№ 99 1995 г. 20 июля. – Из письма Патриарха Московского и всея Руси Алексия II Патриарху Константинопольскому Варфоломею¹³¹

...Получил Ваше письмо от 12 июля с. г. за № 937, которое произвело на меня и моих собратьев весьма тяжелое и удручающее впечатление. Еще в большее огорчение привело нас само содержание Вашего послания, ибо мы совершенно не нашли в нем ответов на ряд поставленных нами важных вопросов.

[...] Не получили мы убедительный ответ и на наш протест относительно поддержки Вашей Церковью раскольнической группировки в Эстонии.

Далее, не приведя ни одного церковно-исторического или канонического подтверждения занимаемой Вами позиции, Вы пренебрежительно называете представленный нами на Ваше рассмотрение исторический и канонический обзор украинского и эстонского вопросов «упрощенным».

В Вашем послании мы также встретили много оскорбительного в адрес Русской Православной Церкви – Церкви мученицы и исповедницы, претерпевшей неслыханные ранее гонения и украсившейся сонмом мучеников, – которую Вы кощунственно обвиняете в «сожительстве» с «тоталитарным атеистическим режимом».

Нельзя также пройти мимо явной, не соответствующей соборному духу Православия тенденции Вашей Патриархии к единовластному решению церковных проблем диаспоры при полном отстранении от этого процесса остальных Поместных Церквей, имеющих своих верующих и свою пастырскую ответственность за них в этих регионах.

Кроме того, уже после нашего письма, в котором мы просили Вас не усугублять появившийся в Эстонии раскол, Ваше Святейшество предприняли еще один недопустимый, с нашей точки зрения, поступок. Находясь с визитом в Финляндии, Вы 29 мая с. г. приняли группу эстонских раскольников во главе с запрещенным в священнослужении диаконом Айваром Сарапиком, преступив тем самым 13-е правило Сардикского Собора, строго запрещающее «подавать общение» таковым клирикам. Затем через вышеупомянутую группу Вы передали обращение к «возлюбленным чадам из соседней Эстонии», в котором, вопреки 8-му канону III Вселенского Собора, простерли свою власть в пределы чужой епархии и преподали, согласно тексту документа, «Патриаршее благословение всем православным приходам Эстонии, которые в феврале минувшего года просили нас о восстановлении автономной канонической зависимости Эстонской Православной Церкви от Вселенского Патриархата».

Появление такого обращения однозначно свидетельствует о Вашем желании принять данные приходы и их клириков под свой омофор без отпускной грамоты их законного епископа, которого они самовольно покинули, что запрещено 12-м и 16-м апостольскими канонами.

В Вашем обращении в еще большей степени, чем в вышеназванном письме, содержатся прямые выпады в адрес Русской Церкви, присутствие которой в Эстонии называется «последним остатком сталинской тирании». Особенно на нас произвело гнетущее впечатление, что Вы не стесняетесь открыто сеять вражду и недоверие между народами двух стран, называя Россию «опасным соседом» для Эстонии и полагая естественным, что население этой страны должно считать православных граждан Эстонии, не желающих изменять юрисдикционную принадлежность, «чуждыми эстонскому обществу».

Со своей стороны, мы имеем все исторические права считать, что православные общины Эстонии с самого начала были в составе нашей Церкви. Это подтверждается многовековой историей эстонского Православия, и об этом имеются ясные, не подвергаемые никакому сомнению свидетельства.

Так, Вы упустили из виду тот бесспорный факт, что именно русские миссионеры уже в XVII в. проповедовали на Эстонской земле святую православную веру, после чего на всем протяжении дальнейшей истории часть коренного населения страны – эсты – были чадами Русской Православной Церкви.

Православная Эстония знает и своего небесного покровителя – святого мученика Исидора Юрьевского, пострадавшего в 1472 г. (Юрьев – древнее название г. Тарту).

