Плач о пленении и конечном разорении Московского государства

Подготовка текста, перевод и комментарии С. К. Росовецкого

Автор «Плача» неизвестен. С. Ф. Платонов предполагает, что он не был очевидцем описываемых событий и широко использовал официальные грамоты 1610–1612 гг.; возникло это произведение летом–осенью 1612 г. в одном из провинциальных городов (Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века как исторический источник. Изд. 2-е. СПб., 1913. С. 146). Вероятно, этим городом была Казань: текст «Плача» использован составителем так называемого «Казанского сказания» – компиляции, датируемой М. Н. Тихомировым теми же месяцами 1612 г., к которым С. Ф. Платонов относит создание «Плача» (см.: Тихомиров М. Н. Классовая борьба в России XVII в. М., 1969. С. 202); позднее, в 1620-е гг., он читался во время ежегодной праздничной службы иконе Казанской Богоматери. «Плач» рано получает общерусское распространение. В 30–40-е гг. XVII в. его сокращенная редакция включается в сборник, составленный жителем Устюга Великого (БАН, Арханг. К. 51), в 1672–1674 гг. входит в состав московской исторической компиляции о Смутном времени (ГИМ, собр. Уварова, № 896). В том же XVII в. «Плач» был присоединен в качестве заключительной главы к «Сказанию Авраамия Палицына».

Для книжного плача, как и для устной причети, рассказ об обстоятельствах несчастья – обязательный, но второстепенный элемент структуры; на первый план выходят в устном плаче – эмоциональный отклик, в литературном – осмысление причины бедствия, его исторического значения и назидание для читателей (слушателей). Следуя традиции, автор «Плача» объясняет «падение» Москвы как возмездие свыше за всенародные прегрешения, однако с замечательной смелостью объявляет главными виновниками всех московских царей, при этом исключение не сделано даже для Федора Ивановича, настойчиво идеализируемого другими писателями Смуты. Привлекает внимание и исторический оптимизм автора: по его мнению, «будущие предтекущие люди», узнав о бедствиях Смуты «от писания, о сихъ зѣло удивятся» – следовательно, будут жить потомки «нынѣшних родовъ» россиян в мире и процветании. Что же касается современников, то они побуждаются к покаянию, чтобы Бог «пощадил останок» русских людей, истребил их врагов и «злолукавыи совѣтъ ихъ искоренилъ». Можно думать, что прямой призыв к борьбе представлялся неуместным в плаче, да еще предназначенном для чтения в церкви, однако патриотически настроенный читатель мог и сам прочесть этот призыв между строк произведения, восхваляющего героизм защитников Смоленска и стойкость патриарха Гермогена.

«Плач» носит ярко выраженный риторический характер. Автор его широко использовал разнообразные источники (от Псалтыри до «Рыдания» Иоанна Евгеника о запустении Царьграда). Обращение к традициям высокого литературного красноречия Киевской Руси, оживление приемов «экспрессивно-эмоционального стиля» конца XIV–XV в. помогли талантливому писателю начала XVII в. реализовать свой острозлободневный, публицистический замысел.

«Плач» печатается по списку Центральной научной библиотеки АН Украины, собр. б. Киевского церковно-археологического музея, № 186 (старый № – 0. 1/4. 50), нач. XVIII в. (далее – Киевский сборник), л. 1–12. Эта же рукопись привлекалась при публикации памятника С. Ф. Платоновым (РИБ, т. 13. Изд. 2-е, доп. СПб., 1909, стлб. 219–234). Приняты некоторые из исправлений, сделанных первым издателем по списку ГПБ, собр. Погодина, № 1504, конец ХѴІІ в., перенесены также единичные чтения из «Казанского сказания» (ГИМ, собр. Уварова, № 593, XVII в.) по указанной выше публикации М. Н. Тихомирова и списку ГБЛ, Муз. собр., № 2529, начало XVIII в.

Отрывок от слов «Обаче же во обычное моление...» и до «Начну же сице бесѣдовати...» (стр. 132–134 настоящего издания), представлявшийся С. Ф. Платонову безнадежно испорченным (РИБ, т. 13, стлб. 221–222), выправляем по смыслу. Все дополнения и исправления в тексте набраны курсивом.

* * *

ВЫПИСАНО ИЗ «СТЕПЕННОЙ КНИГИ». ЦАРСТВО ГОСУДАРЯ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ВАСИЛИЯ ИОАННОВИЧА ШУЙСКОГО. МЕСЯЦА ОКТЯБРЯ В 22 ДЕНЬ. ПЛАЧ О ПЛЕНЕНИИ И О КОНЕЧНОМ РАЗОРЕНИИ ПРЕВЫСОКОГО И ПРЕСВЕТЛЕЙШЕГО МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА. В ПОЛЬЗУ И В ПОУЧЕНИЕ СЛУШАЮЩИМ

Читается после кафизм это слово:

С чего начнем оплакивать, увы! такое падение преславной, ясносияющей, превеликой России? Какой источник наполнит пучину слез рыдания нашего и стонов? О, какие беды и горести довелось увидеть очам нашим! Молим внимающих нам: «О христоименитые люди, сыны света, чада церковные, порожденные банею бытия! Раскройте уши разума вашего и чувств, и составим сообща орган словесный, вострубим в трубу плачевную, возопим к «Живущему в неприступном свете», к «Царю царствующих и Господу господствующих», к херувимскому Владыке с горестью сердец наших, в грудь бия себя и восклицая: «Ох, увы! горе! Как обрушился такой столп благочестия, как разорен был богонасажденный виноградник, ветви которого многолиственной славою до облаков возносились и гроздь спелая всем в сладость неисчерпаемое вино источала? Кто из правоверных не заплачет или кто не возрыдает, видя гибель и окончательное падение столь многонародного государства, исполненного христианской святою верою греческого, от Бога данного закона и сияющего, как солнце на тверди небесной, и блеском уподобляющегося янтарю? Многие годы создававшееся, сколь быстро поддалось разорению и всеядным огнем погублено было!»

