Максим Грек в России

Книга посвящена творчеству одного из самых крупных русских писателей и публицистов XVI в. Максима Грека. Исследуется огромное рукописное наследие этого автора, даются классификация и описание рукописных сборников XVI–XVIII вв., содержащих его сочинения. Установление русских автографов Максима Грека – собственноручной правки, которой он подверг тексты своих сочинении и переводов, – позволило выявить сборники «избранных» сочинений, составленные им самим, глубже охарактеризовать его мировоззрение и роль в социально-политической и идеологической борьбе середины XVI в.

Содержание

Введение

Введение

Максим Грек – своеобразное и исключительное явление русской культуры XVI в. Он прошел в России вторую половину жизненного пути (1518–1555 гг.). В конце XV в. он жил в Италии, где, по его собственному выражению, находился отнюдь «не в преддвериих» философии и науки того времени. В начале XVI в. Максим – афонский монах, изучающий в богатой библиотеке Ватопеда христианскую литературу. Согласно гипотезе И. Денисова, светское имя Максима – Михаил Триволис, который родился ок. 1470 г. в Греции, где получил образование и предпринял неудачную попытку политической деятельности; в Италии (Венеция, Падуя, Феррара, Флоренция) он общался и сотрудничал в качестве греческого писца-профессионала с некоторыми деятелями итальянского гуманизма (Альдом Мануцием, Иоанном Ласкарисом, Анджело Полициано, Джованни-Франческо Пико делла Мирандола); затем он жил в католическом доминиканском монастыре св. Марка во Флоренции, а с 1505 г., став православным монахом, – в Ватопеде¹, власти которого направили его в 1517 г. в Москву в ответ на просьбу великого князя приделать книжного переводчика.

Максим Грек, будучи в России, писал о своей былой причастности «еллинским учениям»: «В юности моей время довлъно пожив в стране Италийстей похотью еллиньскых учений»; «...40 лет без мала прошли ужь, отнели отрекохся гнилых басней и учений моих прародителех еллинех»².

Сочинений Максима Грека, написанных в первый период жизни и деятельности, в Италии и на Афоне, нет, за исключением нескольких личных писем, опубликованных И. Денисовым, или они неизвестны. Все его произведения созданы в России, его по праву называют русским писателем-публицистом. Но поскольку он приехал сюда уже зрелым человеком, то его сочинения – результат синтеза западноевропейского, афонского опыта и непосредственного влияния русской действительности. Н.А. Казакова справедливо выдвинула две главные задачи в изучении творчества и личности Максима Грека. Во-первых, роль в формировании мировоззрения Максима Грека культурного наследия тех стран, с которыми он был связан до приезда в Россию, в особенности Византии (византийской обличающей монашество литературы и византийских политических теорий). Во-вторых, культурно-просветительная деятельность Максима Грека, его роль в развитии русской общественной мысли³.

Действительно, эти проблемы остаются нерешенными, ответы на эти вопросы даются в самой общей форме, несмотря на большие успехи исторической и литературоведческой науки в изучении писателя и публициста. Историография Максима Грека зарождается уже в конце XVI в., когда создаются Сказания о нем, делающие попытку осмысления его судьбы и отчасти творчества. С середины XVI в., когда Максим Грек умер, и вплоть до нашего времени вряд ли можно назвать хотя бы одно десятилетие, которое не откликалось на творчество или личность Максима Грека, хотя эти отклики, естественно, различны по содержанию и глубине проникновения: в XVI–XVIII вв. – создание нового списка сочинений Максима Грека; возникновение нового собрания его сочинений с включением новых, не известных ранее читателям текстов, составление новой редакции Сказания о нем, Жития, т. е. по существу биографии, использование трудов Максима Грека в идейной борьбе; в XIX–XX вв. – публикация текстов его сочинений, исследования, освещающие разные стороны его деятельности, этапы его судьбы.

Заслугой дореволюционной историографии явилось разыскание, описание, введение в научный оборот многочисленных источников, рукописей, содержащих сочинения и переводы Максима Грека. Описания, сделанные опытными учеными-археографами (П.Μ. Строевым, А.В. Горским, К.И. Невоструевым, А.X. Востоковым, И.Я. Порфирьевым, А.В. Вадковским, Η.Ф. Красносельцевым, X.Μ. Лопаревым, А.Ф. Бычковым и др.), были зачастую самостоятельными этюдами-исследованиями.

