Владимир (Путята Всеволод) б. архп. Пензенский и Саранский
Бывший архиепископ Владимир Путята происходил из древней родовитой фамилии Киевского тысяцкого Путяты, прославившегося при св. князе Владимире насаждением христианства в Новгороде. Память об этом сохранилась в народе в известной пословице: «Путята крестил мечом, а Добрыня огнем». В дальнейшем эта древняя родовитая фамилия отметила уже в XIX столетии выдвинувшегося деда его генерал-адъютанта Димитрия Васильевича Путяту, б.полковника лейб-гвардии Преображенского полка.
Внук его Всеволод Путята родился 2 октября 1869 года в Смоленской губ. Мать его была еврейка. По своему времени он получил блестящее воспитание и всестороннее образование. Еще, будучи молодым человеком, он превосходно владел французским, английским и немецким языками; имея большие способности к языкам, он в ближайшие годы изучил итальянский язык и превосходно владел древними языками греческим и латинским.
Всеволод Путята обладал редкой красотой и выдающейся завидной внешностью, словно он был создан для блеска и поклонения. Особенно громадным успехом он пользовался в дамском обществе, в котором он был лихим танцором и ухажером.
Я нарочно остановился на этих подробностях и штрихах его характера, сыгравших впоследствии роковую роль в его архиерейской жизни. Получив блестящее общее домашнее образование, окруженный воспитателями, иностранцами, гувернерами и учителями, он в 1891 году с похвалою закончил Демидовский юридический Лицей и Военную юридическую академию, затем по фамильной традиции поступил офицером лейб-гвардии Преображенского полка и быстро выслужился и выдвинулся.
В те годы Всеволод Путята был близок к полковнику Преображенского полка императору Николаю II, бывал у него как близкий человек и этим впоследствии кичился.
В правящих духовных сферах с его близостью к царю очень считались и опасались его. Мы сейчас не располагаем его послужным списком, который слегка мог бы объяснить, приоткрыть завесу с первых шагов его самостоятельной жизни.
В 1897 году окончил он Военно-юридическую академию и произведен в штабс-капитана.
В 1898 году переведен в военно-судебное ведомство. Вскоре Всеволод бросил военную службу и в 1899 году поступил в Казанскую духовную академию, которую с особого разрешения Св. Синода, окончил в два года вместо положенных четырех лет. Почему он избрал малоизвестную в Петербурге Казанскую духовную академию? Почему он не поступил в столичную Академию? Эти вопросы невольно напрашивались у большинства его знавших. Но именно так надо было сделать, чтобы уйти из большого света и его пагубных соблазнов, приведших его к роковому для него решению: бросить мир и стать служителем Церкви. Его уход в академию чрезвычайно поразил его близких и все гвардейское офицерство и высший свет, где он был принят, как «свой человек», не взирая на его еврейское происхождение со стороны матери.
21 янв.1900 года он был пострижен в монашество с именем Владимира в честь его небесного патрона, а 8 ноября того же года рукоположен во иеромонаха.
В 1901 году по окончании академии назначен инспектором Казанской духовной семинарии, а в 1902 году определен настоятелем Церкви при Русском посольстве в Риме с возведением в сан архимандрита.
Здесь Путята трудился над своей магистерской диссертацией, собирал материалы и обрабатывал их. Его знание языков и разные возможности открыли ему двери русских и иностранных архивов и библиотек, и он смог использовать даже в Италии недоступные для большинства студентов Академии книжные и рукописные материалы.
В 1906 году за свой труд на тему: «Государственное положение Церкви и религии в Италии», получил научную степень магистра богословия.
В Риме, как прекрасно владевший итальянским языком, он сблизился с высшим обществом столицы и окружил себя итальянской знатью и молодежью. Однако он не рассчитал своих сил и средств и по ходатайству нашего посла в Италии «за соблазнительное поведение» был уволен с должности настоятеля посольской церкви и отчислен в распоряжение Св.Синода. Вскоре же «как бы на исправление», Путята был назначен настоятелем посольской церкви в Париже. Но и здесь с ним повторилась та же история, как и в Риме, и он, обремененный долгами от светской жизни не по средствам, был также отозван в распоряжение Синода.
Связи его при дворе и в высшем обществе были еще крепки и основательны, не взирая на то, что он был дважды скомпрометирован в глазах русского и заграничного общества.
