: ты должен иметь великую веру, чтобы знать, что Я могу и из самых неблагоприятных обстоятельств привести дела (человеческие) к благим надеждам. «И речено бысть к Авраму: ведый увеси, яко пресельно будет семя твое в земли не своей, и поработят я, и озлобят321, и смирят лет четыреста. Языку же, ему же поработают, сужду Аз: по сих же изыдут семо со имением многим» (Быт.15:13–14). Велико это слово и требует души мужественной и возвышенной, все человеческое оставляющей ниже себя. В самом деле, если бы праотец (Авраам) не имел твердой, мужественной и любомудрствующей души, слова такие могли бы даже смутить его. «Ведый увеси, – сказано, – яко пресельно будет семя твое в земли не своей, и поработят, и озлобят, и смирят я322 лет четыреста. Языку же, емуже поработают, сужду Аз: по сих же изыдут семо со имением многим».

3. Не удивляйся, говорит, смотря на себя и свою старость, на бесплодие Сары и мертвенность ее утробы, и не думай, чтобы Я сказал что-нибудь много, говоря, что «семени твоему дам землю сию». Не только это тебе предсказываю, но и то, что семя твое переселено будет в чужую землю. Не сказал (Бог): в Египет и не назвал земли по имени, но сказал: в земле «не своей»; там (твои потомки) претерпят рабство и бедность, и озлоблены будут не на краткое время и не на малое число лет, но «лет четыреста». Но Я сотворю за них отмщение: «Языку, емуже поработают, сужду Аз» и сделаю то, что они возвратятся сюда «со имением многим». Предсказывая же Аврааму несомненно имеющее быть впоследствии, объявляя ему и о рабстве, и о пришествии в Египет, и о гневе, какой за его потомков должны будут испытать египтяне, и о славном возвращении их (оттуда), Бог показывает ему, что не над ним только совершатся сверхъестественные дела (Божии), и не на нем только все предвозвещенное Богом, после столь великих препятствий, исполнится, но что то же случится и со всем его семенем. А это, говорит он, ныне же Я сказал тебе для того, чтобы ты прежде своего отшествия из этой жизни знал, что ожидает и потомков твоих. Но «ты, – говорит далее, – отыдеши ко отцем твоим323 препитан в старости добрей». Не сказал – «умрешь», но «отыдешь», как будто ему предстояло пойти в путь и переселиться из одной отчизны в другую. «Отыдешь, – говорит, – ко отцем твоим», разумея не плотских (отцов), потому что как бы это могло быть, когда отец его был неверный? Не возможно было, чтобы верный праотец отошел в одно место (с неверными). «Пропасть велика, – сказано, – между нами и вами» (Лк.16:26). Для чего же Он (Бог) сказал: «Отцем твоим?» Он назнаменовал (этим словом) праведников, как то: Авеля, Ноя, Еноха и им подобных. «Препитан в старости добрей». Может быть, кто-нибудь скажет, какая же добрая старость была у него (Авраама), когда всю жизнь свою он провел в таких скорбях? Не на это смотри, человек; а помысли о всегдашней его славе, как он, будучи странником, без отечества, без жилища, был славен и каким во все время пользовался заступлением Божиим.

