К учению о Логосе (Библиографическая заметка)

Такие «таинства веры», как рождение Сына Божия, творение миpa, падение, искупление и пр., невольно влекут к себе внимание теолога, подобно тому, как аналогичные им «тайны при­роды» возбуждают любознательность естествоведа. Всякая попытка освоить сколько-нибудь по-новому эти старые, но вечно живые, вопросы должна быть, поэтому, радостно приветствуема. Одной из таких попыток является напеча­танная в Theologische Quartalschrift (1912 г. 4 Heft) неболь­шая статья проф. Эстанна, автор которой стремится понять, почему Логос есть нераздельно и Сын. Кратко, основная мысль статьи может быть формулирована таким образом. Не всякий сын есть ео ipso и Логос. Но Θεὸς – Λόγος должен быть непременно и Θεὸς – Yἱός, поскольку во всяком незнавательно-логическом процессе мы имеем акт рождения sui generis. Детально эта мысль развивается и обосно­вывается автором так.

***

«Логос называется в новозаветном откровении также filiius Dei» (Сын Божий). В каком смысле Логосу может быть свойственно рождение, сыновство? Generatio fit in crea turis per cominunicationem substantiae. Наоборот, in divinis, по­скольку духовная, имматериальная божественная субстанция абсолютно неделима, порождение не может происходить иначе, как чрез сообщение целой, неделимой божественной субстанции Деятельность духовного существа исчерпывается познанием и волей. А так как порождение есть деятель­ность, то происхождение Логоса может совершаться или per intellectum, пли per voluntatem. Священное Писание давае­мыми Сыну Божию именами: Λόγος, sapientia (мудрость), veritas (истина) ete подтверждает первый член дилеммы, т. е. fit generatio filii per intellectum.

Теологи двояким образом доказывают, что положение:

1) разлагая понятие рождения на составные элементы и исследуя приложимость их к происхождению τοῦ λόγου – ex patre (Фома Акв. S. th. ¹);

2) филологически и психологически анализируя чету понятий: порождение – познание. Задача автора – анализ, именно понятий erzeugen – erkennen (порож­дать – познавать).

Каким образом, интеллектуальный акт Бога-Отца мо­жет быть понят в смысле истинного рождения? Языковедов поражает тот факт, что на индогерманском языке обе группы понятий: порождать и познавать, выража­ются терминами, происходящими от одного и того же санскритского корня gen. Например, в латинском: gigno и cognosco, в греческом γίγνομαι и γευνάω, с одной стороны, и γιγνώσκω – с другой. Латинское conceptus обозначает одновременно и «понятие» и «зачатие». Насколько близки друг к другу в семантическом словоупотреблении оба понятия, видно из того, что они совмещаются в одном и том же verbum, напр. «Адам позна (ἔγνω, cognovit, יָרֵע) Еву жену свою (Быт. 4:1). Позволительно, далее спросить: какое из двух понятий первичное? Относительно нашего познания, психология утверждает, что собственный объект человеческого ума составляют чувственный вещи, intellectus nostri, secundumm odum praesentis vitae, cognitio a sensu incipit – говорит Фома Акв. Отсюда – о чувственных, вещах дереве, доме, и т. д. мы имеем собственные понятия. О сверхчувственных же объектах: Боге, душе и пр. только отрицательные, несобственные – аналогии. Положительным здесь является только то общее, что имеется у материальных вещей с сверхчувственными in loco, in tempore etc.

Наше сознание не может указать ни одного понятия, ко­торое не сопровождалось бы никаким образом фантазиями. Впрочем, понятия метафизического, этического и религиозного порядка имеют, быть может, другой корень? Нет, уже предшествующее изложение говорит против этого. Кардинал Мерсье в своей Психологи рассматривает следующие понятии я: бытие, познание, понимание, разумение, муд­рость, добродетель, долг, право, справедливость, душа, духи, Бог и находит, что первоначальный смысл этих слов имеет материальный характер. Знаменитый филолог Макс Мюллер, старался восстановить значение наиболее первичных корней индоевропейских языков: таких кор­ней он насчитывает 121 (впрочем, число их, по мнению М. М., могло бы еще быть уменьшено). Это исследование представляет новое доказательство тому, что наиболее пер­воначальные корни языков выражают чувственные вещи. Такими образом, в основе понятая: cognoscere, γίγνώσκειρ (познавать) лежит чувственное понятие γίγνεσθαι – рождаться. Conceptus, concipere (понимать)² объединяются идеей телесного рождения. Применение двойного понятия: познания – порождения к деятельности чистейшего Духа дается, таким образом, само собою в происхождении Второго Лица (интеллектуальный акт) Бога-Отца.