6 авг.1907 года архимандрит Владимир хиротонисан в СвятоТроицком соборе Александро-Невской Лавры во епископа Кронштадтского, четвертым викарием С.-Петербургской епархии с поручением заведовать всеми русскими православными заграничными церквами в Европе за исключением церквей, находящихся в Афинах и Константинополе.
Чин хиротонии совершали: митр. СПБ и Ладожский Антоний, б. архп. Тверской и Кашинский Николай, архп. Карталинский и Кахетинский Никон, архп. Сергий и Северо-американский архп. Платон.
6 февр.1909 года переименован в третьего викария, 30 декабря – во второго викария той же епархии.
Я указывал уже выше, что он был исключительно красив, изящен в манерах, с былой еще военной выправкой, элегантен, обаятелен, с чарующим голосом. Став архиереем, он продолжал быть кумиром в окружавшем его дамском обществе г. Петербурга, а своими огнем играющими темными глазами использовал этот успех в своих личных интересах. В ревизионных разъездах по заграничным церквам, он последующие годы продолжал жить «в свое удовольствие», забывая какой ответственный сан он носит на себе. И он снова и «немного» забылся и просчитался. О нем говорили много лишнего и соблазнительного и Св. Синод, под давлением высших внешних сфер, на благо для сего блестящего светского архиерея, переместил его в дальний для него Сибирский край.
18 февраля 1911 года он был назначен епископом Омским и Павлодарским. Те же слабости и наклонности, но уже в меньших масштабах, продолжал он проявлять и в этой степной столице Западной Сибири. Его внешность и здесь стала покорять сердца окружающих. В Омске об его прошлом ходили легенды, называли его князем Путятой, говорили об его близости к царской семье и с этим считались и здесь... Духовенство, хотя и знало, что он перемещен в Омск не за блистательную церковную административную работу в прошлом, а за какие-то грешки, однако боялось его. Здесь он впервые проявил себя в других формах. Бывший ухажер и поклонник всего светского, бывший гвардейский офицер, на новом месте стал проявлять себя как «опытный администратор». Эта способность выявилась у него ярко и образно. Он не терпел возражений, был всегда требователен, особенно внедрял в сознание духовенства дисциплину. Его чарующий баритональный и властный голос, иногда дополнял движение его глаз, которые порой метали такие повелевающие искры, что все недосказанное архиереем достаточно восполнялось этим блеском живых черных глаз. Он был дивный брюнет с отпущенными бакенбардами под Александра II, и все его лицо дышало прежней красотой. В эти два года пребывания в Омске и чарующий его образ был незабываем для многих из женщин, посещавших храм, где он служил и его апартаменты в архиерейском доме. Он любил и умел принимать у себя гостей и тонко разбирался при выборе к себе приближенных. Он не любил долго и много говорить и, тем более, убеждать. Поэтому распоряжения его были краткими, ясными и лаконичными. Резолюции его отличались теми же качествами его души и характера. И за это духовенство также не любило его.
Присматривался ли Св. Синод к его административной деятельности внимательно или нет, трудно сказать, но случилась необходимость весной 1913 года удалить из Витебска епископа Серафима Мещерякова, оскандалившегося в своей интимной переписке с игуменьей местного монастыря, с возведением в сан архиепископа на Иркутскую епархию, а епископа Владимира перевести с 8 марта 1913 года из обширной богатой епархии в небольшую и мало обеспеченную Витебскую. Владыка Владимир должен был рассматривать это назначение как предупреждение его в том, что карьера его на этот раз куется и поддерживается только им самим, а не придворными связями, в силе которых ему пришлось уже разочароваться.
В Витебске он прослужил два года. Эти годы он употребил на укрепление своего пошатнувшегося положения в высших сферах Петербурга.
II июля 1914 года был возведен в сан архиепископа и перемещен на богатую кафедру Донскую и Новочеркасскую.
С первых же дней приезда своего в столицу Войска донского Новочеркасск, он не стал ладить с Наказным Атаманом Войска Донского. В этом городе произошло в жизни его несчастье. Он сошелся с блиставшей своей красотой и знатностью кн. Долгорукой, от которой имел незаконную дочку. Скандал этот вскоре открылся в городе и послужил в год начала всемирной первой войны (1914 г.) соблазном для всех верующих. Наказный атаман в сгущенных красках представил в Св. Синод жалобу на непозволительные деяния архиерея и требовал его убрать как соблазнителя кн. Долгорукой. Под давлением и других жалоб и общественного мнения, Св. Синод определил 10 января 1915 года Владыку Владимира перевести на Пензенскую кафедру с явным понижением. Владимир Путята смирился и «тихо» покинул Новочеркасск.