Итак, не по нынешним понятиям суди о вещах и не думай, что та старость добрая, которая проходит в удовольствиях и роскоши, в обладании богатством, множеством рабов, толпой слуг. Все это не сделало бы старости доброй, напротив, подвергло бы великому осуждению того, кто даже и в старости не хочет образумиться и при последнем издыхании не думает о том, что нужно, но каждый день работает чреву, гоняется за пиршествами, предается пьянству, и кто, не много спустя, за все это должен будет дать отчет. Только тот, кто провел свою жизнь в такой добродетели (как Авраам), тот поистине «препитан в старости добрей» оканчивает жизнь, и за здешние труды находит в будущем (веке) награду и воздаяния. Вот почему и говорит (Господь): так будет с твоими потомками, а сам ты отыдешь, «препитан в старости добрей». Заметь опять и здесь, что если бы праведник не имел великого мужества и высокого любомудрия, то как и это могло бы смутить его помыслы! Если бы он похож был на многих других, он сказал бы: для чего Ты обещаешь распространить от меня такое великое потомство, если оно должно будет подвергнуться таким великим бедствиям и столько лет терпеть рабство? Какая мне в том польза? Но ничего такого и не подумал праведник; напротив, как благомыслящий домочадец, все принимал от Бога с любовью и все Ему угодное ставил выше своих рассуждений. Потом (Бог) определяет ему и время освобождения от рабства. Сказав о числе лет (рабства) – «четыреста», – говорит далее: «в четвертом же роде возвратятся семо» (Быт.15:16). Здесь кто-нибудь, может быть, придет в недоумение, как это сказано, что они должны рабствовать «четыреста лет», между тем как они и половины этих лет не провели в Египте. Но потому-то и не сказано, что они проведут четыреста лет «в Египте», а сказано только: «в земли не своей», так что к годам, проведенным ими в Египте, можно присовокупить и время жизни самого праотца, в которое ему повелено было выйти из Харрана. С этого-то времени Писание показывает нам и число лет его, говоря, что ему было семьдесят пять лет, когда он вышел из Харрана. И если кто с этого времени будет считать до исшествия из Египта, то найдет полное число лет324. И то еще можно сказать, что Господь, будучи человеколюбив и всегда соразмеряя наказания с нашей немощью, как скоро увидел, что они истомились от трудов, и что египтяне оказывают им великую жестокость, то прежде определенного времени сотворил отмщение и извел их на свободу. Таково свойство Его (Господа): всячески устрояя наше спасение, Он хотя и угрожает наказаниями, но если мы показываем обращение к (Нему), отменяет свой приговор. И наоборот опять, хотя и обещает подать нам какое-либо благо, но если мы со своей стороны не делаем того, что от нас самих зависит, то и Он не исполняет обещанного, чтобы от этого мы не сделались еще хуже. Все это вы сами можете видеть, если только с усердием будете читать Божественное Писание. «В четвертом же роде возвратятся семо: не бо исполнишася греси Аморреов до ныне» (Быт.15:16). Тогда, говорит, наступит время и тех (потомков Авраама) освободить, и этих (аморреев) подвергнуть осуждению и изгнанию из своей земли за множество соделанных ими грехов. Итак, то и другое, восстановление одних и истребление других совершится, таким образом, в надлежащее время. Еще «не исполнишася, – говорит, – греси их». Как бы так Он сказал: они еще не сделали такого множества преступлений, чтобы им понести такое наказание. Будучи человеколюбив, Господь не только не наводит наказаний больших, чем грехи, а, напротив, (посылает) гораздо меньшие. Вот почему и аморреям Он являет великое долготерпение, чтобы они, сами навлекши на себя наказание, после уже не имели никакого оправдания.

4. Видите, как все с точностью Господь открыл праотцу, чтобы всячески укрепить его веру, и чтобы из сказанного он мог убедиться, что все, касавшееся и его самого, и его потомков, непременно сбудется так, как ему было предсказано. Затем, когда Авраам вполне принял пророчество и получил достаточное знамение того, что с ним случится, – «егда, – сказано, – бысть солнце на западе, пламень бысть: и се пещь дымящися, и свещы огненны, яже проидоша между растесании» (Быт.15:17). Пламя, печь и свечи явились для того, чтобы праведник уразумел твердость завета (Божия с ним) и действие (в этом) силы Божией. Потом, когда все это кончилось, когда огонь истребил предложенные части (животных), «завеща, – сказано, – Господь Авраму завет в день той, глаголя: семени твоему дам землю сию, от реки Египетския, даже до реки великия Евфрата: Кенеов и Кенезеов и Кедмонеов, и Хеттеов и Ферезеов и Рафаинов, и Аморреов и Хананеов, и Евеов и Гергесеов и Иевусеов» (Быт.15:18–21). Смотри, как опять Господь продолжает подтверждать ему Свое обетование. «Завеща, – сказано, – завет, глаголя: семени твоему дам землю сию». Потом, чтобы праведник по пространству земли и по обширности пределов мог заключить, как распространится его семя, говорит: «От реки Египетския даже до реки великия Евфрата,», – так велико, говорит, будет семя твое. Заметь, как во всем Он (Бог) хочет показать ему необычайное множество (потомства его). Сказав прежде, что сделает семя его таким бесчисленным, как множество звезд, теперь показывает ему и обширность пределов, чтобы и отсюда он узнал, как далеко распространится будущее его потомство. И не только это (показал), но упоминает раздельно и о тех народах, которых намеревался дать в обладание его семени, чтобы всем этим доставить праведнику полное удостоверение. Но когда уже столь великие обетования даны были, Сара еще оставалась неплодной и старость (обоих) их увеличивалась; а это для того, чтобы, представив величайшее доказательство своей веры, они при этом познали и немощь человеческого естества, и величие силы Божией.