Всем людям, угодным Христу, известна высота и слава Великой России, каким образом возвысилась и сколь страшна была басурманам, германцам и прочим народам. Преславное творение для видевших – построена была главная соборная церковь, и в ней живописные святые иконы, а еще столпы благочестия, и после смерти реки чудес православным изливающие! Какие были царские роскошные палаты, золотом внутри украшенные и красками многоцветными расписанные! Сколько сокровищниц чудными царскими венцами, пресветлыми царскими багряницами и порфирами, и драгоценными каменьями, и всяким жемчугом многоценным были преисполнены! Какие были дома знатных – в две и в три кровли, богатством и честью кипящие! Пресветлым и предивным этим государством владели преславные великие цари, гордились им родовитые князья, и во всем, – дерзновенно сказать, – таким совершенным устроением оно отличалось, и светом, и славою всех превзошло, как невеста жениху на прекрасный брак уготованная!

Однако же прибегну к обычному молению. О Христос царь! О Спас и Слово Божие и Боже! Увы! О! О град, которым и в котором преславные возглашались Божии слова, глас великого царя и Бога! О Всечистая Богоматерь! Как же твой, высокоименитый и преславно царствующий град Москва, самой земли око, вселенной светлость, увы! угас? О Честной и Пречистой Владычицы нашей Богоматери град и наследие, в котором преславное, ярче солнца сияющее в преславном храме твоем подобие пречистого тела твоего, запечатленное пресветлым Лукою евангелистом твое изображение с превечным твоим младенцем, Богом нашим, на руках твоих, милосердие излучающее, будто пресветлая заря, и исцеления всем изобильно дарящее! О! О, в нем ведь великое и всевоспетое пречестное твое имя с сыном твоим Господом Богом нашим и Спасом Иисусом Христом ангелоподобно и благоговейно всегда воспеваемо и славимо! О над всеми царица, Богородица и госпожа всего сущего, выше слова освященная, превыше мысли несомненная Богородительница и сверх естества Приснодева и Мать! Увы! Как, единственная спасительница и всегдашняя охранительница, нас оставила? От каких только бедствий и осад прежде не избавлявшая нас, ныне же почему, милостивая, не помогла? Или – как это, прежде всего заступница, ныне же, ради себя и образа своего, как не спасла людей того же племени? И как затворили мы чрево человеколюбия твоего или, – что и помыслить трудно, – соборную церковь, которая на земле небом солнцеобразно в поднебесной сияла и была как второй рай для православных благочестия ради? Беды изведала, разорение и запустение, а в ней ведь со вселенскими святыми отцами – увы, о! – священные таинства совершались о спасении всего мира! И красота пения в Троице восславляемому Богу, о! и икон святых чудотворных на землю ныне бросаемых и попираемых и от своих украшений со смехом отторгнутых! О! Доныне были почитаемы и неприкосновенны те, которые приняли на себя ангельский образ иночества, а ныне сколько их пострадало от гнусных убийц, сколько осквернено чистых девственниц и множеством пленников чужие земли наполнены! Увы, могущественные князья и бояре наши и все христолюбивые люди повсюду по-разному попущением Божиим от иноплеменников и в междоусобной брани без счета пали, кровью же их насытились оковы и секиры и прочее оружие, и вместе с невинными младенцами горько погибли они различными смертями! О, как о том помыслить и как заговорить о том, что у нас содеялось и ныне совершается промыслом Божиим за неправды, и за гордыню, и за вымогательство, и за коварство, и за прочие злые дела, о коих с плачем вещают пророки: «О лукавая злоба, откуда излилась, чтобы покрыть землю? „Но за ложь их подверг ты их бедствиям и низложил, когда возгордились они. Почему постигло их разорение? Внезапно пропали и погибли за беззакония свои, будто сны пробудившегося”. Ибо исчезли благоговейные с лица земли, ибо правда в людях оскудела и воцарилась неправда, и всяческая злоба, и ненависть, и безмерное пьянство, и блуд, и ненасытное стяжательство, и ненависть к братьям своим умножилась, ибо оскудела доброта и обнажилась злоба, и покрылись мы ложью. „Хоть и навел я на вас запустение, и саранчу, и гусениц, и голод, и пленение, и всякое зло, злобы вашей не отринул от вас”. И после всего этого не отвратилась ярость Его, но еще рука Его высока».

Как не ужаснусь, как твоему, Христос, не удивлюсь долготерпению! О христоименитый род, как лист и цвет уже опалый, горькой всемирной жертвы принявший чашу неразбавленного праведного гнева! Увы! О небо, как ты не потряслось, и земля не поколебалась, и солнце не померкло, это видя? как вытерпело, такую увидев всенародную гибель? как еще не устыдилось такого бедствия и в недрах земных безвестию себя не предало, и все во тьме не оставило, как было в полдень при Спасовом мучении? О, «кто даст голове моей воду и глазам моим источник горьких слез» неисчерпаемых, чтобы оплакать дщерь нового Сиона – преславноцарствующий наш град Москву, подобно многоскорбящему пророку, который в древности оплакивал беды Иерусалима? Итак, перст на уста свои налагаю, в бездну смиренномудрия себя низвергая и ожидая свыше, как и подобает после сокрушения, божественного утешения, о чем Создавший солнце над нами сказал: «Если поражу, снова исцелю», ибо «не до конца гневается и не вовеки негодует» человеколюбивый наш Господь Бог.

Начну же так короткую свою беседу с богоизбранным стадом, со словесными овцами незлобивого пастыря Спаса Христа.

Вот отчего пала превысокая Россия и разрушился столь крепкий столп. Цари, в нем жившие, вместо к Богу возводящей лестницы спасительных слов, кои рождаются от содержащихся в книгах истин, приняли богоненавистные дары: бесовские козни, волшебство и чародейство. И вместо духовных людей и сынов света возлюбили детей сатаны, которые уводят от Бога и несомненного света во тьму. И не позволяли слуху разума своего воспринимать слова правдивые, однако, ненависти ради, клевету на знатных слышали ясно и кровь множества народа из-за нее, как реку, пролили. И вместо непобедимого скипетра богоподражательных кротости и правды возлюбили гордость и злобу, из-за которой и тот, что прежде был пресветел, как утренняя заря, с превысочайшего неба низвергся и ангельской светлости и славы лишился. К тому же от великих знатных людей, от премудрых и до простолюдинов, – и короче говоря, – от главы и до ног все неисцелимыми струпьями опоясались и Содома и Гоморры и прочими бесовскими бесчисленными язвами покрылись. И за то вначале голодом, обуздания ради, были наказаны Богом – но нимало не обратились с пути погибели на путь спасения.