Может быть, составитель биографии излишне вникал в подробности его жизни, но это объясняется тем, что он знал его лично, знал близких его по Петербургу и поэтому так свободно вращался в тех воспоминаниях, которые оставил по себе этот самобытный, некогда салонный архиерей в кругу знавших его. Биография его за этот первый этап «архиерейской деятельности» показывает нам воочию, каким не должен быть архиерей.
II.
В Пензе архиепископ Владимир пробыл с 1915 по 1917 гг. Не подчиняясь административным распоряжениям Св. Синода, стал самочинно управлять епархией. По совокупности с жалобами духовенства и верующих Донской и Пензенской епархий, он был в 1918 году судим Собором и лишен сана епископа, но оставлен в монашестве.
Священный Всероссийский Собор постановил удалить б. архиепископа Владимира из г. Пензы «с правом пребывания во Флорищевой пустыни в течение трех лет». Однако он не подчинился решению Собора и не поехал в монастырь, а тотчас же организовал в Пензе «народную Церковь». В срочном заседании Собор в ответ на его беззаконие «за неподчинение и презрение канонических правил (как лишенный сана)» отлучил его от Церкви.
Подробное описание о его пребывании в Пензе и творившихся там безобразиях и беззакониях, им допускаемых, имеется в рукописи «История путятинского брожения в г. Пензе в 1915–1917 гг.»
В последующие годы он продолжал свои «деяния» в Пензе, ездил в столицы, где безрезультатно хлопотал о пересмотре своего дела. Так тянулось это до образования обновленческого раскола, и он вскоре присоединился к обновленцам, даже на несколько дней приезжал в Пензу к своим «друзьям», подал заявление в обновленческий Священный Синод о пересмотре своего дела и Президиум ВЦС восстановил его в епископстве и назначил его архиепископом Саратовским. Вскоре он снова был назначен архиепископом Пензенским и членом Священного обновленческого Синода, но в Пензу не поехал.
С 1926 года самовольно объявил себя архиепископом Уральским. Однако в его жизни уже начался период пустоцвета и подытоживания. Осенью 1923 года, монах Владимир Путята принес келейное покаяние митрополиту Сергию, как Местоблюстителю. В это время архиепископ Иувеналий (Масловский) Рязанский и Зарайский был назначен членом Священного Синода на летнюю сессию. Автору этой биографии приходилось часто видеться с хорошо знакомым ему Владыкой Иувеналием. В эти же месяцы монах Владимир Путята, благодаря неоднократным увещаниям Владыки Иувеналия о необходимости ему смириться и признать себя виновным, подавал дважды ходатайство в Священный Синод о пересмотре своего дела и о восстановлении в сане епископа. И дважды митрополит Сергий предлагал архиепископу Иувеналию рассмотрение жалобы Путяты, и быть докладчиком Священному Синоду по его ходатайству. Рассмотрение жалобы монаха Владимира Путяты дважды слушалось на сессиях Священного Синода, но каждый раз Св. Синод выносил отказ о восстановлении его в епископстве. Основной целью всех ходатайств, как в Синод, так и в частных письмах к авторитетным святителям российским, была просьба о восстановлении его в сане епископа, а личное его глубокое раскаяние в них отражалось недостаточно искренно. После вторичного отказа Владимир Путята послал жалобу на Священный Синод Российской Православной Церкви Константинопольскому Патриарху.
Как лично знавший хорошо и близко архиепископа Иувеналия, автор этой биографии в те годы был всегда осведомляем Владыкой Иувеналием о деле Владимира Путяты.
Не получая ответа из Константинополя, он стал хлопотать о визе на выезд в Константинополь. Но не имел поддержки в лице Местоблюстителя, потерпел и здесь неудачу.
В 1934 г. Владимир Путята начал служить в григорианских храмах г. Томска. После этого, по представлению Новосибирского Преосвященного, Митрополит Сергий и Свящ. при нем Синод, объявили «монаха Владимира Путяту отпавшим от Святой Церкви и лишенным христианского погребения в случае нераскаянности».
