Обуреваемым пристанище. Чудо 23-е в 1676 году

Пристанище нам буди влающимся и отишие в пучине скорбей (Акаф. песнь 6).

Некто Фома, живший в Чернигове, по попущению за грехи Божию, бесовским наваждением дошел до такого душевного состояния, что искал случая каким-либо образом покончить с собою. Так, однажды едва он не утопился, бросившись в колодец. Увидевшие сие люди силою вытащили из колодца, но он, вырвавшись из рук их, снова побежал топиться. Его изловили и несколько дней продержали в заключении. Лукавые бесы продолжали мучить и устрашать его, и тут нимало не давая покою. Чрез несколько времени бесноватого привели к чудотворному образу Пресвятой Богородицы в Ильинский монастырь; здесь он тотчас исцелился, получив здравие и рассудок.

Как в море утопал человек в одержавшей его болезни, и, подобно в воде олову, он пропал бы, если б не достиг тихого пристанища – Пресвятой Девы. – Всякий, миновав волнение и бурю, хвалится, что пришел, наконец, в место называемое тихой гаванью. Но где еще лучше пристанище, как не у Пресвятой Девы Марии? только Она одна, если придется достигнуть, сохранит целым и невредимым от потопления. Переходил некогда Израиль посуху Чермное море (Исх. гл.14), и что спасло его от потопления? Предполагаю, что ответишь – «Моисеев жезл начертанием креста разделивший воду». Да, но не без содействия Богородицы, ибо море сие считается Ее прообразом. Слышишь, как о сем воспевает сладкопоющая ласточка, Иоанн Дамаскин – В Чермнем мори неискусобрачные Невесты образ написася иногда (Догм. 5 гл.). Сей-то образ и спас Израиля от вод, который с войском потопили Фараона. Думаю, что воды не пощадили бы Иудеев, как оказавшихся впоследствии неблагодарными роптателями, отступниками Божиими и Его врагами, и даже распинателями и убийцами Сына Божия. Видя же в них Пресв. Марии прообраз, морские волны устрашились: море виде и побеже (Пс.113:3). Убеждаешься ли, что еще в Ветхом Завете одним только прообразом Она давала ищущим тихое пристанище?! Обрати также внимание и на то, каким образом в продолжении трех дней Иона оставался невредимым в морской пучине, в утробе водного зверя, среди смрада, тесноты, и в каком вообще месте, где человек не может прожить даже получаса. Что там спасло его? Никто иной, как та же Преблагословенная Дева Мария, Которой и в сем заключается прообраз, как воспевает святая Церковь. Из утробы Иону младенца изблева морский зверь, якова прият; в Деву же всельшееся Слово, и плоть приемшее пройде сохраншее нетленну (Песнь 6-я кан. на Р. Христ.). Иону сохранило невредимым три дня то, что Слово соизволило нетленно вочеловечиться от Девы; прообразом сей тайны и был Иона. – О сколь удобно и тихо пристанище у Пресвятой Девы, извлекающей своих рабов невредимыми даже со дна морского. Неподдерживаемый Ею утонет и в небольшой луже; надеющийся же, если даже будет среди моря, не замочит ног своих. – О Пресвятая Дева Мария, сохрани и меня, чтобы не потопила буря водная, и не поглотила глубина морская!

Утопаем и мы в водах многих, потому что сей мир есть то же море. Так называют его многие Учители. Святой Амвросий: «Какое еще море так нагло, как мир, так непостоянно, так бурливо, так опасно и доступно ветрам нечистых духов!» Святой Златоуст: «Различными грехами и как волнами, многообразными искушениями обуревается сей мир, о котором читаем се море великое и пространное» (Псал.). Кассиодор: «Воистину мир уподоблен морю, ибо он, горький уже ложью, колеблется бесовскими волнами и смущается ветрами согрешений». И святой Дамаскин сетует: «приидох во глубины морские (т. е. в мирские страсти) и потопила мя есть буря многих ми прегрешений» (Ирмологий). И правда, что мир – другое море, ибо как в морской пучине, так и в мире царствуют многоразличные пагубы, наводнения перемены и беды. Посему Апостол сказал что мир весь во зле лежит (1Ин.5:19); и жизнь в нем не жизнь, но горькая смерть. Блаженный Августин пишет о сем так: «Ужели мы можем назвать жизнью такую жизнь, которую видим в мире? Ею колеблют ветры, сокращают болезни, иссушают горячки, отягощают пища и питие, заставляют страдать неурожаи, соблазняют глумления, истлевают скорби, утруждают заботы, печалят несчастья, ожесточают богатства, повергают на землю недостатки, мучат болезни и неожиданные бедствия; конец же сего зла многого – смерть». Почему же, находясь в столь злом море мира сего среди таких бед, скорбей и напастей, не ищем пристанища? Почему ненасытно пьем воду пристрастия? Почему любим своего губителя? Разве не слышим Григория Богослова, проповедующего: «Вот мир, который мы любим, исчезает, и хотя сам в себе умирает, продолжает процветать в сердцах наших; всюду смерть, всюду плач, всюду погибель; отовсюду они нас гонят, а мы, ослепленные похотью плоти, любим эти самые горести, догоняем бегущего, подпираем падающее, и, будучи не в силах сделать сего, падаем вместе с ним и сами». Слушая сии слова и на деле видя их правильность, отвержем всякую заботу житейскую и постараемся пристать к небесному пристанищу – Богу и Божией Матери, при сем восклицая: «Ты мене окорми ко пристанищу Твоему, благим виновная, верным утверждение, едина всепетая».