После того такая кара и гнев такой воздвиглись, какие немалого удивления, более того, и слез достойны. И ни одна ведь книга апостольская, ни жития святых, и ни философские, ни царственные книги, ни хронографы, ни летописи, и никакие другие книги не поведали нам о такой казни ни над одной монархией, ни над царством или княжеством, какая совершилась над превысочайшею Россией!

Явился предтеча богоборного Антихриста, сын тьмы, родич погибели, из чина иноческого и дьяконского и вначале светлый ангельский чин отринул и отторгнул себя от участи христианской, как Иуда из пречистого сонма апостольского. И бежал в Польшу и там скрижали сердца своего бесчисленными богомерзкими ересями наполнил и, тьмообразную свою душу еще больше предавая в руки сатаны, вместо святой христианской веры греческого закона лютеранскую треокаянную веру возлюбил. И бесстыдно назвал себя царем Димитрием, вечнопамятного царя Ивана сыном, утверждая, что избежал рук убийц. И попросил помощи у литовского короля, чтобы идти с воинством на Великую Россию. Король же польский и паны – рада его, и кардиналы, и архиепископы их, и епископы много радовались о том, что меч поднялся на кровь христианскую, поскольку нет никогда ничего общего ни у тьмы со светом, ни у Велиара с Христом. И дали этому окаянному в помощь литовские войска, и дерзнул бесстыдно прийти в пределы Московского государства, в грады Северские, назвав себя царем Димитрием. Жители же той стороны соблазнились суетной мыслью и обезумели умом, и малодушием перевязались, и как истинного царя приняли его, и подняли меч против братьев своих, христовых воинов. И, как реки, пролилась с обеих сторон христианская кровь, – грехов ради наших разлился Божий превеликий гнев, его же праведным судам сопротивление невозможно, вот и попустил этому окаянному царствовать в великой России. Когда же принял скипетр и царский престол, многие из жителей царствующего града и окрестных городов и сел безошибочно узнали в нем врага креста Христова расстригу Гришку Отрепьева, а не царевича Димитрия, однако, страшась бесчисленных смертоносных пыток, не смели разоблачить его, но тайно о нем в уши христиан нашептывали.

Тот же окаянный каких только бед и злобы не обрушил на Великую Россию! Святителей, над отцами начальствующих, свергнул, многих пастырей и наставников от паствы отлучил, много крови христианской пролил и, не насытившись таким бесовским ядом, взял себе в жены лютеранской веры девку Маринку. И, не устыдившись нимало и не убоявшись бессмертного Бога, ввел ее, некрещеную, в соборную апостольскую церковь Пресвятой Богородицы и венчал ее царским венцом. И хотел после этого разорить православную христианскую веру и святые церкви, завести костелы латинские и установить лютеранскую веру.

Премилостивый же наш триединый Бог не до конца позволил этому врагу изливать всезлобный яд и вскоре расстроил бесовские его козни. И душа его мучительно исторглась из него, и позорную смерть принял от руки правоверных. После же его, окаянного, смерти все жители Великой России надеялись, что не только в нынешние времена такие соблазны искоренятся, но и те из будущих наших потомков, кто узнает из книг об этом, очень удивятся, и что подобных вражеских козней больше не будет. Грехов же ради наших, всего православного христианства, опять под тем же именем царя Димитрия иной враг явился и прельстил малоумных и безумных, одержимых пьянством людей той же стороны, и все ту же преждеупомянутую Маринку-блудницу взял к себе на ложе, и собрал войско на богобоязненного и святым елеем помазанного царя и великого князя Василия Ивановича всея России, который был от корня святого благоверного великого князя Александра Ярославича Невского.

К злочестивому его замыслу присоединился король литовский и послал бесояростное свое воинство. И многие города и села разорил, и святые великие лавры разрушил, и нетленные после успения почитаемые тела святых из благоговейно устроенных гробниц изверг и последнему поруганию предал. И бесчисленное множество православных были преданы мечу, и потоки крови пролились. И не из-за одного этого ненасытного кровопролития великодержавная Россия в погибель впала, но множество явилось врагов, и неисчислимые обрушились на нее несчастья. И многие из грабителей и ненасытных кровопийц царями объявляли себя и различные имена себе брали: один назовется Петром, другой Иваном по прозванию Август, иной Лаврентием, иной Гурием. И из-за них также много пролилось крови и бессчетное число знатных скончалось от меча. Но и их всех превысокая Божия десница победила, и мимолетная пребедственная их слава, как дым, рассеялась и, как пыль, рассыпалась. Но все-таки оскудели многие города и села, и бессчетно полегло предобрых воинов Христовых.

В это же время поднялся на православную христианскую веру нечестивый литовский король и воздвиг великую ярость и злобу. Пришел он в пределы Московского государства под град Смоленск и многие города и села разорил, церкви и монастыри разрушил. Живущие же во граде Смоленске благочестивые люди решились лучше в мученических страданиях умереть, нежели в лютеранство уклониться, и многие от голода погибли и насильственную смерть приняли. И захвачен был город нечестивым королем. И кто не исполнится слез и жалости о таком падении? Много святых церквей и монастырей было разорено, без числа православных скончалось от меча, не покорившись и не пойдя на присоединение к беззаконным, многие пали духом и были захвачены в плен! Когда же этот ненасытный кровопийца, польский и литовский король, был под градом Смоленском, тогда враг креста Христова, который царем Димитрием себя называл, стоял под царствующим градом Москвой с проклятыми литовцами. Многие и из русских людей из-за малодушия своего, ради лихоимства и грабежей, к нему присоединились и так же кровь христианскую, как воду, проливали.

К тому же поднялись на православную христианскую веру домашние враги: из царского двора Михайло Салтыков, из рода купеческого Федька Андронов и иные с ними, которых множества их ради не называю. И ради мимолетной суетной земной славы лишили себя будущей бесконечной жизни и вечного блаженства. И согласились быть послами к злочестивому королю, будто бы от царствующего града, просить королевского сына в Великую Россию государем. И составили злодейский заговор, и посланиями королевскими и своими предательскими речами прельстили царствующий град Москву, обещая посадить королевича после крещения на царский престол в Великой России. И побудили короля послать злояростного и бесодерзостного гетмана с войском, и много пролили христианской крови, и пришли с ним под царствующий град Москву.