Но чтобы нам опять не слишком распространить свое поучение, остановимся на этой мысли, и окончим слово, призвав вас быть подражателями праотцу. Помысли, в самом деле, возлюбленный, какой он удостоился награды за те слова, которые сказал Содомскому царю, или лучше – за все вообще добродетели, какие показывал в продолжение всей своей жизни, и какое снисхождение являл ему Господь, показывая всем нам в событиях жизни этого праотца и великость своей щедрости, и то, что если мы сделаем со своей стороны хотя бы немногое, Он безотлагательно награждает нас великими дарами, только бы мы показывали в себе искреннюю веру, как этот праведник и никогда не колебались в помыслах, но имели дух постоянно твердый. Так и Авраам прославился. Послушай, как блаженный Павел прославляет его веру, которую он показал в себе с самого начала: «Верою, – говорит он, – зовом Авраам послуша изыти на место, еже хотяше прияти, и изыде не ведый, камо грядет» (Евр.11:8), обращая наше внимание на то, что сказано Богом – «изыди от земли твоей и иди в землю, юже ти покажу». Видишь ли веру твердую, видишь ли дух чистосердечный? Будем подражать и мы ему, удалимся мыслью и желанием от дел настоящей жизни и направим путь свой к небу. Ведь мы можем, если только захотим, и здесь живя, быть на пути туда (к небу), когда станем делать достойное небес, когда не будем иметь пристрастия к благам мира, когда не будем искать суетной славы в настоящей жизни, но презирая ее, потщимся достигнуть иной славы, истинной и всегда пребывающей; когда не будем заниматься роскошью одежд и заботиться об украшении тела, но всю эту заботу о внешнем украшении перенесем на попечение о душе и не потерпим, чтобы она оказалась у нас нагой и лишенной одежд добродетели; когда будем презирать негу, бегать чревоугодия, не будем гоняться за пиршествами и обедами, но будем довольны необходимым, по апостольскому наставлению: «имеюще пищу и одеяние, сими довольни будем» (1Тим.6:8). И какая польза, скажи мне, в излишестве, в том, чтобы от пресыщения разрывалось чрево, или от неумеренного употребления вина расстраивался рассудок? Не отсюда ли рождается всякое зло и для тела, и для души? От чего эти многоразличные болезни и расстройство? Не от того ли, что, преступая меру, мы обременяем чрево слишком тяжелым грузом? От чего также прелюбодеяние, блуд, хищение, любостяжание, убийства, разбои и всякая порча души? Не от того ли, что мы домогаемся больше надлежащего? Как Павел корнем всех зол назвал сребролюбие, так не погрешит тот, кто источником всех зол назовет неумеренность и наше желание во всем перейти за пределы нужды. Действительно, если бы мы захотели и в пище, и в одеждах, и в жилищах, и в других телесных потребностях не искать ничего излишнего, а только необходимого, то от многих зол освободился бы род человеческий.