Под конец жизни он отошел от всяких попыток о своем восстановлении и переехал на жительство в г. Омск, где ранее проживал с 1911 по 1913 гг. епископом Омским. Верующие узнали его, хотя и значительно постаревшего. Прежние поклонники и почитательницы поддерживали его существование. Внешне смиряя себя, он имел привычку в воскресные и праздничные дни стоять на паперти среди нищих и с протянутой рукой элегантно громко напоминать о себе великими словами «ради Христа» подайте на пропитание. Иногда он прибавлял – «потерпевшему за правду». Верующие щедро и с избытком оделяли его и деньгами и продуктами. Но постепенно он терял силы, слабел и уже реже стал приходить в храм. Нужда незаметно подкрадывалась к нему, бывшие «друзья» стали оставлять его, стали редеть и ряды бывших поклонниц, и угас он навсегда на глазах и руках немногих из его некогда многочисленных почитателей, так и не раскаявшись в своих церковных преступлениях и личных тяжких грехах.
По частным сведениям, он был погребен на городском кладбище. Нам неизвестно, кто и в каком храме отпевал его, как монаха.
Остается здесь сказать несколько слов о дате его смерти. По одним рассказам, он умер в начале 1941 года, а по другим – в феврале 1936 года. В назидание русскому епископату уделяю еще несколько слов об его служении. Он всегда и везде был верен своему воспитанию, своим привычкам и держал везде свой «фасон». Он любил торжественные встречи, величавые служения со множеством сослуживших ему из духовенства. Он любил красивые стильные, оригинальные парчевые облачения. Митры и четки подбирал под цвет облачения. Его мантии поражали богомольцев и своим цветом и богатой отделкой. Много лет он собирал разную церковную утварь, услаждаясь иногда лицезрением их. Величавая, благоговейная его поступь во время каждения храма всегда приводила в умиление богомольцев, с замиранием сердца следивших за тихо подвигавшимся среди толпы верующих своего святителя. Такие моменты вызывали в богомольцах искренние слезы умиления...
Он любил парадное пение, но не вмешивался в выборы песнопений, особенно литургических, предоставляя много свободы и действий регентам архиерейских хоров.
Годы пребывания его на Витебской кафедре были особенно поучительными, так как здесь он вел жизнь свою скромно. Не хотелось никогда думать, что он был тогда не только не искренним, но и комедиантом, лицемером. Последующие события в его жизни и кошмарные деяния в Пензе заставили многих думать о нем, да верует ли он в Бога, потому что все им содеянное в соблазн верующих, никак не воспринималось верующими и богомольцами тех храмов, где он служил... Ясно было всем одно, что великий соблазн, посеянный им в сердцах верующих Дона и Пензы, ждал Божеского возмездия, которое и наступило для него так трагически.
При оценке его личности всегда надо помнить, что он был «сын века сего». Он отдал богатую дать своим современникам, но многое неправильное им содеянное он осознавал и в кругу близких ему каялся, но это было еще до Пензы.
Мы посвятили этой незаурядной личности в среде русского епископата больше страниц, чем предполагали при составлении его краткой биографии, мы не осуждали его, но освещали все события его жизни по возможности беспристрастно, ибо искренне сожалели о нем по годам знакомства с ним в те годы, когда тень его падения с общественного пьедестала его не грозила ему. А оно оказалось ужасным и в масштабе исторической неповторяемости.
Труды:
«Религиозные преступления и их наказуемость по Русско-Византийскому праву»
Кандидатское сочинение.
«Государственное положение Церкви и религии в Италии».
Магистерская диссертация. Казань, 1906.
Отзыв о магистерской диссертации см. «Прав. Собес.»
1909, июль-август, стр.12, 16.
Литература:
«Церк. Вед.» 1907, №31, стр.295.
-«- 1911, №10, стр.46.
-»- 1913, №11, стр.119.
-«- 1915, №3, стр.22.
-»- 1916, №52, стр.453.
-«- 1914, №29, стр.340.
«Приб. к «ЦВ» 1907, №31, стр.1288,1289.
-»- 1907, №32, стр.1336.
-«- 1914, №29, стр.1306.
-»- 1918, №5, стр.210.
«Прав. Собес.” 1900, апрель, стр.477.
-«- 1900, ноябрь, стр.584.
-»- 1901, март, стр.171.