А тот последователь Антихриста, что назвался царем Димитрием, по лукавому совету треклятого воинства литовского начал многие местности всеядным огнем истреблять и насилие великое творить царствующему граду. Люди же, живущие в Великой России, не поняли враждебного лукавства королевского, захотели принять королевича царем в Московское государство. И простоты ради своей и из-за несовершенства ума Богом избранного царя свергнули с престола, и от царства отлучили, и в иноческий чин насильно облекли, и к королю под Смоленск отослали, и гетмана польского и литовского с войском его впустили в царствующий град Москву.

Непоколебимый же столп благочестия, предивный радетель христианской веры, крепкий твердый алмаз, человеколюбивый отец, премудрый священноначальник, святейший Гермоген патриарх, видя, что люди Божии в Великой России в большом смятении и совсем погибают, много поучал их и, наставляя как поступать, говорил: «Чада паствы моей, прислушайтесь к словам моим! Зачем понапрасну впадаете в смятение и вверяете свои души неверным полякам? Возможно ли для вас, разумных овец, приобщение к злохищным волкам: вы кротки во имя Христа, эти же дерзостны во имя сатаны. Сами ведь знаете, что издавна православная наша христианская вера греческого закона ненавистна иноплеменным странам! Как же мы можем примириться с иноплеменниками этими? Лучше бы вам о том подумать, как со слезами и с рыданием всенародно, с женами и детьми, прибегнуть к неотсекаемой надежде, ко всемилостивому в Троице славимому Богу и просить милости и щедрот у прещедрой Его десницы, да одарит вас разумом благим, чтобы получили пользу душам своим, а царствующему граду и окрестным городам принесли успокоение, а не мятеж!»

Одни из православных христиан сладостно прислушались к благим его речам, иные же многие, охваченные суетными помыслами, выступили против дивного своего пастыря с неподобающими речами. А нечестивые польские и литовские люди коварством проникли в царствующий и преименитый град Москву, прокрались, подобно губительным волкам, в ограду Христова стада и много насилия начали творить над православными христианами и внутри царствующего града устроили костелы.

Затем же – горе, горе! увы, увы! ох, ох! – свершилось огромное несчастье, и многомятежная буря поднялась, реки крови пролились! Люди правоверные, те, что не видели этого Великой России разорения, приблизьтесь, да поведаю вкратце боголюбезному вашему слуху о падении и последнем разорении такого превысокого и славой превознесенного царства.

Когда эти губительные волки в царствующий град Москву водворились, то не сразу яд злобы своей излили, а, поджидая удобного времени, советовались с предателями христианской веры и врагами Московского государства, с Михаилом Салтыковым да Федькой Андроновым о том, как разорить царствующий град Москву и пролить кровь христианскую. И когда совершился злочестивый их заговор, окаянные приготовили дерзкобесовские свои руки и задумали растерзать оружием Христовых овец, и поглотить виноград, и сокрушить сам город, чтобы погасить славу христоименитого царствующего града.

Когда же пришло время святого Великого поста и настала Страстная неделя, приготовились окаянные поляки и немцы, которые вошли с ними в царствующий град, к нечестивой резне и жестокосердно, как львы, устремились, поджегши сначала во многих местах святые церкви и дома, подняли потом меч на православных христиан и начали без милости убивать народ христианский. И пролили, как воду, кровь неповинных, и трупы мертвых покрыли землю. И обагрилось все многонародною кровью, и всеядным огнем истребили все святые церкви и монастыри, и укрепления, и дома, каменные же церкви разграбили и прекрасные иконы Владыки и Богоматери Его и святых угодников Его с установленных мест повергли на землю и бесчисленной добычей, всяческими предорогими вещами, свои руки наполнили. И расхитили сокровища царские, в течение многих лет собранные, на которые и глядеть таким, как они, не годилось бы! И гробницу блаженного и исцеления приносящего тела великого Василия, Христа ради юродивого, рассекли на многие части; и ложе, что было под гробницей, с места сдвинули; а на том месте, где лежит блаженное его тело, для коней стойла устроили и, похожие обличьем на женщин, бесстыдно и бесстрашно в церкви этого святого блудную мерзость творят. Неповинно же убиенных правоверных христиан и погребения не удостоили, но в реку тела всех их побросали. И опозорили многих женщин и дев растлили; из тех же, кто избежал их рук, многие на дорогах скончались от мороза, голода и различных невзгод.

И кто из христиан не преисполнится плача и рыдания? Кто не ужаснется, услышав о такой скорби и печали родной по духу братии своей? Кто не наставится столькими бедами, не о богатствах своих скорбя, но о разорении святых церквей и о погибели столпа благочестия, о святой христианской вере рыдая? О благочестивые, христоподражательные, любви исполненные люди! Приклоните уши ваши, и примем страх Божий в сердца свои и начнем просить милости у всещедрого Бога с неутешными слезами и вздохами и стенанием! Отяжелевшее бремя грехов наших покаянием и милостынями и прочими благими деяниями рассыплем, дабы премилостивый Бог наш человеколюбия ради своего пощадил остаток рода христианского и устранил от нас врагов наших и злолукавый заговор их уничтожил, и остаток бы российских царств, городов и деревень миром оградил и всякою благодатью наполнил. И не предаст нас врагам в расхищение и в плен, милостив ведь и человеколюбив Бог наш: на покаявшихся в любое время пучину милосердия своего изливает и, по Писанию, – «не до конца гневается, и не вовеки негодует», но удилами и уздою, то есть скорбями и бедами, испытывает нас, чтобы стали мы детьми света и жителями небесного Иерусалима и насладились бесконечной будущей жизнью и небесными благами. Да будет всему разумному стаду, Великой России православным христианам, во имя Христа мир.

