145. В неделю 26-ю по Пятидесятнице
Душе, имаши многа блага лежаща на лета многа: почивай, яждь, пий, веселися.
О! сколь счастлив этот богач, подумаешь, который, наконец, нажил такие средства, что он может теперь и пожить; собрал, наконец, столько сокровищ, что может только пить, есть и веселиться; а то многие богачи большею частью только сокровища собирают, а повеселиться им некогда, – день и ночь трудятся, не имеют покоя, – все им мало кажется: и дом огромный, и не один, а несколько их в городе построено, так что и детям есть в чем жить, и нанимают другим, и магазинов много, и судов много, – а повеселиться некогда; и торговля порядочная, и товару много, и пшеницы много отправляется заграницу, – а все им кажется мало, повеселиться все же им некогда. Уже и здоровье слабеет от трудов, старость наступает, зрение притупляется, а повеселиться все некогда, все еще кажется мало богатства, так, что если начать пировать, то скоро проживешь собранное доселе, – по капле станешь брать воду из колодца – всю воду выберешь, копейку возьмешь с рубля – рубля не будет. Не так думал Евангельский богач; но как только Бог послал ему урожай, и он насыпал хлеба полные магазины, вновь выстроенные на месте старых, тотчас принялся жить: яждь, пий душе и веселися, – всего у тебя теперь довольно и в доме, и в лавке, и на поле, и в магазинах и в сундуках, – имаши блага многа, лежаща на лета многа, – всего ее проживешь, – пусть себе дети наживают и родные, а я бросаю труды и суету, стану жить весело, – чего мне еще нужно? Яждь, пий душе и веселися. У другого голова болит от похмелья, утроба от объядения, – иному скоро прискучивают эти веселости, – а этому богачу все это безвредно – жив и здоров. Каждый день пиршество, веселие, удовольствие, не нужно и в гостиницу ходить и музыку слушать, – в доме все это заведено, только ешь, пей и веселися. Некогда пойти в церковь, некогда говеть, поститься, – забыл уже и праздники Божии, и про Евангелие забыл, и о грехах некогда ему вспомнить, и о братьях Христовых забыл, которые в голоде и холоде проводят горькую жизнь, – некогда, говорю, ему об этом и подумать, у него в доме веселие идет: яждь, пий душе и веселися. Неужели ему никогда не пришлось поскорбеть? Неужели смерть не засматривала в его окна? Неужели смерть никогда не приходила на память? Неужели никто не напоминал о суде Божием? о мучениях ада? Таких и в дом не принимали, – будь он друг, или пастырь, а об этом напоминать не дозволялось.
Безумне! в сию нощь душу твою истяжут от тебе (Лк.12:20), сам Бог, наконец, напоминает ему о смерти, которая из ничего приключилась, как сидел, пировал, веселился, – так и умер, ибо пирующие чаще всего умирают скоропостижно, нечаянно, неожиданно. Безумне! В эту самую ночь, в этот день и час – душу твою возьмут от тебя, но не Ангелы, а бесы, и кому достанутся твои сокровища? Иди душа во ад на вечные мучения, а там и каплею воды никто не остудит языка твоего. Аминь.