Полагаю что я говорила о любви человека к Богу.) и говорила это приняв в свой ум мысли отцов. Но эти их мысли стали и моими. Поэтому тут понятие « от ума» несколько иной имеет смысл.)
Данное понятие от аввы Дорофея. Ну а от ума или как - ваш выбор решать)
От человека, естественно, что то зависит, раз он имеет разумную свободную волю. Если бы ничего не зависело - не судим был бы, как животные. Перекос всегда плох, суть в синергии.
Вадим, я уже где то говорила про то, что не от своего ума получила понятия о Страхе и Любви. Не их самих, а понятия о них так, что в одно мгновение рассеялись вся моя мнительность о моей Любви к Богу. Каждому своё. Но ваши поучения в мой адрес я сейчас воспринимаю как ваши личные поучения от ума, пусть и делаете вы их, как вы верите, потому что получили опыт такой то и такой то от Духа. Но как вы защищаете свой опыт, так и я. Но при этом вы считаете что я защищаю своё «я» из страха. Ваше право. Но, если честно, то вы боязливостью называете боязнь увлечься душевностью, спутать её с духовностью. А я про эту «боязливость» вообще не говорила сейчас. Да и неправомочно это называть боязливостью. Это совсем о другом. И это скорее рассудительность а не боязливость. И вытекает она, например, из этих слов Бога:
Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют?
Но, безусловно, не только из этих. Надеюсь на милость Его к тем, кто судит других с милостью. Поэтому стараюсь хранить ум от суда других, правда и это не всегда могу, потому что не всегда в синергии с Богом делаю. Эти разговоры, как по мне, не для публичного пространства.
Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
Мир вам!
Захотелось рассказать вам эту историю из жизни отца Гавриила Ургебадзе.
Воспоминание Малхаза Джинории.
Во время одного из посещений, когда я сидел с отцом Гавриилом в его келлии, он вдруг повернулся ко мне и сказал:
— Я Альфа и Омега, я Первый и Последний. Только мы, православные, плывем на корабле, а рулевой у нас один — Христос. Я — капитан корабля.
В глубине души я подумал: «Что он говорит? Если Христос — рулевой, то что же оказывается, он больше, чем Сам Христос? Я недопонимаю, наверное, он
юродствует», — что-то в этих словах мне очень не нравилось.
Через несколько дней я снова пошел к отцу Гавриилу, он встретил меня перед своей келлией, поднял взор к небесам и от всего сердца стал громким голосом приветствовать
Богородицу:
— Ра-дуй-ся, Благодатная, Господь с Тобою!
Затем повернулся ко мне и сказал:
— Малхаз, это я, я тогда приветствовал Деву Марию!
Я еще больше расстроился. Потом он отвел меня на время в свою келлию и сказал мне:
— Немедленно пойди в храм Животворящего Столпа и принеси мне мою милоть!
(По преданию, в соборе Животворящего Столпа в Светицховели хранится милоть пророка Илии, которую в VI веке до н.э. принесли в Грузию гонимые Навуходоносором евреи.)
Это еще больше расстроило меня, я не понимал, чего он хотел. Через несколько минут он вновь обратился ко мне:
— Ты же знаешь, что Иоанн Богослов ходит по миру, и кто знает, может быть, теперь он здесь и сидит между нами?!
Я с удивлением смотрел на него и думал, что я его не понимаю. Меня начали терзать сомнения. Сначала он сказал, что он Альфа и Омега, потом — Архангел Гавриил, потом — пророк Илия, а до этого он мне также говорил, что он — сдерживающий антихриста и вдобавок что он еще и апостол Иоанн Богослов. Помимо того что я был очень расстроен и совсем не понимал его, я был напуган. Я верил в его силу, видел много чудес и верил, что отец Габриэл был монахом большой духовности, поэтому мне было еще труднее понять его. Я не мог объяснить его, казалось бы, высокомерные действия. В глубине души я повторял: «Что же он хотел сказать? Что все это значит?» Но я все еще пытался твердо стоять в своей вере.
B конце концов отец Гавриил встал и сердито расстегнул свой черный жилет, как будто хотел его разорвать (как тогда сделал Каиафа), и сказал мне:
— Видишь, что сказал Каиафа Спасителю: «Ты, будучи человеком, делаешь себя Богом!» Видишь, какая твердая была вера у евреев? Но они не внимали Писанию, они хотели мирской славы и поэтому не признали, что Христос был Богом. Позавчера я согрешил. Разве я святой? Никому и ничему не верь, даже мне, даже святым. У всех святых были свои удоды в голове* (примечание: нам более привычно слышать выражение тараканы в голове», а в Грузии говорят именно про удодов). Они не всегда говорили по благодати Святого Духа, и их тоже беспокоили свои мысли. Вера должна быть каменной, как у апостола Петра! Вот такая твердость должна быть! Главное - учение Церкви! Запомни! Только учению Церкви доверяй! Прислушивайся к нему!
Так Отец Гавриил завершил это удивительное поучение, которое я никогда не забуду. Слава Богу!