* * *

ИЗЪ «СТЕПЕННОЙ» ПИСАНО.²⁸⁹ ЦАРСТВО ГОСУДАРЯ ЦАРЯ И ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ ВАСИЛИЯ ИОАННОВИЧА ШУЙСКАГО. МЕСЯЦА ОКТЯБРЯ ВЪ 22 ДЕНЪ²⁹⁰ ПЛАЧЬ О ПЛѢНЕНИИ И О КОНЕЧНОМ РАЗОРЕНИИ ПРЕВЫСОКАГО И ПРЕСВЪТЛѢЙШАГО МОСКОВЪСКАГО ГОСУДАРСТВА. ВЪ ПОЛЗУ И НАКАЗАНИЕ ПОСЛУШАЮЩИМ

Чтется по кафисмах сие слово:²⁹¹

Откуду начнемъ плакати, увы! толикаго падения преславныя ясносияющия превеликия России? Которым началом воздвигнемъ пучину слезъ рыдания нашего и стонания? О, коликих бѣд и горестей сподобилося видѣти око наше! Молимъ послушающимъ со вниманиемъ: «О христоименитии людие, сынове свѣта, чада церковнии, порождении банею бытия!²⁹² Разверзите чювственныя и умныя слухи ваша, и вкупѣ разпространимъ арганъ словесныи, вострубим въ трубу плачевную, возопиемъ къ «Живущему въ неприступнѣм свѣтѣ», къ «Царю царьствующих и Господу господьствующихъ»,²⁹³ къ херовимскому Владыцѣ съ жалостию сердецъ нашихъ, въ перси биюще и глаголюще: «Охъ, увы! горе! Како падеся толикии пиргъ благочестия, како разорися богонасажденныи виноград, егоже вѣтвие многолиственною славою до облакъ возънесошася и гроздъ зрѣлыи всѣм въ сладость неисчерпаемое вино подавая? Кто от правовѣрныхъ не восплачетъ или кто рыдания не исполнится, видѣвъ пагубу и конечное падение толикаго многонароднаго государьства, християнскою вѣрою святою греческаго, от Бога даннаго закона исполненаго и, яко солнце на тверди небеснѣй, сияющаго и свѣтомъ илекътру подобящася? И многими лѣты основанъ, вскорѣ приятъ разорение и всеяднымъ огнемъ погорѣ!»

Весь благоприятныи о Христѣ народъ вѣсть высоту и славу Великия России, како возвысися и коликъ страхъ бысть бесерменомъ и германомъ и прочим языкомъ. Преславна вещь зрящимъ бысть утворенна кафолическая соборная церковь,²⁹⁴ и в ней живописанныя святыя иконы, къ сему же и столпи благочестия, и по успении рѣки чюдесъ православным изливающе!²⁹⁵ Колики быша царския многоцѣнныя полаты, внутрь златомъ украшени и шары доброцвѣтущими устроены! Колико сокровищь чюдныхъ царскихъ диадимъ, и пресвѣтлыхъ царскихъ багряницъ и порфиръ, и камения предрагаго, и всякаго бисера многоцѣннаго бысть преисполнено! Какови быша доми благородныхъ – двоекровныя и троекровныя, богатством и честию кипящая! Симъ пресвѣтлым и предивнымъ государьством преславни быша велицыи царие, величашася благороднии князи, и во всемъ, – дерзновенно рещи, – толикаго учреждения бысть преисполнено, и свѣтомъ, и славою превзыде, яко невѣста, на прекрасный бракъ жениху уготована!²⁹⁶

Обаче же во обычное моление притеку. О Христе царю! О Спасе и Слово Божие и Боже! Увы! О! О, имже и в немъже преславная глаголашася Божия слова, гласъ и великаго царя и Бога, граде!²⁹⁷ О Всечистая Богомати! Како твой, иже высокоименитыи и преславно царьствующии град Москва, иже самой земли око, иже вселѣннѣй свѣтлость, увы! угасе? О Честныи же и Пречистыи Владычицы нашея Богоматере граде и наслѣдие, в немъже преславное, паче солнца сияющее въ пресвѣтлѣмъ храмѣ твоемъ подобие пречистаго твоего тѣлесе и зрака образъ, превѣчнаго ти младенца, Бога нашего, на руку носящи, пресвѣтлымъ Лукою евангелистомъ воображенъ, милостию сияющь, яко пресвѣтлая заря, исцѣления всѣм преизобилно подавая!²⁹⁸ О! О, еже въ немъ великое и всепѣтое пречестное ти имя съ сыномъ твоимъ Господемъ Богомъ нашимъ и Спасомъ Иисусомъ Христомъ, аггелоподобно выну вселѣпнѣ воспѣваемо и славимо! О всѣхъ царице Богородице и госпоже всей твари, паче слова освященная и паче мысли неблазненая Богородителнице, и паче естества Приснодево и Мати! Увы! Како едина еси спасителница и хранителница бодрая насъ остави? Каковыхъ убо бѣдъ и объстоянии прежде изимаше ны,²⁹⁹ нынѣ же како, милостивая, не поможе? Или – како, убо прежде всегда заступаше, нынѣ же, иже тебе ради и святаго образа твоего, како не пощадѣ единоплеменных? И како затворихомъ человеколюбную твою утробу³⁰⁰ или, – что мало помышляю, – соборную церковь, иже на земли небо солнцеобразно въ поднебесныя сияя и яко другии рай бысть православнымъ благочестия ради? Бѣдъ приятъ, разорение и запустение, и со общими освященными отцы, – увы, о! – священныя тайны приносимо в ней о спасении въсего мира!³⁰¹ И красота пѣния въ Троицѣ славимому Богу, о! иконъ святыхъ чюдотворныхъ, по земли пометаемыхъ и попираемыхъ и своего отъемлемыхъ украшения со смѣхотворением! О! Иже донынѣ честныи и священныи аггельскии образъ въ колице изданъ бысть скверноубиицамъ и дѣвъственыи чистыи личе осквернению и прочии, ими же повсюду тмами плѣнникъ земли чюжихъ наполниша! Увы, силнии князи и бояре наши и прочии вси христолюбнии народи повсюду разъличнѣ попущениемъ Божиимъ от иноплеменникъ и от междоусобныя брани неисчетно падоша, ихъ же желѣзы и оскорды, и прочая оружия крови насытишася, и съ сущими неискусозлобными младенцы умиленнѣ разъличнѣй смерти от внезапнаго востания предашася! О, како къ тому помышляю и возъглаголю, яже въ насъ содѣяшася и нынѣ дѣется по смотрению Божию за неправды и за гордѣние, и за грабление, и лукавъство, и за прочая злая дѣла, о нихъ же плачевна глаголютъ пророцы: «О лукавая злоба, откуду излияся покрыти сушу? „Обаче за лщения ихъ положил еси злая и низложилъ еси ихъ, вънегда разгордѣти им. Како быша въ запустѣние? Вънезапу исчезоша и погибоша за беззакония своя, яко сония востающего”.³⁰² Яко погибоша благоговѣйнии от земли, яко правда въ человецѣхъ оскудѣ, и воцарися неправда и всяка злоба, и ненависть, и безмѣрное пиянъство, и блудъ, и несытное мъздоимание, и братоненавидѣние умножися, яко оскудѣ доброта, и обнажися злоба, и покрыхомся лжею. „Неведохъ бо на вы запустѣние и прузи,³⁰³ и гусѣницы, и гладъ, и плѣнение, и всякое зло, злобы же вашея от васъ не отсѣкохъ». И о сихъ всѣхъ не отвратися ярость Его, но еще рука Его высока».³⁰⁴

