О изображениях Благовещения Пресвятой Богородицы посещения ею праведной Елизаветы¹

Реферат, читанный 21 марта 1901 года, в заседании Церковно-Археологического Отдела, при Обществе Любителей Духовного Просвещения, действительным членом, академиком живописи В. Фартусовым.

В прошлый раз мы говорили об образцах, которые могли бы послужить на пользу иконописания и облегчили бы труд иконописца.

Попробуем теперь по силе возможности начать этот труд разработки таких образцов. Но прежде, чем приступить к нему, я заранее прошу извинить меня, если в моих описаниях покажется что-либо неверно понятым и выраженным. Я, ведь, простой иконописец, богословским наукам не обучался, а пишу так, как бы, по своему смыслу, я сам написал икону. Начнем с Благовещения Пресвятой Богородицы.

«И послан был ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из рода Давидова, имя же Деве-Мария» (Лк. 1:26–27). Этими словами евангелист Лука прямо указывает на то, что Благовещение Богородицы происходило в доме Иосифа.

Постройки в то время, если судить по остаткам древних развалин и некоторым домам на Востоке и Западе, строящимся, и в настоящее время с очень небольшим изменением, были большею частью каменные: у бедных-из нетесаного, у богатых-из тесаного камня. В нижней части дома у землевладельцев и богатых людей на одной стороне помещались ясли для скотины, а другая была предназначена для землевладельческих орудий, для склада зерна и других вещей домашнего обихода. Здесь же находилась лесенка, ведущая наверх.

У ремесленников это нижнее помещение занималось и под мастерскую, где верстаки и другие инструменты ставились поближе ко входным дверям, так как свет проникал только через них. Подобные помещения у нас в некоторых деревнях называются подпольником.

Над этим помещением устраивались клети, т.е. комнаты, преимущественно более без окон, свет же в них приходил через двери, которые задвигались и раздвигались, а некоторые из них завешивались коврами и материями. Эти комнаты, у бедных людей, служили ночью спальнями, а днем убежищем от жары и местом для отдыха. Над клетями находилась горница, – в наших деревнях она называется вышкой, а в городах – чердаком. Конечно, в нашем климате над чердаками устраивается крыша, но на Востоке, кое-где на Западе и у нас на Кавказе и Закавказье над этими вышками или горницами крыш почти не делают. Такие горницы, глядя по достатку, убирались цветами по барьеру, устанавливались сиденьями, покрывались коврами, и служили, как известно, любимым местом сборищ и вечеринок, а у евреев и магометан – любимым местом для молитвы. Молитва апостола Петра при сошествии к нему скатерти с неба была в такой же горнице (Деян. 10:9). В обыденное время девушки и женщины занимались здесь своей работой. На это помещение вела лесенка из коридора, в который выходили двери клетей или комнат, а в некоторых домах соединялась с уличным входом. На древних мозаиках и иконах по аксессуарам ясно видно, что Благовещение Пресвятой Богородицы происходило именно в такой горнице, поэтому нам следовало бы при написании этой иконы брать пример с них. Писать Благовещение в комнате или храме неверно еще и потому, что, по преданию, Благовещение было в девятом часу дня, т.е. до начала молитвы. Так как молитва обыкновенно происходила наверху, в горнице, то можно предположить, что Богородица пошла наверх, чтобы приготовиться к молитве, и в это-то время ангел и явился к ней.

Перейдем теперь к изображению самых лиц. Очень часто архангела Гавриила изображают на облаках, являющимся как привидение. Евангелист же прямо говорит, что ангел вошел к ней, а войти ему можно было только по лестнице. Неудобно также писать его идущим и говорящим как будто мимоходом. Наоборот, он должен был стоять в скромной, почтительной позе, хорошо зная, что находится перед Той, Которая примет во чреве своем Слово Божие.

Пресвятая Дева в это время не могла стоять на коленях, так как, по словам евангелиста, Она видела входящего ангела и была в недоумении касательно того, что он ей будет говорить. Неудобно также изображать Ее сидящей: этим Она могла показать себя гордой, самоуверенной и небрежно относящейся к словам благовестителя Господня, – чего на самом деле не было, – Она со вниманием слушала ангела и смиренно отвечала на его слова.

Рассмотрим теперь внешний вид и костюмы Пресвятой Девы и архангела. Богоматерь, как известно по описанию, была среднего роста, худощавая, лицо имела продолговатое, нос тонкий с горбинкой, губы неполные и узкие, глаза темные, открытые и ясные, брови тоже темные, волосы белокурые, руки узкие с продолговатыми пальцами; цвет лица ее был средний между смуглым и белым, с небольшим румянцем на щеках. Полной Она не могла быть и по своему воздержанию в пище и потому, что находилась в постоянной молитве и трудах сначала при храме, а потом в доме Иосифа, в котором пробыла до Благовещения около четырех месяцев.