5. Я не знаю, отчего каждый из нас более или менее подвержен болезни любостяжания и никогда не старается ограничиваться необходимым, но, вопреки апостольскому наставлению: «Имеюще и одеяние, сими довольни будем», мы все делаем так, как будто не знаем, что за все, превышающее необходимую потребность, должны будем отдать отчет и ответ, как не подлежащим образом употреблявшие то, что нам даровано от Господа. Не на наше ведь только наслаждение мы должны употреблять то, что Он даровал нам, но и на то, чтобы облегчать нужды ближних. Итак, какого прощения достойны могут быть те, которые показывают изнеженность в одеждах, стараются облекаться шелковыми тканями, а что особенно худо, еще гордятся этим, тогда как им следовало бы стыдиться, страшиться и трепетать, что не по нужде и не для пользы облекаются такими одеждами, но для неги и тщеславия, для того, чтобы удивлялись им на торжищах. Человек, имеющий одинаковую с тобой природу, ходит нагой, не имея и грубой одежды, чтобы прикрыться; но тебя и самая природа не влечет к состраданию, ни совесть не побуждает к вспоможению ближнему, ни мысль о том (последнем) страшном дне, ни страх геенны, ни величие обетований, ни то, что общий наш Господь все, оказанное нами ближним, усвояет Себе. Но как будто имея каменное сердце и будучи чужды той же природы, такие люди, облекаясь в дорогие одежды, думают, что становятся уже выше человеческой природы, а не помышляют, сколь великой ответственности подвергают себя, худо распоряжаясь тем, что им вверено от Господа, и охотнее дозволяя моли истреблять свои одежды, нежели (желая) дать какую-нибудь часть из них сорабам, и таким образом уже приготовляют для себя жесточайший огнь геенны. Если бы даже богатые все, что у них есть, разделили бедным, и тогда не избегли бы наказания за то, что делают, роскошествуя в одеждах и пиршествах. Какого, в самом деле, наказания не достойны те, которые всемерно стараются, как можно чаще, облекаться в шелковые и блестящие золотом, или как-либо иначе изукрашенные одежды, и в них гордо выступать на торжища, а Христа оставляют в пренебрежении, нагого и не имеющего в достатке даже необходимой пищи? Эти слова я особенно обращаю к женщинам. У них мы находим наиболее страсти к украшениям и неумеренности, к тому, чтобы облекаться в золотые одежды, носить золото на голове, на шее и прочих частях тела, и этим тщеславиться. Сколько бедных, скажи мне, могло бы напитаться, и сколько обнаженных тел могло бы прикрыться тем только, что привешивается к ушам (женщин) без всякой нужды и без пользы, а только ко вреду и порче души? Вот почему и учитель вселенной, сказав: «Имеюще пищу и одеяние», также обращает слово к женщинам и говорит: «(жены) да украшают себе не в плетениих, ни златом, или бисерми, или ризами многоценными» (1Тим.2:9). Видишь, как он не хочет, чтобы они украшались такими одеждами, облекались золотом и многоценными камнями, – но чтобы старались об истинном украшении души, добрыми делами возвышали ее красоту, а не показывали ее (при заботах об украшении тела) в нечистоте, в грязи, во вретище, истомленной голодом, изнуренной от холода. Такая забота о теле и такое украшение его свидетельствуют о безобразии души, роскошь тела обнаруживает голод души, богатство его одежд выставляет на вид ее наготу. Невозможно ведь, чтобы тот, кто печется о душе и дорого ценит ее благообразие и красоту, заботился о внешнем украшении, точно так же, как невозможно занятому наружностью, красотой одежды, золотыми украшениями, приложить надлежащее старание о душе. В самом деле, может ли когда-либо возвыситься к познанию своих нужд или войти в размышление о предметах духовных душа, совершенно предавшая себя земному, пресмыкающаяся, так сказать, по земле, никогда не могущая вознестись мыслью горе, но поникшая долу под собственной тяжестью бесчисленных грехов? А сколько отсюда рождается несчастий, невозможно теперь изобразить словом; это следует предоставить сознанию самих тех, которые слишком заняты уборами, сколько скорбей они получают отсюда каждый день. Так, если повреждена будет какая-нибудь золотая вещь, великий шум и смятение обнимает весь дом; слуга ли украдет – на всех (падают) бичи, удары и узы; завистники ли какие, умыслив зло, нечаянно лишают имения – опять великая и несносная печаль; случатся ли несчастья, которые повергнут (богатых) в крайнюю бедность – жизнь для них становится тяжелее смерти; случится ли другое что-нибудь – все причиняет великую скорбь. И вообще невозможно найти спокойной души в тех, которые занимаются такими вещами. Как волны моря никогда не прекращаются и не могут быть исчислены, так как непрестанно следуют одна за другой, так невозможно перечислить и все рождающиеся отсюда беспокойства. Будем же, умоляю вас, избегать во всем излишества и не переступать пределов ваших нужд. Истинное богатство и неоскудеваемое имение состоит в том, чтобы желать только нужного и надлежащим образом употреблять излишнее. Такой (человек) никогда не может опасаться бедности, не будет терпеть скорбей и испытывать беспокойств; он будет безопасен и от клеветы, свободен от злоумышленников и, вообще сказать, будет жить в невозмутимом мире, наслаждаясь спокойствием и тишиной; и что всего важнее и выше всех благ, такой (человек) получит много милостей Божиих, как верный распорядитель имения своего Господа. «Блажен, – сказано, – раб той, егоже пришед Господь его обрящет творяща тако» (Лк.12:43), т.е. разделяющего имение между сорабами, не запирающего его за дверями и замками, не оставляющего в пищу червям, но облегчающего нужды бедных, управляющего дарованным от Господа так, как свойственно доброму и верному приставнику. За такое доброе распоряжение мы получим великую награду и удостоимся обетованных благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

* * *

316

Злат.: αὐτὴν согласно со сп. Дорофея и мн. другими, равно как евр. т.; в Лукиан. сп. не читается.

317

Т.е. животных, которых требовал для вступления в завет с Авраамом.

318

Злат.: ἕτερα, что прибавлено, вероятно, для ясности.

319

τὰ διχοτομηθέντα, согласно со сп. Дорофея, вместо τὰ διχοτομήματα αὐτῶν – «растесаная их» в Лукиан. и др. сп.

320

φόβος μέγας καὶ σκοτεινὸς; в Лукиан. сп. вместо этого γνόφος σκοτεινὸς – «мрак темный».

321

Злат.: κακώσουσι... ταπεινώσουσι без αὐτοὺ`ς – «я», согласно с некот. греч. сп.; в Лукиан. сп. при первом глаголе αὐτοὺ`ς читается.

322

Здесь при ταπεινώσουσιν прибавлено αὐτοὺ`ς, из чего можно заключать, что текст бесед Златоуста не всегда служит точной передачей бывшего у святителя греч. текста Библии.

323

Μετ᾿ εἰρήνης – «в мире», читаемое в большей части греч. сп., включая и Лукианов., у Златоуста отсутствует.

324

т.е. четыреста.

Комментарии для сайта Cackle