Восьмая заповедь Закона Божия

Не укради (Исх. 20, 15)

К преподобному Исааку пришли неизвестные странники и попросили себе одежду, предварительно спрятав свою неподалеку от монастыря, в котором жил святой.

– Подождите немного, – сказал человек Божий и, подозвав одного из своих учеников, сказал ему тайно: «Сходи за монастырь в такую-то дубраву, там есть дерево с большим дуплом, и что в том дупле найдешь, возьми и принеси сюда».

В означенном месте ученик нашел спрятанную одежду обманщиков, принес и наедине отдал учителю. Тогда святой Исаак, обратившись к странникам, сказал:

– Поскольку вы наги и одеться вам не во что, то примите от меня вот это платье и оденьтесь.

Они взяли и узнали, что это была их собственная одежда.

Один старец рассказывал следующее:

– Пришел ко мне некто из братии и сказал: «Прости меня, отче, и помолись о мне, я краду и ем». Я спросил его: «Зачем же? Разве ты голоден?» Он отвечал: «Да, я не насыщаюсь братской трапезой и не могу просить». Я сказал ему: «Отчего же не пойдешь и не скажешь игумену?» «Стыжусь», – отвечал он. Говорю ему: «Хочешь ли, чтобы я пошел и сказал настоятелю?» И я пошел и объявил о нем игумену, который сказал мне: «Окажи любовь и позаботься о нем, как знаешь». Тогда я взял его и сказал келарю: «Когда придет к тебе этот брат, давай ему, сколько он хочет, и ни в чем не отказывай». Через несколько дней брат этот опять приходит и говорит мне: «Прости меня, отче, я снова начал красть». – «Зачем же? Разве келарь не дает тебе, чего ты хочешь?» Он ответил: «Да, прости меня, он дает мне, что я желаю, но я стыжусь его». – «Что же, ты и меня стыдишься?» «Нет», – ответил он. Тогда я сказал ему: «Когда хочешь, приходи ко мне и бери у меня, но не кради...» И он приходил и брал, что хотел. Но через несколько дней он опять начал красть и, придя, со скорбью сказал мне: «Вот я опять краду». Я спросил его: «Зачем же, брат мой, разве я тебе не даю, чего ты хочешь?..» – «Прости меня, сам не знаю, зачем, но так просто краду». Тогда я сказал ему: «Скажи мне, по крайней мере, по правде, что ты делаешь с тем, что крадешь?» Он отвечал: «Я отдаю ослу». И, действительно, оказалось, что этот брат брал куски хлеба, финики, смоквы, лук и вообще все, что ни находил, прятал: одно – под свою постель, другое – в иное место. Наконец, не зная, куда все употребить, и видя, что оно портится, он это выбрасывал или отдавал животным.

В обитель преподобного Кирилла забрались воры. Сняв колокола у бедного храма обители, они хотели было уйти, но заблудились. Преподобный Кирилл встретил их и спросил:

– Зачем вы здесь?

Воры пали к ногам его, повинились в святотатстве и попросили прощения.

Преподобный стал учить их:

– Еще не было такого, кто счастлив был бы чужим добром. И с умом воровать – беды не миновать. Алчешь чужого – потеряешь и свое. Только трудовая копейка до века живет. Заработанный кусок лучше краденого каравая. Помните эту мудрость и ступайте с Богом.

Прилетел на Небо Ангел с земли, и все небожители заметили, что он был необыкновенно печален.

– Расскажи нам, светлый дух, – спросили его, – какова причина твоей грусти и почему слезы омрачают твои ясные очи?

– Если расскажу вам все, вы и сами будете плакать, – ответил Ангел. – Был я в стране, где живут крещеные люди... Между домами двух богатых соседей стоит маленькая избушка, в которой живет вдова с детьми... Недавно она заболела от непосильных трудов. Богачи-соседи когда-то дали ей денег в долг и теперь завладели ее огородом...

Несчастная умерла, и я видел у ее гроба только бедных сирот, которые плакали и заламывали свои руки от горя.

На другой день соседи пришли к покойной и стали спорить, кто из них должен дать досок на гроб. С большим трудом удалось взять у богачей старые доски, из которых добрые люди и сколотили гроб. Настало время положить в него тело, но никто не хотел сделать это, пока, наконец, сельский староста ни принудил четырех крестьян выполнить последний христианский долг.

– Так это ты о ней, бедняжке, плачешь и о тех сиротах? – спросили Ангелы.

– Нет, не о них, – ответил Ангел, – она, блаженная, там перестрадала уже, и ныне душа ее утешается в Царствии Небесном. Я не плачу и о тех сиротах, ибо я внушил добрую мысль бедным людям, у которых мягче сердце, чем у тех богачей, и они поделили их между собой и приняли, как своих... Я плачу о тех двух богачах, которые завладели сиротским огородом, а между тем не хотели дать досок на гроб страдалицы. Я плачу о том обществе, в котором совершаются шумные похороны неправедных людей, с обжорством и пьянством, в то время как добродетельную страдалицу некому было даже отнести на кладбище... Горе лихоимцам!

Протоиерей И. Наумович

Один церковнослужитель был очень корыстолюбив и, домогаясь всеми средствами священства, сошел с ума. Ни врачевания, ни молитвы аквилейского епископа Констанция не могли исцелить несчастного, и недостойный домогатель священства был приведен к человеку богоугодной жизни, Венедикту.

Святой Венедикт сотворил над ним знамение креста и исцелил больного, но при этом крепко-накрепко заповедал, чтобы он, по грехам своим и недостоинству, не домогался священства и не принимал этого сана, если бы ему и удалось хитростью добиться его.

Долгое время клирик соблюдал завещание святого Венедикта, а затем, тяготея к будущим доходам, соединенным со званием иерея, лестью и хитростью добился желанного сана.

Но едва только закончилось его рукоположение, как он снова сошел с ума и умер в ужасных мучениях.