8. Умирающие

Важность минут смертных, значение их, роды смерти, предсмертное борение, смерть внезапная, время смерти

Когда Священника приглашают прямо к умирающему; то при этом случается ему заметить нечто такое, чего не заметил бы он в другое время.

Последние часы умирающего часто представляют Священнику поразительное и трогательное зрелище; эти часы с нравственной своей стороны могут обнимать все ступени возвышенного, страстного, низкого. Каждое состояние, каждый характер, каждая ступень образования бывают более или менее изумительны или по светлым чувствам или по тяжким мучениям души, усматривающей приближение смерти. Род болезни, возраст и пол, воспитание и должность, место, какое занимает каждый в обществе, тяжкое или свободное состояние духа – все это имеет влияние на последние часы и смерть человека, это такая катастрофа, которой самый высокий ум не может ни разгадать, ни отстранить ужасов ее. Все искусства цивилизации оставляют страждущую душу и ничего не умеют посоветовать ей в решительные часы, в которые только простота духа доставляет крепость и мужество.

Об этой великой и важной перемене с человеком – о смерти столько раз случалось слыхать от других и задавать себе вопрос: что такое смерть? Сколько ни спрашивайте физиологов, философов и богословов, все будет напрасно. За ответом дело не станет, но каков ответ? Они или изображают внешние явления смерти, представляющиеся нашим чувствам или различными именами обозначают главную причину этого разрушения жизненной деятельности, но никто не объяснит и никто не знает, что такое значит умирать, да и не может знать, потому что для всех нас в этом важном деле не достает опыта. Господствующее чувство в умирающем есть оставление, потому он не охотно остается один и просит присутствующих – не оставлять его. А что такое умирать, – это для нас теперь остается еще глубокой тайной. Но сущность дела для Христиан не тайна, и не простое чаяние или предположение, но мы имеем полную известность и несомненную надежду, что при разрушении союза между телом и духом дух не потерпит ни разрушения, ни уничтожения, и смерть есть не прекращение бытия, но только перемена. Дух не смотря на то, что тело разрушается в пределах временного, остается тем же, продолжает свой бесконечный путь о вступает в невидимые нами страны. Потому Священник в минуты смерти должен иметь дело с духом. Нигде нет такой нужды в присутствии, твердости и спокойствии духа как при постели умирающего; ибо Священник всходит на страшную ступень, где поддерживать его может только высшая сила, где Священник, подобно Аарону, должен стать между живыми и мертвыми и совершать дело примирения (Числ.16:47–48).

Различен род смерти, – к одному она приходит легко и он, может быть, совсем не чувствует жестокости смерти; для другого она труднее, и в то время как один покойно засыпает, другой изнемогает в тяжкой предсмертной борьбе. Но на основании этого Священник не должен составлять об одном благоприятное, о другом невыгодное мнение, ибо одни наружно тихо и спокойно идут в бездну погибели, другие в буре возносятся к небу. Те больные, которые находятся в трудной смертной борьбе особенно нуждаются в участии Священника и в подкреплении с его стороны. Он должен внушать им сохранить верность Христу до смерти, твердость до последней минуты. Особенно благотворно и сильно укрепляет находящихся в предсмертной борьбе указание на страдание Иисуса в саду Гефсиманском и предсмертные страдания Его на кресте, а также Апостольское слово, что жало у смерти отнято и Христос сокрушил силу этого последнего врага, и победил его, так что верующий не умирает и в смерти, но остается Господним. Но более всего, в то время, когда умирающий лежит в предсмертной борьбе, Священник должен при его одре стоять в подвиге молитвенном, и так как страх смерти всего более увеличивает страдания и томления, то он должен сильными Евангельскими утешениями удалять всякий страх смерти. Опыт показывает, что утешительно действует на умирающих чтение прощальной беседы Господа с учениками (Ин.14:15–16,17). Препобедить страх смерти есть самая высшая победа, какую только доставляет вера. Потому должен Священник стараться оживить и возбудить сию веру, особенно веру в Воскресшего Спасителя, дабы луч небесного упования осветил смертные часы и ложе умирающего. Но если в умирающем брате не находит он никакой веры, а встречает только равнодушие, отупелость, нераскаянность; то он не должен угрожать, предлагать умирающему упреки, выставлять требования Закона. Последнее мгновение не годится для сего, он должен просить, умолять его примириться с Богом, и свое сердечное сострадание к умирающему излить в пламенной молитве, чтобы Бог прежде, нежели призовет эту душу, к своему судилищу, простил ее, даровал ей свою милость, благодать и свой мир.