В числе высших придворных царя Юстиниана проживала одна, происходившая из знатного рода, вдова, по имени Анастасия. – За целомудренную жизнь и обширный ум Анастасия была почитаема как самим царем, так и большинством сановников. Немало, однако, было у добродетельной Анастасии завистников и врагов, из коих самым яростным и непримиримым противником ее была царица Феодора. Видя, что царь хвалит и уважает Анастасию, Феодора, по ревности, предполагала о ней много дурного, – и гневалась. – О затаенной злобе царицы дошло до сведения Анастасии. Посему, уразумев притом суетность, пустоту и пагубность придворной жизни и почестей, Анастасия оставила все; тайно наняла она корабль, на котором, захватив только малую часть имения, уехала. Достигнув Александрии, основала она там монастырь, который существует и в настоящее время.

Между тем царица Феодора чрез несколько времени умерла. Овдовевший Юстиниан разослал во все стороны гонцов искать Анастасию, чтобы потом женившись на ней, ради ее целомудрия, разума и красоты – всеми сими качествами одарил ее Бог, сделать своей соправительницей. Когда о сих поисках дошло до Анастасии, тогда, оставив уже и захваченную часть имения, она ушла еще дальше и ночью явилась в ските к преподобному отцу нашему Даниилу. Здесь со слезами поведала всю жизнь свою и, припав к ногам, просила дать где-либо, вне скита, в пустыне, келью, чтобы там навсегда укрыться от мира. Удивился пр. Даниил силе, теплоте и твердости ее веры. Потом, дав Анастасии иноческую мужскую одежду и назвав Анастасием, предоставил ей для житья пещеру в восемнадцати поприщах от скита. Не прельстили, таким образом, Анастасию слава, честь и богатства царские. Избегнув бурного житейского моря и обретши как бы тихую пристань в едином Боге, прожила она в пещере двадцать восемь лет в трудах и подвигах, о которых известно одному Богу. Никто не знал, что под видом инока живет женщина.

У преподобного Даниила был ученик. По истечении каждой недели преподобный говорил ему: «Возьми, чадо, немного хлеба и воды, и отнеси в пустыню к отцу Анастасию; в разговор с ним не вступай, но постучав с обычною молитвою, положи принесенное у двери и, молча, уходи назад!». – Так протекло много лет. – Однажды подойдя к кельи, ученик видит у дверей небольшую дощечку, на которой написано: «Поспеши, отче, и возьми с собой что нужно»! – Ученик взял дощечку и возвратился с нею к старцу, который, прочитав написанное, горько заплакал и сказал: «Горе внутренней пустыне; каковой ныне пострадал столп!». – Взял он Божественные Тайны и вместе с учеником поспешил в пустыню. Отворив дверь пещеры, они увидели, что преп. Анастасия объята сильной горячкой. Удрученный горем старец, упав на перси, долго и горько плакал, и потом сказал: «Блажен ты, Анастасий, что попекся о часе сем и пренебрег земным царством и славой человеческой!» – Анастасий ему отвечал: «Блажен и ты, второй Авраам и странноприимник Христов». – «Помолись обо мне, отче Анастасие!» – «В настоящее время я более нуждаюсь в молитвах», – отвечал со смирением Анастасий. – Пр. Даниил продолжал «Если б я предварил тебя сим часом, тогда мог бы о тебе помолиться». – Привстав немного с одра своего, Анастасий поднял голову старца и, поцеловав ее провозгласил: «Наставивший меня и приведший сюда Бог да совершит старость твою подобной Авраамовой!» – Тогда преподобный, подведя своего ученика и повергнув его к ногам Анастасия, обратился к нему: «Благослови, отче, чадо свое!» – Анастасий облобызав и сего, воскликнул: «Предстоящий здесь ныне, при разлучении души с телом моим, Бог да упокоит тебя со святыми Своими подобно тому, как упокоил дух Илии на Елисее, и да пребудет имя отцов твоих на тебе!». Затем Анастасий обратился к Преподобному с последнею просьбою: «Чтобы никто обо мне не узнал, не снимайте с меня носимых мною теперь одежд, но погребите в них! – По принятию Св. Таин Анастасий, обливаясь теплыми слезами, начал читать «Ныне отпущаеши раба Твоею, Владыко», и, проговоривши, «молитесь обо мне», лег, потом, немного погодя, поглядев на восток и правую сторону своего одра, сказал «хорошо, что пришли , пойдемте!». – Лице умирающего приняло огненный вид. Осенив себя крестным знамением и воскликнув: «Боже сил, в руки Твои предаю дух мой!», Анастасий испустил дух.

Долго с учеником пр. Даниил плакал над мощами скончавшегося; когда потом была вырыта около кельи могила, старец сняв с себя верхнюю одежду, велел ученику одеть ею честные мощи. При сем одевании ученик заметил два, совершенно высохших, женских сосца и по ним узнал, что под видом инока спасалась женщина. «Авва», обратился он к преподобному, «это женщина!» – А он, видя, что тайна учеником открыта, подробно рассказал всю жизнь Анастасии: как повсюду искал ее не только царь, но и патриарх Александрийский, и как переменой одежды и имени она избегла мятежного мира. – Облобызав в последний раз честные мощи, они погребли их, прославляя Бога дивного во святых Своих.

Смотри же, как избегнув мирского волнения, сия преподобная достигла тихого пристанища.