Како ужаснуся, како твоему, Христе, удивлюся долготерпѣнию! О горкаго всемирнаго заколения, христоименитыи роде, якоже листъ уже и цвѣтъ отпадшии, подъятъ чашу нераствореннаго праведнаго гнѣва!³⁰⁵ Увы! О небо, како не потрясеся, и земля не поколебася, и солнце не померче, сия зря? како претерпѣ, толико видѣвъ всенародное заколение? како еще не зазрѣло приснобѣдству сему? и в нѣдрахъ земных безвЬстию себе предало бы, и вся во тмѣ оставило бы, яко же при Спасеннѣй страсти въ полудне?³⁰⁶ О, «кто дастъ главѣ моей воду и очима моима источникъ горких слезъ»³⁰⁷ неисчерпаемыхъ, и восплачю дщери новаго Сиона³⁰⁸ – преславноцарьствующаго нашего града Москвы, яко же любоплачевенъ пророкъ,³⁰⁹ яже древле Иерусалиму плачетъ злая? Тѣм же персть на устѣхъ своихъ полагаю, въ бездну смиреномудрия себе снося, еже и по уверзению виновъно, ожидающи свыше божественное утѣшение, иже над нами солнцу Создатель рече: «Егда поражу, паки исцѣлю», яко «не до конца прогнѣвается, ни вовѣки враждуетъ»³¹⁰ человеколюбивыи нашъ Господь Богъ.

Начну же сице бесѣдовати въкратцѣ богоизбранному стаду, словеснымъ овцамъ беззлобиваго пастыря Спаса Христа.

Сего ради падеся превысокая Россия, и разорися толикии твердыи столпъ. Сущии в немъ живущии царие вмѣсто лѣствицы къ Богу возъводящеи спасительных словесъ, еже раждаются от книгородных догматовъ, прияша богоненавистныя дары: бѣсовския козни, волшбу и чарование. И вмѣсто духовных людей и сыновъ свѣта³¹¹ возлюбиша чадъ сатаниныхъ, иже отводятъ от Бога и от неблазненаго свѣта во тму. И не даша мѣста умному видѣти своему слуху словеси правдива, но клевету на благородныхъ ненависти ради ясно послушающе и крови многочисленнаго народа того ради, яко рѣка, излияша. И вмѣсто непобѣдимаго жезла богоподражателныя кротости и правды гордость и злобу возлюбиша, еяже ради, иже преже бысть пресвѣтелъ, яко денница, съ превысочайшаго небеси спаде и аггельския свѣтлости и славы отпаде.³¹² Къ сему же от великих благородныхъ, от премудрыхъ и до простых, и въкратцѣ реку, – от главы и до ногу вси неисцѣлными струпы обязашася³¹³ и Содома и Гомора и прочихъ бесчисленныхъ бёсовъских язвъ исполнишася.³¹⁴ И того ради прежде гладом, встягновения ради, от Бога наказани быша – и нимала взыдоша от пути погибели на путь спасения.

Потомъ толикое наказание и гнѣвъ воздвижеся, еже немалому удивлению, паче же и слезамъ достойно. И ни едина жъ книга богословецъ, ниже жития святыхъ, и ни философския, ни царьственныя книги, ни гранографы, ни историки, ни прочия повѣстныя книги не произнесоша намъ таковаго наказания ни на едину монархию, ниже на царьства и княжения, еже случися над превысочайшею Россиею!

Воста предтеча богоборнаго Антихриста,³¹⁵ сынъ тмы, сродникъ погибели, от чина иноческаго и дияконъскаго и преже свѣтлыи аггельскии чинъ поверже и отторгнувся от части християнския, яко Июда от пречистаго апостольскаго лика. И изѣбежавъ въ Полшу и тамо безчисленныхъ богомерскихъ ересей скрижали сердца своего наполнилъ, и тмообразную свою душу паки предая въ руцѣ сатанины, и вмѣсто святыя кристианъския вѣры греческаго закона люторскую треокаянную вѣру возлюбивъ. И безстуднѣ нарекъ себе царемъ Димитрием, приснопамятнаго царя Иванна сыномъ, глаголя, яко изъбѣглъ от рукъ убийственныхъ. И испросивъ помощь у литовскаго короля, ежи ити с воинствомъ на великую Росъсию. Королю же полскому и паномърадѣ, и кардиналомъ, и арцыбискупомъ, и бискупом велми о томъ радующимся, яко мечь на кровь христианъскую воздвижеся, понеже николи причастия нѣсть тмѣ ко свѣту, ни Велияру ко Христу.³¹⁶ И въдаша сему окаянному въ помощь воинства литовскаго, и дерзнувъ безстуднѣ приити во область Московскаго государьства во грады Сѣверския, именова себе царемъ Димитриемъ. Живущии же людие во странахъ тѣхъ осуетишася помышлением и объюродѣша умомъ, и малодушством обязашася, и яко по истиннѣ царя прияша его, и воздвигоша мечь противу братии своихъ христовых воинъ. И, рѣкамъ подобно, излияся от обою стран христианская кровь, но грѣхъ ради наших Божии превеликии гнѣвъ разлияся, и нѣсть ничтоже сопротивно праведным судбам его, и царьствовати сему окаянному въ Велицѣй России попустивъ. Егда же приятъ скифетръ и власть царскаго престола, мнози от сожителей царствующаго града и окрестных градовъ и весей прямо познаша его, яко врагъ креста Христова рострига Гришка Отрепьевъ, а не царевичь Димитрий, но страха ради безчисленных мученей смертоносныхъ не смѣюще обличити его, но тайно о немъ въ слухи християнския произъносяще.