Но этим еще нс все сказано. Духовные понятия приво­дят нас к материальным, но, само собой разумеется, не к произвольно-взятым понятиям чувственного характера. Должна существовать глубоко-психологическая основа для того, что то или другое высшее духовное понятие сводится к соответствующему чувственному значению. Почему же, спрашивается, в одно слово связываются два таких, различных, по-видимому, значения, как рождение и познание? Потому, отвечает автор, что рождение в органической природе, есть прекрасный, верный образ познания. В та­кой концепции выражается также таинственная связь чув­ственной природы с областью сверхчувственного, или есте­ства с Сверхестеством. В телесном рождении заклю­чается имманентная тенденция к уподоблению, к реальной ассимиляции порожденного с породившим. Уже поверх­ностный взгляд на органический мир доказываете это. Дети не случайно похожи бывают на родителей. Но каким образом то же самое совершается в нашем разуме? Что­бы понять какой-либо объект, познаваемый объект и познающий субъект должны быть тесно связаны друг с другом. Эта связь осуществляется так, что чувственный объект, в одухотворенном виде проникает в наш разум. Та­ким, образом и познающий разум имеет в себе имма­нентную тенденцию к уподоблению, поскольку познаваемые разумом объекты должны стать духовными. Отсюда понятия: дерево, дом и т. д. столь же духовны, как сам, образующий или порождающий их разум. Таким обра­зом, последний и глубочайший ответ на наш вопрос ле­жит в теоретико-познавательной аксиоме схоластики: «,Cognitum est in cognoscente, non per modum cogniti, sed pec modum cognoscentis».

Примечание 1-ое. Чувственная окраска всех наших понятий, до самых возвышенных, религиозных включительно, утверждается не только психологами и филологами, но и святыми отцами. Св. Григорий Богослов во втором Слове, о Богословии говорит, между прочим: «Нам, по­крытым этой грубою плотью, известно то, что как невоз­можно обогнать свою тень, сколько бы кто ни спешил (следуют другие сравнения), так и находящемуся в теле, нет никакой возможности быть в общении с умосозерцаемым без посредства чего-либо телесного. Ибо всегда превзойдет что-нибудь наше, сколько бы ни усиливался кто прилепится к сродному и невидимому, как можно более отрешаясь от видимого и уединяясь сам в себя. И это увидим из следующего: духи. огонь, свет, любовь, мудрость, ум, слово и подобное этому – не наименование ли первого естества? И что ж? Представляешь ли ты себе пли дух без движения и разлияния, или огонь не в веществе, без движения вверх, без свойственного ему цвета и очер­тания, или свет не в смешении с воздухом, отдельно от того, что его как бы рождает, то есть, что светит? А каким представляешь ум? не пребывающим ли в чем-то другом? II мысли, покоящиеся или обнаруживающиеся, по твоему мнению, не движения ли? Представляешь ли какое слово, кроме безмолвствующего в нас пли изливаемого (помедлю говорить, исчезающего)?... (другие подоб­ные же вопросы). Или надобно рассматривать Божество, сколько возможно, Само в Себе, отступившись от этих образов и, собрав из них какое-то единственное представление? Но что же это за построение ума, которое из этих образов собрано и не то, что они? Или как единое, по естеству своему не сложное и не изобразимое, будет за­ключать в себе все эти образы, и каждый совершенно? Так трудно уму нашему выйти из круга телесности, доколе он, при немощи своей, рассматривает то, что превышает его силы!»³

Примечание 2-е. Автор не сделал из своего сопоставления двух великих тайн: веры и природы – рождения Бога-Слова и рождения твари – никаких выводов, пре­доставляя это, очевидно, каждому любителю теологии. Между тем, выводы эти сами собою напрашиваются, как в ту, так и в другую сторону, стоит лишь свойства одной тайны перенести на другую. Так, если мы станем рас­сматривать происхождение Лoгoса, как рождение per intellec­tum, то это рождение мы должны признать извечным и непрерывным, поскольку логический акт неотъемлем от духовной субстанции И чем выше дух, тем этот процесс постояннее и энергичнее. В Боге, Абсолютном Духе, ему не может быть ни меры во времени, ни степени в знергии. Он – Божественный Логос, Он – вечный и нетленный, Единородный и Единосущный Сын. В отношении же второй тайны должно сказать следующее. Рождение, как богоустановленный способ размножения живых тварей, отнюдь не случайно, но, поскольку оно есть образ, откровение в органически-чувственном Мире тайны Логоса, наоборот, по своей идее, логично и непорочно.

Да умолкнуть же все ариане и манихеи!

А. Туберовский