Умирание есть последний процесс жизни, в котором разделяется нераздельное, и потому самому он должен быть очень труден; в нем должны разделиться тело и душа, жизнь телесная и жизнь духовная. Этого не может быть без борьбы, пока наконец душа должна будет уступить. Но хотя умирание с одной стороны есть борьба и притом борьба на жизнь и смерть, с другой стороны не без основания называют ее успением. О предсмертной борьбе нужно еще заметить, что обыкновенно всего сильнее выступает она там, где смерть наступает с одного известного места, а жизнь напротив отстаивает себя, где таким образом жизненная сила еще несовсем исчерпана и оспаривает свою деятельность против непобедимых препятствий. Тогда то и наступает ряд тех насильственных, жестоких явлений, которые называются предсмертною агонией. Но часто случалось видеть, что больные, выдерживая смертную агонию, совсем не знают, что их страдания уже последние, и нередко среди этих страданий говорят, что эти страдания перенесут, лишь бы не тяжелы были страдания предсмертные. Они не видят изменившихся черт лица, этой умирающей физиогномии, столь поразительной для предстоящих, равно тяжелое дыхание и затмение глаз не так приметны для них, как для предстоящих. Но ни окружающие, ни Священник не должны говорить им о предсмертной борьбе, не должны вызывать память больного, что может наполнить его беспокойством и тоскою или пробудить в нем неудовольствие, не нужно также касаться никаких отношений, которые могут потрясти умирающего, не должно смотреть на него со вздохами и смущением, не должно допускать, чтобы по случаю присутствия Священника беспокоили умирающего разными вопросами или толчками, отчего может произойти беспамятство и преждевременный конец. Не должен также Священник напоминать больному об оставляемых им, и в тех случаях, когда нуждаются они в сострадании, не должен утешать их в присутствии умирающего. Так как слух пропадает после всех чувств; то при умирающем вообще нужно говорить осторожно. Когда предстоящие не могут удержать громких стенаний и ужаса; то Священник должен настоятельно просить их удалиться от постели умирающего, чтобы они не обеспокоили и не помешали борющемуся с смертью. При одре умирающего должно господствовать самое глубокое молчание и все окружающие должны быть устремлены к Богу с молитвенными вздохами об умирающем (4Цар.2:5).

Что касается до внезапной смерти, так как ни врач, ни Священник не видят умирающего, никто не знает в какой час внутренний голос и при видимой мгновенной смерти предваряет больного о смерти и приготовлении к ней. Этот род смерти во всяком случае есть самый вожделенный, если только человек готов к смерти. Но так как это бывает только с немногими; то для большей части людей и даже благочестивых самым вожделенным желанием и самой пламенной молитвой бывает то, чтобы Бог внезапно не воззвал в вечность; ибо смерть не шутка для того, кто хочет умереть о Господе. Внезапное разлучение чрезмерно смущает остающихся тем, что они не успели проститься с возлюбленным, что он умер без напутствия таинствами веры.

Время смерти в руке Божией и в книге Его написано число дней нашей жизни. Но иногда дает Он душе такую власть над жизнью, что она может ускорить или даже замедлить смерть. Последнее чаще случается там, где есть сильное желание увидеть прежде смерти любимую особу, или в тех случаях, когда умирающий хочет прежде смерти привести в порядок важные временные дела. Замечательно также, что некоторые умирающие весьма точно предсказывают час своей смерти, а другие имеют необманчивое предчувствие своего последнего часа. Вообще время смерти реже падает на полночь, когда всего слабее связь с внешним миром, а большей частью умирают к утру. В полдень, – другое затишье жизни, – умирают точно также реже, смерть чаще приходит к вечеру.

Заключим это отделение словами одного психолога и изречением Апостола Павла. Первый говорить: взгляд, какой имеет каждый на смерть человека, если только он в состоянии точно и определенно изложить его, может служить самым верным масштабом образования его ума и сердца. Апостол Павел пишет: сущий в теле сем воздыхаем отягчаеми, понеже не хощем совлещися, но пооблещися, да пожерто будет мертвенное животом (2Кор.5:4).