архимандрит Софроний (Сахаров)
Духовные беседы
◄
Беседа 22: О борьбе за пребывание умом в Боге
Страсть имеет свой образ. Борьба за несосложение ума с помыслом творческой молитвою. Опасность плотских помыслов. Держать ум в Боге можно только силою Самого Бога. Приход Бога как освобождение от рабства материи. Методы борьбы за вырывание ума у помысла. Надо, чтобы сам Бог пришел к нам. Трагедия мира — грех самообожения. Обожение через пребывание умом в Любви Божией.
Когда мы говорили о том, как можно победить отдельный помысел, который нападает на нас, пленяет ум, оскверняет все, что в нас, внутри, это было слово только о деталях нашего общего подвига. Я хотел бы найти самую простую формулу для того, чтобы выяснить с вами этот глубокий и чрезвычайно важный для нас вопрос. Получается так: когда мы теоретически излагаем что-либо, то это кажется так просто и так ясно. Но в действительной жизни нашей это совсем не просто. И надо всю жизнь свою пребыть в аскетическом напряжении и, прежде всего, в умном трезвении и в умной молитве.
После падения и «вы-падения» Адама из мира Божественного в мир тварный всякая страсть имеет свой образ. И когда нас пленяет какой-нибудь отдельный помысл, мы переходим к мышлению о том, как бороться со всеми страстями, вместе взятыми. Я уже говорил вам о принципе: не отдать ума, когда страсть какая-нибудь прилагается к нам и влечет на грех. Монах должен научиться управлять своим умом и постоянно смотреть — где он, наш ум. Если ум в страстных образах, то это оскверняет всего человека: и ум, и душу, и даже тело. И наоборот, когда ум наш, уязвленный по благодати свыше любовию Христовою, влечется туда, где Он, Христос, тогда происходит обратное: ум наш и все существо наше освящается, возвышается, приближается к Богу и с годами становится способным так освоиться с Богом, что и день и ночь — всегда человек умом пребывает в Боге.
При этом есть одна тонкая деталь: никакая страсть не может в нас действовать, если наш ум свободен и не в образах этой страсти. Только тогда приобретает силу над нами страстный помысел, когда мы умом нашим соприкасаемся с образами страстей и живем ими.
Научиться вырывать ум наш от всякой мысли, направленной в сторону греха, — это великая наука. Начинается она очень просто. Вы уже знаете, что перевести внимание ума нашего на другой предмет возможно различными путями. Наилучший путь — когда Господь с нами. Тогда все превращается в молитву благоговейной любви к Богу и в слезах покаяния забывается страстный мир греха. Но не всегда удается нам пребыть в такой молитве. Бог оставляет нас, чтобы мы сами потрудились. И вот, когда какой бы то ни было страстный образ атакует нас, необходимо вырвать наш ум оттуда и «разделиться» с этим образом страсти. Тогда образы страстей не принимают действительной, активной силы, а остаются в пассивном состоянии.
Есть немало молитв, которые хорошо знать, но можно и самим создать, так как «молитва есть непрестанное творчество»152. И когда мы не находим в себе силы сразу вырваться вниманием ума от страсти, тогда наилучшим путем бывает огненное покаяние, крик к Богу: Свободы меня от власти сих духов! Возведи ум мой на Небо, где Ты пребываешь, Боже мой! Избавь меня от адского пленения страстей!
Можно молиться и так, как сказано в одной из молитв, приписываемой прп. Исааку Сирину: Возведи ум мой, долу скитающийся низко, к Тебе в небеса, где Ты живеши, Господи.
Есть хорошая короткая молитва к Ангелу-хранителю: Ангеле Божий, хранителю мой святый, живот мой соблюди во страсе Христа Бога, ум мой утверди во истиннем пути и к любви горней уязви душу мою. Эта молитва очень помогает сразу вырвать наш ум этими словами: ум мой утверди во истиннем пути и к любви горней уязви душу мою. И когда так проводим мы время, не позволяя нашему верховному уму сливаться с грязными страстями, оскверняющими всего человека, мы можем с несравненно меньшим трудом проводить борьбу со страстными помыслами.
Область, где мы особенно должны внимать себе, — это физиология нашей жизни и то, что заложено в нашем организме как путь к произведению на свет себе подобных — прокреации. Даже когда это движение бывает в нас как физиологически естественное, и тогда монах вырывается из него. И когда таким путем идет монах, то его ум освящается и очищается и постепенно становится утонченным аппаратом, который улавливает малейшие движения страстей в окружающей его атмосфере. К этому состоянию приходит аскет постепенно, долгим опытом. И таким образом сохраняется он без греха.
Вообще наша жизнь в Боге требует необычайно глубокого проникновения в тайны Бытия Божественного. При этом нам не дано проникать в них нашими силами. Но когда Бог дает нам благодать Свою, то Он причащает нас Своей жизни.