О том, что Эстония издревле была органически неотделимой частью Русской Церкви, красноречиво свидетельствует и такой исторический факт: уже в 60-х гг. XVI в. в Юрьеве учреждается епископская кафедра. Затем архипастырское попечение об эстонской пастве становится заботой Псковских Преосвященных, а с 1764 г. Святейший и Правительствующий Синод передает Эстонию под омофор столичных архиереев. Сам титул Санкт-Петербургских владык говорит о том внимании, которое уделялось эстонской пастве: в 1770–1775 гг. эти архипастыри именовались Санкт-Петербургскими и Ревельскими (Ревель – старое название Таллинна), в 1799–1803 гг. – Санкт-Петербургскими, Выборгскими и Эстляндскими, а затем, до 1865 г., – Санкт-Петербургскими, Эстонскими и Финляндскими. В 1817 г. было учреждено Ревельское викариатство, первым епископом которого стал известный богослов, духовный писатель и просветитель, ныне причисленный к лику святых, святитель Московский Филарет (Дроздов).

Нельзя вычеркнуть из истории и из современной действительности тесные связи, соединяющие наши соседние народы. В Эстонии были и ныне существуют как эстонские, так и русскоязычные храмы.

Не упомянуто в Вашем обращении и то, что именно Мать Церковь в лице ее Предстоятеля – святителя Патриарха Тихона при участии Священного Синода и Высшего церковного совета 27 апреля/10 мая 1920 г. даровала автономию православной Церкви в Эстонии. Вынужденное же путешествие архиепископа Александра в Константинополь было явно вызвано трудностями политической ситуации того времени, когда контакты со Святейшим Патриархом Тихоном были невозможны (последний находился в заключении) и вся Русская Церковь претерпевала невиданное со времен римских императоров гонение. Деяние же Святейшего Патриарха Константинопольского Мелетия и подписанный им Томос, датированный 7 июля 1923 г., был только вторичным подтверждением уже данной ранее Матерью Церковью автономии. При этом надо заметить, что текст Томоса явно свидетельствует о временном характере его действия и что Святейший Патриарх Мелетий, выдавая этот Томос, вполне сознавал его обусловленность временными историческими и политическими причинами, прежде всего вынужденной изоляцией священноначалия Русской Церкви от эстонской паствы. Почему-то Вы забыли, дорогой Собрат, и о том, что в вышеупомянутом Томосе не было речи об Эстонской Православной Церкви, а только об «Эстонской православной митрополии» в составе Константинопольского Патриархата. Забыли Вы и о Соборе Эстонской Православной Церкви 1935 г. и принятом на нем Уставе, где было обозначено ее новое наименование «Эстонская Апостольская Православная Церковь» и где ничего не говорилось о подчинении ее Константинополю.

Временный характер Томоса о канонической зависимости эстонских православных общин от Константинопольского Патриархата хорошо сознавал и блаженно почивший Святейший Патриарх Константинопольский Димитрий, который в мае 1978 г. официально указал в послании Преосвященному митрополиту Шведскому Павлу, экзарху Скандинавии, на прекращение действия Патриаршего Томоса 1923 г. об Эстонской митрополии.

Вы дерзаете утверждать, что сталинский режим был главной причиной прекращения «золотого века» в бытии эстонского Православия. Бесспорно, годы сталинской тирании были для всей нашей Церкви весьма трудными, однако нельзя забыть, что митрополит Александр через полгода после присоединения Эстонии к СССР, 27 декабря 1940 г., на расширенном заседании Синода ЭАПЦ принял постановление о воссоединении с Русской Православной Церковью и в марте 1941 г. посетил Москву, где 31 марта Блаженнейший митрополит Московский Сергий (затем Святейший Патриарх) осуществил официальный акт присоединения.

Оставлены без Вашего внимания и труды моих приснопамятных предшественников по Таллиннской и Эстонской кафедре – архиепископа Павла (который до войны был одним из членов Синода ЭАПЦ), епископов Исидора, Романа и Иоанна, которые в исключительно трудных условиях, уповая только на помощь Божию, сохраняли и утверждали церковную жизнь. Добрая память о них до сих пор жива среди верующего эстонского народа.

