Дневники

Клирос

• 7 сент. 24 | 13:16 — 297 0
  Дмитрий

  Если никто не против,  я продолжу выкладывать моменты из своей книги!?

  Таким промыслом привел Господь меня, грешного, в Свою Церковь, которую врата ада во веки не одолеют. Со дня первого посещения Свято-Троицкого собора, который я стал посещать каждый воскресный день, прошло около месяца. Однажды после запричастного стиха на Воскресной Литургии, ко мне подошла певчая Вика, с которой мы были знакомы по армейскому КВН. Мы поздоровались, Вика стала расспрашивать, чем я теперь занимаюсь, и сразу задала вопрос, который, как мне кажется, решил всю мою последующую жизнь.

  − Дмитрий, а почему ты не поешь у нас в хоре? У тебя же музыкальное образование, а нам очень нужны мужские голоса!

  Я был ошарашен так, что не мог вымолвить ни слова. От восторга у меня внутри все словно запрыгало и заплясало от её слов. Как же так, ведь я только об этом и мечтал, приходя в храм. Все время думал: «Вот бы и мне туда попасть, как же хочется стоять там и славить Бога». Конечно, в то время я еще не знал о смирении. Не знал, что такое грех тщеславия, который преследует творческих людей. Мне хотелось стоять среди певчих на клиросе и вместе с ними петь. Представлять, как на тебя смотрят прихожане, и получать от этого удовольствие. Я и не знал, что грешно так думать, ведь на клирос приходят петь ради славы Божьей, а не своей собственной.

  Но вернемся к нашему разговору с Викой. Не скрывая радости, я задал только один вопрос:

  − А что, разве можно и мне петь с вами?

  Она ответила, что можно и даже нужно. Сказала, чтобы после службы я не уходил, а пришёл «прослушаться» в трапезную.

  После Божественной Литургии я подошел к клиросу и стал ждать Вику и регента. Они не заставили себя ждать, и мы вместе направились в соборную трапезную.

  Трапезная располагалась под сводами собора, спустившись туда, попадаешь как бы в старинные чертоги с низкими потолками. Там было много комнат, пахло домашними щами, чесноком и хлебом. Мы прошли в дальнюю комнату, где я увидел фортепиано и вокруг несколько стульев и лавочку.

  Вика представила нас друг другу, так мы познакомились с Антониной, которая являлась регентом хора и матушкой настоятеля отца Владимира Андреева. Матушка была небольшого роста, в очках и на первый взгляд представляла собой такую деловую «училку», серьезную, но в то же время с добродушной улыбкой.

  Мы приступили к прослушиванию. На тот момент мне было всего 20 лет, и голос у меня был куда выше, чем сейчас, баритон с хорошим диапазоном. Прослушав меня, матушка очень обрадовалась и сказала:

  − Вы нам нужны!

  Мне не надо было повторять это лишний раз, я, конечно, загорелся и дал своё согласие. Всё мое существо трепетало от радости и от какого-то великого будущего, которое только начинало зарождаться во мне, как в духовном младенце.

  Домой я словно летел и даже еще не понимал, что произошло. Мне надлежало еще столько работать, чтобы начать петь в хоре. Надо было учить церковнославянский язык, службу, уметь петь по нотам, по которым я умел только лишь играть на баяне. Надо было, но то начало, которое было положено в этот день, дало мне то, чем я занимаюсь всю свою жизнь, вот уже 24 года.

  О, если бы я знал в детские годы, что жизнь моя сложится таким образом и музыка станет моим главным занятием, основной профессией, что все будет связано с ней, я, конечно, исправно ходил бы на уроки сольфеджио и записался в детский хор. Тогда мне было бы намного проще постигать азы православной музыки. Я благодарен Богу! Благодарен своим родителям, что они направили меня в правильное русло − отдали учиться музыке, да и сами были музыкальные и творческие люди, от которых я с раннего детства впитывал полезное для себя.