Фома Аквинский (католический святой)

Источник

Вопрос 68. О НЕПРАВОСУДНОСТИ ПРИ ОБВИНЕНИИ

Здесь мы исследуем вопросы, относящиеся к неправосудному обвинению. Под этим заглавием наличествует четыре пункта: 1) обязан ли человек обвинять; 2) надлежит ли выдвигать обвинение в письменной форме; 3) о том, что делает обвинение недейственным; 4) как должно наказывать тех, кто возвел на человека ложное обвинение.

Раздел 1. ОБЯЗАН ЛИ ЧЕЛОВЕК ОБВИНЯТЬ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что человек не обязан обвинять. В самом деле, грех никого не освобождает от исполнения божественного предписания, в противном случае грех мог бы приносить выгоду. Но по причине греха некоторые, например, отступники, лиходеи или те, которые обвиняются в тяжких преступлениях и их невиновность ещё не доказана, лишаются права обвинять. Следовательно, божественное предписание не обязывает человека обвинять.

Возражение 2. Далее, всякая обязанность зиждется на любви к горнему, которая является целью предписания, в связи с чем [в Писании] сказано: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви» (Рим. 13, 8). Но то, что принадлежит любви, является обязанностью человека по отношению ко всем – как к начальникам, так и к подчиненным, как к более знатным, так и к менее знатным. Но коль скоро, как нам известно, подчиненные не вправе обвинять своих начальников, а менее знатные – более знатных, то похоже на то, что обвинение вообще не является чьей-либо обязанностью.

Возражение 3. Далее, никто не должен нарушать верность другу, поскольку никто не должен делать другому то, что он не хотел бы, чтобы другой делал ему Но обвинение подчас может являться нарушением верности другу, о чем читаем [в Писании]: «Кто ходит переносчиком – тот открывает тайну, но верный человек таит дело» (Прит 11, 13). Следовательно, человек не обязан обвинять.

Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Если кто согрешит тем, что слышал голос проклятия, и был свидетелем, или видел, или знал, но не объявил, то он понесет на себе грех» (Лев. 5, 1).

Отвечаю: как уже было сказано (33, 7; 67, 3), различие между обличением и обвинением состоит в том, что целью обличения является братское исправление, тогда как целью обвинения является наказание за совершенное преступление. Затем, наказания нынешней жизни нужны не ради них самих, поскольку время окончательного отмщения ещё не настало, но, будучи некоторым образом лекарствами, они способствуют либо исцелению грешника, либо благу сообщества, мир которого поддерживается благодаря наказанию злодеев. В первом из перечисленных случаев речь идет, пожалуй, об обличении, тогда как во втором, собственно, об обвинении. Поэтому если речь идет о преступлении, которое наносит ущерб общественному благу, то человек обязан обвинять (если [конечно] у него на руках имеются достаточные доказательства, поскольку обязанностью обвинителя является доказать [свое обвинение]), как, например, когда чей-либо грех может привести к телесному или духовному краху сообщества. Однако если грех не затрагивает общественные интересы или же если нет достаточных доказательств, то человек не обязан обвинять, поскольку никто не обязан делать то, надлежащее исполнение чего ему не по силам.

Ответ на возражение 1. Ничто не препятствует тому, чтобы лишенный по причине греха прав человек делал то, что обязаны делать все, например, стараться заслужить вечную жизнь или участвовать в евхаристии. И при этом человек не получает от этого никакой выгоды; действительно, трудно представить себе что-либо более прискорбное, чем быть не в состоянии делать то, что обязаны делать все, поскольку добродетельные акты являются совершенствами человека.

Ответ на возражение 2. Подчиненным запрещено обвинять своих начальников тогда, «когда причиной этого является не любовь, а злоба, побуждающая их порочить и унижать своих начальников», а ещё тогда, когда желающий обвинить своего начальника подчиненный сам виновен в совершении преступления. Во всех остальных относящихся к обвинению случаях подчиненные вправе обвинять своих начальников из любви к горнему.

Ответ на возражение 3. Нарушением верности является неправосудное открытие личных тайн, а не тех, которые связаны с общественным благом, которое всегда должно предпочитаться частному благу. Таким образом, утаивать нечто во вред общественному благу незаконно, хотя вряд ли что-либо может являться тайной, если имеется достаточно свидетелей, чтобы доказать [обвинение].