Каждый, кому доводилось посещать Эстонию, своими глазами видел множество благолепных храмов, созданных руками чад нашей Церкви, созданную ими многовековую духовную и материальную культуру.

В одном только соглашусь с Вами, Святейший Владыко, – я действительно люблю Эстонию и ее народ, это моя родина, там я вырос и провел большую часть моей жизни. Нет такого прихода в Эстонии, где бы я не совершал Божественную литургию. Большинство клириков этой Церкви – мои ставленники. Не буду говорить о том, какие трудности суждено мне было перенести в годы «хрущевских» гонений, какими усилиями удалось отстоять от закрытия значительные святыни нашей Церкви – Свято-Успенский Пюхтицкий монастырь и Александро-Невский кафедральный собор в Таллинне.

Из Вашего письма следует, что 17-летпий период, в течение которого по историческим и политическим мотивам православная Церковь в Эстонии формально оказалась в юрисдикции Константинополя, которую сами православные общины, согласно Уставу ЭАПЦ, не признавали, является нормообразующим для современного устройства Православия в Эстонии. По нашему же мнению, данный период по своей значимости совершенно несравним с многовековой историей православной Церкви в этой стране.

Что же Вы мне предлагаете сейчас, дорогой Собрат? Отторгнуть ради требований незначительной группы раскольников законную часть нашей Церкви и всю ее историю?

Такого рода деяние стало бы вопиющей несправедливостью по отношению к подавляющему большинству клириков и мирян Эстонской Апостольской Православной Церкви, которым решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 11 августа 1992 г. была возвращена данная Патриархом Тихоном автономия и которые на своих Соборах в апреле 1992 г., в апреле 1993 г. и ноябре 1993 г. подавляющим большинством высказали желание остаться в ограде Московского Патриархата.

Наиболее нас поразила одна из фраз Вашего послания, где эстонцам рекомендуется последовать примеру православных финнов: принять юрисдикцию Константинопольской Церкви, дабы таким образом получить «национальное признание на своей земле» и, что нас более всего удивляет, – вместе с ними образовать «единую, неделимую православную Церковь», как будто сейчас православная паства Эстонии к этой Церкви не принадлежит. [...]

Ваше Святейшество!

Все мы прекрасно знаем, что в настоящее судьбоносное время святое Православие по воле Божией проходит через совершенно новый, не имеющий аналогов в истории этап. После падения тоталитарных режимов, неотъемлемой частью которых были воинствующий атеизм и подавление религии, в контексте объединения Европы открылись перспективные возможности для более активного совместного служения православных Церквей.

В то же время перед лицом святого Православия появился целый ряд новых опасностей. Особенно это проявляется в России и других странах бывшего СССР, где миссионеры и проповедники различных направлений, приверженцы человеконенавистнических сект и псевдорелигий пытаются ослабить православную Церковь, поддерживая расколы и нестроения, отторгая православную паству. Непросто складываются в настоящее время и отношения с Римско-католической и некоторыми протестантскими Церквами, которые, опираясь на свои финансовые возможности и используя условия религиозной свободы, добиваются усиления своих позиций за счет православной Церкви и в ущерб ей.

Именно в это полное треволнений время, от которого во многом зависит будущее Православия в странах СНГ и Балтии, мы, к глубокому огорчению, становимся свидетелями того, как братская Константинопольская Церковь предпринимает конкретные шаги, направленные на ослабление наших позиций и на подрыв внутреннего единства той Церкви, которая так много претерпела в уходящем столетии и ныне стоит как добрый воин Христов, принимая удары от видимых и невидимых врагов.

Я призываю Вас, дорогой и возлюбленный Собрат, с любовью воспринять мои слова и сделать все возможное, дабы, не подавая никому повода к соблазну, как великую святыню хранить единение православных Церквей и быть блюстителем «единства духа в союзе мира» (Еф. 4:3).