Антипелагианский трактат «О благодати и свободном решении» (24 главы) написан блж. Аврелием Августином в 426-427 гг. Сочинение адресовано монахам монастыря в Адрумете и непосредственно их настоятелю Валентину.
Учение о роли Божественной благодати, изложенное блж. Августином в письме к римскому пресвитеру Сиксту (Письмо 194), вызвало споры в монашеской среде. Эта теория поставила под сомнение вопрос о монашеском стремлении к возрастанию в совершенстве и к достижению единства с Богом: если свободная воля так мало значит в жизни христианина, то какой смысл в том, что монахи избрали подвижническую жизнь? Гиппонский епископ ответил этим сочинением и Письмами 214, 215.
В трактате дается определение свободной воле, добрых дел и награды, а также подчеркивается человеческая ответственность. Автор в своих рассуждениях опирается на Священное Писание, которое предписывает нам совершать определенные виды действий и воздерживаться от совершения других. Библейские заповеди и предостережения были бы бессмысленными, если бы не было свободной воли. Следствием свободной воли являются добрые дела в соответствии с предписаниями Божественных заповедей, незнание которых не является извинением для человека. Цель заповедей – служить возрастанию человека в вере.
Блж. Августин объясняет, что благодать совершенно необходима при делании добра. Без содействия благодати свободная воля оказывается недостаточной для исполнения закона. Преображенная благодатью, человеческая воля становится благой. Обращение к Богу, посредством которого человек свободно проявляет волю к добру, само по себе является даром благодати.
Благодать не является вознаграждением за заслуги: они являются ее следствием, а не причиной. Благодать есть дар Божий, благодаря которому человек становится праведным через веру во Христа. Она совершает исполнение закона, освобождение природы и устранение господства греха.
Глава XIX
Пелагиане желают, чтобы любовь у нас была от нас самих
40. Но что удивляться, ведь свет светит во тьме, и тьма его не объемлет217. В Послании Иоанна Свет говорит: Вот какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться детьми Божиими218. А у пелагиан тьма говорит: «Любовь у нас от нас самих». Если бы имели они истинную христианскую любовь, то знали бы и откуда имеют ее, как знал апостол, сказавший: Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога219. Иоанн говорит: Бог есть любовь220. А пелагиане говорят, что даже Самого Бога имеют не от Бога, но от самих себя, и хотя признают, что знание закона у нас от Бога, любовь считают происходящей от нас самих. И не слушают они апостола, говорящего: Знание надмевает, а любовь назидает221. Что может быть более нелепо, а скорее – более безумно, что может быть более чуждо святости самой любви, чем признавать, что знание, которое без любви надмевает, от Бога, а любовь, которая делает так, что знание не может надмевать, – от нас самих? Также, когда апостол говорит: Превосходящая разумение любовь Христова222, что может быть безумнее, чем предполагать, что разумение, которое должно быть преодолено любовью, – от Бога, а любовь, превосходящая разумение, от нас самих? А истинная вера и здравое учение говорят, что и то, и другое – от Бога, поскольку написано: От лица Его происходит знание и разумение223, [а в другом месте] написано: Любовь – от Бога224. Мы читаем [в Писании]: Дух знания и благочестия225; и еще читаем: Дух силы и любви и целомудрия226. Но любовь – больший дар, чем знание, ведь если есть у человека знание, ему необходима любовь, чтобы не стал он превозноситься, тогда как сама любовь не завидует, не превозносится, не гордится227.
* * *
De gratia et libero arbitrio (CPL 352). Перевод выполнен по изданию: Patrologiae Cursus Completus. Series Latina. Accurante J.-P. Migne. Paris, 1845. Т. 44, Col. 881–912.