Раздел 2. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ НЕОБХОДИМО, ЧТОБЫ ОБВИНЕНИЕ ВЫДВИГАЛОСЬ В ПИСЬМЕННОЙ ФОРМЕ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что нет никакой необходимости в том, чтобы обвинение выдвигалось в письменной форме. В самом деле, письмо было изобретено для того, чтобы помогать людям помнить о прошлом. Но обвинение выдвигается в настоящем. Следовательно, нет никакой необходимости в том, чтобы обвинение выдвигалось в письменной форме.

Возражение 2. Далее, утверждается, что «никто не может обвинять или быть обвиненным в свое отсутствие». Но письменный документ, по словам Августина, полезен в том смысле, что он является средством уведомления о чем-либо того, кто отсутствует332. Следовательно, обвинение не должно выдвигаться в письменной форме, тем более что согласно канону «нельзя принимать к рассмотрению обвинение, выдвинутое в письменной форме».

Возражение 3. Далее, преступление человека становится известным благодаря не только обвинению, но и обличению. Но для обличения никакое письменное свидетельство не требуется. Следовательно, похоже, что не требуется оно и для обвинения.

Этому противоречит утверждение о том, что «обвинитель может приступить к обвинению только после выдвижения обвинения в письменной форме».

Отвечаю: как уже было сказано (67, 3), в случае судебного разбирательства при наличии обвинения обвинитель является одной из сторон, и потому ради сохранения правосудности судья должен быть посредником между обвинителем и обвиняемым и опираться на несомненные – насколько это только возможно – факты. И коль скоро устные высказывания не всегда удерживаются в памяти, судья не мог бы быть до конца уверенным в том, что при вынесении приговора им были учтены все обстоятельства, если бы все [сказанное] не было зафиксировано на письме. Поэтому было принято разумное установление о том, что обвинение, равно как и другие части судебной процедуры, должно быть изложено в письменной форме.

Ответ на возражение 1. Слов столь много и они столь многоразличны, что запомнить их все крайне затруднительно. Это доказывает тот факт, что когда многих слышавших [нечто] просят повторить услышанное, они всегда расходятся в словах, причем даже в том случае, когда прошло совсем немного времени. И так как [даже] небольшое различие в словах [подчас] может изменить смысл, то хотя судья, как правило, достаточно быстро выносит свой приговор, для уверенности в [правильности] суждения необходимо, чтобы обвинение было представлено в письменной форме.

Ответ на возражение 2. Записи необходимы не только по причине отсутствия того, кто желает уведомить, или того, кого нужно уведомить, но также и по причине временной задержки, о чем уже было сказано. Поэтому когда канон говорит, что «нельзя принимать к рассмотрению обвинение, выдвинутое в письменной форме», то имеет в виду прием обвинения, присланного суду тем, кто отсутствует, что не исключает необходимости его написания тогда, когда обвинитель присутствует.

Ответ на возражение 3. Обличитель не обязан приводить доказательства, поскольку невозможность доказательства не влечет за собой его наказания. По этой причине при обличении письменное свидетельство не требуется – вполне достаточно, чтобы оно было устно доведено до Церкви, которая, исполняя свое служение, займется братским исправлением.

Раздел 3. СТАНОВИТСЯ ЛИ ОБВИНЕНИЕ НЕПРАВОСУДНЫМ ПО ПРИЧИНЕ КЛЕВЕТЫ, СГОВОРА ИЛИ УКЛОНЕНИЯ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что обвинение не становится неправосудным по причине клеветы, сговора или уклонения. Так, в «Декреталиях» сказано, что «клевета есть ложное обвинение человека в преступлении». Но иногда один человек ложно обвиняет другого в преступлении в силу своего неведенья, что является извинительным. Следовательно, похоже, что обвинение, будучи клеветническим, не всегда является неправосудным.

Возражение 2. Далее, там же сказано, что «сговор есть сокрытие правды о преступлении». Но, по-видимому, это не является незаконным, поскольку, как уже было сказано (1; 33, 7), никто не обязан обнаруживать всякое преступление. Следовательно, похоже, что обвинение по сговору не является неправосудным.

