«Закон Божий» прот. Серафима Слободского (впервые издан в 1957 году) нередко считается основным руководством такого рода в наше время. Несмотря на многочисленные достоинства, в этом сочинении имеются и некоторые неточности и даже ошибки, преимущественно в изложении сотворения мира.
Неоднозначная изначальная посылка автора о том, что «подлинная наука не только не противоречит, но, наоборот, с несомненностью подтверждает истину Божию», повлияла на изложение им православного вероучения, исказив его.
В целом сотворение мира безальтернативно излагается в рамках теории эволюции. Для этого слова святых отцов прямо искажаются. Прп. Ефрем Сирин говорит: Никто не должен думать, что шестидневное творение есть иносказание. Непозволительно также говорить, будто бы что по описанию сотворено в продолжении 6-ти дней, то сотворено в одно мгновение, а также будто бы в описании том представлены одни наименования: или ничего не означающие, или означающие нечто иное.
Само сотворение небесных тел о. Серафим относит к начальным этапам мироздания, тогда как святые отцы — именно к 4-му дню.
О. Серафим прямо отвергает шестикратно повторенное библейское выражение о сотворении «по роду» и обычное святоотеческое представление о неизменности родов живых существ.
Вместе с тем, о. Серафим признает сотворение Богом буквального Адама из земли и Евы из ребра Адама, т.е. в этом вопросе не принимает эволюционного учения о происхождении человека от обезьяноподобных предков.
Как естественно-научные, такие и богословские обоснования эволюции являются ошибочными и противоречат вере Церкви. См. в энциклопедии статью «Эволюция» и указанную в ней литературу.
Будучи апологетом эволюции, о. Серафим дает высокую оценку Дарвину как якобы «очень верующему человеку». В действительности взгляды Дарвина на Бога сильно менялись с годами. Начав как теист и креационист, в ходе своих экспедиций и научных исследований Дарвин пришел вначале к деизму, а затем и вовсе к агностицизму, хотя никогда не называл себя прямо атеистом. Он отрицал историческое значение событий Ветхого Завета, буквальный Шестоднев, все сверхъестественное, затем стал отрицать ад и назвал христианство «проклятой доктриной», а себя — «капелланом дьявола». Подробнее об эволюции духовных взглядов Дарвина см. в специальной статье и в «Энциклопедии христианской апологетики».
Беседа о третьем дне творения
Дальше, земля получает такое устройство, что на ней является уже жизнь, хотя еще только низшая, именно жизнь растительная. И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву сеющую семя по роду и по подобию ее, и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день третий. (Быт.1:9–13). Отделение воды от суши в третий день не должно представлять простым, так сказать, отцеживанием готовой уже воды от твердых землянистых частей. Воды еще не было в том виде и химическом составе, как мы теперь ее знаем. Итак, во-первых, творческим словом Господним безобразное и неустроенное вещество нашей планеты преобразовано было в третий день мира в два вида: созданы были вода и суша, и последняя тотчас же образовала на своей поверхности разные водовместилища: реки, озера и моря. Во-вторых, планета наша оделась тонким и прозрачным покровом атмосферного воздуха, и появились газы с их многочисленными сочетаниями. В-третьих, и на самой суше предметом творческого делания стала не только поверхность суши с горами, долинами и проч., но и в самых недрах ее – разные слои земли, металлы, минералы и проч. В-четвертых, особым повелением Творца на земле явились всевозможные виды растений. Наконец, должно полагать, что в третий день мира и прочие темные и хаотические массы небесных тел получили окончательное устройство, сообразное своим целям, хотя бытописатель и говорит только об одной Земле. Полагать сие надо на том основании, что во второй и четвертый дни Господь действует во всем Мироздании, и значит – быть не может, чтобы целый третий день посвящен был одной только Земле, которая есть ничтожная песчинка в целом составе мироздания. Яснее творческое действие третьего дня можно предположительно представить себе в следующем виде. Земля все еще была сплошным морем. Тогда сказал Бог: «да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша; и стало так». Сгустившееся и постепенно охлаждавшееся вещество в одних местах поднималось, в других опускалось; возвышенные места обнажались от воды, делались сушею, а углубления и впадины наполнялись сливающеюся в них водою и образовали из себя море. «И назвал Бог сушу землею, а собрания вод назвал морем: и увидел Бог, что это хорошо». Но земля не обладала еще тем, что составляло цель ее создания: на ней не было еще никакой жизни, лишь голые мертвые скалы мрачно смотрели на вместилище вод. Но вот, когда совершилось распределение воды и суши и образовались необходимые условия для жизни, то, по слову Божию, не замедлили появиться и первые начатки ее – в виде растительности: «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя (по роду и подобию ее), и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле, – и стало так. И увидел Бог, что это хорошо. Был вечер и было утро: день третий».
Науке известны остатки этой растительности, и она поражает своим величественным размером. То, что теперь является ничтожной былинкой, как например наш папоротник, в первобытное время представляло собою величественное дерево. Нити теперешнего мха в первобытное время были около сажени в окружности. Но как могла произойти эта мощная растительность без влияния солнечных лучей, озаривших землю лишь в следующий четвертый день? Но научные изыскания здесь, как и во многих других случаях, со всей неотразимостью непреложной истины, подтверждают бытописание. Делались опыты с электрическим светом, для развития зелени. Один ученый (Фаминцын) достиг важных результатов в этом отношении даже при помощи усиленного света простой керосиновой лампы. Таким образом, поставленный вопрос, ввиду научных исследований, потерял всякую силу. Гораздо более серьезным в данном случае представляется другое возражение, именно: в том самом пласте земли, в котором только впервые появляются следы органической жизни и в котором, по бытописанию, земля производила только зелень и вообще растительность, вместе с растениями встречаются уже и животные организмы: кораллы, мягкотелые и студенистые животные простейших форм. Но и это возражение не неустранимо: слои земли не отделяются друг от друга какою-либо непроницаемою стеною; напротив, в течение пережитых землею тысячелетий происходили всевозможные колебания и изменения в их расположении, отчего они смешиваются и часто переходят один в другой.
Хотя растительность и могла развиваться под влиянием первобытного света, но ее развитие при таких условиях не могло совершаться с такою правильностью и целесообразностью, какая замечается в ней теперь. Величественная по размерам, она была бедна формами и красками. Кроме зелени она не представляла ничего: ни одного цветка, ни одного плода не встречается в слоях каменноугольного периода. Она, очевидно, нуждалась в правильно размеренном свете теперешних светил.
В четвертый «день» мира, по повелению Божию, засияли над нашей землей светила небесные: солнце, луна и звезды. С тех пор и стали определяться промежутки времени – наши теперешние дни, месяцы и годы.