Той же окаянныи коликихъ бѣд и злобы въ Велицѣй России не излия! Святителей, отцем начальствующих, съ престоловъ свергъ,³¹⁷ многих пастырей и наставников от паствѣ отлучи, бесчисленыя крови христианъския излиялъ и, не прия въ сытость сицеваго бѣсовскаго яда, прия себѣ в жену люторския вѣры невѣсту Маринку. И, не устыдѣвся нимало, ниже убоявся безсмертнаго Бога, ввелъ ея некрещену въ соборную апостольскую церковь Пресвятыя Богородицы и вѣнъчавъ ея царскимъ вѣнъцем. И потомъ хотѣ разорити православную христианскую вѣру и святыя церкви и учинити костелы латынския и люторскую вѣру устроити.

Премилостивыи же Богъ нашъ Троица не до конъца сему врагу попусти всезлобныи ядъ излияти, вскорѣ разъсыпа бѣсовския его козни. И душа его злѣ исторгнуся от него, и срамною смертию от рукъ правовѣрныхъ скончася. По его же, окаяннаго, смерти вси живущии людие въ Велицѣй России того надѣялися, что не токмо въ нынѣшнихъ родѣхъ таковыя соблазны искоренятся, но и въ будущихъ предтекущих людехъ слышавшии от писания о сихъ зѣло удивятся, и таковых враговъ соблазны отнюдь не явятся. Грѣхъ же ради наших, всего православнаго христианства, паки тѣмъ же проименованиемъ царя Димитрия инъ врагъ воздвижеся и тоя же страны малоумныхъ и безумным пиянством одержимыхъ людей прелсти, и тое же прежеписанную Маринку-блудницу на ложе къ себѣ приятъ, и собравъ воинство на богоизбраннаго и святымъ елеомъ помазаннаго царя и великаго князя Василия Ивановича³¹⁸ всея России, иже бысть от корене святаго благовѣрнаго великаго князя Александра Ярославича Невскаго.

Къ его же злочестивому совѣту приста король литовскии и посла бѣсояростное воинство свое. И мнози грады и веси разори и святыя великия лавры разруши, и нетлѣнная и честнѣйшая по успении тѣлеса святыхъ отъ благочиннѣ устроенныхъ ракъ извергъ и конечному обруганию предастъ. И безчислено православных народа мечю предани быша, и крове источники пролияшася.³¹⁹ И не единемъ симъ несытным кровопролитиемъ великодержавная Россия въ погибель впаде, но мнози воздвигошася врази, и тмочисленное изълияся лукавство. И мнози отъ грабителеи и несытныхъ кровоядцевъ царьми именоваша себе и различная имена на ся возложиша: инъ наречеся Петръ, инъ Иваннъ нарѣчиемъ Августъ, инъ Лаврентей, инъ Гурей.³²⁰ И от них такоже многи крови излияшася, и бесчислено благородныхъ мечем скончашася. Ихъ же всѣхъ превысокая Божия десница побѣди, и мимотекущая ихъ пребѣдная слава, яко дымъ, разлияся и, яко прах, разсыпася. Но единако оскудѣша мнози гради и веси, и бесъ числа избиени предобрии воины Христовы.

Въ та же времена воста на провославную христианскую вѣру нечестивыи литовскии король и велику ярость и злобу воздвиже. И прииде во область Московскаго государьства подъ градъ Смоленескъ и многи грады и села разори, церкви и монастыри разруши. Живущии же во градѣ Смоленскѣ благочестивии людие мученическими страданми изволиша лучше смерть восприяти, неже въ люторскую вѣру уклонитися, и мнози гладомъ и смертию нужною сконъчашася. И град нечестивому королю восхитившу. И кто не наполнится слезъ и жалости о толикомъ падении? Много святых церквей и монастырей разорися, бесчисленъно православных мечемъ сконъчашася, не откровеннии лица и не посягшии къ сообщению отъ безъзаконныхъ, мнози растлишася и въ плѣнъ восхищени! Егда же сему несытному кровежелателю, полскому и литовскому королю, бывшу под градомъ Смоленскомъ, а в то же время врагъ креста Христова, иже царем Димитрием нарицашеся, стоялъ под царствующим градом Москвою съ проклятою литвою. Мнози же с ним и от руских людей въ слабострастие, лихоимания ради и грабителства, уклонишася и тако же кровь християнскую, яко воду, проливаша.

Къ сему же восташа на православную вѣру христианскую домашнии врази: от сигклита царска Михайло Салтыковъ, от рода купецка Федка Андроновъ³²¹ и инии с ними, ихъ же множества ради писати прекративъ. И ради мимошедшия суетныя сея славы улишиша себе будущаго превѣчнаго живота и бесконечнаго веселия. И устроиша себе посланниками къ злочестивому королю, аки от царствующаго града, просити на Великую Россию державствовати сына королева. И золъ совѣтъ устроиша, и епистолиями королевъскими и своими злохищными глаголы царствующии град Москву прелстиша, обѣщавая королевича дати во крещении царствовати на Великую Россию. И злояростнаго и бѣсодерзостнаго гетмана³²² съ воинъствомъ от короля подвигнуша и крови христианския многи излияли, и под царствующии град Москву с нимъ приидоша.

Послѣдователь же стопамъ Антихристовымъ, иже царем Димитриемъ именова себе, по лукавному совѣту треклятаго воинства литовъскаго нача многи мѣста въсеядным огнемъ истребляти и насилие великое царствующему граду творити. Людие же, живущии въ Велицѣй Росъсии, не уразумѣша въраждебнаго королевскаго лукавъства, восхотѣша прияти королевича на Московское государьство царствовати. И простотою и несовершенством ума Богомъ изъбраннаго царя съ престола съвергнули и от царьства отлучили, и во иноческии чинъ насилием облекли, и къ королю под Смоленескъ отслали, и гетмана полскаго и литовскаго с воинством его пустиша внутрь царьствующаго града Москвы.