Возражение 3. Далее, там же сказано, что «уклонение есть отозвание обвинения в полном объеме». Но это может иметь место и без нарушения правосудности, о чем сказано там же: «Если человек раскаивается в том, что выдвинул злонамеренное обвинение, заверил его333 и не может его доказать, то в случае достижения согласия между ним и обвиненной им невинной стороной допускается взаимное оправдание». Следовательно, уклонение не делает обвинение неправосудным.

Этому противоречит следующее: там же сказано, что «опрометчивость обвинителей обнаруживает себя трояко, ибо они бывают повинны или в клевете, или в сговоре, или в уклонении».

Отвечаю: как уже было сказано (1), обвинение определено к общественному благу, которое оно стремится обеспечить посредством обнаружения преступления. Но никому не дозволено неправосудно вредить человеку [даже] ради поддержания общественного блага. Поэтому при выдвижении обвинения человек может грешить двояко. Во-первых, неправосудно действуя против обвиняемого посредством ложного обвинения его в совершении преступления, то есть клеветы. Во-вторых, со стороны благополучия общества, благо которого должно отстаиваться обвинением в первую очередь, [а именно] когда кто-либо злонамеренно препятствует наказанию за грех, что, в свою очередь, [тоже] может происходить двояко. Во-первых, когда при выдвижении обвинения прибегают к обману, что является сговором, при котором «виновный в сговоре... помогает другой стороне, предавая свою». Во-вторых, когда обвинение полностью отзывают. Это называется уклонением (tergiversate), поскольку тот, кто отказывается от начатого, похоже, поворачивается спиной (tergum vertere).

Ответ на возражение 1. Человек не должен приступать к обвинению иначе, как только будучи в нем совершенно уверен, в каковом случае никакого неведенья быть не может. Впрочем, если тот, кто ложно обвиняет другого в преступлении, выдвигает свое ложное обвинение без злого умысла, то он не является клеветником. В самом деле, подчас случается так, что человек обвиняет кого-либо по недомыслию, будучи излишне доверчив к тому, что слышит, то есть ведет себя необдуманно; с другой стороны, человек иногда склоняется к выдвижению обвинения по причине ошибки, в которой сам он не виноват. Все это должно быть оценено благоразумием судьи, дабы тот, кто выдвинул ложное обвинение ошибочно или по недомыслию, не был обвинен в клевете.

Ответ на возражение 2. Не всякий, скрывающий правду о преступлении, виновен в сговоре, но – только тот, кто обманом скрывает нечто из относящегося к тому, в отношении чего им было выдвинуто обвинение, поскольку, вступив в сговор с ответчиком, он утаивает свои доказательства и тем самым способствует ложному оправданию.

Ответ на возражение 3. Уклонение заключается в отозвании обвинения в полном объеме и отказе от намерения обвинять не во всех случаях, но только тогда, когда это делается неупорядоченно. Человек может правосудно и без совершения греха отказываться от обвинения в двух случаях, а именно либо когда в самом процессе обвинения он узнает, что предмет его обвинения является ложным, и тогда в случае достижения взаимного согласия обвинитель и ответчик оправдывают друг друга, либо когда обвинение аннулируется правителем, которому вверено попечение об общественном благе, ради поддержания которого выдвинуто это обвинение.

Раздел 4. ДОЛЖЕН ЛИ НЕ СМОГШИЙ ДОКАЗАТЬ ВЫДВИНУТОЕ ИМ ОБВИНЕНИЕ ОБВИНИТЕЛЬ ОТПЛАТИТЬ НАКАЗАНИЕМ?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что не смогший доказать свое обвинение обвинитель не должен отплачивать наказанием. Ведь сказано же в «Декреталиях», что иногда человек обвиняет по причине искреннего заблуждения, и тогда судья оправдывает обвинителя. Следовательно, не смогший доказать свое обвинение обвинитель не должен отплачивать наказанием.

Возражение 2. Далее, если выдвинувший неправосудное обвинение должен отплатить наказанием, то это должно быть связано с причинением кому-то вреда, но не того вреда, который он причинил личности обвиненного, поскольку в таком случае правитель не мог бы смягчать его наказание, и не того вреда, который он причинил общественному благополучию, поскольку в таком случае его не мог бы прощать обвиненный. Следовательно, не должно возлагать наказание отплаты на того, кто не смог доказать свое обвинение.

