Часть первая
Трактат «О Троице» (15 книг, 400-415 гг.) является самым значительным догматическим сочинением блж. Аврелия Августина. Главная цель этого фундаментального труда – утверждение кафолического учения о Святой Троице. Блж. Августин опровергает ереси ариан, евномиан и савеллиан. Он поднимает вопросы не только триадологии, но и христологии, богопознания, сущности и свойств Божиих и др.
По структуре трактат можно разделить на 2 части. В 1-й части (Книги I-VII) блж. Августин выступает как экзегет. Он приводит обоснование учения о Святой Троице, исходя из текстов Священного Писания. Во 2-й части (Книги VIII-XV) автор приводит философскую аргументацию, основываясь на законах окружающего мира и природе человека.
В теории блж. Августина особый акцент делается на отношения между Божественными Лицами: Бог есть любовь, и внутритроичные отношения – это отношения любви, находящие выражение в Святом Духе, называемом поэтому «Даром». Чтобы представить эти отношения, блж. Августин указывает на устроение человека, созданного по образу и подобию Божиему. Человек обладает памятью, разумом и любовью, а Божественная Троица является памятью, разумом и любовью. В Боге мы находим ум, самопознание и любовь к Себе – три Лица, объединенные в одну сущность и неотделимые друг от друга в существовании и взаимоотношениях («единство в трех Лицах»). Но в сотворенном человеке эти силы разобщены, и каждая имеет собственную функцию. Они обладают единством в уме человека. Все это невозможно в Божественной природе, которая едина и однородна.
Философский интерес представляют книги X, XII, XIV. Книга X рассматривает проблему самопознания и самомышления ума. В ней проводится различие между стремлением к знанию и любопытством. Блж. Августин высказывает положение о самодостоверности мышления, впоследствии сделанное принципом в философии Декарта. В Книгах XII и XIV обосновывается различие между знанием (разумным познанием временного) и мудростью (постигающим познанием вечного).
Сочинение оказало огромное влияние на западное богословие, отчасти изменив на Западе традиционное церковное учение. Например, блж. Августин, хотя и не без колебаний, доказывает исхождение Святого Духа вместе от Отца и Сына (филиокве), так что Святой Дух выступает любовью или святостью, объединяющей Их Обоих: «Святой Дух также пребывает в том же единстве сущности и равенстве. Ибо [вне зависимости от того], есть ли Он единство Обоих или святость, или любовь, или потому единство, что Он – любовь, или потому любовь, что Он – святость, ясно, что ни один из [Этих] двух не есть Тот, через Кого Они соединяются».
Письмо (Аврелию, епископу Карфагенскому, 416 г.)
Блаженнейшему господину, почитаемому с искреннейшей любовью, святому брату и сотоварищу по священству, папе Аврелию Августин желает здравствовать в Господе.
К написанию книг о Троице, каковая есть вышний и истинный Бог, я приступил, будучи молодым человеком, издаю же их, будучи стариком. Я, правда, оставил этот труд после того, как мне стало известно, что эти книги были у меня наперед похищены или выкрадены прежде, чем я их завершил и, пересмотрев, усовершил, каковым было мое намерение. Ибо я принял решение публиковать их сразу все вместе, а не по одной, на том основании, что по мере продвижения моего исследования последующие увязаны с предшествующими. Итак, поскольку из-за тех людей (которые смогли получить доступ к некоторым из книг прежде, чем я того желал) моему намерению не удалось исполниться, я прекратил их диктовать, полагая посетовать об этом в каком-либо другом своем сочинении, чтобы те, кто мог, узнали, что книги эти были изданы не мною, но что они были отняты у меня прежде того, как я счел их заслуживающими публикации. Однако понукаемый настойчивейшими просьбами многих братьев, и в особенности твоим предписанием, я постарался с Господней помощью закончить эту многотрудную работу. Исправив эти книги (впрочем, не так, как хотел, а как смог, дабы они не отличались сильно от тех, что, будучи выкраденными, уже попали в руки людей), я послал их с нашим [любезным] сыном диаконом Кресимом твоему преподобию и позволил, чтобы всякий мог их слушать, переписывать, читать. Если бы мое [прежнее] намерение было исполнено, то, разумеется, эти книги (даже при условии, что в них содержатся те же самые мысли) были бы более доступными и ясными, насколько позволили бы нам наши собственные силы и сложность объяснения подобных предметов. Ведь есть те, кто имеет первые четыре или, пожалуй, даже пять книг без вступлений, а двенадцатую – без немалой заключительной части. Но если настоящее издание стало бы известным тем людям, то они, при условии наличия у них желания и способности, смогли бы все исправить. Поэтому я настоятельно прошу, чтобы ты приказал расположить это письмо отдельно, но, однако же, в начале самих книг. Будь здоров. Молись за меня.