Телесность даёт страдания и муку, по которой добровольно призывают Бога в покаянии к помощи и помилованию.
Бес не имеет телесности и не может иметь мучение для раскаяния, а наоборот наслаждается совращение людей в грех, посредством которого властвует над грешниками и наслаждается этой властью. Ни одно товарное разумное существо имеющее наслаждение, даже, противоприродное, не откажется от этого наслаждения, если не будет иметь мучений.
Понятно. Но напрашивается вопрос: почему же это людям Бог дал телесность и возможность через страдание узнать вред греха и покаяться, а ангелов этого лишил?
Оставить без страдания это милосердие или жестокость?
А ведь после падшие ангелы мучиться будут без всякой телесности.
Да и разве же можно бытие без Бога назвать совершенно счастливым?
И когда бесы возопили от присутствия Христа, Господь даже милостиво к ним относится отпускает их вселится в свиней. Так может наоборот Христу следовало удержать их и пусть бы мучались пока не покаялись бы, ведь пока имеют свободу и покаяться могли бы, нет?
Что-то тут не так.
Господь ведь не хочет ни для кого мучений, но хочет, чтобы все спаслись и достигли познания истины.
Я думаю, что богатый милостью Бог, всем, включая бесов даёт возможность осознать пагубность греха. Ведь вряд ли Богу угодно, чтобы и бесы оставались в своём заблуждении совершенно без всякой даже возможности узнать даже что вредят сами себе.
И так же странно, что бесы испытывают наслаждение, а страдания нет. Почему? Разве грех не причиняет страданий? Разве отпадение от Бога не является уже само по себе страданием? И наоборот, разве не злая воля приводит к страданию от присутствия Христа? Не природа же ангельская делает мучительным присутствие Христа, но злая воля.
Так что же, если бесы не могут покаяться потому, что не страдают, а потом будут страдать, но лишаться свободы, то не лучше ли дать им пострадать сейчас, чтобы могли покаяться и избежать страдания вечного? Но Бог и не желает вообще, чтобы кто-то страдал.
Так что же, безвыходность тут и для Бога?
Причём ведь, что тут вызывает наибольшее сомнение, так то, что эта безвыходность по истекает не от свободной воли, а от природы, ведь тут не волей, а природными способностями определяется: возможность покаяния определяется способностью к страданию. Нет способности - нет и покаяния. И свободная воля тут никак не участвует, она словно просто не может включиться. И в будущем снова не может включиться, так как свободы, как Вы говорите, не будет вообще.
Но тут, простите, кто отвечает за природные способности? Не Творец ли?
Тогда, - прости, Господи - не получается ли, что Бог является виновником невозможности бесам покаяться?
В самом то деле, не скажут ли тогда на Суде бесы: а мы и не могли покаяться.
Не на это ли отвечает Господь в истории аввы Антония: вот пожалуйста, бес, если только сам захочешь, определяю тебе покаяние...
Всё-таки определённо разные вещи невозможность и нежелание.
Разные вещи:
- могли, но не хотели.
и
- не хотели, потому, что и не могли и захотеть.
И можно ли сказать, что они не могут и захотеть покаяться, потому, что когда-то и пожелали не мочь этого? Сомнительно. Ведь разве от твари зависят природные свойства и природные же возможности и невозможности?
Есть что-то общее между выражениями
- в начале темы, что тварь не могла не согрешить, потому, что ещё и не знала, что она без Бога.
- и сейчас, что тварь (ангелы) не может покаяться, потому, что не знает страдания от греха.
И то и другое делает волю обусловленной.
Но это мне не представляется верным.
Все люди страдают, но не все каятся.
А с падшими ангелами выходит ситуация, что они не могут покаяться, потому, что нет причин для покаяния, получается тут, что их воля обусловлена не сама собою, а отсутствием страданий.
За что судить тех, кто физически не мог покаяться? Ну только за то, что согрешили.
Но ведь скажут бесы на суде, не только что не могли покаяться, но и что согрешили, но ведь не знали всего, как Бог всё знает и доподлинно (что правда), и не могли так хорошо знать, к чему их грех приведёт, а потом уже и покаяться не могли.
На это может быть только один, я думаю, нравственный ответ, что достаточно знали и достаточно могли, но не хотели, зла хотели свободно и добровольно.
Так что возможность всё-таки должна быть. Она нравственно требуется.
Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем.
Более того, Господь ведь спасает человека не только из-за высокого его достоинства, но и потому, что человек оказался в худшем положении, все сходили в шеол и никто по-настоящему до Христа не мог покаяться хорошо, не мог изменить тот первый выбор Адама, Христос разрушает ад и темницы, давая людям наконец возможность вслед за Ним совершить новый выбор.
Страдание и телесность никого не спасли бы, если бы не пришёл Христос Господь.
Без Боговоплощения и Воскресения Христа не было бы и всеобщего воскресения. Думаю, не было бы и Суда.
И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий.
Как судить тех, кто был обречён на шеол, если бы эта неизбежность шеола не была бы уничтожена?
Если же люди судятся потому, что шеол перестал быть неизбежностью, потому полагаю и падшие ангелы должны иметь возможность примириться с Богом.
Всё же одно дело не хотеть, а другое не мочь.
Так судить ли ангелов падших лишь за то, что могли устоять и не устояли?
Но ведь скажут: мы не были всеведующими. Что ж, Михаил тоже не всеведущий, но устоял.
Но ведь грех это и ошибка, неправда, это вред самому себе.
Выбор Михаила ему не навредил, а выбор Денницы навредил многим и ему самому.
Так не должна ли быть всё же возможность от греха и причиняемого им в конечном итоге вреда избавиться?
Уж точно кристальным будет Суд, когда всё в конечном итоге упирается только в свободную волю.
Тогда и разговор будет нравственно возможен когда речь будет не о том, что кто-то не может, а о том, что не хочет.
Кто не хочет, тут и вопроса нет - силой в рай не потащишь.
А уж если и физически захотеть нет возможности...
Это странно и сомнительно как-то.
Тут словно витает повод к оправданию злодеев и обвинение Богу.
Да простит меня Господь и избавит от искушений!
Но думаю, что Бог, желающий всем блага и счастья, всем спасения, никого бы не оставил без возможности спасения и примирения с Ним.
И мне не нравится неизбежность.
Я не верю, что вообще грехопадение было неизбежным. Так и отсутствие всеведения не могло быть силой обуславливающей волю с неизбежностью.
Равно, полагаю, и возможность покаяния должна быть.