Профессор И. Н. Корсунский

Иван Николаевич Корсунский был сыном бедного псаломщика Тульской епархии. По окончании курса в Московской Духовной Академии в 1874 году, он около пяти лет служил в Туле в должности сначала преподавателя греческого языка, а потом смотрителя духовного училища. В 1879 году он перешел на должность библиотекаря в родную Академию, где сразу же взялся за большой и весьма нелегкий труд – составление систематического каталога библиотеки, и за десять лет успел составить и напечатать пять выпусков его, содержащих в себе весь обширный богословский отдел библиотеки. Не довольствуясь этим, он через год после вступления своего на академическую службу занял в Академии еще должность преподавателя греческого языка – сначала в качестве адъюнкта при покойном ректоре Академии протоиерее С. К. Смирнове, а потом и в качестве самостоятельного профессора, и эту должность занимал почти до последних дней своей жизни – с 1891 года в качестве экстраординарного профессора, а с 1898 года и ординарного. В должности же библиотекаря он пробыл до осени 1884 года. Но как ранее библиотечная, так и теперь профессорская деятельность не могли удовлетворить неутомимой и разносторонней натуры И. Н. Он усердно и добросовестно занимался своим предметом, и плодом этих занятий явились, между прочим, несколько обширных трудов, касающихся филологии по отношению преимущественно к Слову Божию. Таковы его труды: «Иудейское толкование Ветхого Завета» (его магистерская диссертация), «Новозаветное толкование Ветхого Завета», «Судьбы идеи о Боге в истории религиозно-философского миросозерцания древней Греции», «Труды Московской Духовной Академии по переводу Свящ. Писания и Творений св. отцов на русский язык за 75 лет», «О подвигах митр. Филарета в деле перевода Библии на русский язык» (удостоено макарьевской премии), и обширный, труд, написанный им уже в последние годы жизни и представляющий собою его докторскую диссертацию: «Перевод LXX, его значение в истории греческого языка и его словесности». Кроме того, он переводил с греческого «Творения св. отцов». Но симпатии и склонности И. Н. были, главным образом, на стороне русской истории, преимущественно истории русской Церкви и в особенности в области биографии русских церковных деятелей. Здесь он был вполне в своей сфере и был настолько осведомлен, что представлял собою настоящую ходячую энциклопедию, живую справочную книгу. Трудно было найти сколько-нибудь известного русского церковного (да зачастую и светского) деятеля, о котором И. Н. оказался бы не в состоянии тут же, не сходя с места, дать биографических (между прочим, и хронологических) и библиографических сведений. Им, между прочим, написан был целый ряд биографий (иногда довольно обширных) русских иерархов и других церковных деятелей (между прочим, ряд кратких биографий их на несколько последних букв алфавита для известного «Биографического словаря русских исторических деятелей», издаваемого Русским Историческим Обществом). Но центральной фигурой в этом сонме, лицом, пред которым в особенности благоговел И. Н. и которому он преимущественно посвятил свои силы и труды – был Московский митрополит Филарет и его эпоха. Из ряда трудов, посвященных И. Н. этому святителю, в особенности замечателен его капитальный и огромный (более 1000 страниц) труд: «Святитель Филарет, митрополит Московский, его жизнь и деятельность на московской кафедре по его проповедям, в связи с событиями и обстоятельствами того времени (1821–1867 гг.)», удостоившийся от Академии Наук уваровской премии. Под конец своей жизни И. Н. принял было на себя новый колоссальный труд о митроп. Филарете: «Полное собрание резолюций Филарета, митрополита Московского», с своими предисловием и примечаниями, но успел лишь начать этот труд. И если он был ходячей энциклопедией по отношению к русским иерархам вообще, то тем более был он таковою в отношении к Филарету. Помимо всего этого, им было написано немало и других статей по новой русской церковной истории, между прочим, описания некоторых монастырей и мног. др. Им же было прокорректировано громадное четырехтомное описание рукописей графа А. С. Уварова, составленное покойным наместником Троице-Сергиевой лавры, архим. Леонидом. Труд этот требовал и палеографических познаний и громадной доли внимания. Но и вся учено-литературная деятельность И. Н. составляла только одну сторону его деятельности вообще. Он в равной степени отличался и усидчивостью и подвижностью, и очень много занимался общественною и благотворительною деятельностью, в особенности в деле помощи нуждающимся студентам Академии. Он был бессменным казначеем основанного для помощи таким студентам Братства Преп. Сергия и был душою и главным деятелем этого Братства, в которое вкладывал всю свою душу и для которого нес массу самого разнообразного труда. Учившиеся в Академии за все это время несомненно помнят, чего стоили И. Н. одни лишь благотворительные в пользу Братства концерты, выносившиеся И. Н. в значительной степени на своих плечах, концерты, в которых он, кроме массы всевозможных и разнообразных хлопот, нередко выступал даже в роли исполнителя. Помимо всего этого, деятельное и живое участие принимал И. Н. и в других (посадских) благотворительных учреждениях и в особенности в Братстве Преп. Сергия и Никона, в котором был даже председателем и для которого, в значительной степени стараниями И. Н., был приобретен и собственный дом «Убежище», где впоследствии была устроена и церковь. И вообще не было и не могло быть в посаде благотворительного общества и дела, где бы И. Н. не был усердным и полезным членом. Само собой разумеется, что такая разнообразная и неустанная деятельность требовала массы времени и не давала покою. И И. Н. действительно вставал обыкновенно в 4 часа утра (а иногда даже и раньше) и немедленно принимался за перо. У него была хорошая библиотека, и он не жалел средств на ее пополнение (покупал иногда, напр., журналы целыми комплектами). С 8-ми часов утра к нему уже нередко являлись посетители, особенно из Призреваемых, если он сам не уезжал по делам в Москву. Несколько позднее он уже шел своею торопливою походкой в Академию – на лекцию, в библиотеку или по другим каким-либо делам, при чем так дорожил временем и так успевал поспевать всюду, что приводил в изумление встречавшихся с ним. Однажды, когда он только что пришел в академическую библиотеку, туда явился один из профессоров и, увидев здесь И. Н., которого лишь за минуту перед тем видел в учительской, с непритворным изумлением воскликнул: «Иван Николаевич! камо пойду от духа твоего!» В библиотеке он был очень частым посетителем или приходил туда на более или менее продолжительное время или не на долго, «забегал на минуточку», как он любил выражаться – за разного рода справками. Нередко при таких посещениях он развязывал неизбежный клетчатый розовый платочек и доставал оттуда, всегда в трех экземплярах, для академической и студенческой библиотек и для самого библиотекаря, какой-либо только что выпущенный свой новый труд – брошюру или книгу. Любезность и деликатность И. Н. доходили до того, что он, при встречах со студентами, сам первый кланялся им. Бывали и такие случаи. Приходит к И. Н. по какому-либо делу студент и, пока сидит у него, собирается дождь. И. Н. одевается, берет зонт и провожает студента до конца улицы, неся над ним зонт. Усиленные труды расстроили здоровье И. Н., и у него открылась чахотка. Лечиться ему было некогда, и он преждевременно скончался, на 51-м году жизни, 10-го декабря 1899 года. Даже на смертном одре он занимался делами.