Созданные из ничто, взятые от земли (см. Быт.2:7), мы не способны познавать Бога. И совершенно необходимо, чтобы Бог Сам открывался нам. Если после падения враг располагает возможностью входить во внутреннюю нашу жизнь и там порабощать нас, то тем более Богу доступно проникнуть в нас и действовать внутри нас. Только таким путем, сохраняясь от всякого греха, возможно иметь наш ум постоянно возрастающим в своей способности познавать Бога через Божественную любовь. Так, помните, дорогие братья мои и сестры мои, что никакая страсть не может действовать в нас активно, если мы удерживаем ум свой в Боге.
Окружающая нас материальная реальность подавляет нас своим постоянным присутствием. Конечно, мы будем скользить «вниз». Но если мы постоянно будем держаться правила и хранить наш ум в путях истины, в заповедях Христа Бога, то, конечно, прогресс наш будет очень быстрым. Собственно, ничего детерминированного нет. Это странная вещь: Бог, беспредельно превосходящий нас, по временам кажущийся нам далеким, дальше звездных миров, может нас посетить и действовать в нас полной силой. Но, как я пытался объяснить в книге о старце153, Бог действует редко таким путем. Почему? — Потому что, когда уязвится действительно душа любовью Бога (как пишет наш блаженный покровитель прп. Силуан: «Ты дал мне насладиться Духом Твоим Святым, и душа моя возлюбила Тебя»154) и когда кто с самого начала получает сильную благодать, возможную, по существу говоря, только для совершенных, тогда путь становится страшно тяжелым. В этом состоянии человек не может выполнять своего долга в нашем земном мире. Он будет пребывать в постоянном восхищении. Однако Бог оставляет человека, и он с болезнью ищет Бога, чтобы снова Тот действовал в нем со всею силою Своею.
Мы, долу влачащиеся, можем найти и должны найти многие разные пути освобождения нашего внимания. Когда нам не удается побеждать молитвою страстные помыслы, будем читать. Если нельзя читать, будем рассуждать, где-то найдем работу некую или какого-то человека другого и поговорим с ним: лишь бы быть свободными от этой страсти. И это — болезненная и долгая аскеза: освобождать наш ум и переносить его внимание в другую область, и прежде всего туда, где пребывает Господь, по совету и заповеди апостола Павла (см. Флп.4:7; Кол.3:2; Рим.12:2; Еф.4и др). Так, «долу», то есть низкими земными страстями, порабощенный ум бессилен бывает сам подняться до неба. Но боритесь всеми путями: трудом, прогулкой, какой-нибудь работой, интеллектуальной или физической, беседой с братом и т.п. Все это — маленькие вещи сами по себе, но результат, получаемый от этого рода борьбы, чрезвычайно драгоценен.
Мне естественно после почти семидесяти лет монашества знать об этом. И вам я могу сказать, мои молодые братья и сестры, что не приходится торопиться в нашей жизни. Рост наш зависит от промысла Божия о нас. Иногда получается так, что монах живет долгую жизнь, полвека, и еще не знает смысла монашества.
Вы видите, с каким трудом ищу я путей объяснить вам то, что происходит в бытии тварном. Во всем бытии, которое нас окружает, даже видимое является необычайно глубокою тайною. И жить нам приходится все время пред очами этой тайны, ожидая, когда она, эта тайна святая Самого Бога, пожелает открыться нам. Итак, зная по опыту своему, что это совсем не малая вещь и не легко дается, я все-таки говорю об этом, потому что надлежит вам знать с самого начала о том, что возможно для Бога сделать с человеком; о том, как мы можем достигнуть нашего блаженства через пребывание в Боге. Нашим естественным умом, или рассудком, мы проникнуть в эти тайны не можем. Это лежит вне способностей нашего духа, поэтому всегда необходимо, чтобы Господь Сам открывался нам.
Надо жизнь свою построить не на наших догадках, а на Откровении Божием. Трагизм событий окружающего нас мира связан с отвержением этого пути. Грех самообожения — вот что терзает человека и убивает его. В моей книге, изданной в Париже, есть маленькая глава «О молитве, превосходящей всякий трагизм»155. Что действительно горько видеть, что действительно погружает душу нашу в великую скорбь — это то, что путь, открытый нам Христом и Духом Святым, люди отвергли, забыв, что только Тот, Кто сотворил нас, знает доподлинно все. Никакая человеческая наука не способна проникнуть «туда». И получается наша жизнь простая, а вместе с тем чрезвычайно глубокая и богословски возводящая нас на высоту.
Когда мы говорим о путях борьбы в словах коротких: «не отдать ума», «управлять нашим умом», «контролировать ум, все время направляя его на свет заповедей Христа», — из этих мелочей (кажущихся в своей реализации мелочами) создается великая и вечная жизнь. И это и есть цель монаха. Но монашество — это с самого начала до последнего издыхания напряженное внимание: как нам избежать греха, как нам приучить наш дух пребывать в атмосфере любви Божией. И так как спасение есть обожение человека, то в чем состоит обожение? — В том, что человеку, взятому от земли, созданному из ничто, дается власть, возможность, жизнь — жить жизнью Самого Бога...
Вы, дорогие мне братья и сестры, постарайтесь с самого начала вашего подвига не потерять ни одного дня для созидания нашего спасения