Одежду Она носила небогатую, небеленую, некрашеную, из простого сурового полотна, но чистую. Будучи обрученной мужу, она волосы свои, по обычаю женщин того времени, завертывала в особый малый плат.

Византийцы писали ее в простом хитоне, подпоясанном поясом, на котором висел небольшой платок для вытирания лица, обутой; сверху на ней была воротная мантия с застежкой на груди, на голове – плат на подобие апостольников у монахинь с закреплениями на голове и на плечах, чтобы он не мог спадать во время работы; на рукавах хитона были поручи. Византийские художники все эти одежды, как одежды Царицы Небесной, по примеру византийских цариц, писали цветными: хитон был голубой с золотой каймой, поручи и пояс – золотые с каменьями, плат и мантия – пурпуровые, с золотой с камнями каймой и застежки на голове и плечах – золотые с камнями. Католики же разжаловали ее и стали изображать в двух одеждах: в красном хитоне и голубом плаще, без отдельного покрывала, с открытыми волосами и босую.

Архангел Гавриил начальник сил небесных и благовестник воли Господней, пишется на старинных иконах высокого роста, с лицом и руками сильного мужа, но безбородого, с подвязанными, золотистого цвета, волосами; обутым в сапоги или сандалии, как всегда готовый слуга Господа; одет он в хитон, препоясанный накрест поясом, и разрезную и застегнутую на правом плече фелонь, на рукавах хитона – поручи, в руке он держит посох, как Божий посланник.

Итальянская школа, а за ней и мы, стали изображать Архангела какой-то изнеженной девочкой с растрепанными волосами, в полурубашке, а некоторые – с накинутым плащом, босиком, подчас даже с голыми коленями, с цветком вместо жезла в руках, как будто одна барышня подносит другой для забавы цветок. Архангел Гавриил благовествовал Богородице не о забаве, а об имеющем родиться от нее Спасителе, держащем в Своих руках жезл управления всей вселенной.

Вскоре после Благовещения Богородица пошла к своей родственнице, праведной Елизавете. Евангелист Лука так говорит об этом посещении. «Вставши же, т. е. собравшись, Мария во дни сии с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин, и вошла в дом Захарии и приветствовала Елизавету» (Лк. 1:39–40). Эти слова ясно говорят, что Богородица вошла в дом Захарии, т.е. вошла во внутренние комнаты и там уж проговорила свое приветствие праведной Елизавете. Последняя, по-видимому, в это время находилась в другой комнате и оттуда услыхала голос и приветствие Марии.

«Но когда Елизавета услыхала это приветствие, говорит Евангелие, то взыграл младенец во чреве ее, и Елизавета исполнилась Духа Святаго и воскликнула громким голосом: «Благословенна ты между женами, и благословен плод чрева твоего». (Лк. 1:41–42). На эти слова Богородица сказала: «величит душа моя Господа и возрадовался дух мой о Боге, Спасителе моем». (Лк. 1:46–47). Можно предположить, что во время этой молитвы, в комнате, кроме Богородицы, никого быть не могло. Как же поэтому следовало бы изображать встречу Святой Девы Марии с праведной Елизаветой? По моему мнению, Богоматерь надо бы писать так, как пишется у нас Знамение Пресвятой Богородицы, означающее молитву ее: «Величит душа моя Господа» и т.д. Праведную же Елизавету можно изображать отворяющей дверь и поспешно идущей навстречу Пресвятой Деве.

Как известно по Евангелию, Богородица прогостила у Елизаветы около трех месяцев, до времени рождения Елизаветой Иоанна Крестителя, и возвратилась в дом свой к обрученному ей мужу.

В это то время Святой Иосиф и заметил ее беременность и «восхотел тай пустити ю», но явившийся во сне ангел сказал ему, что она имеет во чреве от Духа Свята, и Иосиф принял Марию, жену свою. Из этих слов видно, что Пресвятая Дева не сказала о ниспосланной ей свыше благодати даже и праведному Иосифу, – так была она скромна и смиренна.

Отсюда выходит, что изображать Богородицу, при встрече ее с Елизаветой, видимо беременной – неправильно, как неправильно писать и посторонних свидетелей при этом, потому что тайна зачатия обеих родственниц была только между ними двумя: как Богородица, так и праведная Елизавета скрывали ее, как говорит Евангелист, ото всех.