Возражение 3. Далее, за один и тот же грех не наказывают дважды, согласно сказанному [в Писании]: «Бог совершит суд, и он уже не повторится»334 (Наум. 1, 9). Но тот, кто не может доказать свое обвинение, несет наказание за клевету, каковое наказание не в силах смягчить даже папа римский, поскольку, как сказал папа Геласий, «мы можем посредством наложения епитимьи спасать души, но мы не способны устранять клевету». Следовательно, он не обязан отплачивать наказанием.

Этому противоречит сказанное папой Адрианом о том, что «тот, кто окажется не в состоянии доказать свое обвинение, сам должен понести то наказание, которое предполагало его обвинение».

Отвечаю: как уже было сказано (2), в случае судебного разбирательства при наличии обвинения обвинитель занимает позицию той стороны, которая стремится к наказанию обвиняемого. Затем, обязанностью судьи является установление между сторонами равенства правосудности, а равенство правосудности требует, чтобы человек сам претерпел тот ущерб, который он намеревался причинить другому, согласно сказанному [в Писании]: «Глаз – за глаз, зуб – за зуб» (Исх. 21, 24). Следовательно, то, что обвинивший человека и подвергший его опасности сурового наказания должен и сам понести подобное наказание, является правосудным.

Ответ на возражение 1. Как говорит Философ, правосудие не всегда требует расплаты, поскольку весьма важным является то, произвольно ли человек причинил ущерб другому или нет335. Произвольно причиненный ущерб заслуживает наказания, непроизвольно – прощения. Поэтому если судья узнает, что человек выдвинул ложное обвинение не потому, что желал причинить ущерб, а действовал непроизвольно по причине неведенья или ошибки, то в таком случае он не налагает на обвинителя [пропорциональное] наказание.

Ответ на возражение 2. Неправосудно обвиняющий грешит и против личности обвиняемого, и против общественного благополучия, и потому подлежит наказанию в обоих отношениях. Об этом [в Писании] сказано так: «Судьи должны хорошо исследовать, и если свидетель тот – свидетель ложный (ложно донес на брата своего), то сделайте ему то, что он умышлял сделать брату своему», каковые слова относятся к ущербу, причиняемому личности. Что же касается ущерба, причиняемого общественному благополучию, то далее сказано: «Так истреби зло из среды себя; и прочие услышат, и убоятся, и не станут впредь делать такое зло» (Вт. 19, 18–20). Однако самый большой вред в случае ложного обвинения наносится самому обвиняемому. Поэтому обвиняемый, если он невиновен, вправе простить причиненный ему ущерб, особенно в тех случаях, когда обвинение было выдвинуто не клеветнически, а по недомыслию. Если же обвинитель обвиняет невинного человека по причине сговора с противником последнего, то этим он причиняет ущерб общественному благополучию, что не может быть прощено обвиняемым, хотя и может быть прощено правителем, которому вверено попечение об общественном благе.

Ответ на возражение 3. Обвинитель заслуживает ответного наказания в качестве воздаяния за тот ущерб, который он пытался причинить ближнему, а за то, что это было сделано клеветнически, он заслуживает наказания бесчестьем. В некоторых случаях правитель смягчает наказание, но не освобождает от бесчестья, а в некоторых освобождает и от бесчестья, так что и папа тоже может освобождать от бесчестья. Когда же папа Геласий говорит о том, что «не может устранить клевету», то имеет в виду или ту клевету, которая приложена к делу (infamia facti), или то, что иногда её устранение представляется нецелесообразным, или же, как говорит Грациан, речь идет о наказании бесчестьем, которое наложено гражданским судьей.

* * *

332

De Trin. X, 1.

333

Согласно римскому праву, обвинитель был должен заверить письменное обвинение своей подписью (se inscribere). Этим обвинитель брал на себя обязательство в случае необоснованности своего обвинения понести такое же наказание, какое должен понести обвиняемый в случае доказанности его вины.

334

В каноническом переводе: «Он совершит истребление, и бедствие уже не повторится».

335

Ethic. V, 8.


Источник: Сумма теологии. Часть II-II. Вопросы 47-122. - 2013 С.И.Еремеев: перевод, редакция и примечания.

Комментарии для сайта Cackle