-«- 1901, декабрь, стр.49, отчет.
-»- 1907, октябрь, стр.44.
-«- 1909, февраль, стр.72,73.
-»- 1909, июль-август, стр.12,16.
-«- 1909, март, стр.147.
-»- 1913, декабрь, стр.836.
-«- 1915, февраль, стр.372.
-»- 1916, февр.-март-апр., стр.329.
«Рус. Паломн.» 1907, №33, стр.524–526.
«ЖМП» 1931, №2, стр.4.
-«- 1934, №22, стр.2.
«Мисс. Календарь” 1907, стр.131.
«Изв. Каз. Еп.» 1903, №16, стр.19 отчет.
-»- 1904, №27–28, стр.900.
-«- 1912, №41, стр.1242.
-»- 1913, №7, стр.245.
-«- 1913, №11, стр.375.
«Красный Архив» 1928, т.26, стр.121–123.
«Сибир. Церковь» 1922, №2, стр.11.
«Урал. Церк. Вед.» 1927, №4, стр.12.
-»- 1927, №6, стр.5.
«История Путятинск. брожения»
Москва, 1956.
«Состав Св. Прав. Веер. Син. и Рос. Церк. Иерархии на 1917 год»,
стр.134–135.
«Журнал Заседан. Св. Синода» № 2, от 21.II.1949 г.
Булгаков, стр.1407, 1412.
БЭС т.II, стб.1701.
НЭС т.Х, стб.938.
ФАОС дело № 57.
ФПС I, № 22, стр.2.
ФПС III, стр.2.
ФАМ II, № I, стр.9.
Кат-АМ № 95.
Кат-ЯВ № 80, стр.41.
A. Levitin nennt ihn «eine der abscheulichsten Gestalten in der Geschichte der russischen Kirche». Im Kampf mit seinen Gegnern habe er sich als erster der politischen Denunziation bedient; auf diese Weise wollte er z.B. erreichen, daß die Priester von Penza ihn als ihren Erzbischof anerkennen. Auf Befehl Lenins selbst mußten dann die auf Grund der Denunziation Vladimirs verhafteten Priester wieder entlassen werden.
Literatur:
A. Levitin-V. Šavrov, Očerki po istorii I,51f.; 11,51.
Regel’son 396.
Vladimir (Sabodan Viktor Markianovic), EB von Dmitrov, Rektor der GA Moskau
Geboren am 23.11.1935 in der Ukraine, in der obl. Chmel‘nickij, aus einer Bauernfamilie. Nach Abschluß der Mittelschule trat er 1954 in das GS Odessa ein. Die höhere theologische Bildung erhielt er an der GA Leningrad, die er 1962 mit dem Grad cand. theol. für die Arbeit aus der Dogmatik «Christus der Erlöser und Führer der Welt» beendete. Im gleichen Jahr wurde er als Lehrkraft am GS Odessa eingesetzt.
14.6.1962 Diakonweihe, 15.6.1962 Priesterweihe, 26.8.1962 Mönchsweihe.
Im GS arbeitet er als Lehrer und Oberhelfer des Inspektors sowie als Sekretär der Eparchialverwaltung.
1965 beendet er die Aspirantur an der Moskauer GA und wird Rektor des GS Odessa. 1966 wird er als Archimandrit stellvertretender Leiter der GM in Jerusalem.
8.7 .1966 Berufung zum В von Zvenigorod, V der Ep. Moskau.
9.7.1966 Bischofsweihe in der Troice-Sergieva-Lavra durch M Pimen (Izvekov), M Nikodim (Rotov), M Filaret (Denisenko) u.a. Hierarchen (ŽMP 1966,9,3–10).
Vertreter des Moskauer Patriarchats beim ökumenischen Weltrat der Kirchen in Genf (StdO 1967,10,64).
17.–23.10.1966 Teilnahme an der christlichen Friedenskonferenz in Sofia.
10.–11.11.1966 Teilnahme an der theologischen Konferenz über das anglikanische Priestertum in London (ŽmP 1976,7,45).
August 1967 Sitzung des Weltrates der Kirchen auf Kreta.
28.11.1968 В von Perejaslav-Chmel‘nickij, V der Ep. Kiev, zugleich von den Pflichten des Vertreters des Moskauer Patriarchen beim ökumenischen Weltrat der Kirchen befreit (ŽMP 1969,1,3).
