Завоевания Меровингов на Востоке

Единство меровейской Франции, основанной дружиной личной, и всегдашний союз с властью духовной и с её главным представителем на Западе, епископом римским, дали Меровингам решительный перевес перед всеми их соперниками. Завоевание юго-западной и западной Германии доставило преемникам Хлодовика огромную область и неистощимый источник дружинных сил. Отношения их к другим, восточным семьям германским открыли им в то же время лёгкое средство к большему расширению пределов государства под видом покровительства. Освободившиеся Славяне не утратили ещё завоевательного направления, данного Гуннами. Они налегали с Востока на окраины германского мира и беспрестанно угрожали вторжением. Новый толчок был дан им чудным племенем Аваров, угнетателей и в то же время внешних совокупителей славянского мира. Дружины славянские затопили Элладу и громили своих западных соседей; но этот напор, достаточный для уничтожения или порабощения мелких германских семей, не имел того могучего единства, которое при Гуннах сокрушило всю Европу, римскую и германскую. Авары были пришлецами, иноплеменниками и инокровниками, временно совокупляющими силу славянскую для своих личных выгод; Гунны были сами Славяне, единокровные и единодушные братья. Франки, явившись покровителями слабых Германцев восточных, победили и отодвинули или покорили своих славянских противников и расширили государство своё до Паннонии, Карпатов и Альпов норийских. Но в то же время они покорили и братьев своих, освобождённых Германцев (например, Тюрингию) и заменили прежнюю жизнь народных дружин франкской системой дружины королевской, искажая прежний организм и его естественное развитие преобладанием устройства условного или государственного. Упорнее была защита северной и северо-западной Германии. Саксонцы продолжали расширять свою область и крепчали в воинственных силах. Приморские Фризы удерживали свободу своей болотистой и непроходимой страны до самых устьев Рейна. Общинная жизнь народа сохранилась ещё в лесах и между озёр Голландии, у славянских Вильцев (очевидно, Венды Вильцы или Великие) и Варнов, по всей вероятности их единокровных братьев.

Самые Фризы, несмотря на их бесспорное германское начало, кажется, принадлежат к народам не чисто германским и содержат весьма много славянской примеси. Таков вывод из всего их быта, отчасти из их наречия, из их союзов с Вильцами и Варнами, из склонности к торговле и устройству торговых городов (например, Ставоры, которой имя, вполне славянское, окружено сказками и мифами, носящими также славянский характер, как-то о казни народной за гордость, богатство и за презрение к хлебу)⁶⁰podpis. Земля фризонская была, бесспорно, славянским поморьем, мало-помалу германизованным от беспрестанного наплыва соседних Германцев, может быть, завоевателей, но принявших быт и характер прежнего племени туземного. Этим объясняются и долгое сопротивление Фризов против франко-германских царств, и глубокая взаимная ненависть между ними и Франко-Германцами, и трагическая их судьба во время средних веков. Вообще нельзя не заметить упрямой близорукости в критике, которая не хочет или не может догадаться о тождестве народных стихий в Вильцах или Велетабах (Величавый) и Варнах. Жилища их одни и те же, жизнь политическая заодно. Самоё же имя Варнов происходит от вера, то же что вара в слове Гуннивар, или вара, т. е. община, согласие или мир. Тождество Варнов и Вильцев указывает опять на общие славянские начала во Фризах и Саксонцах. У обоих преобладает, как у Славян, идея домовитости, хозяйства, весьма далёкая от военной основы общества чисто германского, название хлеба (podpishlpodpisaibs, laib и т. podpisд.) у этих народов происходит явно от славянского хлеб (корень хлебать, параллельное ему в среднем хлябать), а от этого слова происходит множество слов, означающих различные гражданские отношения в обществе фризо-саксонском. Впрочем, имя хозяина hlaford, объясняемое в смысле хлебодателя, кажется несколько сомнительным; едва ли оно не происходит от слова главарь (корень глава). В обоих же случаях оно одинаково основано на славянском понятии и на славянском словесном корне.

За всем тем, несмотря на упорное сопротивление Фризов, на возрастающее могущество Саксов, на соперничество Славян в восточной Германии и на частные неудачи (как, например, поражение Славянами союзного войска Франков, Баварцев и Саксов в 630 году)⁶¹, франкское царство росло и крепчало. Оно мало-помалу заключило в себе почти все силы германского племени от Карпатов до Атлантики и заключило их в единство дружины королевской, системы аллодиальной, почти столь же способной к завоевательной, как и оборонительной войне и благоприятной для цельности государственной. Дальнейшее развитие франкского царства было остановлено междоусобиями, естественным последствием понятия о равенстве прав всех потомков короля (дружиноначальника) на его наследство, как в отношении к его собственной огромной доле в завоёванных областях, так и в отношении к предводительству над дружиной. Франция, разделённая и разорванная на части, лишилась временно сил для внешнего действия; но мало-помалу, после кровавых раздоров, после ужасов, которым мало подобных находится в истории Европы и которые свидетельствуют о глубоком разврате, завещанном Римом своим вековым наёмникам и рабам, идея единства государственного и дружинного восторжествовала. Королевский дом Меровингов принял новые законы престолонаследия, устранявшие причину прежнего раздора. Тогда выступило другое начало, дотоле ещё не имевшее значительного влияния на историю, и до нашего времени не замеченное критикой исторической, но в развитии своём сгубившее меровингскую династию и определившее отчасти весь ход истории французской в продолжение многих веков.