Первое издание сочинений Максима Грека было осуществлено Казанской духовной академией (1859–1862 гг.), но состояние археографии и текстологии того времени не позволило издателям учесть не только всю рукописную традицию, но даже самые ранние сборники сочинений. Издание основано, как указано в предисловии, на четырех соловецких рукописях⁴. Отдельные сочинения публиковались ранее⁵. Несмотря на очевидное несовершенство казанского издания, исследователи вынуждены им пользоваться до сих пор.

Наиболее ценными исследованиями, посвященными Максиму Греку, в науке конца XIX – начала XX в. были работы С.А. Белокурова, Е.Е. Голубинского, В.С. Иконникова. На основе опубликованных описаний рукописей, а также разысканий в государственных и частных хранилищах С. А. Белокуровым дан ценный перечень рукописей, содержащих сочинения и переводы Максима Грека, известия и Сказания о нем; интересны его соображения о происхождении Сказаний о Максиме Греке⁶.

Некоторые выводы Е.Е. Голубинского⁷ не потеряли значения до настоящего времени. Так, Н.А. Казакова, анализируя Судный список Максима Грека, использовала его наблюдения⁸. В работе А.И. Иванова⁹ в основе классификации сочинений Максима Грека находится тот же тематический принцип, что и в работе Е.Е. Голубинского. Изучение русских автографов Максима Грека показало, что Е.Е. Голубинский правильно увидел и угадал многие из них в сборнике ГБЛ, МДА 42. Следует отметить также работы Б.И. Дунаева ¹⁰, наблюдения А.А. Покровского ¹¹ и др.

В монографии В.С. Иконникова¹² факты биографии и творчества Максима Грека рассматриваются на широком историческом фоне; его сведения должны быть во многом уточнены, но крайне ценна и обширна сообщаемая в связи с ними библиография.

В рецензии В.Н. Перетца на эту работу¹³ сформулированы задачи дальнейшего изучения творчества Максима Грека: 1) собирание сведений о списках сочинений Максима Грека; 2) количество сочинений Максима Грека, их хронология, принципы атрибуции текстов; 3) источники его сочинений (в особенности западные); 4) литературные приемы и стиль Максима; влияние его сочинений на последующих деятелей русской литературы; 5) значение литературной деятельности Максима для современников и потомства; насколько претворилось в факты то, что он проповедовал.

Наличие специальной статьи Н.А. Казаковой «Максим Грек в советской историографии» избавляет нас от необходимости вторичного обращения к этой теме. Становление марксистской оценки личности и творчества Максима Грека Н.А. Казакова связывает с работой В.Ф. Ржиги 1934 г. Последний рассматривал деятельность этого публициста как «сложное идеологическое образование, требующее углубленного анализа, который, вскрывая традиционные религиозные формы средневековья, должен выявить выраженное в них общественные тенденции и в результате бросить свет на сложность развертывавшейся тогда классовой борьбы»¹⁴. Качественно новый этап в развитии науки отразился прежде всего на проблематике исследований: В.Ф. Ржигу интересуют в первую очередь не догматико-полемические произведения автора, а его публицистика, связь с развитием русской публицистической мысли и исторической реальностью его времени, классовые и социальные основы его мировоззрения. Анализ социально-политических воззрений Максима Грека дан с учетом их эволюции и связи с фактами внутриполитической и внешнеполитической истории. В.Ф. Ржига ввел в научный оборот большое число новых произведений Максима Грека¹⁵.

Последние годы принесли заметное оживление в изучении творчества Максима Грека, о чем свидетельствуют монография А.И. Иванова, большие разделы в монографиях Н.А. Казаковой, А.А. Зимина. Л.С. Ковтун, публикация ценнейшего источника, обнаруженного H.Н. Покровским ¹⁶, статье названных авторов, а также О.А. Белобровой, Б.Μ. Клосса, И.И. Смирнова, Б.Л. Фонкича, С.О. Шмидта, рецензии С.Μ. Каштанова и А.И. Клибанова на книгу И. Денисова и др.¹⁷ Особенностью большинства этих работ является преимущественное внимание к первому периоду жизни Максима Грека, к загадке его осуждения. Творчество Максима Грека в тверской и троицкий периоды освещается в значительно меньшей степени. Работы последних лет наглядно показали, что основным препятствием для дальнейшего исследования творчества является отсутствие критического издания его сочинений.