20.3.1969 В von Černigov und Nežin, zeitweise Vw der Ep. Sumy (ŽmP 1969,4,3).
9.9.1973 В von Dmitrov, V der Ep. Moskau und Rektor des GS und der GA Moskau (ŽMP 1973,5,4).Erhebung zum ЕВ (ŽmP 1973,10,1).
25.7.1975 zum Mitglied der Redaktion der «Bogoslovskie trudy» ernannt (ŽMP 1975,10,2).
5.9.1977 erhält eine Erinnerungspanhagia (ŽmP 1977,11,3). 1.11.1979 erhält den Sergij-Orden 1. Klasse (ŽmP 1980,5,8).
Werke:
Svidetel‘stvo bratskoj ljubvi i cerkovnogo edinenija (Prebyvanie delegacii RPC v Bolgarii) in: ŽMP 1967,1,9–19.
Prebyvanie v Sovetskom Sojuze Gen. Sekretärja VSC d-ra Ju.
K. Blejka, in: ŽМР 1967,6,13–17.
Nedelja ékumeničeskich molitv v Ženeve, in: Žmp 1967,10,65–66.
Pjatidesjatnica v Ženeve, in: ŽMP 1968,10,33–34.
Patriaršee poseščenie drevnich svjatyn‘ v Kieve, in: ŽMP 1973, 2,8–11.
Verujte vo Svet, da synove Sveta budete (Predigt), in: ŽMP 1973, 7,34–36.
Aktovaja reč‘ (14.10.1973 in Moskau), in: ŽМР 1973 ,11 ,66–73 .
Godovščina Vsemirnogo Kongressa miroljubivych sii, in: ŽMP 1975,1,44–46.
Slovo skazannoe v Aktovom zale MDŠkol,1.9.77 g.,in: ŽMP 1977, 11,32–34.
Èkkleziologija v russkom bogoslovii v svjazi s ékumeničeskim dviženiem, in: ŽMP 1979,9,58–66; 10,56–61.
Na Vvedenie vo chram Presvjatoj Bogorodicy (Predigt) in:
ŽMP 1979,12,38.
Na Vvedenie vo chram Presvjatoj Bogorodicy, in: ŽMP 1980,11, 29–30.
Barmherzig noch am Kreuz (Predigt) in: StdO 1972,3,38–40.
Fest der heiligen Dreifaltigkeit (Predigt) in: StdO 1973,5, 38–41.
Das Evangelium von Jesus Christus – Frohe Botschaft für die Welt, in: StdO 1973,5,62–64; Was heißt Evangelium, in:
StdO 1973,6,43–53.
Die Persönlichkeit des hl. Apostels Paulus, in: StdO 1973,7, 41–48.
Die russische Ekklesiologie im Zeitalter der Ökumene. Auszug aus der Magisterdissertation, in: StdO 1980,6,49–63;
7 ,48–64.
Ekkleziologia v russkom bogoslovii v svjazi s ékumeničeskim dviženiem, in: Bogosl. trudy 21(1980)157–169.
Das Opfer Christi und das Opfer der Christen in den eucharistisehen Texten der Russischen Orthodoxen Kirche, in: Das Opfer Christi und das Opfer der Christen. 7. Theol. Gespräch zwischen ROK und EKD (= Studienheft 10), Frankfurt 1979 ,S.76–88.
Der eucharistische Gottesdienst und der Mensch des 20. Jahrhunderts, in: Die Eucharistie (Zagorsk 1973 (= Studienheft 8) 160–171.
Zaslugi svjatych Kirillf i Mefodija v prosveščenii slavjanskich narodov, in: ŽMP 1981,3,45–49.
Der Beitrag der hll. Kyrill und Method zur Christianisierung der Slawen, in: StdO 1981,6,32–39.
Literatur:
StdO 1966,10,8.
ŽMP 1967,7,45.
ŽMP 1967,10,65.
StdO 1967 ,10,64.
ŽМР 1968,8,1.
ŽМР 1968,9,25.
ŽMP 1970,5,6.
ŽМР 1970,9,1.
Episkepsis 77(1973)7.
ŽMP 1979 ,5,9.
ŽMP 1975,1,10.
ŽМР 1977,3,9.
ŽМР 1980,1,17.
ŽMP 1980,3,3.
ŽМР 1980,5,8.
ŽMP 1981,2,10.