Непоколѣбимыи же столпъ благочестия, предивныи рачитель христианския вѣры, крѣпкии твердыи адамантъ, человѣколюбныи отецъ, премудрыи ерархъ, святѣйшии Ермогенъ патриархъ, видя людей Божиихъ, иже въ Велицѣй России мятущихся и зѣло погибающихъ, много наказуя ихъ и полезная вѣщая имъ и глаголя: «Чада паствы моея, послушайте словесъ моихъ! Что всуе мятетеся и ввѣряете душа своя поганымъ полякомъ! Которое вамъ, словесним овцам, причастие со злохищными волки: вы кротцы о Христѣ, сии же дерзостни о сатанѣ. Вѣсте сами, яко издавна православная наша христианская вѣра греческаго закона от иноплеменных странъ ненавидима! Киими же нравы примиримся со иноплеменники сими? Лучше бы было вамъ изыскати, что со слезами и с рыданиемъ всенародно, зъ женами и съ чады, притещи къ неотсѣкаемой надежди, ко всемилостивому въ Троицы славимому Богу и просити милости и щедротъ у богатодателныя Его десницы, да подастъ вамъ разумъ благъ, еже творити душам своимъ полезная и царствующему граду и окрестным градом благостройная, а не мятежная!»

Инии же отъ православных христианъ сладцѣ послушаша благихъ его словесъ, и инии мнози осуетишася помышленьми и противо дивнаго пастыря своего нелѣпая вѣщающе. Нечестивымъ же полскимъ и литовскимъ людемъ лукавствомъ вшедшимъ въ царствующий и преимянитый град Москву, яко пагубнымъ волкомъ вкрадшимся в оград Христова стада, и много насилие начаша содѣвати православнымъ християном и внутрь царствующаго града костелы устроиша.

Потом же, – горе, горе! увы, увы! ох, ох! – великая злоба содьяся, и многомятежная буря воздвижеся, рѣки крове истекоша! Приступите, правовѣрнии людии, иже не видѣша сицеваго Великия Росъсии разорения, да поведаю вкратцѣ боголюбезному вашему слуху таковое превысокаго и славою превознесеннаго царства падение и конечное разорение!

Егда симъ пагубным волкомъ внутрь царствующаго града Москвы водворившимся, и не вскорѣ злобы ядъ излияша и ожидающе времени, и совѣтоваша съ предатели християнския вѣры и со враги Московскаго государьства, съ Михаиломъ Салтыковымъ да Федкою Андроновымъ, которыми образы разорити царствующии град Москву и пролити кровь християнская. И егда исполнившуся злочестивому совѣту ихъ, уготоваша окаяннии дерзобѣснии свои руцѣ и умыслиша растерзати оружием Христовых овецъ и позобати виноградъ, и разорити средоградия стѣны, и погасити славу христоимянитаго царствующаго града.

Приспѣвъшу же времени святыя великия Четыредесятницы, и Седмица наста Спасителныхъ страстей,³²³ уготоваша окаяннии поляки и нѣмцы, иже внидоша с ннми въ царьствующии град, нечестивии руцѣ свои на брань и жестосердо, яко лви, устремишася, иже преже огнемъ запалиша многая мѣста святых церквей и домовъ и потомъ воздвигоша мечь на православных християнъ и начаша безмилостивно посѣкати родъ християнский. И пролияша, яко воду, кровь неповинных, и трупия мертвыхъ землю покрыша. И обагришася многонародною кровию, и всеядным огнемъ вся святыя церкви и монастыри, и грады, и домы истребиша, устроении же от камения церкви разграбиша и живописанныя иконы Владычни и Богоматере Его и святыхъ угодниковъ Его с учрезжденных мѣстъ на землю повергоша, и бесчисленныя корысти, всякихъ предрагихъ вещей руцѣ свои наполниша. И сокровища царьская, многими лѣты собранная, ихже и зърѣти было таковымъ неудобно, расхитиша! И раку блаженнаго и цѣлбоноснаго тѣлесе великаго Василия, о Христѣ юродиваго, разсѣкоша на многи части; и одръ с мѣста, иже бысть под ракою, здвигнуша; а на томъ мѣсте, идѣже лежитъ блаженное его тѣло, конем мѣста устроиша и зъ женообразными лицы³²⁴ и безстуднѣ, и безстрашнѣ въ того святаго церкви блудное скаредие творяще. Неповиннѣ же побиенных прововѣрныхъ христианъ ниже погребения сподобиша, но в рѣку въвергоша всѣхътѣлеса. И многи жены обругаша и дѣвы растлѣниемъ повредиша; избѣгшии же от рукъ тѣхъ мнози по путемъ мразомъ и гладомъ и различными скорбми сконъчашася.

И кто не исполнится от християнъ плача и рыдания? Кто не ужаснется, толикую скорбь и язву слышавъ о присной по духу братии своей? Кто не накажется толикими бѣдами, не о имѣнияхъ своихъ скорбяще, но о разорении святыхъ церквей и о погублении столпа благочестия, святыя християнския вѣры рыдающе? О благочестивии, христоподражателныя, любве исполнении людие! Приклоните ухо ваше, и приимемъ страхъ Божии въ сердца своя, и начнемъ просити милости у всещедраго Бога съ неутѣшными слезами и воздыханиемъ и стенаниемъ! Отягченное бремя грѣхов наших покаяниемъ и милостынями и прочими благими дѣтелми разсыплемъ, дабы премилостивыи Богъ нашъ, человеколюбия ради своего, пощадилъ останокъ рода християнскаго и потребилъ от насъ врагов наших, и злолукавыи совѣтъ ихъ искоренилъ, и останокъ бы россииских царствъ и градовъ и весей миромъ оградилъ и всякия благодати исполнилъ. И не предастъ насъ врагомъ въ расхищение и въ плѣнъ, милостивъ бо и человеколюбивъ Богъ нашъ: на всякъ часъ кающимся пучину милосѣрдия своего изливаетъ и по писанному – «не до конца прогнѣвается, ни вовѣки враждуетъ», но браздою и уздою, сирѣчь скорьбми и бѣдами, востязуетъ насъ, да чада свѣта и горняго Иерусалима сожители будемъ и превѣчнаго будущаго живота и небесныхъ благихъ насладимся. Буди же въсему словесному стаду, Великия России православнымъ християномъ о Христѣ миръ.