В настоящее время существует резкая диспропорция между степенью источниковедческой изученности судных списков и сочинений Максима Грека. Если природа первых была предметом тщательных исследований С.Н. Чернова, Н.А. Казаковой, H.Н. Покровского, то высказывания этого автора в его сочинениях использовались без предварительного анализа самих сочинений – их происхождения (понимаемого в широком смысле), целей написания, особенностей жанра, рукописной традиции, истории текста. На первый план поэтому выдвигаются источниковедческие задачи, решению которых в основном посвящена предлагаемая работа, но вместе с тем рассматриваются и наиболее существенные проблемы биографии и творчества писателя-публициста.

Говоря о происхождении сочинений, необходимо иметь в виду прежде всего их социальную обусловленность, которая понимается как отражение исторической действительности (или исторической потребности) в творчестве того или иного автора, часто путем своеобразных и неоднократных преломлений.

Изучение механизма внутренней связи между идеологией и вызвавшей ее к жизни эпохой наталкивается на трудности, обусловленные, в частности, тем, что класс, как указывали К. Маркс и Ф. Энгельс, «для достижения своей цели вынужден представить свой интерес как общий интерес всех членов общества, т. е., выражаясь абстрактно, придать своим мыслям форму всеобщности, изобразить их как единственно разумные, общезначимые»¹⁸. Эта черта особенно ярко проявилась именно в средние века, где названную функцию выполняла религия. Для средневековой идеологии характерно «верховное господство богословия во всех областях умственной деятельности»¹⁹; «средние века присоединили к теологии и превратили в ее подразделения все прочие формы идеологии: философию, политику, юриспруденцию»²⁰. Тем более важной задачей является обнаружение «земного ядра» религиозных построений.

Исследователь обычно подходит к тексту, к сочинению с более или менее четко сформулированным вопросом, но при этом важно знать, на какой вопрос отвечает в своем произведении сам автор, и реконструкция его – решение значительной части проблемы происхождения источника. Чтобы понять содержание ответа, необходимо знать как существо «вопроса», так и арсенал, используемый при «ответе» в аргументации автора, т. е. его идейные истоки и конкретные источники, а также попытаться установить, почему им избрана та или иная форма (т. е. жанр произведения). «Вопрос» понимается в широком смысле – не просто как конкретный вопрос, заказ или просьба конкретного лица, но и как осознанная (или недостаточно осознанная) автором потребность социально-политической и идейной борьбы, как специфический интерес класса в целом или более узкой социальной прослойки.

Многие сочинения Максима Грека, в особенности относящиеся к 30–50-м годам, пронизывает атмосфера «ответа», «ответности»: «Ответ въкратце к святому собору о них же оклеветан бываю», «Слова отвещательные об исправлении книг русских»; программное сочинение «Исповедание веры» неоднократно называется в других сочинениях «ответом». Форму вопросов и ответов Максим Грек придавал некоторым своим сочинениям; беседу ведут «нестяжательный» – Актимон и «любостяжательный» – Филоктимон, тверской епископ и бог, Ум и Душа. В других случаях жанр произведения не является диалогом, но обозначен как «Слово против», «Словеса супротивна». Противником может быть как современник («Слово противу льстиваго списания Николая Немчина латынина»), так и авторы предшествующих веков: «Словеса супротивна к Иоанну Лодовику, толковнику священный книгы святого Августина, епископа Иппоньскаго» (XV в.); «Словеса супротивна противу глав Самуила евреина» (XI в.).

Максим Грек не только отвечает сам, не только заставляет героев своих сочинений ставить вопросы и давать ответы, но и пишет некоторые сочинения как готовые «ответы» для его читателей на вопросы, которые могут быть к ним обращены («Ответы христианом противу агарянех, хулящих нашу православную веру христианскую»). Такая жанровая особенность творчества объясняется не только обстоятельствами личной судьбы автора, который вынужден был давать ответы по поводу несправедливых обвинений, выдвинутых против него в 1525 и 1531 гг., но также и атмосферой полемики, «прения» в русской публицистике первой половины XVI в.

Будучи христианским писателем, он стремится придать своим рассуждениям всеобщий характер, облечь аргументацию в традиционные формы, представить актуальные проблемы окружающей жизни как вневременные, а собственные решения не только как плод его личных размышлений, но как уже существующие в христианской литературе, уже найденные ответы, как вечные образцы, которым обязаны следовать отдельные личности, социальные группы или общество в целом.. Все это не исключает, однако, ни авторской гордости своим трудом, ни осознания его значительности.

Сочинения Максима Грека являются главным источником для ответа на вопрос об его роли в общественной мысли того времени; показания судных списков и следственного дела, как памятников крайне тенденциозных, отражают взгляды подсудимых весьма опосредованно.

Источниковедческое исследование, имеющее целью воссоздание творческой биографии писателя-публициста, является задачей настоящей работы. В ее источниковедческой части ставятся три основные проблемы: прижизненный этап истории рукописного наследия Максима Грека (вторая четверть – середина XVI в.); эволюция корпуса его сочинений в конце XVI–XVIII в.; хронология, датировка сочинений. Главное внимание уделено первой и третьей проблемам.

Основным методическим приемом, использованным при изучении наследия Максима Грека, было кодикологическое исследование рукописных сборников с преимущественным вниманием к их происхождению; в ряде случаев удалось определить книгописные центры, где были созданы сборники, культурно-историческую среду, что намного увеличило наши сведения об этих сборниках и об историческом периоде, в который они создавались.

Предварительным условием (или первым этапом) исследования творчества средневекового автора является анализ истории текста его сочинений, их рукописной традиции²¹. По первоначальному замыслу²² предполагалось уделить одинаковое внимание каждому собранию сочинений Максима Грека XVI–XVIII вв. (о разнице между сборником и собранием см. гл. I, § 2), изучая последовательные этапы эволюции корпуса его сочинений на фоне духовной атмосферы, политической и идейной борьбы того времени, когда они возникли; эта связь не может быть охарактеризована механически, прямолинейно, иногда она прослеживается отчетливо, иногда тонка и трудно уловима.

В ходе исследования рукописного наследия среди ранних сборников сочинений (конец 40-х – первая половина 50-х годов) были выявлены правленные автором собственноручно. Сравнительное изучение внутренней структуры трех прижизненных собраний сочинений, а также сопоставление их состава с характеристиками, которые Максим Грек дает своим сочинениям в посланиях 40-х – начала 50-х годов, позволило установить, что два из них не только правлены автором, но и составлены им самим, т. е. ему же принадлежит подбор текстов для включения в собрания и их группировка. Максим Грек оказался, таким образом, одним из первых русских писателей, чьи сочинения представлены текстами, правленными рукой автора. Это обстоятельство, а также выявление значительного числа рукописей, связанных с деятельностью сотрудничавших с Максимом Греком лиц – Михаила Медоварцева, Исака Собаки, Селивана (предположительно), – заставили уделить основное внимание прижизненному этапу. Материалы второй половины XVI–XVIII в. вынесены в Приложения, где дано описание рукописных собраний сочинений Максима Грека – как прижизненных, так и тех, которые позже возникли на их основе.

Произведенная классификация в дальнейшем послужит основой для работы многих исследователей при изучении любого из сочинений Максима Грека.

Основное внимание уделяется сборникам с автографами Максима Грека, поскольку они представляют собой по существу новый источник для изучения его мировоззрения и творчества. Сборники сочинений, составленные и правленные им самим, создают чрезвычайно редкую для средневековых авторов возможность установить авторскую классификацию, осуществленную при создании «избранных творений», и узнать, каким своим текстам придавал особое значение сам автор. Различные маргинальные глоссы в рукописях, содержащих переводы, существовавшие в более ранней славянской традиции (наряду с собственными переводами Максима Грека и его работой по «исправлению» книг), обширный маргинальный глоссарий в ранних сборниках сочинений оказываются важным источником для изучения филологической практики Московской Руси и – более широко – русской культуры XVI в.

Автор надеется, что источниковедческие наблюдения предлагаемой работы могут быть основой нового издания Сочинений Максима Грека, выполненного на уровне требований современной науки, а также послужат для решения сложных и важных проблем развития русской общественной мысли и культуры.

Считаю своим приятным долгом выразить искреннюю признательность всем, чья дружеская поддержка и помощь способствовали появлению этой книги.

Прежде всего с чувством глубокой благодарности хочу назвать имя академика Л.В. Черепнина, руководившего моими занятиями историей со студенческих лет. Постоянное внимание к избранной теме проявлял академик Д.С. Лихачев. Благодарю за ценные советы и замечания Т.В. Дианову, А.А. Зимина, С.Μ. Каштанова, А.И. Клибанова, Б.Μ. Клосса, Л.С. Ковтун, О.И. Подобедову, Н.Б. Тихомирова, Б.Л. Фонкича, Д.П. Эрастова, всех сотрудников Отделов рукописей ГБЛ, ГИМ, ГПБ, БАН, а также ЦГАДА.